Маша проснулась ночью и воровато уставилась на мирно спящего жениха — не застукает ли? Тот дышал ровно и безмятежно, и после недолгих раздумий Маша решительно коснулась голыми пятками пола, накинула куртку и тихо прикрыла дверь с той стороны. Сердце громко бунтовало, но дом спал, и Маша беспрепятственно добралась до выхода. Идея снова лезть в подвал казалась абсурдной, а вот проверить домик «старой и слепой домработницы» не помешало бы. Либо она найдёт там Валю, либо нет. В любом случае, поймает кого-то на вранье: жениха или его подругу детства.
Маша бесшумно отодвинула засовы и сразу прижалась к стене, чтобы не попадаться на вероятную камеру над крыльцом. Влажная трава щекотала лодыжки, но холода Маша не чувствовала, так яростно грела кровь.
Гравийные дорожки почти не хрустели под её шагами, и Маша подтянулась к подоконнику и прилипла к стеклу, чтобы рассмотреть тёмную комнату. Ночник приглушили, но в сумерках отчётливо проступили контуры большой кровати с бугром под одеялом, а прямо напротив окна стояла кованая кровать поменьше. Детская кроватка, если точнее. Матрас тесно обтянула простынь, аккуратная маленькая подушечка лежала точно посередине, но ребёнка там не было.
Её рука уже потянулась толкнуть приоткрытую раму, но сзади что-то стремительно зашуршало, и Маша потеряла равновесие. Носки соскочили с уступа, но в миг перед падением Маша уловила краем глаза движение. Слишком быстрое — нельзя разобрать, двигалась ли тень в доме за стеклом или в отражении стекла, но внутренности скрутило от смутного чувства опасности.
Двор чинно безмолвствовал, но даже ссадины на коленках не заставили её перестать шарить взглядом между тропинками. Листва особо не шевелилась, и Маша перевела дух. Кого же она испугалась, спящей женщины в домике или неведомого нарушителя во дворе? Может быть, собака… Но тревожную мысль о больших собаках и прочих животных закончить она не успела.
Крепкая ладонь пригвоздила её к стене, впрочем, не дав затылку удариться, и кто-то большой заслонил свет, зарычав прямо в ухо. Маша сжалась, чтобы дать отпор, но неизвестный провёл носом по скуле и резко впился в неё поцелуем. И её руки обмякли, а потом зарылись в чужой шевелюре, и она застонала.
Ощущения не шли ни в какое сравнение с тем нехитрым опытом, который она успела разделить с женихом. Гоша тоже целовал её так, но она не испытывала даже маленькой толики урагана, что захватил её тело сейчас. Маша с трудом оторвалась от незнакомца, чтобы сделать вынужденный вдох, и тёмное лицо незнакомца подсветилось внезапно вспыхнувшим окном.
Тот заслонился от света и исчез с нечеловеческой скоростью. Буквально испарился, и там, где только что были его ладони, осталась ноющая пустота.
Маша зажмурилась и перестала дышать, потому что поняла сразу две ужасные вещи.
Во-первых, незнакомец вряд ли был человеком — ни один чемпион на такую силу и скорость не способен. Во-вторых, он был невероятно похож на Гошу, но жених явно уступал этой звериной горе мышц, и ещё каким-то внутренним чутьём Маша чётко знала, что только что целовалась не с женихом, а с кем-то другим.
Рама над головой распахнулась, и сердитый Валин голос прошипел:
— Какого чёрта ты тут ходишь? Сейчас же иди сюда.
Через полминуты Валя вдёрнула Машу внутрь и заперлась.
— Ты с ним целовалась?
Маша прикрыла рот рукой.
— Я… кто это был?
— Никто… То есть Гоша, разумеется.
— И куда он делся?
Маша потянулась к окну, но Валя грубовато остановила гостью.
— Сядь!
Маша плюхнулась на табурет и нахмурилась. Незнакомец оставался там, снаружи, и эта мысль странным образом будоражила.
— Нет, это точно не Гоша. Это тот, кого все боятся?
— Говорю тебе, это Гоша! Просто он не в себе. Тебе не стоило выходить во двор.
— То есть Гоша превратился в какое-то чудовище просто потому, что я вышла подышать свежим воздухом? А ты говорила, что он в порядке!
— Был в порядке, — Валя выпрямила спину, — но если выйдешь сейчас, он тебя порвёт. Надо ждать утра.
— И что потом? — Маша уставилась на детскую кроватку. — Кстати, чьё это?
Валя тоже тяжело опустилась.
— Ничьё. Видишь же, что пусто. А потом Гоша проснётся в своей постели и вряд ли вспомнит, что случилось ночью.
— И часто с ним такое?
— Нет. Вообще-то он не превращался с подросткового возраста. Мы были уверены, что опасности больше нет.
— Ага! — чему-то обрадовалась Маша. — И что же изменилось?
— Появилась ты, — с ненавистью прошептала Валя, но взяла себя в руки, — и он занервничал.
— Гоша нервничает, что нас будет ребёнок? Такой же, как он?
— Да. Поэтому тебе надо успокоить его. Показать, как ты рада беременности.