-Ой, да ладно вам! Если бы не вы, яблони и не проснулись бы, так что и вам спасибо! Кстати, а что, собственно, такое у нас случилось? – продолжал любопытствовать Сокол.
Крамеш с трудом заставил себя оторваться от подоконника, о который он опирался, чтобы не сложиться от смеха, и пояснил:
-Генчик решил, что ему дают мало еды…
-Да я ж ему целый огромный контейнер сверчков выдала! – удивилась Таня.
-Ну, да… а у совы плюс к сверчкам ещё и какие-то белые ползучки в тазу… мерзкие, между нами… - пояснил Крамеш.
-Это мучник. Но его лягушкам часто нельзя – ожирение будет. Сова-то по заданию летала, вот я её и подкармливаю, - пояснила Татьяна.
-Ну, вот, а этот бюргероподобный принц, - Крамеш ткнул пальцем в сторону вопящего где-то в конце коридора Геннадия, - Посчитал, что ему, как тигру из анекдота «мяса недодали», и полез к сове в тазик. Долго крался, прикидывался элементом декора, и только языком по мучнику хлопнул, а тут как раз и сова вернулась, обнаружила, что её законный ужин подло грабят, и приняла меры. Цапнула Генчика за лапочку, сначала стрясла с его языка загребущего всё, что он у неё натырил, а теперь учит уму-разуму!
-Всё прямо по Бисмарку! – усмехнулся Сокол, - Железный канцлер не зря писал, что сколько бы с русскими не хитрили, они всё равно придут за своим! Да, сова это разумеет, а целый принц взял и забыл. Генночка, ну, как же ты так? – сова притормозила, обнаружив в коридоре начальство, и вопрос был задан непосредственно в физиономию лягуха.
-Снимииии мня! Нет ойле (сова по-немецки)! – заорал Геннадий, - Нихт сова, сову, совей…
-Забыл волшебное слово…- со скучающим видом напомнил ему вредный Филипп.
-Пжлуйстыыыы! – пропыхтел лягух, силясь извернуться в воздухе и выглядеть хоть на йоту посолиднее.
-Нда, а с произношением надо бы поработать! – вздохнул Сокол, а потом обратился к сове. – Отнеси, пожалуйста, ЭТО в его комнату, и оставь где-нибудь там!
Как потом выяснилось, исполнительная и довольно-таки злопамятная сова оставила Геннадия на шкафу в его комнате, а улетая, плотно захлопнула за собой дверь, зацепив её когтистой лапой, так что Герману пришлось прыгать со шкафа на диван самостоятельно. Шушана при этом узнала несколько странных слов, которые вряд ли бы сходу опознали филологи и переводчики…
-Видимо, язык прикусил, когда летал со шкафа, потому что вот это «совошвайн» (швайн – свинья) ни на что вменяемое не похоже! – рассуждала норушь. - Вообще-то звучит так себе, так что, надеюсь, у него хватит ума это больше вслух не повторять, а то, сова у нас ещё и оскорбиться может, если что!
Начало этой книги ТУТ
Начало первой книги серии "По эту сторону" ТУТ
Начало второй книги серии "По эту сторону" ТУТ
Начало третьей книги серии "По эту сторону" ТУТ
Все остальные книги и книжные серии есть в Навигации по каналу. Ссылка ТУТ.
Короткие "односерийные" публикации можно найти в навигации по отдельным публикациям.
Ссылки на книги автора можно найти ТУТ
Все фото и картинки взяты из сети интернет для иллюстрации.
Таня откровенно обрадовалась, узнав, что это утомительное земноводное через пару дней уже вполне можно транспортировать в исконные земли, правда, сильно подозревала, что Соколовский сам туда собирается – яблоки семье отвезти, а Геннадий ему так надоел, что он его в любую погоду туда отправит.
-Ну, и что? Ну, впадёт в анабиоз, как все нормальные и ненормальные лягушки. Я у него спрашивала, он так уже неоднократно зимовал, так что, ничего страшного, не простудится! – рассуждала про себя Таня. – Интересно, а кицунэ начальство тоже заберёт?
Начальство зашло к кицунэ, осмотрело результат откорма импортного лиса до нормальной пушистости, покачало головой и решило, что на подарок ЭТО пока не тянет.
-Облезлый ещё, словно над ним рой моли трудился!
-Я папрашу не оскорблять! – рассердился кицунэ, незаметно потянувшись лапой к карману Сокола.
Следующим пунктом беседы было вразумление неразумного лиса, поднятого за шкирку и мотающегося так, словно он – тряпочка для вытирания пыли.
-Ещё раз грабли загребущие потянешь куда не надо, на воротник пущу! Карбышу! – рыкнул на него Сокол, в норе за плинтусом Гудини жадно потёр аккуратные розовые лапочки…
Ночью, когда, Соколовский уехал, Геннадий очень вежливо молчал на диване, и, кажется, даже щёки втягивал вовнутрь, чтобы ничего лишнего не произнести, а довольная жизнью, истинно отечественная сова топала лапами в тазике с мучником, Таню поманила с собой в междустенье Шушана.
-Пойдём, что я тебе покажу! Только пледик возьми для уютности!
Вышли они… нет, даже не на чердак, превращённый в дивный садо-огород, а на крышу.
Там за трубой лежало несколько подушек, на которые Шушана показала лапкой:
-Я специально попросила Врана их сюда принести. Садись и жди!
-А чего мы ждём?
-Как чего? Звездопад! Смотри!
Повинуясь взмаху маленькой лапки, Таня подняла взгляд к небу и изумлённо замерла…
-Как же я забыла! Персеиды! Ну, конечно, они же в августе летят… - Таня отчётливо вспомнила огромную оранжевую августовскую луну, а потом сверкающий звездопад – она же так любила выходить из бабушкиного дачного дома ночью и наблюдать за падающими звёздами. Нет, она не загадывала желаний, просто ахала от восторга, увидев это чудо!
-Смотри, смотри Танечка, ещё летят! – это именно её правильная, всегда соблюдающая режим дня бабушка, решительно отодвигала свои принципы для… для звездопада, чтобы показать его Тане!
-Как же хорошо, что я им отвезла яблоки! – подумала Татьяна, не подозревая, что Антонина Александровна наконец-то отошла от зеркала, в которое смотрелась последний час, вышла во двор и подняла голову, глядя на летящие к земле звёзды.
Да, она никак не могла понять, что случилось с ней, её лицом, телом и самочувствием – ну, кто из серьёзных взрослых подумает, что эти вкуснейшие яблоки, привезенные старшей внучкой, были реально молодильными? Но каким-то удивительным образом она почувствовала, что эти чудесные изменения связаны именно с Таней.
А ещё… ещё померещилось, что рядом снова стоит маленькая, слишком серьёзная девочка, да, похожая на паразита-зятя… но ведь всё равно, ИХ девочка, ЕЁ девочка! И смотрит она на звездопад, и прижимается боком к ней, и хватается тёплой ладошкой за руку.
И всего-то лет прошло… так быстро! Лето-осень-зима-весна, работа-дом-дом-работа-отпуск, закопал картошку-выкопал обратно, пенсия, огород-дом… Завтраки-обеды-ужины, стирки, горы неглаженного белья и фигурное катание утюга, уборки, соседки, телевизор… а вот вдруг остановилась, вышла, вспомнила, и захотелось заплакать в голос от ощущения, что что-то фатально пропустила, закопала в повседневных делах, отбросила за ненужностью самое важное, самое дорогое и доверчивое, самое беззащитное, которое выросло, вернулось и…