«Я прошу: хоть ненадолго, боль моя, ты оставь меня», – мысленно просил Макс Отто фон Штирлиц в «17 мгновениях весны».
«Выйти бы сейчас на Арбате или улице Горького», – безнадежно мечтал в «Мертвом сезоне» спускавшийся в заграничное метро Константин Ладейников, чьим прототипом был легендарный Конон Молодый.
При этом разведчик из непрофессионалов Иван Савушкин, которого в «Мертвом сезоне» сыграл Ролан Быков и который вынужденно участвовал в поимке экс-нациста, весьма эмоционально переживал все неудачи своей операции. А вот опытный агент Константин Ладейников ко всему относился максимально спокойно. Из неудач делал выводы, на ошибках учился… словом, вел себя как просто-таки идеал для любого психолога.
Точно так же всегда спокоен был герой Вячеслава Тихонова в фильме Татьяны Лиозновой. Как и прочие персонажи художественных картин.
Так что же: разведчики на самом деле философски относятся к любым событиям, в том числе спокойно справляются с тоской по родине, или это всего лишь вымысел?
Нет, не вымысел.
Конечно, реальных приемов, включая психологические, нам никто не расскажет. Это бы перечеркнуло существование разведки как явления в принципе.
Однако в целом можно сказать, что будущих агентов учат справляться с эмоциями самыми разными. Даже с болью – как физической, так и психической. Если разработаны даже специальные методики, которые обучают правильно вести себя под пытками, то что говорить о ностальгии?
Так, способ управления ностальгии сродни способу уклонения от боли: в школах разведки учат отключаться, полностью абстрагироваться от всего происходящего. Порой для этого надо представить себя другим человеком – тем, кто не испытывает ностальгии и прочих негативных эмоций. А порой надо даже вообразить себя безжизненным телом, которое уже ничто не тревожит.
Только не пробуйте эти приемы на себе. Здесь без специального обучения можно «наворотить», нанеся удар собственной психике… а может, и психике тех, кто окажется рядом.
Таким образом разведчики овладевают техниками подавления тревоги и страха, отключения от боли и даже преодоление инстинкта самосохранения, который может так не вовремя начать диктовать свои условия.
Вспомним сцену из фильма СССР «Ошибка резидента» Вениамина Дормана. Там сотрудника КГБ Павла Синицына, который был внедрен в западный разведцентр, испытывали в этом центре.
В частности, его посадили на много часов в комнату, называемую «музыкальная шкатулка». В ней не было окон, была скрыта дверь, в нее никто не проникал, зато все время громко звучали тревожные звуки. В такой обстановочке любой мог бы сойти с ума. А наш Синицын выдержал. Более того, он потом еще и проверку на детекторе лжи прошел. Вот это подготовка!
Если человек умудрился обмануть полиграф, то с эмоциями вроде ностальгии он уж наверняка справлялся.
Кроме того, важную роль играет возраст.
Как правило, в разведку попадают люди молодые. А в юности, как поделились в мемуарах Галина и Михаил Федорова (оба – полковники в отставке), тоска по Родине «не так остро воспринимается». Добавьте к этому «кочевой образ жизни», который перетягивает одеяло эмоций на себя.
Супруги Федоровы рассказывали в книге «Будни разведки: Воспоминания нелегалов», как порой разведчика тянет пообщаться с тем, кто может что-то рассказать о его родных местах. «Но конспирация есть конспирация». Проявить интерес порой равносильно провалу.
Будущих же разведчиков учат справляться с любым проявлением эмоций. Поэтому среди них практически не бывает холериков. Большинство – люди сдержанные, терпеливые. Практически это то, что в книгах Юлиана Семенова названо «нордический характер».
Те же Федоровы признавались, что «самое тяжкое испытание – испытание обстановкой, где все вокруг чуждо: язык, обычаи, нравы, порядки, даже сама природа, хотя и очень красивая. Естественно, мы не давали этим чувствам разгуляться, да и времени на эмоции оставалось маловато».
Горько, но факт: чаще у агентов на чувства банально не хватает времени. Даже если это совсем еще юный человек. Точнее, особенно если это совсем еще юный человек.
Ну, а чем более зрелым становится человек, тем он:
- более обучается справляться с эмоциями;
- менее остро воспринимает тоску по Родине. Скорее, она переходит на уровень некоего фонового воспоминания: было прекрасно – так в прошлом и осталось…
Бывают, впрочем, случаи ностальгии не просто по Родине, а по близким людям: женам/мужьям, детям, родителям. И это, пожалуй, самое сложное.
Но и с такими случаями справляться научились.
Прежде всего разведчики чаще – люди одинокие. В плане супружества. Чаще эмоционально их влюбленности дома не держат.
Бывают также случаи, когда разведчики работают вместе семьями.
Например, Анна Филоненко, с которой «рисовали» образ радистки Кэт из «17 мгновений весны», много лет работала на советскую разведку вместо со своим супругом Михаилом. Более того, пока они оба находились на нелегальном положении, жена дважды была в положении. У них появились двое детей во время совместной командировки.
Директор Службе внешней разведки России Сергей Лебедев также рассказывал в интервью о ностальгии по «местам боевой славы», а именно – теплые воспоминания о странах и регионах, где разведчики проводили операции.
В качестве вывода хотелось бы немного переиначить… Шерлока Холмса, который шпионом не был, но, по сути, озвучил важное правило любого разведчика: ностальгия – это «эмоция, которая противоположна чистому и холодному разуму». А холодный разум – это главное оружие любого разведчика…
П. с. Также читайте посты «Почему в книгах и фильмах о разведчиках намеренно искажают реальные приемы разведки», плюс «Действительно ли разведчики были не вправе общаться со своими женами» и еще «10 специфических навыков советских женщин-разведчиц», ну и «Как в фильме СССР "Ошибка резидента" герой умудрился обмануть детектор лжи».
И отвечайте на тест «Можно ли с вами идти в разведку?».
#история #СССР #историяСССР #кино #Россия #наука #историяРоссии
