Да, после всех рефлексий в предыдущей статье о самоопределении, я нашёл вменяемое себе название. Которым далее и буду пользоваться.
Вкусно рассказать – тута талант нужон! Несомненно! Не буду рассуждать, есть ли он у меня или нет, решать не мне (см. предыдущую статью). А вот хороший рассказчик – всегда в цене. Вроде многие и знают историю, и рассказывают все, однако, дед Щукарь – в лидерах.
Существовал ли Боян на самом деле неизвестно, но о таланте рассказчика легенда живёт почти тысячу лет.
Барды, менестрели, трубадуры, Трофим Рябинин, основатель династии сказителей Рябининых, Кривоколенова Мария Дмитриевна.
Рябинин, былин сказитель, чуть не первый из крестьян, был награждён медалью в глухое царское время, сто пятьдесят аж лет назад. Серебряная медаль «За полезное» на Станиславской ленте.
Марию Дмитриевну разыскали в глухой деревни и возили по гастролям, когда ей было почти 70. Только рассказывай! Талант нашёл поклонников.
С тем, как непросто рассказать, я столкнулся в детстве.
Нашёл я однажды у своего папки кассеты. Нет, не те особые кассеты «для взрослых», которые у моих соседей сынишка нашёл, да и на видике их прокрутил спустя десятилетия. Тогда ничего видео ещё не существовало, кассеты были аудио.
Папа спрятал их тщательно, но я был мальчишкой додельным, и тайник обнаружил. Естественно, мгновенно заинтересовавшись, а с чего это кассеты заныкатые лежат, а не рядом с Леонтьевым и Пугачёвой? Ну и послушал.
А там … Там, как раньше говорили: «запрещённые» песни. То, что сейчас по радио «Шансон» вполне себе разрешено. Уголовные, нецензурные, Гоп-стоп, и прочее творчество со всякими, совсем не кобзоновскими и комсомольскими текстами. Ого!
А на второй кассете – анекдоты. Какие там были россыпи! Я слушал, открыв рот, я заливался смехом непрерывно. Большая часть анекдотов была … с обсценной лексикой, если прилично сказать. Матерные анекдоты были, если сказать честно.
Отвлекусь – ну такой жанр. Есть анекдоты… Хотя и матерные… Короче, сошлюсь на два непререкаемых для меня авторитета в юморе.
Никулин, основатель Клуба «Белый попугай» и одноимённой программы, большой любитель и ценитель хорошего анекдота утверждал, что анекдоты бывают не матерные и смешные.
Жванецкий тоже проходился по этой теме: безукоризненная приличность или смешно? Послушайте его прекрасный монолог «Великий администратор». Он пересказывает беседу трёх мужиков. Вернее, не беседу, а монолог одного, обращённый к оставшимся. В том числе и к самому, ещё молодому Жванецкому. Начинается пересказ беседы-монолога так:
– Там было много мата… Нет, ну а как можно быть смешным без мата?
И хотя Жванецкий никогда не употреблял… чувствовалось, что он ой как умеет. Не зря в порту работал. Вот вам ещё пример: жил себе спокойно портовый работник, механик по кранам, начал рассказывать всякие байки. Потом придумывать. И появился Жванецкий.
Вернув кассеты в исходное, я рысцой понёсся на улицу. Хороший анекдот даже у детей в цене, а тут прямо клад у меня. И я захлёбываясь от нетерпения начал выдавать на гора перлы с той самой кассеты. Уж как я восторженно распинался – а никто не смеётся! Я был просто в шоке. Я был раздавлен. Пришёл, снова прослушал – смешно! Смешно даже по второму кругу. Пересказываю – тишина. И вопрос: «И чо?»
НИЧО!!!
Каждый сталкивался с таким рассказчиком анекдотов. Когда после анекдота смеётся только он. Анекдот – простенький, коротенький рассказ, пересказать – ума много не нужно. А подишь ты – яркие умельцы тоже редкость. А ещё бывают анекдоты, которые я называю «на исполнение». Когда мало пересказать текст, его нужно ещё и сыграть. Акцент, эмоцию, мимику – есть такие. Без них текст вянет и абсолютно не интересен.
Меня та детская неудача зацепила по-взрослому. Я начал думать и делать выводы, а иногда я думаю и делаю выводы. Причём в детстве я их делал гораздо чаще, чем во взрослом возрасте.
Анекдоты смешные? Смешные, я же смеюсь! Когда я их рассказываю, люди не смеются? Не смеются, факт. Значит, дело не в анекдотах, дело во мне!
И я начал учиться. Я учился упорно и долго. Если бы я так учился в школе, я бы выбился в отличники. Я шучу, я и так был в школьных отличниках. Я прокручивал кассету, останавливал, крутил снова. Повторял за рассказчиком, копировал интонацию, учился держать паузу, нагнетать атмосферу к финалу.
Эдакий ВГИК, Щукинское и Щепкинское, только на дому и с магнитофоном. Я научился говорить с еврейским, грузинским, чукотским акцентами, говорить скороговорками и речитативом, изображать в лицах мужчин, женщин, детей. Русских, грузин, армян. А так же Штирлица, Василия Ивановича, Петьку и даже Анку. Анка у меня получалась лучше всего.
Я не учёл, что мы жили в панельном доме, построенном в Советском Союзе. В нём было немного комфорта, зато много слышимости. И ещё соседи. Папа мне не сказал ничего, наверно, впечатлился моей тягой к лицедейству и умением находить тайники. Просто в один день кассеты пропали.
Я перерыл весь дом – ничего. Но было поздно. Я дословно запомнил полтора часа анекдотов, заложив тем самым свою коллекцию.
А через неделю я поехал в лагерь. Где и опробовал свои навыки. И мгновенно стал «душой компании» и «классным пацаном». Сработало! Меня к себе звали даже девочки, за что мальчики меня пытались побить. Девичье внимание в таком возрасте дефицит, за него нужно бороться, битая морда лицо в такой делёжке – нормальная мальчишечья цена.
Но я им рассказывал анекдот про драку, и драться они передумали, а решили дружить.
Искусство требует жертв. Даже такое. Даже тогда. Даже там.
А потом от своего «умения» мне довелось пострадать. В тот день я был на кураже и на подъёме. Я блистал и феерил. Меня несло и заносило. Я рассказывал анекдоты полтора суток. Обессилившая от смеха девушка не смогла сказать «Нет».
И мне пришлось жениться. Позже выяснилось, что чувство юмора не самое ключевое в семейной жизни, но это совсем другая история.
Но это так, разминка. Моё мнение таково: в рассказах анекдотов есть вторичность. Это уже кто-то придумал, более того – это кто-то уже неоднократно пересказал. Это гаммы, обязательная программа, тренировка.
Придумать рассказ – это задача в разы сложнее. Хотя … хотя не так. Жизнь – полна приключений и всяких тем для множественных рассказов. Не зря есть фраза: «Самый лучший анекдот – слегка приукрашенная жизнь».
Просто … просто не все видят. Сюжеты, иронию, контраст ситуации, её красоту или трагичность. Ну вот так на самом деле.
И потом – очень многое зависит от твоего настроя. От какого-то внутреннего датчика. Если ты приезжаешь на Красное море, и не вылезаешь из бассейна, мало шансов, что ты наткнёшься на что-то, о чём можно рассказать. Ты даже на красивую рыбку не наткнёшься, хотя их там стада, просто посмотри по сторонам. Не говоря про приключения масштабом покруче. Сиди в бассейне, там носят коктейльчики и скукота.
Где-то годам к тридцати я вдруг с недоумением понял, что я влипаю в гораздо большее число историй, нежели окружающие меня люди. Я не знаю, что первопричина этой повышенной приключабельности. То ли планида такая, то ли у меня стрелочка куда-то направлена, то ли внутри сидит какой-то неугомонный живчик, который радостно приветствует любой кипешь, любое отличие от повседневной рутины.
Меня очень любят аниматоры, тамады и ведущие любых праздников, подразумевающих взаимодействие со зрителем. Если будет какой-то конкурс – можно не сомневаться, выдернут меня. При этом я не буду напрашиваться, я буду совсем наоборот: «Дайте же мне поесть, я только с дороги!»
Но вычисляют они меня безукоризненно, что-то в глазах, или ещё где на передней части головы, именуемой лицом у основной массы населения. Чертенята там шебутные скачут, а это видно со стороны опытному тамаданскому взгляду.
Есть у меня в родственниках такой ведущий свадеб. Вот ещё тоже страшная специальность, караул просто! Он рассказывал, как сложно раскачать коллектив на свадьбах, корпоративах, гулянках. И такие безотказные «на пошалить» персонажи для него – ну просто подарок.
Однажды у меня из-за такого настроя брали интервью. Может, когда-то вы видели меня по телевизору, так что я – перона «медийная». Было это почти 20 лет назад, тогда видосики с собой любимым в ютубе были ещё не в ходу. Нет, интервью у меня брали и до, и после.
Это просто чуть выделяется.
Во всех остальных нужен был именно я.
В том интервью нужен был именно «такой».
Разницу чувствуете?
Нужно было мне поехать на поезде. Ну так получилось, близкий человек ждал меня на свою присягу. Понимал, что далеко, понимал, что больше двух суток на поезде, что у меня и без него хлопот хватает. Ну вот ждал так безнадёжно. И я не смог ему отказать.
Я взял в попутчики двух его родственников, которые однозначно бы не поехали в одиночку и путешествие началось. Наш поезд отправлялся с Ярославского вокзала в 23.05. Все поезда в сторону Дальнего Востока стартуют с Ярославского вокзала Москвы.
Настроение у меня было – огонь! Я предвкушал поездку, нетерпеливо ожидал посадки, у меня был ящик спиртного, коньячки, шампуньские и другие напитки, хозяйственные девушки захватили ингредиенты для оливье и селёдки под шубой. Мальчишка любил селёдку под шубой, пунктик у него такой был, как же его не порадовать мамкам-девушкам в присягу и праздник?
Я уговаривал, конечно, не таскать селёдку через всю страну, дескать, там купим. Однако, девушки оказались настойчивыми, полагаться на случайности (а вдруг там не будет? Или магазин будет закрыт?) отказались категорически, и, кстати, к тому были веские основания. Я чуть позже о них поведаю. Уговаривал я их недолго и вяло, быстро махнул рукой, и мы двинули в поход. Я выкупил купе целиком, в общем – сплошные ништяки и плюшки, коньячок опять же.
И вот скоро начнётся посадка, а по залу ожидания бродит съёмочная группа и работает сюжет. Типа: «А куда едете? А зачем? А что скажете по поводу…», нарезку такую готовят. А народ смурной, вялый и категорически недовольный, несмотря на телевизионное внимание.
Я своим попутчицам и говорю: «Зупдаю! Ща к нам пристанут!» А съёмочная группа была от нас … ну не близко, зал ожидания немаленький, Москва всё же. Но зуп давать не пришлось. Ведущая повела взглядом по залу, и … пошла к нам «приставать».
– Скажите, Вы когда выезжаете?
– В 23-и с копейками.
– А далеко едете?
– А не знаю даже. Куда-то во глубину сибирских руд. Какое-то трудно запоминаемое название, ехать нам двое суток, ближе к финишу посмотрю повнимательнее, зачем сегодня голову забивать?
Девушка заулыбалась:
– То есть, Вы даже не знаете куда едете?
– Ну знаю, конечно. Напрягаться не хочу, вспоминая.
– А как Ваше настроение перед поездкой?
– Ну неужели не видно? Прекраснейшее настроение!
– Как? Вы едете в поезде в новогоднюю ночь, и у Вас прекраснейшее настроение???
Я разве не сказал? Ну да, я не сказал.
Поезд отправлялся в 23.05 31-го декабря. За 55 минут до Нового года.
Куда-то в просторы нашей бескрайней страны. С грустными и нахохлившимися проводниками. С унылыми и недовольными пассажирами в зале ожидания. Теперь понятно, почему девушки настаивали: «Всё возьмём с собой и сразу»? Новогодние праздники, кто его знает, как их празднуют в небольшом сибирском городке?
Теперь понятно, что делала съёмочная группа на вокзале? Хайповали и пиарились. Тем, кто за праздничным столом, с рюмашкой и оливье, показывали несчастных новогодних путешественников.
А Жени Лукашина средь них не наблюдалось. Только я.
– Да! Прекраснейшее. Мы едем на праздник. К хорошему человеку. Он нас будет рад видеть, мы его будем рады видеть. Будет праздник, сегодня уже праздник. Мы едем с праздника на праздник, да ещё через полстраны! Круто! У меня полно коньяка и шампанского, в поезде у меня будет оливье и селёдка под шубой, стук колёс, романтика! Нет ни малейших причин, чтобы у меня было настроение хоть на волос отличающееся от прекрасного!
Мы ещё потрепались, посмеялись и на камеру, и без, собирая свои TV-манатки, ведущая сказала:
– Ваш сюжет точно пойдёт в эфир.
Я мог начать телекарьеру! Но я уехал в Сибирь и в Новый год.
Это был один из самых крутых Новых годов в моей жизни, а мне есть с чем сравнивать, поверьте.
Я справлял Новые года в Египте, в Таиланде, в карауле, в наряде, на полигоне, на пустой улице, в крутейшем ресторане, в костюме Деда Мороза на Красной площади.
Я не участвовал в тот год ни в каких постановках, я просто раздобыл великолепный, театральный, настоящий костюм Деда Мороза, а не одноразовые поделки из Ашана. Ну и как было не выгулять такой костюм по Красной площади? Правильно, никак. Меня чуть не порвали на сотню маленьких Дедушков Морозиков с просьбой сфотографироваться. И предлагали деньги! Если бы я соглашался, мне бы их напихали полную панамку. Только в прямом смысле, а не в переносном. Ну разве можно менять праздник на деньги, что за пошлость!
Потом я организовал хоровое пение толпы по дороге в метро и дирижировал хором. Потом где-то под Ногинском у меня заглохла машина. А случайно проехавшая машина ГАИ вдруг сдала задом и вернулась. Потому что Дед Мороз толкающий машину со Снегурочкой за рулём встречается не так часто.
Они отвезли меня домой, и даже не спрашивали стандартное на дорогах вообще, а уж в Новогоднюю ночь особенно: «Пили?» Тем более, что я не пил. Я – баловался. А с этого штырит круче, чем со стаканА. Я и то, и другое пробовал, заявляю ответственно.
Думаете: «так получилось»? Нееет же! Я сам это выбрал. Я своими ручками купил билет в Новогоднюю ночь.
У меня был выбор – поехать первого января. Только…
Во-первых, если бы я поехал первого, то я приезжал бы всего за два часа до присяги в незнакомое мне место. Нет, я бы успел. И городок маленький, и командир части присылал за мной свой УАЗик. Командир части был мой сослуживец, и был рад меня видеть не меньше пацана, к которому я ехал.
Только… явиться на праздник с корабля на бал, не приняв душ, не выпив чашечку кофе нифига не комильфо.
Во-вторых, выезжать первого в 8 утра – вот это реальная тоска и уныние. И не попраздновать, и не поспать. Так что… Новый год в поезде? Нет, сначала у меня сработали стандартные шаблоны.
Новый год в поезде?!? Что за… Может, не поехать вообще? Я ему не обещал, сюрприз затевается в тихушку, дел у меня много, если я переставлю приоритеты – никто и не заметит.
Помните смену настроения у мальчишки в фильме «Один дома – 2»?
– О нет! Моя семья во Флориде, а я один? В Нью-Йорке???
Потом:
– Моя семья во Флориде… а я один… В Нью-Йорке…
И ещё чуть спустя, очень правильно подумав:
– Да! Моя семья во Флориде, а я один!!! В Нью-Йорке!!!
Ровно так же произошло и у меня:
– Блин! Новый год в поезде?!?
– Хм… Новый год в поезде…
– Да! Новый год в поезде!
А когда ты праздник не только ждёшь, но и созидаешь его – он приходит. Новый год в поезде входит в тройку лучших в моей жизни.
А самый лучший, кстати, начался в 8 часов 1-го января, прошёл в огромном сугробе возле дома, с костерком и праздничным столом, который обошёлся в 1.000 рублей на двоих, включая спиртное. Ну не было у меня больше. А Новый год при дневном свете, это, минимум, свежо.
Ресторан, в котором я платил 700$ с человека, далеко не в лидерах рейтинга, хотя там было пафосно, круто, безлимитный Хенесси и Нагиев в ведущих.
Когда я на командирском УАЗике приехал в часть в вызывающе гражданском виде и пришёл в казарму, то опешивший дневальный с перепугу прокричал: «Дежурный по роте на выход!», опешивший дежурный уставился на меня, как на привидение или мираж, не зная, что делать. Устав действия дежурного, при появлении гражданского в казарме никак не регламентирует.
А когда вокруг всё зелёное и одинаковое, даже одежда любого другого цвета, кроме камуфляжа, вызывает оторопь в первые секунды и царапает глаза. Дежурный впал в ступор, и настороженно смотрел на меня, явно намереваясь «применить» или «задержать». Но что-то его сильно смущало, кроме моего чёрного пальто. Что-то было странным и необычным для размеренных армейских будней. Из кучи голых по пояс бойцов, готовившихся к завтрашней присяге, вылетело одно тело и повисло у меня на шее с криком:
… не буду говорить, что он там орал от радости, слишком личное.
Обрадовался он очень, если вкратце. Водитель командирского УАЗика что-то пошептал на ухо дежурному, и тот заметно расслабился и передумал «применять» и «задерживать», а наоборот, стал проявлять уважение и отдавать честь по всякому поводу. Старательно отводя взгляд от пальто, и запинаясь при обращении: «Так точно, тащ … эээ». Товарищ… – кто? Вот кто-то явно, но кто именно?
Да никто, расслабься, сержант, уйду я сейчас.
На присягу почему-то приехали далеко не ко всем. Только к троим приехали, если быть точнее. Хотя я был из самого-самого далека. Все остальные были почти местными.
Пару дней «мой» боец пробалдел в увольнении. Остальным я купил каких-то плюшек, сникерсов и не помню каких вкусняшек. Распечатал на всех фотографии с присяги, чтобы могли послать домой.
А обратная дорога в Москву была спокойной и без приключений. Лимит-с, знаете ли.
Праздник – не за столом, не в кошельке, не в Египте или Париже.
Праздник – он всегда в душе.
Я же говорил – скучно не будет.