На следующий день Ярославу Владимировичу стало лучше, он начал понемногу поправляться.
Есения каждый день приходила в больницу навещать мужа, а потом обязательно заходила к Игнатьеву, чтобы справиться о здоровье супруга.
Павел оказался не только профессионалом своего дела, но и чутким человеком умеющим слушать. Постепенно у них сложились доверительные отношения.
Однажды, когда она пришла в палату, муж выглядел особенно усталым и бледным. Поздоровавшись, она как обычно села на стул и достала из тумбочки книгу.
- Ярик, почитать тебе книгу? – спросила Есения.
- Нет, - сквозь зубы проговорил он, - я очень устал.
- Что случилось? Ты неважно себя чувствуешь? Давай я позову врача?
- Не надо. Спасибо, что пришла, но я лучше посплю. Иди домой.
- Как скажешь. Поправляйся скорее, - ответила Есения, поднимаясь со стула.
- Постой, - услышала она голос мужа, стоя уже у двери.
Есения обернулась и посмотрела на Ярослава.
- Скажи, почему ты приходишь ко мне каждый день? – спросил он.
По интонации его голоса было понятно, что тема ему неприятна.
- Ты мой муж. Мы вместе прожили много лет. Как я могу оставить тебя одного в таком состоянии?
- Но мы же решили с тобой развестись.
- Давай не будем сейчас это обсуждать. Сначала тебе надо поправиться.
- Хорошо, не будем. Это Катя отправила меня в больницу?
- Да, это она вызвала Скорую.
- Где она сейчас и почему не отвечает на мои звонки?
- Я не хотела тебе рассказывать, пока ты еще очень слаб. Но если ты так желаешь… - Есения на мгновенье запнулась, пытаясь подобрать нужные слова, - она бросила тебя.
- Бросила?
- На следующий день, как ты оказался здесь, я приехала в больницу. Твоя Катя ждала меня на улице. Она догнала меня и попросила передать тебе, чтобы между вами все кончено.
- Пожалуйста, уходи. Оставь меня одного.
- Как скажешь.
- Спасибо.
Есения вышла из палаты и закрыла за собой дверь. Она была сама не своя после разговора с мужем. Зачем она вообще приходит сюда, после унижения, которое она испытала?
Она огляделась и в конце коридора увидела Игнатьева. Доктор о чем-то беседовал с медицинской сестрой. Заметив находившуюся в растерянных чувствах женщину, он завершил разговор и подошел к ней.
- Как себя чувствует Ярослав Владимирович? – спросил Игнатьев.
- Неважно. Мне пришлось рассказать ему, что любовница его бросила. Он сам завел разговор об этом, и нужно было что-то ответить. Я решила сказать правду.
- Ваш муж делает успехи, но сейчас нужно быть особенно осторожными. Чтобы не навредить ему.
- Павел Аркадьевич, скажите, вам удалось поставить диагноз?
- Довольно необычный случай. Мы его полностью обследовали, но каких-либо опасных изменений в организме не обнаружили. Все в пределах нормы для его возраста. Я склоняюсь к тому, что это была острая кишечная инфекция. Хотя, может быть, это было и отравление.
- Отравление? – бледнея, спросила Есения.
- Увы, в наше время это не редкость, учитывая какие продают продукты в магазинах. Хотя я склоняюсь к тому, что это все же инфекция. Ведь с его любовницей все в порядке. А вы, почему такая бледная? Вы хорошо себя чувствуете?
- Как вам сказать, - только и смогла сказать Есения, чувствуя, что земля начинает уходить у нее из-под ног.
Доктор посмотрел на часы.
- Так, давайте-ка пройдем в отделение функциональной диагностики, сделаем ЭКГ. Мы еще успеем.
Есения попытался возразить, но видя серьезное выражение лица доктора, поняла, что сопротивляться бесполезно. Справившись с сильным волнением, она последовала за врачом.
Когда они зашли в кабинет ЭКГ, там была только худая, преклонного возраста дама в медицинском синем костюме, склонившаяся над лентами электрокардиограмм.
Игнатьев попросил ее сделать ЭКГ. Та немного поворчала, но потом все же согласилась провести обследование. Довольный Игнатьев сел на установленный возле стола стул, развернувшись к окну.
- Так милочка, что стоим, смотрим? – громкий командным голосом произнесла дама, обращаясь к Есении, - давайте раздевайтесь и ложитесь спиной на кушетку. Время нынче дорогое.
- Да, конечно.
- Одежду можете сложить на стул, - сказала дама, кивая головой на установленную подле кушетки небольшую ширму.
Немного смущаясь от присутствия в кабинете Игнатьева, Есения зашла за ширму и сняла с себя платье. Аккуратно сложив одежду на старый стул с шатающейся спинкой, женщина вскарабкалась по небольшой скамеечке на кушетку.
Она легла лицом вверх, полностью расслабилась и закрыла глаза. Дама, смазав участки тела специальным гелем, ловкими движениями наложила на него электроды и включила стоявшую поблизости аппаратуру.
- Дышите ровно и спокойно, - произнесла она, нажимая на кнопки электрокардиографа. Вскоре аппарат начал издавать тихие щелчки, записывая сердечные ритмы.
- Вот и все, - произнесла врач, снимая электроды, - сами сможете спуститься с кушетки?
- Да, конечно, - ответила Есения, поднимаясь.
Женщина осторожно спустилась с кушетки и, поймав на себе взгляд Игнатьева, быстро юркнула за ширму. Ей стало неловко от сложившейся ситуации и, торопливо надев на себя платье, Есения замерла, боясь выйти из-за ширмы.
- Что там, на кардиограмме? – поинтересовался Игнатьев.
- Детальной расшифровкой я уже буду заниматься завтра, - ответила дама, снимая перчатки, - но могу сразу отметить, что в целом серьезных отклонений я не вижу.
- Светлана Олеговна, вы нас успокоили, - улыбнулся в ответ Игнатьев, обнимая даму, - дайте я вас расцелую!
- Так, Павел, иди уже, не отвлекай меня от работы!
- До свидания, - попрощалась Есения, выйдя из-за кушетки, и тут же пулей выскочила из кабинета.
По длинному и совершенно пустынному коридору, женщина быстрым шагом направилась к выходу. Стук каблуков гулким эхом отдавался в узком коридоре.
- Есения, подождите меня, - прозвучал голос Игнатьева.
Она, не оборачиваясь, продолжала идти дальше, при этом нарочно замедлив шаг. Доктор догнал ее и взял под руку.
- Подождите, - сбивчивым голосом произнес мужчина.
Есения остановилась.
- Павел Аркадьевич, я видела, как вы на меня смотрели, - ее голос звучал мягко, но в нем слышались твердые нотки.
На мгновение в воздухе повисло такое безмолвие, словно весь мир замер в ожидании следующего слова.
- Простите, - ответил он, - это было неуместно, но я не смог сдержаться.
Он крепко обнял ее за плечи и развернул к себе.
- В смысле сдержаться? – спросила она, поднимая на него глаза.
- Потому что я люблю тебя!
- Как люблю? – ее голос задрожал от неожиданности, - вы же врач!
- И что с того? Я не только врач, но еще и человек. Взрослый мужчина, в конце концов.
- Это… Это неправильно, Павел Аркадьевич. Вы не можете...
- Могу, - прервал он ее, - люблю и не боюсь этого. С того самого дня, как я тебя увидел.
- Но я замужем!
- Замужем за человеком, который бросил тебя ради любовницы! К тому же я знаю, что ты его не любишь.
- Но у нас большая разница в возрасте. Вы намного моложе меня!
- Возраст - это всего лишь цифры, -улыбнулся Игнатьев, - важно то, что мы чувствуем.
Он поднял руку, желая коснуться ее лица, но остановился на полпути. Казалось, между ними существует невидимая преграда, которую он не решался пересечь.
- Да, я моложе, но это не делает мои чувства менее настоящими.
- Мы с вами находимся в разных мирах, - прошептала Есения, чувствуя, как ее собственные эмоции начинают захлестывать ее.
- Это не имеет значения - Павел Аркадьевич внимательно смотрел на Есению, пытаясь уловить ее реакцию, - я же вижу, что ты тоже любишь меня.
- Да. Наверное, люблю, - ответила она едва слышно, словно не веря своим словам, - я не знаю. Я сейчас ничего не понимаю.
В это мгновение Есения ощутила, как в ее груди разливается тепло вперемешку с чувством облегчения и непонятно откуда взявшейся радости.
Игнатьев крепко прижал ее к себе и поцеловал. Не в силах больше сопротивляться нахлынувшим на нее чувствам, Есения ответила ему, закрыв глаза. Сердце ее билось так часто, что удары эхом отзывались в ее ушах.
Внезапно она резко отшатнулась и, вырвавшись из объятий мужчины, сделала несколько шагов назад. В ее глазах застыл страх и сомнение.
- Нет, - произнесла она дрожащим от волнения голосом.
- Что-то не так? – удивленно спросил он.
- Пашенька, все так, но не стоит заниматься этим в больнице. Мы должны контролировать свои эмоции.
- Я скоро заканчиваю дежурство, поедем ко мне.
В его словах прозвучала такая соблазнительная простота, что Есения почувствовала себя стоящей на перепутье, разрываясь между желанием и здравым смыслом.
- Хорошо, - тихим голосом произнесла она, - я сейчас пойду к своей машине и буду ждать тебя. Ты поедешь первым, а я - за тобой. А сейчас не провожай меня.
Она повернулась и решительным шагом направилась к лестнице.
"Господи, что я делаю? – думала Есения, сидя в автомобиле и крепко сжимая руль, - зачем я только в это ввязываюсь? Разве из всего этого может выйти что-нибудь путное? С другой стороны, это может изменить всю мою жизнь".
Внутри нее разгоралась буря сомнений, которая могла разрушить то чувство, которое только начало пробиваться.
"Могу ли я довериться ему? – тревожные мысли кружились в ее голове, - и могу ли я себе позволить пойти на поводу у этих чувств?"
Неожиданно перед ее автомобилем возникла фигура Павла. Он посмотрел на Есению, пытаясь разглядеть ее сквозь стекло, а затем сел в свой автомобиль. Завел двигатель и два раза моргнув фарами начал медленно выезжать со стоянки.
"Будет что будет. В любом случае он уже многое сделал для меня и, возможно, еще поможет мне", - подумала Есения и надавила на педаль газа.
Автомобиль Игнатьева вырулил на дорогу и, набирая скорость, устремился по проспекту в сторону Васильевского острова. Машина Есении, словно привязанная невидимой нитью, неотступно двигалась следом.
Переехав по мосту через Малую Неву, они выехали на Большой проспект и направились вглубь острова.
На перекрестке у памятника меру Ленинграда автомобиль Павла повернул направо и, проехав несколько сотен метров, остановился у высотного здания. Есения последовала за ним. Найдя свободное место, она припарковалась и вышла из автомобиля.
Легкий ветерок трепал ее волосы, а прохладный воздух бодрил и придавал храбрости. Неспешной походкой она подошла к Игнатьеву, который улыбаясь, смотрел на нее.
- Пойдем, - произнес он, решительно беря ее за руку.
***
Постепенно ночная тьма начала растворяться, уступая место первым проблескам дня. Утренние лучи солнца, робко пробившиеся сквозь тяжелые, низкие облака, осветили золотой купол Исаакиевского собора.
Устроив подушку повыше, Есения рассматривала профиль Игнатьева. Павел действительно был притягательным мужчиной, мужественным и красивым.
Он, почувствовав на себе ее взгляд, медленно открыл глаза и посмотрел на нее.
- Доброе утро! – произнес Павел и улыбнулся.
- Доброе!
- Ты давно не спишь?
- Почти всю ночь.
- Всю ночь? – удивился Павел, - почему?
- Ты меня обнял, а я боялась пошевелиться, чтобы не разбудить тебя. А сейчас мне уже не спится и я вся в мыслях.
- С утра в мыслях?
- Да. Меня посещают греховные мысли, - улыбнулась Есения.
- Это, какие такие греховные мысли у тебя в голове? – спросил он, обнимая ее.
- Не хочу говорить, - кокетливо ответила она.
- Расскажи.
- На самом деле, я думаю о том, как мне хорошо с тобой – ее голос стал необыкновенно серьезным, - и о том, какая это удивительная штука - жизнь.
- Ты сейчас счастлива?
- Безгранично!
- Так оставайся со мной. Сегодня мы целый день проведем в постели.
- Вот уж нет! Я хочу есть! Хочешь, я приготовлю тебя яичницу?
- Очень хочу!
***
Первая половина дня пролетела настолько стремительно, что Есения даже не заметила
этого.
Она сидела на кухне за высоким столом, больше напоминающим широкую барную стойку,
нежели обеденный стол, и с интересом наблюдала за Павлом. Тот был весь поглощен процессом приготовления кофе, который вот-вот должен был закипеть.
- Ты всегда так увлеченно готовишь кофе? – спросила Есения, нарушив затянувшуюся паузу.
- Варить кофе - это искусство. Если дать ему закипеть слишком сильно, вкус испортится. Мне довелось побывать в Кот-д’Ивуаре, там я и научился варить кофе.
- Ты путешествовал по Африке? Как интересно. Расскажешь?
- Я работал там по контракту. Довольно "милая страна", где жители обезображивают свои лица шрамами, чтоб подчеркнуть свою принадлежность собственному племени.
- Жуть какая. Разве нельзя для этого нанести татуировку?
- Рисунки трудно рассмотреть на темной коже. Поедешь сегодня в больницу?
- Честно? Нет никакого желания.
- Так может тебе развестись с ним?
- Может и так. Только есть проблема.
- Какая?
- У нас с ним заключен брачный контракт и все принадлежит моему мужу. Даже моя машина.
- Ну и что с того? Я неплохо зарабатываю.
- Павлуша, не обижайся, но мы с тобой действительно живем в разных мирах, - женщина улыбнулась теплой, нежной улыбкой.
- Твой кофе готов.
Он снял турку с плиты и аккуратно перелил содержимое в большую чашку. Поставив перед Есенией чашку горячего кофе, он бесцеремонно приподнял за подбородок ее лицо и пристально посмотрел в глаза.
- Лучше попробовать и пожалеть, чем жалеть, что не попробовал, - произнес он, целуя ее.
© 12.08.2024г.
Рассказы: