оглавление канала, часть 1-я
Оставив Валентину стоять скромной мышкой в уголке, он кинулся к ларцам. Оглядел их жадными глазами, и пропищал с какой-то ноткой отчаянья:
- Не верю, что во всех этих сундуках только одни какие-то старые свитки или еще какая-нибудь рухлядь наподобие!!! Не может быть, чтобы древние спрятали здесь, под такой тайной только подобное барахло с какими-то обычными записями!! Кому нужны эти свитки?! Нет, конечно, возможно в каких-нибудь сундуках и лежат какие-нибудь записи, но в остальных-то, в остальных… - Он почти стонал.
Так ведет себя человек, долгое время бредущий по пустыни без воды, и наконец встречающий источник. Свежий, прозрачный, журчащий по камушкам. А ему вдруг говорят, что этот источник отравлен. Редкий человек способен удержаться от подобного соблазна. Так и Степа… Он чуть ли не сучил ножонками, жаждав запустить свои лапки внутрь, пощупать, погладить, подержать в руках те «несметные сокровища», которые, по его представлению, лежали сейчас перед ним, скрывая от него, от Степана, свое сверкание под крышками запертых ларей. Холодов дернулся к нему, заревев на всю пещеру:
- Стоять, идиот!!! – Степушка замер, испуганно втянув голову в плечи, а Холодов, тяжелым шагом подойдя к крысенышу, рявкнул так, что заколыхалось пламя свечей: - Если посмеешь только коснуться своими ручонками хоть одного ларя, я тебе сам башку прострелю!!!
И, чтобы у того не было никаких иллюзий, достал пистолет из-за ремня (надо полагать, отобранный у неудачливых агентов), и ткнул парню стволом прямо в голову. Степан замер, кажется, даже забыв дышать. Глаза у него округлились от страха, нижняя челюсть отвисла, и он заблеял:
- Ты мне обещал, что мы с тобой поделим клад… Ты обещал…
Холодов, не скрывая своей брезгливости, посмотрел на своего «напарника» и, убрав оружие обратно за пояс, отвесил тому весьма ощутимую оплеуху. Степа, разумеется, не удержался на ногах, покатился кубарем по полу. Встал на четвереньки и заскулил, словно шакал, которого волк схватил за загривок. Его хозяин собрался с досады плюнуть, но, по-видимому, вспомнив о моем предупреждении о возможном пробуждении охранников при подобном поведении, сдержался. Только прошипел злобно, едва сдерживая бешенство:
- Идиот… Даже если там эти сокровища, о которых ты говоришь, ты уверен, что сумеешь без вреда для себя открыть эти сундуки? Ты уверен, что там нет какой-нибудь скрытой пружины, которая при открытии выплюнет в тебя какой-нибудь отравленной иглой или еще чем похлеще?! Ты думаешь, древние были такие дураки, что оставили все это, - он широким жестом руки обвел зал, - без надлежащей защиты?! Но, если тебе надоело жить – вперед… Как раз и проверим мои догадки!!
Крысеныш кок-как поднялся на ноги, шмыгая разбитым носом и размазывая кровь по лицу (определенно, его носу в последнее время «везет» на тычки), и опасливо косясь то на лари, то на Холодова, пробурчал:
- Помни, ЧТО ты обещал за мою помощь… Когда тут ты все закончишь, мы вернемся за Веревкинским кладом, и тогда уж… - Он, не договорив, зло блеснул своими водянистыми глазками на «компаньона».
Оп-п-а… Опять Веревкинский клад! Да сколько уже можно-то?! А главное, вызывает огромный интерес, откуда этот недоросль вообще о нем узнал. И ведь, поди ж ты, не «пойдем искать», а именно что «вернемся»! Очень интересно… Но раздумывать сейчас об этом у меня не было времени. Пока они выясняли между собой отношения, я тоже столбом не стояла. Как можно ближе, стараясь слиться с окружающей обстановкой, почти прикидываясь одним из сундуков, я приблизилась к Валентине, все еще тихенько и незаметно стоявшей в уголочке, и спросила едва слышно:
- Помнишь, как открывается выход? - Та, испуганно таращась на меня, просто кивнула головой. А я продолжила: - Как только появится такая возможность, беги со всех ног туда. Откроешь выход, и уходи… Я тут сама разгребу.
Валька испуганно поглядела на меня и дрожащим голоском прошептала:
- Без тебя??? Нет, никуда я не побегу…
Я шикнула на нее:
- Мне без тебя будет проще… Руки развязаны, понимаешь? – И с угрозой прошипела на нее: - Пойдешь, как миленькая…
Она шмыгнула носом, и настороженно глядя на наших врагов, которые продолжали все еще выяснять отношения, и, по этой причине не уделяли нам достаточного внимания, опять прошептала с отчаяньем:
- Там переходы с ловушками, я без тебя заблужусь… Да и там, - она махнула головой на коридор, из которого мы совсем недавно пришли, - там Кольша остался. Его тоже спасать надо…
Если бы я не опасалась привлечь к себе внимание, я бы точно, отвесила ей оплеуху. Но такой роскоши я себе позволить не могла. Поэтому, просто, сквозь стиснутые зубы, тихо проговорила:
- Я сама… А ты уходи…
И тут Валентина проявила твердость. Посмотрела на меня сердито, и мотнув головой, упрямо повторила:
- Без вас я никуда не пойду, и не мечтай!! – И становилось понятно, что если уж Валька ТАК сказала, то она так и сделает. Вот, зараза упрямая!!!
И тут, Холодов, наконец справившийся с эмоциями, вызванными своим молодым «другом», обратил внимание на наши шушуканья. Он опять достал свое оружие, и, особо не тратя слов, направил ствол прямо в голову Валентины, зло проговорив:
- Хватит шептаться! А ну живо займись делом, если не хочешь, чтобы мозги твоей подруги осквернили это место!
Все… Кажется, мое время вышло. Я подняла руки в успокаивающем жесте, ладонями вперед.
- Спокойно… Просто решила поболтать с подругой. Почему вам, мальчикам, можно, а девочкам нельзя?
Я изо всех сил тянула время, корча из себя дурочку, при этом, внимательно присматриваясь к Холодову, ища в его поведении хоть малейшие изменения, по которым я бы могла понять, что сознание Егора начинает пробуждаться. Но увы… Я наткнулась на тот же злой взгляд, и те же уверенные движения, словно он уже насовсем внедрился в тело своего сына! Конечно, овальный зал был довольно большого размера, и для того, чтобы он полностью наполнился ароматом свечей нужно было намного больше времени, чем уже прошло. Но у меня, увы, не было этого времени! По напряженным мышцам руки, по злому взгляду, я чувствовала, что Холодов находится в крайней степени напряжения, и сделай я одно неверное движение и он нажмет на курок! Он сейчас был похож на очень злого и голодного пса, которому в пасть закинули на прочной веревке кусок мяса. И когда собака уже почуяла вкус молодой телятины, у нее выдергивают его из пасти. В такие моменты подобная зверюга способно на многое. А Холодов сейчас ничем не отличался от такой же вот псины.
Нужно было немедленно что-то делать, иначе, он и вправду выстрелит. Конечно, я тогда ни за что не открою ларь с манускриптом, тем более, зная о результате этого действия, но ведь Валентине от этого уже не станет легче! Я с горечью вспомнила тот момент, когда с уверенностью говорила, что ради сохранения тайны способна пожертвовать жизнью. Конечно, так и было, и моя решимость на этот счет нисколько не стала меньше. Только я тогда не представляла, что жертвовать жизнью придется моим близким людям. Даже и сейчас, если я кинусь на ствол Холодова, и приму пулю на себя, для Валентины это все равно ничего не изменит. Ее не оставят в живых. Как, впрочем, произойдет в любом случае, если я сейчас же, немедленно, не придумаю как нам из всего этого выпутаться!
Время… Интересная штука – это время… Когда не надо, оно тянется словно горячая резина, вызывая в душе тихое бешенство своей медлительностью. А вот когда надо, чтобы оно несколько замедлило свой бег, оно несется со скоростью разогнавшегося локомотива, даже и не собираясь замедляться на полустанках наших судеб. Хотя, если мне не изменяла моя память прошлой, неведомо когда проистекающей жизни, наши Предки умели совладать с этим капризным скакуном, которое мы зовем «время». Но увы, Полина, живущая здесь и сейчас, не обладала этими способностями. Сейчас я не была той «Великой», которой видела себя в своих странных видениях. Ну и ладно!!! Сегодняшняя Полина тоже была способна на кое-какие штуки! И, к тому же, у меня не было особого выбора!
Я слегка прищурилась, глядя на Холодова, и с насмешкой проговорила:
- Ты же, кажется, сам знаешь, в каком ларе лежит нужный манускрипт… Да и вообще, не так давно ты мне намекал… Да что там, намекал! Ты прямо говорил, что ТЕПЕРЬ ты знаешь многое. Так что тебе мешает самому достать манускрипт и прочесть заклятие? Согласна, пока у тебя не было тела, ты не мог этого сделать. Вариант с Валентиной у тебя бесславно провалился. Но теперь-то… Теперь, когда ты почти полностью владеешь телом Егора, что теперь тебе мешает это сделать?
Холодов буквально поедал меня взглядом, точно, как тот пес кусок мяса на веревочке. Но руку с пистолетом, все же, опустил. Уже легче. А потом, зло проговорил:
- Умная, да? Все по полочкам разложила, все поняла, да? – Я про себя с некоторым облегчением выдохнула. Кажется, мне удалось втянуть его в дискуссию. Каждая лишняя минутка могла сейчас иметь значения. Поэтому я скорчила покаянную рожицу а-ля «уж простите, дяденька, какая есть». Это его немного успокоило. И он продолжил уже без прежней агрессии. – А язык…? Ты забыла? Язык, которым написан манускрипт?! Он звучал на этой земле много сот тысяч лет назад!! Никто, кроме той, кого когда-то называли «Великой» не в состоянии его прочесть!! Я это понял еще тогда, когда пытался твою дуру-подружку заставить прочитать его!!! – Слово «Великой» он произнес с нескрываемой издевкой. Но в его голосе мне послышался…нет, не то, чтобы испуг, а некоторое колебание, что ли, которое обычно у людей вызывает что-то необъяснимое для них, в которое они, вроде бы, и не верят, но продолжают думать «а вдруг».
А я, обрадованная тем, что мне его удалось втянуть в разговор, спросила с дозированной долей насмешки:
- Так чего тогда мучил подругу, если знал, что она не сможет все равно прочесть то, что тебе надо? Или так, поразвлекаться решил? Скучно, небось бестелесным духом мотаться между небом и землей?
На мгновение мне показалось, что он взорвется, но гневный блеск в глазах, сменился самой настоящей горечью, когда он ответил:
- Помоталась бы сама, тогда бы и узнала… Как у нас говорят? На безрыбье и рак – рыба. Но именно тогда я и понял, КТО должен это прочесть.
Взгляд у него как-то затуманился, а я затаила дыхание. Неужто, наконец подействовал аромат свечей и сознание Егора начинает пробуждаться?