Журавлиный клин 18
- Дядюшка, я хотела бы с тобой поговорить, - Ханна тихо вошла в кабинет Лукаса.
- Да, дитя моё, - именно так неизменно говорил он своей племяннице, у которой возникала надобность в общении.
- Ты был в лагере для заключенных. Расскажи мне, как там?
- Зачем тебе? – Лукас аж вздрогнул от данной просьбы. Картины, которые он там видел вовсе не были предназначены для молоденьких девушек. – Это страшное место и тебе не нужно забивать этим голову.
- Просто я знаю человека, который может попасть туда, - Ханна решилась на отчаянный шаг.
- Наверное, ты что-то путаешь. В нашем окружении нет тех, кто настолько провинился перед великой Германией. Но тебе я советую не только не думать об этом, но и не говорить. Прикрой дверь.
Ханна поднялась, плотно закрыла дверь.
- Идет война. Критиковать нынешнюю власть опасно. Поэтому оставь то, что тебя не касается, - почти на шепот перешел Лукас.
- В том то и дело, что меня это касается.
- Рассказывай. Ханна, ты меня пугаешь.
- Нет, нет, дядя, я не сделала ничего плохого. Не беспокойся, - Ханна начала издалека.
- Дядя Лукас, дайте мне слово, что если вы не захотите мне помочь, то навсегда забудете эту историю и никому ничего не скажете об услышанном.
- Давай так: ты мне все расскажешь, а я уже сам решу, что со всем этим делать.
- Дядюшка, я пришла просить помощи. Кроме тебя помочь никто не может.
- Это я уже понял. И страх твой увидел. Желательно бы вникнуть в суть дела.
Ханна по порядку рассказала, как она в Глухой поляне наткнулась на беспомощного человека. Как взялась ему помогать. Как он сейчас окреп и способен работать.
- Возьми его работником. Он говорил, что жил в деревне и всё умеет. Он будет очень хорошо работать. Ему не нужно денег. Только было бы, где жить и что есть, - заключила Ханна и с испугом смотрела на дядюшку. Тот молчал. Пауза затягивалась.
- Ты говоришь, что он беглый. Знаешь ли ты, что бывает за укрывательство?
Ханна сидела, низко опустив голову. На глаза наворачивались слёзы.
- Если об этом узнают, то всей семье не поздоровится, - строго говорил Лукас.
Ханна не отвечала, дядюшка тоже замолчал.
- Почему ты о нем так беспокоишься?
- Я ему помогала выжить и теперь мне жалко, если он снова станет таким же. Ты сам меня учил помогать, - Ханна резко подняла голову и решительно посмотрела на дядю.
Лукас выдержал этот взгляд. В нем читались упрямство и смелость.
«Эмма права. Девочка выросла и действительно сама себе на уме,» - подумал мужчина. В то же время он понимал, что его наука не пропала. Она дала ростки.
- Говоришь, организм был обессилен и обезвожен? – проговорил Лукас.
- Да, дядя. Молодой человек не ел много суток и долго шел.
- Чем ты его лечила?
Ханна дала ответ. Лукас остался доволен: «Ты сделала всё правильно. Не правильно только то, что ты к нему привязалась».
- Я соглашусь с тобой. Это был первый человек, которому я оказывала помощь самостоятельно. И я тебе очень благодарна за те знания, которые я от тебя получила. Это ты направил меня в медицину. Мне действительно нравится этим заниматься. Думаю, что учеба пойдет мне на пользу. Спасибо тебе.
- Очень рад слышать твои слова, девочка. Надеюсь, что у меня в твоем лице появится хороший помощник.
- Я признательна тебе, что ты не пожалел денег на мое образование.
- Ну что ты, Ханна. Я люблю тебя, как свою дочь.
- Да, дядюшка, я даже характером пошла в тебя, - во имя цели Ханна готова была говорить всё, что могло растопить мужское сердце. Впрочем, эти высказывания были близки к истине. – Скажи, ты поможешь тому несчастному русскому?
- Мне нужно подумать. Такие вопросы не решают бездумно. Ты и так всех поставила под удар.
- Дядюшка, о нем никто не знает, - заверила Ханна.
- А если бы знали, то мы бы с тобой уже так мило не разговаривали, - строго заключил Лукас.