8857 подписчиков

Несломленные клинки Барбаруса

12 августа 202412 авг 2024

451

62 мин

Оглавление

Начало конца
Ложные клятвы
Легенда о стойкости

Человек может убить целый мир, если ему хватит сил

поднимать клинок раз за разом, дабы исполнить работу смерти».

Мортарион, примарх Четырнадцатого легиона.

На предыдущем стриме я рассказывал, что Калас Тифон основал воинские ложи в Четырнадцатом легионе задолго до того, как Лунные Волки привели к Согласию Давин. Однако Первый капитан со времён Барбаруса и неудачного опыта с Волкралом больше не пытался подтолкнуть своего примарха в объятья Дедушки, рассудив, что у Луперкаля получится лучше. Кроме того, на таком варианте развития событий настаивал Эреб. Мы мало знаем о деятельности лож в Гвардии Смерти и ещё меньше – о том, как именно Хорус получил преданность Мортариона. С этого и начнём…

Запись стрима.

Начало конца

Прежде, чем мы переместимся в систему Истваан, критически важно упомянуть о событии, которое произошло пятью годами ранее, став своего рода замковым камнем Ереси Хоруса. Конечно, я имею ввиду Никейский Собор, цель которого заключалась в том, чтобы понять – Тысяча Сынов практикует псайкану в соответствие с уложениями Библиариума или Сыновья Магнуса нарушили свои клятвы и связались с колдовством.

На минувших стримах я говорил о том, что Мортарион знал о концептуальных различиях между псайканической системой и колдовской парадигмой, но для себя не разделял их, потому что в обоих случаях источником выступал варп. Опыт барбаруса показал, что инструмент не имеет значения, если заимствованная сила происходит из Имматериума.

Кстати говоря, Сигиллит, изначально сомневавшийся в идее Библиариума, к моменту Никеи лично убедился в том, что позволять людям свободно использовать псайкану – это гибельный путь. Даже если речь идёт о хороших людях с благими целями (за подробностями отсылаю к рассказу «Пролог к Никее» Дэвида Аннандейла).

Мортарион всегда относился к Магнусу с подозрением, и не только он – Коракс и Дорн регулярно приходили к отцу с вопросами о том, что Тысяче Сынов слишком многое позволяется. При этом генетические потомки Жнеца даже воевали вместе с сыновьями Магнуса, однако не разговаривали с ними. На одном из предыдущих стримов по Гвардии Смерти я упоминал Колгренскую кампанию, когда Четырнадцатый и Пятнадцатый сражались плечом к плечу. Тогда Гвардейцы Смерти общались с Тысячью Сынов только через сервиторов и официальные рапорты, никогда – напрямую.

О причинах такого отношения мы тоже уже говорили – веками находясь под гнётом колдунов, барбарусцы с молоком матери впитали ненависть к колдовству. И Жнец, взращенный верховным некромантом Барбаруса, всецело разделял взгляды своих воинов.

Он неоднократно высказывался относительно того, что Тысячи Сынов нужно запретить практиковать псайкану и вообще – распустить Библиариум. Но его голос не мог пересилить голоса Магнуса, Сангвиния и Хана, которые поддерживали псайканические практики в легионах. Но потом Русс стал свидетелем Перерождения Плоти, а его шпион – Охтхере Плетущий Вюрд – лично убедился в том, что одной псайканой изыскания Магнуса не ограничиваются.

Я подробно разбирал Никейский Собор на отдельном стриме, поэтому сейчас сосредоточимся на действиях Мортариона, который тогда выступил главным обвинителем. Бледный Король никогда не скрывал своего отношения к этому вопросу и общался с Алым Королём довольно грубо, но Магнус будто не замечал презрительного отношения брата, мягко пытаясь объяснить ему, что исследования Тысячи Сынов нужны Империуму.

На самой Никее перед началом процесса они с Мортарионом встретились, и Жнецу всё-таки удалось вывести Циклопа из себя. Оказалось, что Леман Русс всё рассказал Мортариону – и о Перерождении Плоти и о том, что узнал Охтхере. Жнец сравнил Магнуса со своим приёмным отцом, Некаре, и в этом эпизоде Алый Король наглядно демонстрирует, сколь сильно он ослеплён гордыней. Например, когда Мортарион замечает, что есть силы, которые Магнус не может постичь, тот отвечает, что таких сил не существует.

– Сила есть сила, и она не может быть хорошей или плохой. Она просто есть. – Магнус показал на пистолет, висевший на боку Мортариона.

– Разве это дурное оружие? – спросил он. – А твоя боевая коса? Это просто оружие, не больше и не меньше. Лишь использующий его человек может заставить оружие сотворить зло. В твоих руках Лампион творит добро. В руках плохого человека он станет совсем другим.

– Дай человеку оружие, и он наверняка захочет пострелять, – заметил Мортарион.

К такому же выводу пришёл и Малкадор, прежде чем инициировать Никейский Собор. Безусловно, это он стоял за теми событиями. Это он подсказал Руссу, что хорошо бы отправить Рунического жреца к Тысяче Сынов, чтобы втереться к ним в доверие и выведать запретные тайны. Но сегодня не об этом.

Первым с обвинением выступил Охтхере, после него – Мортарион. Примарх произнёс довольно эмоциональную речь и с большинством его тезисов сложно спорить. Жнец упомянул о мирах, погрязших в колдовстве, и вспомнил Долгую Ночь, во время которой творились ужасные зверства. И творились они, как утверждают дошедшие до нас обрывочные архивы, именно псайкерами. Я не буду приводить все тезисы Мортариона, лишь процитирую небольшой эпизод, в котором Бледный Король с невероятной точностью описывает ситуацию Магнуса:

Я не обвиняю брата в подобном варварстве, но зло берёт своё начало не в чудовищных действиях. Если бы это было так, ни один разумный человек не поддался бы его чарам. Нет, оно вырастает постепенно – проступок здесь, уступка там, и сердце человека чернеет, начинает гнить. Можно творить зло с благими намерениями, можно верить, что мелкие злоупотребления ничего не значат по сравнению с грядущими великими достижениями. Но на самом деле важен каждый шаг и каждый поступок.

Невозможно перечислить все победы, одержанные Легионом Тысячи Сынов, но невозможно и повторить все слухи об их колдовстве. Мне в прошлом доводилось сражаться рядом с воинами Магнуса, и я прекрасно знаю, на что они способны, а потому могу подтвердить правдивость слов Охтхере Плетущего Вюрд. Это колдовство.

Разумеется, Магнус не остался в долгу. Он даже назвал Мортариона лжецом, вот только мы хорошо знаем, что Бледный Король не лгал. Лгал Алый Король. Он действительно практиковал колдовство и уже давно не делал разницы между эзотерикой и псайканой. Знал ли об этом Император? Кажется, не мог не знать. Тогда зачем он провёл Никейский Собор? Для вида? Чтобы соблюсти ритуал и официально озвучить уже принятое решение?

Эти события описаны в «Тысяче Сынов» Макнилла и лично мне в ходе основной сюжетной арки не показалось, что вердикт Повелителя Человечества был вынесен ещё до «суда над колдуном». Хотя за Магнуса вступились многие знаковые персонажи, вроде Таргутая Есугея из Белых Шрамов, с обвинением, которое озвучили Охтхере и Мортарион, сложно было спорить. Ведь они оперировали фактами. Кроме того, как я уже упомянул, Малкадор сам к тому моменту пришёл к выводу о том, что псайкану нужно запрещать.

Это было жёсткое, бескомпромиссное решение, особенно по отношению к Тысяче Сынов. Но проект «Паутина» близился к завершению. Оставались считанные годы до того, как даже навигаторы и астропаты перестали бы являться жизненной необходимостью для Империума. На Никее Магнус много говорил о будущем, но если бы будущее Императора наступило, смог бы Алый Король отказаться от своих изысканий? А его сыновья? Мортарион не сомневался – нет, не смогут.

Я на многих стримах упоминал свою теорию о том, что Ересь Хоруса и последующие события уже происходили, причём множество раз. Вселенная Вархаммера циклична и эту версию окончательно подтверждает вступление к роману «Конец и Смерть, Том 1» Дэна Абнетта, где Самус буквально озвучивает данный тезис. Однако некоторые персонажи, по всей видимости, сохраняют память о предыдущих витках. Среди них, несомненно, Император. Это объясняет в первую очередь многие из его спорных решений.

Например, множество вопросов вызывает ситуация с Ангроном на Нуцерии. Но если предположить, что Император уже неоднократно пытался спасти Красного Ангела, однако любой вариант развития событий неизменно приводил к его падению, то всё встаёт на свои места. Думаю, так же могло быть и с Магнусом – в каждом цикле он принимал сторону предателей, чтобы отец не делал. Из этого предположения родилась теория о том, что Никейский Собор преследовал единственную цель – приняв сторону Мортариона, Император хотел сохранить лояльность Гвардии Смерти.

Полагаю, если бы это удалось, Ересь Хоруса разворачивалась бы принципиально иначе, ведь Четырнадцатый легион вместе с Третьим, Двенадцатым и Шестнадцатым составлял ядро армады Луперкаля, которая погрузила галактику в кровавый ад. Проблема этой версии заключается в том, что, как кажется, перед Повелителем Человечества лежала масса других способов завоевать расположение Жнеца. Для начала – нужно было не обманывать его на Барбарусе, а потом – прислушаться к нему, попытаться его понять. С другой стороны, если всё это Император уже пробовал, финт с Никейским Собором ничем не хуже любого другого способа.

Так или иначе, я не мог не упомянуть об этом событии потому, что роль Мортариона, которую он сыграл во время Собора, трудно переоценить. Линия обвинения в равной степени строилась на позиции Охтхере и примарха Гвардии Смерти. И не будь там Жнеца, весьма вероятно, что результат мог быть иным. К чему бы это привело в дальнейшем, мы можем только предполагать.

А вот к чему привела ненависть Мортариона по отношению к колдунам, мы очень хорошо знаем. Её результатом стало Сожжение Просперо, переход Тысячи Сынов на сторону предателей и гибель значительной части Космических Волков. Таким образом, без Никейского Эдикта восстание Луперкаля не могло увенчаться успехом. И Жнец этому поспособствовал, хотя на тот момент ещё даже не планировал нарушать клятвы, данные отцу на Барбарусе. Он ненавидел Императора, но не собирался его предавать.

Ложные клятвы

На самом деле, ответ на вопрос касательно верности Мортариона сложнее, чем может показаться. Как минимум потому, что мы не знаем – где, когда и как Луперкаль завербовал Жнеца. На предыдущих стримах я говорил, что они были близки. Строго говоря, из всех братьев только с Хорусом у Бледного Короля выстроились устойчивые отношения. Он видел Луперкаля насквозь, но заблуждался, полагая, что Воитель, который лжёт всем вокруг, не лжёт ему. Братские узы затуманили взор Жнеца, тогда как Хорус сразу распознал этот изъян в душе своего брата.

Кроме того, к началу Ереси усилиями Тифона в Четырнадцатом давно процветали воинские ложи. Причём Мортарион о них не знал, Калас хорошо делал свою работу на службе у Дедушки. Он имел постоянные контакты с Эребом, так что был в курсе грядущего. Но, как я отметил в самом начале, Первый капитан не имел ни малейшего представления, как подступиться к генетическому отцу и завербовать его. Хорус же не сомневался в себе, однако заставить Мортарион преступить данные Императору клятвы оказалось куда сложнее, чем думал Луперкаль.

С Фулгримом у него проблем не было – Слаанеш сделал своё дело. Психологическая травма, которую отец нанёс Ангрону, вкупе с Гвоздями Мясника избавили Воителя от необходимости долго и упорно обрабатывать Пожирателей Миров. С Кёрзом тоже было просто – его безумие плюс теневая реформа Гендора Скрайвока закрыли вопрос о верности Трону. Лоргара вербовать не пришлось, он сам был вербовщиком, а его люди хорошо потрудились на Олимпии и подтолкнули Пертурабо к соответствующим решениям. С Альфой Хорусу тоже не пришлось иметь дело – спасибо Кабалу.

А вот Мортарион, с ним действительно было непросто. Его легион не искал себе иной судьбы, однако большинство воинов пошло бы (и в итоге пошло) за генетическим отцом по причине абсолютной преданности. Но сам Жнец был упорен, он сопротивлялся Луперкалю, однако тот в итоге всё же нашёл нужные доводы. На самом деле, ему не пришлось ничего изобретать – Хорус просто озвучил мысли самого Мортариона о том, что их отец – не более, чем очередной тиран, и у них есть шанс «положить начало новой эре справедливости и свободы, точно так же, как смерть всегда идёт следом за жизнью».

Обращаю ваше внимание, что Гвардейцы Смерти тогда и не помышляли о колдовстве, как и сам Мортарион не собирался использовать силы, которые недавно открыл для себя Луперкаль. Он пошёл за братом из идейных соображений. Потому что ненавидел отца. Потому что уважал Хоруса. Потому что действительно хотел вместе с ним построить лучший мир, достойное будущее для человечества. И это будущее могло быть построено только на крови, как любое другое.

Событиям в системе Исстван для Гвардии Смерти предшествовала кампания против йоргаллов, о которой я подробно рассказывал на одном из предыдущих стримов. Тогда Четырнадцатый в последний раз шёл в бой со своим традиционным боевым кличем «За Мортариона и Терру!» (кстати говоря, на Барбарусе ритуальная фраза Гвардии Смерти звучала иначе – тогда они говорили «Смерти вопреки!»). Мортарион лично вёл в бой своих воинов и особенно привечал Гарро, на которого обратил внимание ещё во время Покорения Галаспара, много лет назад.

Жнец чувствовал, что у Натаниэля особая судьба и, встав под знамя Луперкаля (тогда ещё тайно), Бледный Король хотел, что его Седьмой капитан находился рядом. Отличившись в боях на колониальном корабле йоргаллов, Гарро, тем не менее, не оправдал надежд генетического отца. Подробнее об этом мы поговорим на отдельном стриме, который будет всецело посвящён Натаниэлю. Сейчас отмечу лишь, что Мортарион исподволь проверял легионера и тот выказал абсолютную преданность Императору.

Из-за ранения Гарро не вошёл в состав первой волны, высаженной на Исстван III. В эту волну включили воинов из Третьего, Двенадцатого, Четырнадцатого и Шестнадцатого, которые потенциально отказались бы присоединиться к Воителю. Именно поэтому в терранских архивах ту кампанию чаще всего называют Чисткой, хотя в действительности самой чистке предшествовала целая череда сражений. Ведь формальным поводом для сбора столь значительных сил в системе Исстван послужило восстание, поднятое Вардом Праалом, имперским Регентом в секторе.

Любопытно отметить, что о предательстве на Исстване первой узнала Гвардия Смерти. Это произошло случайно. Грузовое судно «Сияющая долина», перевозившее боеприпасы для Шестой роты Четырнадцатого легиона, базировавшейся на Арктуране, поймало сигнал бедствия, вслед за чем последовала череда необъяснимых нарушений в работе поля Геллера. Судно было вынуждено выйти в реальное пространство недалеко от системы Исстван, тогда команда получила обрывочное сообщение, отправленное исстванцами более двух лет назад.

Затем, по неподтверждённой причине «Сияющая долина» погибла, но успела передать послание на «Терминус Эст». Такова была официальная версия, которую Мортарион озвучил Натаниэлю Гарро и остальным воинам. Конечно, никаких случайностей не было. Дезинформацию Жнец получил от Хоруса с приказом распространить её в легионе и включить в официальные рапорты. После этого данные были официально переданы Луперкалю, который призвал себе в помощь Мортариона и ещё двух других братьев – Ангрона и Фулгрима.

Легенда о стойкости

Вскоре армада Воителя вошла в систему и без труда достигла Исствана III, где располагался Дворец Регента, ставший штабом сепаратистов. Этому предшествовало скоротечное, но ожесточённое столкновение с восставшими на окраинной планете Исстван Экстремис, которое показало, что Пересогласие системы не пройдёт легко. Использование сепаратистами боевых псайкеров, известных как Певцы Войны, стало отменным топливом для яростного пламени, что горело в сердцах Гвардейцев Смерти. Так что Четырнадцатый шёл в бой с воодушевлением.

Каждый из легионов под командованием Луперкаля получил собственную задачу при штурме Хорала – столичного улья Исствана III. Гвардии Смерти надлежало захватить фортификации, возведённые к западу от Дворца Регента. Четырнадцатый выступил, едва первые десантные капсулы коснулись земли. Стремительность их атаки ошеломила исстванцев, которые сразу поняли, с кем имеют дело, поэтому бросили в бой всё, что имели.

Но слаженные залпы артиллерии и бронетанковые соединения, рвущиеся в контратаку, не произвели на Гвардейцев Смерти ни малейшего впечатления. Они продолжили наступление, лишь ускоряя темп и не оставляя противнику возможности перегруппироваться. В итоге, артиллерия била в слепую сквозь огненный ад, а тяжёлые имперские танки оказались без поддержки с воздуха.

Спустя считанные минуты терминаторы и отделения огневой поддержки Четырнадцатого легиона вошли в траншеи защитников Хорала и те пожалели, что родились на свет. Гвардейцы Смерти не останавливались ни на секунду, наступая на земле и под землёй, с невероятной скоростью захватывая окопы и углубленные бункеры. Когда их поддержали богомашины Легио Мортис, последние надежды защитников Хорала обратились пеплом. Противостоящую им армию невозможно было остановить.

Я не буду подробно описывать хорд сражения за Хорал, мы поговорим об этом подробнее на другом стриме. Сейчас достаточно сказать, что Гвардия Смерти при поддержке Легио Мортис выполнила все свои задачи на поле боя, справившись быстрее Детей Императора, Пожирателей Миров и даже Сынов Хоруса. Но вскоре титаны замерли, хотя по открытым каналам не было никаких приказов. Связь с флотом внезапно прервалась. А затем капитальные корабли вышли на низкую орбиту и начали бомбардировку планеты.

Воитель приказал использовать бомбы с «Пожирателем Жизни», вирусом класса «Экстерминатус». Этот некрофаг, создавший впоследствии одноимённого демона (который, как я рассказывал на предыдущем стриме, потом сольётся с Тифоном и породит Тифуса), убил всё живое на Исстване III. Вся органика на поверхности планеты в течение считанных секунд прошла путь упадка и разложения, на который в нормальных условиях потребовались бы годы, десятилетия и даже сотни лет.

Тысячи воинов из Гвардии Смерти, Детей Императора, Пожирателей Миров и Сынов Хоруса были преданы. Их верность Трону и долг перед Человечеством перевесили привязанность к генетическим отцам и легионные клятвы. Наказанием за это стала смерть. Так Хорус Луперкаль вычистил своё воинство от «ненадёжных элементов». Но не всё шло так, как он задумал.

Саул Тарвиц из Детей Императора узнал о готовящейся бомбардировке и попытался достичь поверхности Исствана III, чтобы предупредить своих братьев. Его «Громовой ястреб» двигался через зону обстрела «Эйзенштейна», корабля Гвардии Смерти, на который перебазировали Гарро и его людей. Натаниэль получил приказ сбить Тарвица, но Саул успел связаться с ним и рассказать о планах Хоруса.

Гарро и Тарвиц были старыми друзьями, они вместе прошли через горнило множества битв. Поэтому Седьмой капитан доверился другу и произвёл выстрел по его кораблю, но намеренно промахнулся. Одновременно сигнатура от взрыва скрыла «Громовой ястреб» Тарвица от радаров других кораблей.

Как я уже отметил, сам Натаниэль Гарро, получивший ранение во время штурма Исстван Экстремис, не вошёл в первую волну. Кстати, тогда его спас не кто иной, как Фабий Байл, и получается, что действия Паука, который просто исполнял свой долг, положили начало цепи событий, серьёзно осложнившей жизнь предателям.

Ввиду того, что Капитан седьмой роты и преданные ему воины не должны были пережить Чистку, Мортарион приказал Каласу Тифону разобраться с Гарро в частном порядке. У Каласа нашлось для этого идеальное оружие – Игнаций Грульгор, недалёкий, но крайне опасный воин. Грульгор почти ненавидел Гарро за его преданность заветам Сумеречных Рейдеров. Поэтому, когда Игнаций получил этот приказ от Тифона, он с радостью отправился его выполнять.

Однако миссия Грульгора не увенчалась успехом. Гарро с двумя братьями и денщиком Калебом уничтожил отделение Грульгора, лично убив посланника Тифона. После этого он получил полный контроль над «Эйзенштейном» и решил увести корабль прочь, чтобы предупредить Терру о предательстве. Но как только судно покинуло свою позицию на низкой орбите, это заметил Тифон. Первый капитан сразу всё понял и направился в погоню за «Эйзенштейном». Ему удалось повредить корабль Гарро, но тот сумел покинуть систему, нырнув в Имматериум.

Позже Натаниэль всё же достигнет Солнечной системы и сумеет передать страшную весть. За это он получит удар от Преторианца, так как в мировоззрении Дорна не было место варианту развития событий, в котором кто-то из его братьев, и тем более – Хорус Первонайденный, отрекается от Повелителя Человечества и переступает через священные клятвы. Впрочем, это уже не имело значения. Ведь, преодолев чудовищные испытания, о которых мы поговорим на отдельном стриме, Натаниэль сделал главное – он выжил, чтобы рассказать о случившемся.

А теперь вернёмся назад, на Исстван III, за несколько минут до того, как «Пожиратель Жизни» уничтожил всю органику на поверхности мира. Благодаря Тарвицу, который сообщил первой волне о готовящейся бомбардировке, легионеры, штурмовавшие Хорал, получили шанс спастись. И даже в этом аду, когда свершилось то, что считалось невозможным, нашлось место истинному героизму.

Мы ещё поговорим подробнее о героях Четырнадцатого, которых воля Тёмных Богов обрекла на мучительную смерть в пламени предательства. Но здесь и сейчас я не могу не процитировать, как погибли Капитан четвёртой роты Гвардии Смерти Улисс Теметер и его старый друг, почтенный дредноут Хурон-Фал:

Теметер и Хурон-Фал остановились на невысоком гребне перед дверью бункера и продолжили криками подгонять своих братьев. Укол страха пронзил сердце Теметера, однако он опасался не за свою жизнь, а за остальных. Воины мгновенно подчинились его приказу и в боевом порядке бежали от врага по только что отвоёванным траншеям. Сотни легионеров уже были в бункерах и закрывали двери, чтобы переждать губительную бомбардировку, но оставалось ещё немало тех, кто уже не успеет достичь укрытия.

– Уллис! – рявкнул стоявший рядом ветеран. – Прячься, быстро. У нас остались считанные секунды!

– Нет! – ответил Теметер. – Сначала должны укрыться мои люди!

– Идиот! – зарычал Хурон-Фал, наплевав на субординацию. – Я останусь! Ничто не может проникнуть сквозь мою защиту. А ты уходи! – Он подтолкнул Теметера к двери массивной клешнёй манипулятора. – Проклятье, уходи скорее!

Уллис сделал шаг назад, но взгляд его всё ещё оставался прикованным к небу.

– Нет, – повторил он, и в этот момент ослепительные вспышки залили планету мертвенно-белым огнём.

Над их головами произошла детонация снарядов первой волны, и серии воздушных взрывов освободили разрушительную лавину. Колонии вирусов, способные на гипербыструю мутацию и обладающие способностью размножаться с экспоненциальной скоростью, набросились на бактерии естественной среды. Затем пришла вторая волна и над Хоралом взвилась чёрная туча смерти. Эти снаряды, не взрываясь, долетали до поверхности и только тогда выбрасывали колонии вирусов, окутавшие улицы, площади и окопные траншеи.

«Пожиратель Жизни» делал то, ради чего был создан. Едва его молекула соприкасалась с органическим веществом, вирусы устремлялись внутрь и начиналось разложение. Все живые существа в городе, все животные и растения, мельчайшие организмы вплоть до микробов подвергались воздействию вируса. В одно мгновение были стёрты грани между биологическими видами, и жизнь покинула планету. Плоть охватило гниение, кости становились хрупкими и рассыпались за секунды, кровь превращалась в гной. Смерть объединила исстванцев и космодесантников – и те и другие погибали в страшных мучениях.

Люди, бежавшие навстречу Теметеру, умирали на ходу. Воины падали на землю, их тела превращались в красноватую жижу и вытекали зловонными струями через трещины в доспехах. Улисс понимал, что слишком долго медлил, и отдал последний приказ:

– Закрыть все двери! Немедленно закрыть!

Люди в бункере сделали так, как им было приказано, а Теметер уже ощутил на губах привкус крови, и кожу стало покалывать от рвущихся внутрь смертоносных микроорганизмов. Металлическая дверь за его спиной с лязгом захлопнулась, затем раздалось шипение гидравлического замка. Улисс надеялся, что воины успели спастись. Если повезёт, в бункере не окажется вирусов. Он успел сделать ещё пару шагов, но мышцы ног отказывались повиноваться, и Теметер покачнулся. Хурон-Фал подхватил его.

– Я же говорил, что надо прятаться, глупец!

Отчаянным жестом капитан сорвал с головы шлем. Теперь он стал бесполезен, вирусы с легкостью проникали сквозь защитные фильтры и устремлялись в лёгкие. Рука бессильно упала на металлическое плечо дредноута и, скользнув вниз, оставила на поверхности отпечаток тёмной слизи. Только теперь охваченный болью Теметер увидел – на гладкой поверхности керамических доспехов ветерана имелась тонкая трещина. Она не могла повлиять на боевые качества Хурон-Фала, но вирус легко проник внутрь панциря и теперь пожирал остатки плоти воина.

– Ты… солгал.

– Это прерогатива ветеранов, – последовал ответ. – Мы уйдём вместе, ты не против? – спросил Хурон-Фал, поддерживая Теметера и увлекая его подальше от бункера.

Улисс собрал остатки сил, чтобы кивнуть. Он уже ослеп и только ощущал, как жжёт зрительные нервы, как быстро размягчаются мягкие ткани губ и языка.

Двигательные системы Хурон-Фала тоже были на грани распада, но он оттащил Теметера на некоторое расстояние от бункера и остановился.

– Это наша смерть, – прохрипел его речевой аппарат. – Мы сами её выбрали и лишаем тебя твоей победы.

Коротким ментальным импульсом дредноут разорвал цепь управляющего контроля над встроенным генератором и вызвал перегрузку. Через миг на разбитом снарядами плато у стен города вспыхнули две крошечные звёздочки, отметившие ещё две жизни, унесённые смертельным ураганом.

Такими мы должны запомнить Гвардейцев Смерти. Такими, как Улисс Теметер, который даже в шаге от собственной гибели думал о других. Который отказался подчиниться судьбе и вместе с Хурон-Фалом они бросили последний вызов предателям, выбрав смерть в атомном огне.

Луперкаль запоздало понял, что ситуация вышла из-под контроля. Он собирался начать новую – теперь уже обычную – бомбардировку планеты, но Ангрон, нарушив приказ, спустился на поверхность со своими воинами. Принято считать, что Красным Ангелом двигала бесконтрольная ярость, но это неправда.

В действительности, нуцериец этим своим жестом хотел почтить выживших лоялистов. Он с самого начал считал вирусную бомбардировку недостойным решением, а теперь получил возможность истребить отказавшихся от него сыновей собственными цепными топорами.

Это дало верным Трону возможность продержаться ещё некоторое время. Хотя они знали, что всё равно обречены. Ведь предатели превосходил их числом и огневой мощью, они контролировали небо и орбиту, у них были Титаны.

Центром сопротивления стал Дворец Регента, где засела большая часть лоялистов во главе с Саулом Тарвицем из Детей Императора. Но также благодаря усилиям Теметера несколько сотен Гвардейцев Смерти сумели пережить апокалипсис и удерживали плацдарм на западе Хорала. В распоряжении этих доблестных воинов имелись фортификации и арсеналы, но у них не осталось офицеров. А главное – им противостояла объединённая мощь Пожирателей Миров и Гвардии Смерти, которыми руководили примархи.

Ангрон, разобравшись с лояльным капитаном Эрленом и его воинами, двинулся на позиции выживших из Четырнадцатого со стороны Дворца. В это же время на периферии высадился Мортарион и ударил в спину своим сыновьям. Гвардейцы Смерти были к этому готовы и приняли удар так же, как делали это всегда – молча и стойко, без жалости к себе и противнику.

О сопротивлении во Дворце Регента мы хорошо знаем, но не только Тарвиц, Локен и остальные продержались почти два месяц. Гвардейцы Смерти на западе тоже продолжали сражаться всё это время. Пожиратели Миров Ангрона и преданные Мортариону воины раз за разом накатывались на траншеи, где лояльные Сыновья Жнеца бились в полном окружении. И раз за разом волна предателей откатывалась назад, не в силах сокрушить противника.

Главная проблема для выживших заключалась в том, что с ними сражались такие же Гвардейцы Смерти, ведь можно спорить об их моральных качествах, но им нельзя отказать в воинском мастерстве и упорстве. И тут немалую роль сыграли бронетанковые эскадроны Четырнадцатого.

На одном из предыдущих стримов я обращал ваше внимание на то, что именно в этих частях к началу Ереси служило больше всего терранцев. В ходе бойни на Исстване III они попросту отказались стрелять в боевых братьев и развернули свои орудия против предателей, кто-то даже открыл огонь по Мортариону и окружавшему его Савану Смерти.

Финальная битва продлилась пять часов и позже её назовут Покров Скорби. В адской мясорубке, где уже не было ни направлений атаки, ни какой-либо тактики, Кризос Мортург, который переживёт Чистку и позже станет Чёрным Щитом, собрал под своим командованием ударный кулак и атаковал самый центр вражеского строя. Он лично убил Дюрака Раска – маршала артиллерии Гвардии Смерти, которому Мортарион поручил командование наземной операцией. По слухам, один из «Хищников» Мортурга даже успел сделать несколько залпов по Жнецу, прежде чем тот изрубил противника на куски.

Впрочем, героизм лоялистов, вся их стойкость и абсолютное осознание собственной правоты уже ничего не могли изменить. Потому что они бились с себе подобными, а Бледный Король всегда достигал поставленных целей на поле боя. Поэтому, осознав, что в беспорядочной бойне победу он получит только чрезмерно высокой ценой, примарх приказал отступить и перегруппироваться. Вскоре он вернулся, уже с тяжёлой техникой и Титанами Легио Мортис.

Однако лоялисты продолжали драться. Теперь у них осталось лишь одно преимущество – благодаря ранее захваченным арсеналам исстванцев у легионеров не было проблем с боеприпасами. Они стреляли, не переставая, и остановились только тогда, когда стволы болтеров и мельт вышли из строя по причине критического перегрева. Последние выжившие лоялисты спустились на нижние уровни бункеров, обрушив входы. Но предатели, предполагая такой манёвр, захватили с собой штурмовые буры «Аид», последовав за братьями во тьму подземья.

Позже Кризос Мортург отвёл остатки своего отряда в количестве девятнадцати боевых единиц к космопорту, где они устроили предателям засаду и сумели разбить передовой отряд противника благодаря помощи лояльных Механикус и их боевых машин. Но когда Мортарион снова повёл в бой своих сыновей, получив подкрепление от Сынов Хоруса, последний очаг сопротивления пал. Причём это произошло уже после того, как был захвачен Дворец Регента. Фактически, Кризос Мортург был тогда единственным лоялистом на всей планете, который продолжал сражаться с изменниками. Он выжил чудом, ему помог Децима, сохранивший верность магос из Ордо Редуктор. Но о Кризосе мы ещё поговорим, в другой раз.

Лишь ненависть

После Исствана III у Мортариона осталась лишь ненависть к отцу. Он переступил через ту часть себя, которую не смог погубить Барбарус, но сумел – Хорус Луперкаль. Жнец шёл за братом, потому что верил ему, а Гвардейцы Смерти шли за своим примархом, потому что верили ему. Многие не понимали смысла этой войны, но выбор сделали за них и они, как настоящие солдаты, просто выполнили приказ, без лишних размышлений. В конечном итоге, как позже скажет Аргел Тал, именно для этого Астартес и созданы – быть солдатами, выполнять приказы.

О Битве на Исстване V я рассказывал на отдельном стриме. Если же говорить об этом столкновении с точки зрения Гвардии Смерти, то в Ургалльской долине не было ни одного лояльного воина из Четырнадцатого легиона. Все Сыновья Мортариона сражались на стороне предателей под руководством своего отца.

По приказу Хоруса Гвардейцы Смерти развернулись на правом фланге, который после высадки первой волны атаковали Саламандры. Несмотря на ожесточённое сопротивление Четырнадцатого, Восемнадцатый некоторое время успешно продвигался вперёд. Впрочем, это было уловкой – Мортарион заманивал брата под орудия Легио Мортис во главе с «Диэс Ире», титаном класса «Император». Но потом Гвардейцы Смерти ускорили отступление, потому что на Исстван V начала высадку вторая волна.

Несмотря на то, что Феррус Манус продолжил сражаться в полном окружении на острие боевых порядков лоялистов, Вулкан и Коракс приняли решение выйти из схватки и направились к Зоне Высадки. Важно учитывать ретроспективную оценку тех событий, которая показывает, что если бы Саламандры не отступили для перегруппировки, то практически все они погибли бы в бою с Гвардией Смерти. Безусловно, Сыновья Мортариона тоже потеряли бы большую часть легиона, но нет сомнений, что победа осталась бы за ними. Причём на стороне предателей (конкретно на левом фланге) не было численного превосходства. Но у них были подготовленные позиции и поддержка богомашин.

Так или иначе, когда Саламандры отступили и попали под огонь второй волны, Гвардия Смерти перешла в контратаку. Одновременно на левом фланге за Гвардией Ворона погнались Пожиратели Миров, а в центре Железноруких смяли Дети Императора и Сыны Хоруса.

У нас нет сведений об участии Гвардии Смерти в событии, известном как Резня в Зоне Высадки. Так же нам неизвестно, что конкретно в тот момент делал флот Четырнадцатого. Однако мы можем не сомневаться в том, что их руки тогда окрасились кровью десятков тысяч лояльных легионеров, по большей части – Саламандр, и бессчетного множества смертных.

Единственное, что делает честь Гвардейцам Смерти, это то, что они не использовали ни псайкану, ни колдовство. Сыновья Мортариона сражались честно – клинок против клинка, болтер против болтера. Хотя к тому моменту Пожиратель Жизни (демон, а не вирус) уже проявился в реальном мире через Игнация Грульгора, Четырнадцатый легион по большей части не был затронут Хаосом. Они всё ещё оставались Астартес, отказываясь заключать пакт с тьмой из-за пределов материальной реальности.

Вторая Битва за Просперо

После Битвы на Исстване V Гвардия Смерти разделилась. Меньшая часть флота отправилась с Тифоном, который в тот момент следовал приказам Дедушки, а не своего примарха и уж тем более не Луперкаля. Также от основной группировки откололся Малиг Лестигон, которого Мортарион по неизвестной причине изгнал из легиона. Сам Жнец отправился выслеживать Хана. И тут любопытно проследить его мотивы. Номинально он исполнял приказ Хоруса, но у этой истории двойное дно.

Дело в том, что Жнец и Каган никогда не были близки, но импонировали друг другу. Оба предпочитали держаться в стороне от толпы, суровые и молчаливые. На Улланоре во время Великого Триумфа они внезапно нашли общий язык.

Их ни в коем случае нельзя было назвать друзьями, но когда Мортарион сказал, что Воителя не должно было быть, Хан к удивлению Сангвиния и Фулгрима согласился с ним. Он тоже полагал, что именно Император должен был начать и закончить Великий крестовый поход.

Пока Он возглавлял нас, мы сражались ради одного Его взгляда. Это было приемлемо, потому что никто из нас Ему не соперник. Ничто в галактике с Ним не сравнится. Теперь мы будем сражаться за расположение Хоруса, но не он создал всё это. Он лишь один из нас. Это приведёт к проблемам.

Такую оценку Мортарион дал назначению Луперкаля Воителем. Он не завидует, не говорит, что сам заслуживает этого титула. Он лишь констатирует факт и Джагатай проникается к брату уважением за эту простую мудрость. Там же, на Улланоре, Сангвиний ненамеренно распалил Хана и Фулгрима, в результате чего Джагатай прямо сказал Фениксу, что убьёт его, если им придётся сражаться в смертельной схватке.

Ты проиграешь, потому что ты, по своему обыкновению, отнесёшься к дуэли, как к игре, а я нет. Ты проиграешь, потому что ничего не знаешь обо мне, а я знаю о тебе всё, ведь ты во всеуслышание бахвалишься с башен своих линейных крейсеров. Моё же мастерство остается неизвестным. У тебя есть кое-какая репутация фехтовальщика, брат, но я не хвастаюсь, когда говорю, что ты подавишься ею.

Со словами Хана сложно спорить. Причём во время этого разговора Мортарион верно замечает, что примархи не равны, ведь их создавали для разных задач, для разных битв. И когда он спрашивает у Хана, смог бы он победить его, Жнеца, Каган честно отвечает, что не может ответить на вопрос. В этом и заключается причина, по которой Мортарион после Исствана отправился на поиски Джагатая.

Нет, он не собирался драться. То есть такой вариант Бледный Король тоже рассматривал и мысль о том, чтобы скрестить клинки с Ханом, будоражила его разум. Однако истинная цель Жнеца заключалась в другом и сейчас мы к этому подойдём.

Что касается Хана, после того, как он вырвался из Чондакса, примарх Белых Шрамов постоянно ловил себя на странном ощущении, будто за ним кто-то идёт. Будто кто-то выслеживает его. Как вы помните, варп-штормы изолировали Шрамов на краю галактики, поэтому они пропустили начало Ереси. Затем Альфарий позволил им получить сразу два сообщения – с Терры от Рогала и из системы Исстван от Луперкаля.

А потом с Ханом связался Русс, которого Альфа загнала в Алакксес. Великий Волк попросил о помощи, но Джагатай отказал ему. Потому что он не знал, кому верить. Для него одинаково немыслимо выглядели обвинения в адрес Лемана, который якобы сорвался с цепи и сжёг Просперо, и обвинения в адрес Хоруса, который восстал против Императора. Поэтому Хан сделал единственный, на мой взгляд, верный выбор. Он отправился на родной мир Алого Короля, чтобы лично разобраться в происходящем.

На Просперо Каган узнал, что хотел. Там он встретил осколок Магнуса и все сомнения развеялись. В это же время в его собственном флоте воинская ложа, верная Луперкалю, попыталась взять контроль над легионом. Одновременно в систему вошёл небольшой флот Гвардии Смерти и Мортарион телепортировался на поверхность планеты. Жнец попытался привлечь Джагатая на сторону Воителя, но Хан легко вскрыл истинные мотивы Бледного Короля:

Отдаю тебе должное, ты всегда был искренен. И никогда не скрывал своих желаний. Могу догадаться, как, по-твоему, всё должно было произойти. Сначала обуздать колдунов и усмирить ведьм. Вытеснить их, и тогда власть перейдёт к неиспорченным. Здоровым. Таким был твой великий план. Ты даже сказал мне об этом в тот день на Улланоре. Тогда я подумал, что это пустые угрозы, однако мне следовало понять, что ты говоришь серьёзно.

Но ведь всё пошло не так, да? Ты завершил свою великую миссию, но колдунов вокруг оказалось ещё больше, чем прежде. Хорус поддерживает их, Лоргар учит их новым фокусам. Если Магнус ещё не присоединился, то скоро сделает это, и тогда ты окажешься в изоляции. Ты уничтожил Библиариум и обнаружил, что колдуны теперь неконтролируемы. Они переиграли тебя. Ты сделал всю работу за них, и скоро сам окажешься затянутым в варп и станешь так же смердеть им, как и они.

Я отчетливо вижу это. Магнус показал. Твой Легион на данный свободен от варпа, но изменения грядут. Ты заключил свои соглашения, и теперь они придут за платой. Ты глупец. И по этой причине ты разыскал меня. У тебя не осталось друзей. Кто теперь поддержит тебя против эфироплётов? Ангрон? Что за союзник. Кёрз? Удачи. Ты отведал плоды предательства и нашёл их горькими. Не втягивай меня в свои неудачи. Ты сам по себе, брат.

Увы, но Хан был абсолютно прав. Исстван V показал Мортариону, каких союзников он себе выбрал. И получилось, что Жнец теперь сражается на стороне колдунов, а не против них. Но Бледный Король не хотел этого признавать. Он верил в то, что говорил Хану. Он верил в «Галактику воинов. Галактику охотников, в которой сильным дарована свобода. Галактику, в которой не правит тиран, неволящий нас, лгущий нам». Поэтому Жнец не мог отступить и поединок начался.

Сила Мортариона поражала. Столкнувшись с ней по-настоящему, Хан усомнился, чтобы кто-то из братьев, за исключением возможно Ферруса, мог сравниться с Повелителем Смерти. Тот выдерживал каждую атаку, впитывая, как пиявка, энергию полученных ударов.

Учитывая, что предыдущие слова Хана совершенно справедливы, мне не кажется, что мы и теперь должны сомневаться в его оценке. Джагатай теперь видит, что Жнец – запредельно опасный противник и, что вряд ли должно нас удивить, ставит его на один уровень с Горгоном.

Но по ходу боя оказывается, что они равны и никто не может взять верх. Однако Джагатай впервые в своей жизни ощущает усталость. В конечном итоге у него остаются силы лишь на один стремительный удар. Каган осознаёт, что либо он убьёт противника этой точно выверенной атакой, либо сам падёт от его руки.

Но внезапно Бледный Король отступает и принимает защитную стойку. С орбиты ему докладывают, что Белые Шрамы атаковали его флот. Жнец не был уверен в том, что сможет быстро разделаться с Ханом, чтобы скоординировать отступление своих кораблей. А отступить было необходимо, потому что к Просперо с Мортарионом пришло всего четыре судна, а у Джагатая в распоряжении теперь находился почти весь его флот. Поэтому Жнец просто телепортировался на флагман и увёл корабли прочь, решив не рисковать и не терять воинов в бесполезной схватке.

Любопытно отметить, что против четырёх кораблей Четырнадцатого бились десятки судов Пятого. Но Мортарион не только смог вывести флотилию из боя, он не потерял ни одного корабля и они даже не получили критических повреждений. Этот момент интересен тем, что показывает нам Жнеца с неожиданной для многих стороны. Оказывается, он был весьма неплохим флотоводцем.

Галактика в крови

Вторая Битва за Просперо датируется ориентировочно 007.М31. В следующий раз мы встречаем Гвардию Смерти сразу после Битвы за Двелл, то есть примерно через один терранский год. К тому моменту Хорус Аксиманд уже смог выбить с Двелла Шадрака Медузона и туда прибыл Хорус, который пригласил Фулгрима с Мортарионом на Военный Совет. Железнорукие сумели организовать нападение на примархов, но их затея, как и следовало ожидать, закончилась полным провалом. Сыны Хоруса, Дети Императора и Гвардия Смерти зачистили Двелл и покинули планету через пять дней.

Ещё через год, в 009.М31, Луперкаль узнаёт о Вратах в Царства Хаоса, которые находятся на Молехе. Он объединяет флот Сынов Хоруса с флотом Гвардии Смерти и проводит свой первый планетарный штурм в ходе Ереси. Битва за Молех отличалась исключительной жестокостью и огромными потерями с обеих сторон. Подробнее о ходе сражения я расскажу в другой раз, так как это разговор длинною в полноценный стрим. Сейчас сосредоточимся на том, чем на Молехе занималась Гвардия Смерти.

Четырнадцатый вместе с Шестнадцатым легко разгромил защитников в пустоте, затем Гвардейцы Смерти и Сыны Хоруса захватили орбитальные платформы Молеха и произвели широкомасштабную высадку. Хорус начал движение от города Дамеск, чтобы пройти по так называемому Фульгуритовому Пути. Это дорога от Дамеска до Луперкалии, которой шёл Император, когда заключил сделку с Богами Хаоса. Врата нельзя было открыть, не пройдя по Фульгуритовому Пути.

В это же время Мортарион высадился в городе Офир и Гвардия Смерти начала планомерное продвижение к столичному улью – уже упомянутой Луперкалии. Нужно сказать, что улей-крепость обладал выдающейся обороной и Жнецу стоило бы большой крови захватить его, если бы не помощь демонических союзников. В частности, на планете воплотился Игнаций Грульгор, точнее – демон Пожиратель Жизни в теле Грульгора.

Используя одноимённый вирус, извращённый силами варпа, демон уничтожил непроходимый лес, прикрывавший позиции лоялистов. Более того – Звери Молеха (сильно напоминавшие Зверей Калибана) обезумели и атаковали Линию Перцептона, ключевой рубеж во внешней обороне лоялистов. Это позволило Гвардии Смерти быстро прорвать оборонительное кольцо, прикрывавшее Луперкалию с востока. После этого Жнец продолжил движение на запад, разгромив очередную армию молехцев на плато Леоста. Впрочем, здесь ключевую роль сыграли не Астартес, а Титаны предателей.

Вскоре Гвардия Смерти захватила Имперратум и объединилась с Сынами Хоруса для общего наступления на Луперкалию. К этому моменту Альбард, наследник Рыцарского Дома Девайд, уже был совращён Слаанеш (не без помощи Фулгрима) и поднял восстание в последнем лагере лоялистов. Одновременно Хорус и Мортарион двинулись на штурм Луперкалии, не оставив защитникам ни единого шанса.

В итоге, с планеты удалось уйти только одному кораблю, который назывался «Просвещение Молеха». Хорус отпустил его, чтобы беженцы разнесли весть о победе Воителя по всей галактики. Ирония ситуации в том, что на том корабле спаслась Аливия Сурека, Страж Врат, которая позже вернёт к жизни Сигиллита, убитого Магнусом. То есть в конечном итоге это решение Хоруса сыграет против него.

Пройдя по Фульгуритовому Пути и посетив Царства Хаоса, Луперкаль покинул Молех, оставив его Гвардии Смерти и Детям Императора. Неизвестно, что на планете делал Четырнадцатый и остался ли там в итоге какой-то контингент легиона. В любом случае, большая часть Гвардии Смерти вместе со своим примархом покинула Молех, получив новый приказ от Воителя. Но прежде я упомяну ещё несколько кампаний, которые разворачивались параллельно с описываемыми событиями.

В 009.М31, примерно в одно время с Битвой за Молех, Калас Тифон по приказу Нургла отправился на Ультима Пердитус, чтобы забрать Тухульху. На предыдущем стриме я рассказывал, что одновременно туда прибыли Железнорукие из Ультрамара, а потом и Лев. Тифон попытался завладеть Тухульхой, несмотря на то, что Эль’Джонсон угрожал уничтожением станции. Однако варп-ксено-мерзость телепортировала Каласа на его флагман, потому что хотела сама попасть ко Льву. Благодаря Тухульхе калибанец закончил Трамасский крестовый поход, а спустя десять тысяч лет это создание объединится с Уроборосом и Чумным Сердцем, чтобы запустить рекурсию, приведшую к уничтожению Калибана в 30к во время битвы Льва и Лютера. Подробнее об этом событии мы говорили на стриме про Сайфера.

После Ультимы Пердитус Тифон несколько месяцев бегал от Корсвейна, который шёл по пятам Гвардейца Смерти с более крупным и мощным флотом. На Зарамунде Калас наконец улизнул от Калибанской Гончей благодаря помощи Лютера, одновременно передав опальному воину анатам, который тот позже взял на бой со Львом. Впрочем, это ни к чему не привело, потому что Лютер так и не пустил кинжал в дело.

Примерно в то же время уже упомянутый Малиг Лестигон, жаждавший вернуть расположение своего примарха, прибыл в Ультрамар и узнал о том, что группа Саламандр забрала с Макрагга тело Вулкана, чтобы отвезти его на Ноктюрн. Лестигон бросился в погоню за воинами Восемнадцатого, которых возглавлял небезызвестный Артелл Нумеон. Малиг попил у лоялистов немало крови, так что Нумеон честно признал нечеловеческую выживаемость Гвардейцев Смерти.

Отправившись к Ноктюрну, Саламандры чудом прошли через Гибельный Шторм и этим чудом оказался один из осколков Магнуса. Лестигону же помогал Тёмный Апостол и знаток варпа Квор Галлек. Дальше в этой истории следует короткое, но судьбоносное сражение, запечатлённое в терранских архивах как Битва за Ноктюрн.

В небе над родным миром Саламандр «Саван Жнеца», гранд-крейсер Лестигона, взял на абордаж «Харибду», корабль Нумеона. Однако Артелл и его воины успели высадиться на планету, где объединились с капелланом Номусом Ри’Таном, которого Вулкан оставил на Ноктюрне присматривать за обучением неофитов.

Малиг Лестигон, у которого на «Саване Жнеца» имелось вирусное оружие, решил, не мудрствуя лукаво, экстерминировать планету. Но оборонительная система Ноктюрна смогла сбить бомбу и полностью сжечь вирус. После этого Лестигон высадился-таки на Ноктюрн и в жестоком скоротечном бою был убит Артеллом Нумеоном. Дальше Саламандры объявили так называемую Войну Драконов, в ходе которой на протяжении нескольких лет они зачищали соседние системы от присутствия Гвардии Смерти.

В 011.М31 контингент Четырнадцатого легиона, базировавшийся на Барбарусе, предпринял крупное наступление на южные секторы Империума. Сыновья Мортариона без труда продвинулась к Малаганту, где вскоре оказались втянуты в партизанскую войну, которую вела рота Гвардейцев Ворона. Целый Орден Четырнадцатого на протяжении трёх лет пытался выбить партизан Коракса с планеты, а затем к лоялистам пришло подкрепление с Инвита и в 014.М31 предатели были вынуждены отступить.

Примерно в одно время с Малаганским конфликтом проходила кампания, известная как Покорение Тиринта. Тиринское Содружество являлось сосредоточением имперской власти на юге галактики, а Гвардия Смерти вознамерилась взять регион под свой контроль. И нужно сказать, что барбарусцам это удалось. Они без особого труда разгромили вставшие на их пути лояльные группировки, а потом заключили союз с Железными Воинами, обосновавшимися на Лют-Тире. Четвёртый обязался поставлять Четырнадцатому оружие и припасы, взамен получая часть добычи, собранной при разграблении покорённых миров.

Однако в том же году на Лют-Тир прибыли Тёмные Ангелы. Гвардейцы Смерти бились плечом к плечу с Железными Воинами против Льва Эль’Джонсона, который тотально превосходил предателей в живой силе и огневой мощи. Лоялисты понесли тяжёлые потери, но всё же сумели захватить ключевые форпосты на планете. После этого предатели перегруппировались и отступили к космопорту, где захватили корабль, способный к варп-переходам, и сбежали из системы.

Позже, в 014.М31, эти же Гвардейцы Смерти будут оборонять родной мир от объединённой группировки Тёмных Ангелов, Космических Волков и Гвардейцев Ворона. Хотя на стороне барбарусцев сражались Железные Воины и Тёмные Механикум, их сопротивление было обречено с самого начала в виду катастрофического перевеса в пользу лоялистов.

Объединённый флот Верных Трону уничтожил патрульные корабли Гвардии Смерти, а затем и орбитальные платформы Барбаруса. «Штормовые птицы» и «Громовые ястребы» Четырнадцатого пытались помешать высадке, но перехватчики Девятнадцатого подавили их и завоевали превосходство в воздухе.

Кампания на поверхности мира не далась лоялистам легко. Гвардейцы Смерти и Железные Воины стояли до последнего. Предатели гибли, но уносили с собой больше жизней, чем Лев или Русс готовы были признать. В конечном итоге, Эль’Джонсон вернул свои силы на орбиту и просто экстерминировал Барбарус, осознав, что победа в честной схватке будет Пирровой.

В заключение этой части упомяну кампанию на Мире Треаба, где Гвардия Смерти в союзе с Детьми Императора сражалась против группировки Чёрных Щитов, известной как «Герасеново Воинство». По некоторым сведениями, костяк Воинства составляли Саламандры, однако их лидером, возможно, был легендарный Немейский Разоритель. Так или иначе, мы ничего не знаем о той кампании, кроме того, что она завершилась победой предателей, которые выдавили Чёрных Щитов с Треаба

Охота на охотника

После Молеха Гвардия Смерти направилась на поиски Джагатай Хана. Каган представлял серьёзную опасность, так как имел внушительный флот и ложи в его легионе не смогли перехватить власть, как планировалось. Хан некоторое время атаковал аванпосты и логистические маршруты предателей, но у него не было возможности пополнить запасы и перегруппироваться, поэтому в итоге Джагатай решил направиться к Тронному миру.

Проблема заключалась в том, что Гибельный шторм исключал такую возможность, по крайней мере – традиционные способы больше не работали, так как навигаторы не видели Астрономикон. Поэтому Джагатай нашёл альтернативный вариант. Он узнал о Тёмном Стекле, технологии эры ТЭТ, которая представляла собой толи прототип, толи аналог Золотого Трона. Хану было известно, что Тёмное Стекло может открыть ему путь к Терре через Паутину.

При этом Каган отдавал должное противнику и старался опережать предателей на шаг. Он знал – его выслеживают, поэтому сделал вид, что собирается использовать древний варп-портал, известный как Калиумные Врата. Дети Императора настигли Белых Шрамов у Врат и атаковали их. Эйдолон Возрождённый пробился к Хану и убил его. Вот только это был не Джагатай, а Цинь Са в доспехах примарха. Лорд-командор Детей Императора не сразу понял, что его обвели вокруг пальца. На самом деле, основная часть флота Белых Шрамов вместе с Каганом направилась к Разлому Каталлус, где находилось Тёмное Стекло.

Пока Шрамы исследовали древний артефакт, Мортарион объединился с Эйдолоном и группировка предателей вышла в реальное пространство у Каталлуса. В пустоте разразилось ожесточённое сражение между двумя примерно равными флотами. Ударной группой Шрамов командовал Шибан-хан, который приказал использовать всех Сагъяр Мазан до последнего. Но и у предателей было, чем удивить противника. Фон Кальда из Детей Императора призвал демонов Слаанеш во главе с Хранителем Секретов Манушья-Ракшаси.

Хан принял рискованное решение взять «Стойкость», флагман Гвардии Смерти, на абордаж. Однако в это же время Вейл, агент Навис Нобилите, критически повредил Тёмное Стекло и Таргутай Есугей был вынужден пожертвовать собой, чтобы открыть проход к Терре. Узнав об этом, Джагатай отказался от первоначального намерения встретиться с Мортарионом в поединке. Чтобы жертва Есугея не была напрасной, Хан приказал флоту уходить в портал. На «Буре Мечей», своём флагмане, он оставил отряд Сагъяр Мазан во главе с Торгун-ханом.

Когда Жнец и его Саван Смерти поднялись на борт «Бури Мечей», Торгун-хан в ярости атаковал предателей. Его план был прост – активировать режим самоуничтожения и задержать врагов на достаточное время, чтобы они погибли вместе с кораблём. Однако Мортарион раскрыл план Торгуна, он убил хана, а Саван Смерти вырезал Сагъяр Мазан, хотя и Гвардейцы Смерти понесли серьёзные потери. Жнец успел телепортироваться на «Стойкость», прежде чем «Буря Мечей» взорвалась.

Джагатай, ранее телепортировавшийся на «Копьё Небес», увёл остатки своего флота через врата и позже благодаря Ревюэлю Арвиде смог достичь Терры. Технически предатели потерпели поражение, ведь Хану удалось пробиться к Тронному миру. Однако, несмотря на то, что тысячи воинов Четырнадцатого погибли, потери Белых Шрамов оказались несоизмеримы – они потеряли 84% личного состава.

Точка невозврата

После кампании против Белых Шрамов Мортарион отправился на Иникс, мир Механикум, который остался верен Терре. Лоялисты оказали жесточайшее сопротивление и Жнец, всё ещё раздосадованный тем, что упустил Хана, перестал сдерживать себя. Он спустился на планету во главе Гвардии Смерти и превратил там всё живое в пепел.

Примерно в это же время Калас Тифон покинул Зарамунд и, связавшись с Эребом, был крайне раздосадован тем, что Мортарион до сих пор не принял Метку Нургла. Узнав, где находится основной флот Гвардии Смерти, Калас направился к планете Иникс, с которой Жнец к тому моменту как раз закончил. О том, что произошло дальше, я подробно рассказывал на предыдущем стриме. Мортарион после Молеха забрал извращённого Игнация Грульгора с собой, и хотя Бледный Король чётко осознавал – тварь нужно уничтожить, он также понимал, что на этой войне любые методы хороши.

Важно отметить, что Гвардейцы Смерти (исключая Могильную Стражу Тифона) подобно своему господину по-прежнему ненавидели колдовство и всё с ним связанное. Поэтому легион оставался незапятнан. Но как раз в период Молеха сам Жнец начал изучать демонологию. В частности, он исследовал древние методы связывания демонов, чтобы удержать Грульгора. Его изыскания увенчались успехом, однако Бледный Король отказывался применять колдовство в других аспектах и у него во флоте не было колдунов.

Несмотря на то, что действия Тифона я подробно описал ранее, пройдусь по вехам, чтобы сформировать целостную картину. Калас принёс приказ от Хоруса выдвигаться к Терре. Он обманул Мортариона, сказав, что навигаторы на кораблях Жнеца служат Сигиллиту и намерены помешать его планам. Бледный Король хотя и сомневался в мотивах Тифона, всё же считал его другом, поэтому поверил ему. После того, как навигаторы были казнены, Калас заявил, что его воины смогу провести флот к Тронному миру без псайканы.

В действительности, Тифон просто заманил корабли Гвардии Смерти в ловушку. Флот лёг в дрейф посреди варпа, а на суда проникла Чума Уничтожителя. Легионеры не могли спастись от демонической заразы и их тела сдавались – воины умирали один за другим. Но они тут же восставали из мёртвых, чтобы вновь испытать чудовищные муки и снова умереть. Мортарион был шокирован происходящим. Он не хотел верить в то, что его несломленные клинки столкнулись с врагом, которого не смогли победить. И тогда Калас разыграл свою главную карту, он напомнил Жнецу слова Дедушки о том, что для победы над Смертью нужно самому статью ею.

Сердце Бледного Короля разрывалось при мысли о том, какие муки переносят его сыновья. Он обнажил Безмолвие и двинулся на Тифона, приказав ему вывести флот из Имматериума. Калас отказался и они сразились. Примарх легко одолел Первого капитана, несмотря на то, что Тифон к тому моменту уже являлся могущественным колдуном. Но Калас тут же воскрес и тогда Мортарион освободил Игнация Грульгора от магических цепей.

Однако вместо того, чтобы убить Тифона, демон объединился с ним. Грульгор и Калас окончательно перестали существовать. Вместо них в материальный мир явился Тифус. И тут, к чести Грульгора, надо признать, что на самом деле демон не солгал примарху. Он сказал, что «Калас Тифон умрёт сегодня» и Тифон действительно умер.

Мортарион понял, что выхода нет. При этом, наблюдая за своими воинами, которые все до одного были затронуты Чумой Уничтожителя, примарх видел, что их стойкость осталась с ними. Внешне они не показывали боли, которую испытывали. Но Жнец видел поникшие плечи, волочащуюся походку, мелкие подёргивания мышц. Они были мертвы, не умирая по-настоящему. Но всё равно отказывались сдаваться.

Мрачный Жнец, полный отчаяния, принявшего человеческую форму. Его плащ был таким же тёмным и пустым, как космос меж звёзд. Война в крови примарха кипела, сжигая его изнутри.

И тут вся его ненависть и страдания, каждая частичка ярости и меланхолии приняли форму одного единственного требования, которое он проревел в варп. Это был крик чистейшего разочарования. Копьё, брошенное навстречу жестокой судьбе и всем, кто когда–либо снисходил до того, чтобы называть себя его «отцом».

– Чего ты хочешь от меня?

Ответ прилетел издалека жужжащим тембром, но его звучание было знакомо примарху:

– Одного неповиновения недостаточно.

Сердце Мортариона сжалось. Он вспомнил, как впервые поверил в свою смерть на разрушенных скалах Барбаруса и как в его груди вдруг появилось то глубокое отчаяние. В тот день он потерпел неудачу и нарушил своё обещание, данное его родным, да и всему миру. Он пал в то время, когда другой шагнул вперёд и забрал ту славу, что по праву принадлежала Мортариону. Стыд, который он ощущал в тот миг, никогда не потускнеет.

Тогда незавершенное предложение таким и оставалось, но теперь он произнёс его до конца, и истина, с которой Жнец не хотел сталкиваться, вдруг стала простой аксиомой.

– Чтобы победить смерть, ты должен стать ею… Чтобы вытерпеть всё это, ты должен подчиниться. Если ты хочешь освобождения от агонии, то ты должен отдать свою душу взамен.

– Я помню…

«Правда ли? Есть ли хоть что-нибудь настоящее в этом месте?»

Две части Мортариона сражались друг с другом: разложение против неповиновения, подчинение против мятежа, его будущее сражалось с прошлым.

Жуткая фигура приблизилась к нему, обретая чёткость. Её форма постоянно менялась – это была громадная колония существ, корчащихся вирусных токсинов, обретших объём и сингулярность. Существо потянулось к примарху огромной прокаженной лапой с тремя когтями, широко раскрытыми, чтобы Мортарион их увидел. На его мёртвой коже был символ триады, повторяющийся во фрактальном изобилии снова и снова; точно такой же, как скопление фурункулов и нарывов – реакция примарха на химерический вирус.

– Мой чемпион. Я дам тебе всё, о чём ты только попросишь, – прозвучал голос. – Твоё собственное владение, которое будет подчиняться только твоей воле. Ты станешь тем, кем всегда хотел быть. Всё, что нужно, это принять Метку и присягнуть мне на верность.

Истина заключалась в том, что коса нашла на камень, буквально. Сыновья Мортариона оставались в живых, только потому что Дедушка позволял это. Они страдали и Жнец ничего не мог сделать. Так тьма нашла путь в его сердце. И примарх сдался, он произнёс клятву верности новому – уже третьему – отцу. Разумеется, как и все предыдущие, этот отец обманул и предал Жнеца. Но в тот момент это не имело значения.

– Чего ты хочешь, сын мой? Чего ты хочешь, мой чемпион?

– Я хочу… Выстоять.

– Тогда поднимись, – ответил Дедушка. – Восстань, как принц, рождённый смертью. Месть ждёт тебя в царстве людей, а вместе с ней и твоя самая тёмная, страшная цель. Резня, после которой твоего имени будут бояться до тех пор, пока последняя человеческая душа не исчезнет в энтропии.

В тот же миг Мортарион без раздумий произнёс клятву:

– Я отдаю себя твоему знамени. Моя кровь и плоть, сила моей воли и духа будут твоими, если ты даруешь мне освобождение.

Его рука нащупала повреждённое, потрескавшееся лезвие боевой косы, и он схватил его достаточно сильно, чтобы разрезать металл и пролить кровь.

– Вот тебе моя клятва.

Он посмотрел вниз и увидел изменения, происходящие с ним. Сила мутации была невероятной, она прорывалась сквозь его физическую форму, превосходя жалкую ограниченность плоти и крови.

Мортарион резко поднялся на ноги, понимая, что он преображается с каждым ударом сердца. Из его позвоночника вырвались чумные, насекомоподобные крылья, они трепетали и подрагивали. Его душа была полностью пропитана энергией разложения. Она умирала и жила, возрождалась и уничтожалась. Плоть на его измождённом лице натянулась, растягивая рот в кривую усмешку. Это была улыбка самой Смерти.

Он смог выжить.

Так почему Мортарион предал? На этот счёт есть много версий и большинство из них родились лишь потому, что их авторы не читают первоисточники – книги по Ереси Хоруса и Осаде. На предыдущем стриме я упомянул, что все ответы мы найдём в «Боевом Ястребе» Криса Райта. Так и есть. В этом романе Мортарион, демон Остаток и сам Райт раскрывают нам истинные причины падения Жнеца, без двусмысленностей, прямо и однозначно. Вот, что о своих мотивах говорит сам Бледный Король:

Очередное препятствие было устранено, как и все предыдущие, чтобы быть готовыми вступить в величайшую игру – господство варпа и реального пространства, одновременное и вечное, начало которому положит победа Хоруса. В этом и заключалась их истинная цель – не гаснущие угли истощённой империи смертных, а сами эмпиреи, пришествие царства богов и ангелов.

Вот почему он допустил страдания. Вот почему позволил случиться парадоксу умышленного заражения своих сыновей, дал им погрузиться в безумие и мутировать в божественных созданий. Так должно было произойти, чтобы превратить их в существ, способных дышать как воздухом варпа, так и воздухом материальной реальности.

Когда границы испытаний будут наконец прорваны, когда Хорус вонзит свой коготь в сердце Императора и барьеры между плоскостями сотрутся, все эти страдания принесут за собой последнюю награду. Гвардия Смерти, неукротимая, возвысится до предела, в венах воинов будет пульсировать демонический ихор, а их неподвластный времени покровитель, посмеиваясь, станет осыпать их дарами ещё большими, чем те, что уже были им явлены.

Всё, никаких Повелителей. Никаких недосягаемых вершин. Никаких ядов, которые они не смогут поглотить. Ни сейчас, ни в вечности.

А вот, что говорит о своём отце Каифа Морарг, советник примарха, который сражался рядом с ним ещё на Барбарус:

– Ты не представляешь, что он выстрадал ради своих людей. Он вывел нас из ада, сопровождая каждый наш шаг. Если он и сделал нечто подобное, то лишь для того, чтобы сохранить нам жизнь, чтобы это никогда больше не повторилось.

Остаток кивнул.

– А вот это правда, – сказал он. – Кто ещё в этой вселенной страданий так страдал? Посмотри на него. Сейчас он здесь, с нами.

Морарг по-прежнему ничего не видел.

– Когда... сейчас?

– После того, как дело было сделано. После того, как он обрёк на заклание семерых своих сыновей, чтобы создать монстра, которого ты видел на Молехе. Это последствие.

Остаток слегка зашевелился, и бледно-серый свет заструился по камере. Морарг снова увидел Мортариона, в одиночестве склонившегося над телом убитого воина Савана Смерти и сотрясаемого в ужасных рыданиях.

Обратите внимание на интересный момент. Демон говорит, что Мортарион призвал Пожирателя Жизни, убив семерых воинов из Савана Смерти. Но на самом деле, это создание явилось в мир смертных через тело Игнация Грульгора на «Эйзенштейне», когда поле Геллера было отключено. С другой стороны, Мортарион на пути к Молеху действительно убил семерых своих телохранителей, а Хорак из Савана Смерти, отколовшийся от легиона как раз после Молеха, позже расскажет Кризосу Мортургу, что знал о некоем ритуале, который провёл Жнец.

В любом случае Морарг верит своим глазам, и он верит отцу. Верит в том, что Мортарион всегда всё делал ради своих людей. Что подтверждается словами самого примарха, которые я привёл выше. Вероятно, этого демон и добивался – он хотел удостовериться в том, что преданный сын готов найти объяснения любым изуверствам отца.

Дальше Остаток продолжает срывать покровы:

– Представь, что ты узнал две истины. Ты узнал, что единственный способ гарантировать выживание вашего легиона – это погрузить его в бездну абсолютного колдовства, наделив воинов дарами настолько могущественными, что ни одна сила в галактике никогда больше не сможет властвовать над ними. Но в то же время ваши старые страхи оказались реальностью, ты был прав на Никее и любое причастие к колдовству обрекло бы вас всех на страдания за пределами понимания смертных. Итак, ты знаешь и то, и другое. Как бы ты смог жить с этим? Что бы ты сделал?

– То, что верно, – ответил Морарг.

– Но ведь обе истины верны, и обе неверны. Сопротивляйся эмпиреям и ты никогда не станешь таким могущественным, каким тебе всегда суждено было быть. Но прими их и агония будет вечной. Можно быть чистым, но слабым, или порочным, но сильным. Вот ведь головоломка! Настоящая эзотерика для барбарусца! Но в этом и разгадка, почему твой господин метался от одной крайности к другой, так и не сумев уверенно проложить свой путь. Проще говоря, он сомневался. Он не знал. Каждый путь заканчивался катастрофой. И он даже не мог притвориться, будто ему всё равно, ибо ему было не всё равно. Бог Распада, ни один отец не заботился больше о своих сыновьях.

В эту минуту Морарг вдруг вспомнил слова Мортариона: «Я слишком сильно любил вас всех. Это единственная ошибка, которую я признаю».

Здесь Каифа Морарг – истинный сын своего отца. Он выбрал бы то, что верно, и Мортарион поступил также. Потому что на самом деле выбора нет, если оба варианта верны и неверны одновременно. Чтобы защитить своих сыновей, Жнец отдал их души аду. И вот, наконец, слова самого Криса Райта из послесловия к роману:

Я надеялся, что, собрав воедино все образы Мортариона, у меня получится сделать развитие его персонажа более логичным и последовательным, и заодно я подчеркну тот факт, что он сам определяет свою судьбу.

Его постоянные метания рождены не слабостью, а являются следствием того, что он оказался в безвыходном положении, оценил и осознал свои собственные ограничения и в конечном итоге начал действовать, чтобы их преодолеть.

Как и всё действительно важное во вселенной 40К, это лишь одна из версий. И звучит она из уст демона, а он вряд ли является самым надёжным источником. Возможно, это ложь. А возможно – чистая правда. И кто знает, может это правда только отчасти. Но, если уж на то пошло, то, по моему мнению, что-то похожее в любом случае могло произойти.

Как по мне, это делает Мортариона более интересным. Он – трагический персонаж, который пытается сохранить свой легион в целости перед лицом титанических сил, которые грозят его уничтожить. Ему это удаётся, хотя и дорогой ценой. Говоря словами Остатка, нельзя повернуться к нему спиной, нельзя его жалеть – он примарх.

Несломленные клинки

Думаю, Каифа Морарг не одинок. Он был в абсолютной степени предан своему отцу, потому что знал – всё, что делает Мортарион, он делает ради них, ради Гвардии Смерти. Со своей стороны Жнец понимал, что не он король в этой шахматной партии, что он даже не фигура высшего эшелона. И чтобы играть на равных с гроссмейстерами, примарх предал самого себя. Конечно, из этого не вышло ничего хорошего. На самом деле, даже у гроссмейстеров не вышло ничего хорошего. Победа не досталась никому и не могла никому достаться.

Морарг, страдающий от откровений Остатка, на мой взгляд, является воплощением Гвардии Смерти. Он пошёл за Мортарионом, потому что любил его. И принял перерождение по той же причине, верность не позволила ему отказаться. Каифа ненавидел то, чем стал, но в конечном итоге воин понимал, что он – всего лишь солдат, а удел солдата – исполнять приказы. У меня нет сомнений, что большая часть Гвардии Смерти думала именно так. Хотя были и исключения, которых со временем становилось всё больше, но это уже совсем другая история.

Сегодняшний разговор логично завершить рассказом о том, чем Гвардия Смерти занималась во время Осады Терры. Итак, Четырнадцатый присоединился к основной армаде Хоруса. Он почти не участвовал в покорении Солнечной системы и высадился сразу на Тронный мир. Там часть воинов подчинялась Мортариону, а часть – Каласу Тифону. При этом общее командование легионом оставалось у примарха.

Гвардейцы Смерти бились на самых разных фронтах и вошли на территорию Императорского Дворца вместе с остальными предателями через брешь, которую во внешней стене пробили осквернённые титаны Легио Мортис. Жнец лично вёл в бой своих сыновей, а когда Пертурабо покинул Терру, Луперкаль приказал Гвардии Смерти обосноваться в районе космопорта Львиных Врат.

Отчаянный рывок Белых Шрамов к позициям Мортариона под прикрытием небесной платформы позволил Пятому отогнать Четырнадцатый от космопорта и открыть огонь по кораблям предателей, которые до этого свободно маневрировали на низкой орбите. Во время этой битвы Гвардейцы Смерти и Белые Шрамы стоили друг друга и оба легиона понесли сопоставимые потери. При этом Джагатай Хан сразился в поединке с Мортарионом и изгнал его в варп, но сам оказался на грани смерти.

Однажды я обязательно проанализирую этот бой, о нём определённо стоит поговорить. Если кратко, то, на мой взгляд, это самое бездарное описание схватки между двумя примархами за всю Ересь Хоруса. Потому что совершенно непонятно, как Хан победил Жнеца. На протяжении всего поединка он уступал Демон-принцу и получал колоссальный урон. Райт прямо говорит, что все кости в теле Кагана были сломаны и не осталось неповреждённых органов. Но тем не менее, он каким-то образом сразил Бледного Короля.

Повторю, тут есть, о чём поговорить, но лично я вижу это как непродуманный экспромт, родившийся за неимением лучшего, действительно обоснованного варианта. Кажется, Райту просто поставили задачу – Мортарион должен быть изгнан, но Крис всё своё внимание уделили раскрытию образа Жнеца, а их с Каганом поединок написал за пару часов, не вложив в него… вообще ничего. И это печально, учитывая, что Райт пишет отличные книги. Его «Шрамы» восхитительны, а «Железная ярость» заставила меня посвятить ей отдельный стрим, в таком восторге я пребывал после её прочтения.

Но вернёмся к Гвардии Смерти. После того, как Жнец был развоплощён, командование легионом перешло к Каласу Тифону. Из значимых событий с его участием на данный момент известен только штурм Полой Горы. Тифон хотел переманить на свою сторону Захариила и других библиариев, а потом, потерпев неудачу, развернул свои войска вплотную к горе под прикрытием колдовской иллюзии. Корсвейн и его Ангелы должны были погибнуть в той битве, но молитва Киилер и её паствы отбросила Гвардию Смерти от Горы и зажгла Астрономикон.

В настоящий момент у нас нет других деталей об участии Четырнадцатого легиона в событиях Осады. Мы знаем, что они последними уходили с Терры и последовали в Око Ужаса за другими предательскими легионами. В Оке Гвардейцы Смерти разбились на несколько крупных варбанд, но самыми большими группировками по-прежнему командуют Мортарион и Тифус. Они тысячи лет истязают Империум и этой войне обречённых не видно конца…

Что ж, теперь мы знаем, почему предал Мортарион и почему его легион преступил через священные клятвы. Жнеца втянули в игру, в которой он никогда не хотел участвовать, и Бледный Король был вынужден выбрать сторону. Он сделал ставку на Хоруса, потому что Луперкаль был ему ближе, чем Император, во всех отношениях. А потом Мортарион метался, осознав, что его зажали в тиски. Выход был, но он не хотел его принимать, зная, что за этой дверью – ад.

Последней каплей стали муки его сыновей. Бледный Король не мог позволить, чтобы его людей преследовали бесконечные страдания. Как сказал Остаток: «Чистые, но слабые, или порченные, но сильные». Оба варианта верны и неверны одновременно. Мортарион выбрал тот, который, как он считал, наконец превратит Четырнадцатый легион в истинно несломленные клинки. Ведь разве можно сломать меч, откованный самой Смертью? Поэтому он продал свою душу и души своих воинов Дедушке, который точил разум Бледного Короля с момента его рождения на Барбарусе.

Я уже говорил о том, что предательство Мортариона было закономерным и спланированным, этот вариант развития событий просто нельзя было предотвратить. Версия о том, что на Никее Император сделал последнюю отчаянную попытку сохранить лояльность Жнеца, идеально вписывается в данную парадигму. Не было путей, в финале которых Бледный Король стоял бы на стенах Терры среди её защитников. Ему не оставалось ничего, кроме того, как поверить в победу Хоруса и принять Лоргаровскую идею о единстве Материума и Имматериума, при котором для выживания требуется стать чем-то большим.

А воины Бледного Короля просто пошли за ним, потому что любили его так же сильно, как он любил их. Потому что были верны ему, а не Императору или Луперкалю. Как сказал Райт в послесловии к «Боевому Ястребу», Жнец – трагический персонаж. Думаю, эта характеристика справедлива для всего Четырнадцатого легиона. И если мы не имеем права жалеть Мортариона, потому что он – примах, то и его сыновей мы не станем жалеть, ведь они – Астартес. Они – Гвардия Четвёртого Всадника. Они – Несломленные Клинки Барбаруса, источенные ржавью до дыр, но по-прежнему готовые разить тех, на которого им укажет Смерть…