Возвращалась домой не спеша. Оставив «Порше» на стоянке, добрела до подъезда, поднялась на лифте на свой этаж и вошла в квартиру.
Включив в прихожей свет, опустила на пол сумку, сняла очки и выдохнула:
– Ну и денек! Цирк отдыхает!
Из кухни приятно пахло чем-то мясным и ароматным. Женька стучала ножом по разделочной доске, но, услышав меня, тут же перестала.
Я любила возвращаться в такой ароматный дом. По части приготовления вкусных ужинов моя младшая сестра давно обогнала меня в невеликих умениях. Так что я ценила ее талант и по-прежнему ощущала ответственность за благосостояние нашей маленькой семьи.
Особенно сейчас, когда всё висело на волоске!
Выбежав в прихожую, Женька чмокнула меня в щеку и затарахтела:
– Гелечка, ну наконец-то! Ну что, тебя взяли или нет? Как все прошло? Орловский – жуткий тип, правда? А почему твой телефон не отвечает? Как твоя нога? Тебя в «Галактике» никто не узнал? Ты что-нибудь ела?
И контрольные:
– Где ты так долго была? Я тебе весь день звоню!
Женька надела футболку, домашние штаны и фартук. Темно-русые волосы сестра свернула в непонятную загогулину на макушке, а щеки разрумянились от усердия и тепла духовки. Это в университете моя младшая расхаживала модной хипстершей с черными стрелками и яркой помадой, а дома оставалась обыкновенной девчонкой, причём очень хорошенькой. И как на мой любящий взгляд, с умной головой и ясными глазами, которые сейчас с беспокойством моргали.
– Не поверишь, Жень. На работе. Новой!
– Ура! Значит, тебя взяли? Я так и знала! – сестра подпрыгнула, хлопнув в ладони, но тут же озадачилась: – Или еще рано радоваться?
Радоваться было в самый раз. Первую часть плана мы выполнили. Но вот как перейти ко второй, я решила подумать ближе к ночи.
– Не рано. Уже можно поздравлять. Я теперь у тебя не какая-то там арт-директоришка! – хищно улыбнулась, покрутив ладонью в воздухе. – Я теперь личный секретарь самого Кентавра хвостатого! Неповторимая Гельятина Людовиковна Ветерок!
У Женьки полезли глаза на лоб.
– Гелья… Кто?!
Как бы я ни устала от сумасшедшего дня, а прыснула смехом. Уже наступал вечер, напряжение отпускало, и вся дурацкая авантюра, в которую я себя втянула, показалась нереальным приключением. В которое я бы ни за что ни ввязалась, останься серьезной и усердной Ангелиной Ветровой. В образе Ветерок у меня даже голос менялся, обретая краски, о наличии которых я раньше и не подозревала.
– Случайно вышло, – пожала плечами. – Как Орловского увидела, так сразу и захотелось устроить в «Кубике» культурную революцию! Ну, не своим же именем назваться? Документов у меня нет, так что пришлось импровизировать. Не поверишь, Женька, никогда себя такой наглой и свободной не чувствовала! День был просто сумасшедшим! А телефон пришлось отключить, чтобы не спалиться на мелочи.
– Ух ты, расскажи, Гель!
– Сначала ответь, что там c социологией? – я сняла шапку, затем куртку и убрала одежду в шкаф. – За опоздание утром не влетело?
– Нет. Сдала! Не волнуйся, «мамочка», у меня ни одного хвоста! Да и откуда им взяться, если у твоей сестры никакой личной жизни. – Женька вздохнула. – Я только и делаю, что учусь. И, между прочим, хорошо!
Это было правдой, но отсутствие личной жизни у сестры слегка огорчало, права Ленка.
– А Костя что? Ну тот, светленький, который друг парня твоей подруги? Он вроде бы провожал тебя пару раз.
Теперь младшая пожала плечами.
– Да ничего. Он прикольный. Старается быть интересным, но… не получается. Мне с ним скучно. Как представлю, что нам придется целоваться, так сразу такое уныние… А еще он челку носит, как твой Мерзляев.
– Господи, только не это! – клянусь я испугалась, обернувшись. – Женька, нам только второго Арнольда не хватало! А тот парень из клуба? С которым ты на Хеллоуин познакомилась? Арсений, кажется… На фотографиях он симпатичный. И он не стал бы ждать тебя у подъезда, если бы ты ему не нравилась.
– Ой, нет! Никогда! – скривилась Женька. – Это ты его без грима не видела! Он меня сообщениями достал, а что будет, если мы станем встречаться? Будет контролировать каждый мой шаг? Нет, ещё чего не хватало! И потом у него вечно усы небритые и шутки тупые. Бр-р! Я не смогу с таким строить будущее.
– Ну-у, – я растерянно захлопнула шкаф и повела плечом, – может Ленка Писарь права, и не обязательно сразу строить, Жень?
Хотя я лично в последнем уверена не была. Да, я являлась старшей сестрой, но опыта отношений у меня у самой было «кот наплакал», так что вряд ли я могла давать дельные советы.
– Нет, обязательно! – услышала упрямое. – Я точно знаю.
Спорить с младшей не стала. Отстегнула парик и сняла. Следом стянула с головы сетку и тряхнула волосами.
– Господи, как хорошо, – не удержавшись, промурлыкала, расправляя пряди. – Еще бы ботинок снять, и можно считать, что день прошел не зря! У Орловского теперь есть хромая рыжая секретарша, и уже завтра обо мне будет знать вся Галактика.
– Давай помогу…
– Ай! – я тихонько вскрикнула, плюхаясь попой на пуф, а Женька добавила:
– …И надеюсь, жутко ему сочувствовать! А в том наряде, который я для тебя приготовила на завтра – будут сочувствовать еще больше! Я нашла клетчатые шорты-бермуды до колен, и сегодня купила под них желто-лимонные колготки!.. – Женька засмеялась. – Так Орловскому и надо!
– О-чу-меть, – мы стянули ботинок, и я погладила свою опухшую голень. Сейчас я планировала лежать до самого утра и не шевелиться.
– Я же говорю, ты у меня красотка, Гелечка! И совершенно не вписываешься в имидж «Кубика»! Жду не дождусь, когда расскажешь, как прошло собеседование. Вот бы они разместили твое фото в своем Инстаграм!
Сестра у меня, конечно, мечтательница, но я при этой мысли скептически фыркнула.
– Это невозможно, Женька! Титул «Империала» в Инстаграм – только для успешных и богатых. Для красивых презентаций и успешных проектов. Для таких, как Макс и его мымра-невеста Крапивина. А твоя сестра теперь обычный секретарь.
Но, вспомнив брюнетку, невольно скривилась, будто мне под нос сунули кусок протухшей колбасы.
– Господи, до чего же эта Крапивина противная! Когда визжит «Ма-аксик!» на весь офис, хочется заткнуть уши и нырнуть под воду. Вот уж точно они сладкая парочка!
– Гель, а какой он вблизи? Орловский.
Я встала, отодвинула ботинки на коврик, и Женька поднялась вместе со мной. Спросила с романтичным любопытством юной особы:
– Такой же красавчик, как на фото? Или лучше?
Объективно, пожалуй, лучше. Но пришлось очень постараться, чтобы «запах колбасы» под носом не развеялся, а мимика не подвела, когда я нагло соврала (просто потому, что была обижена на Хвостатого, и потому, что его ложь и в подметки не годилась моей):
– Хуже. В жизни он ужасный! Фотошопит каждую фотку! А на самом деле сутулый дрыщ, у которого из штанов пузо вываливается, на носу прыщи, немытые волосы, и он тоже не бреет усы, как твой знакомый парень! А пахнет от него, как от орангутанга, который весь день по пустыне скакал! В общем, отвратительный тип! Легче жабу поцеловать!
Женька, которая в середине моего ответа скривилась, в конце – с сомнением вскинула брови.
– Жабу?
– Ну или лягушку. Такую потную и земноводную. Слава богу, что мне это не грозит!
– Ясно. – Похоже, сестра мне не поверила. Но есть вещи, которые не нужно объяснять и, вспомнив мое вчерашнее утро, Женька грустно вздохнула, озвучивая наши общие мысли:
– Как все несправедливо, правда, Гель? Было у Орловского успешное агентство, потом пришли корейцы, а теперь и ты появилась. Некоторым в жизни всё само на блюдечке прикатывается.
Ее грусть отразилась и в моих глазах. Я наклонилась и поцеловала младшую в щеку. И когда она успела стать такой взрослой?
– Правда. Только не расстраивайся, Женька! Думаю, я не задержусь в «Империале» надолго. Верну должок и уйду. Хотя этот Максим далеко не прост. Представляешь, я сегодня его едва не разорила, а он даже бровью не повел! Когда уходила домой, такой вежливо-строгий: «Геля, жду вас завтра к девяти. Я рад, что вы у меня работаете». И это при том, что я надеялась заставить его меня терпеть!
– Кошмар! Гад бессовестный!
– И не говори. Теперь придется думать, как сделать так, чтобы его от меня покорежило, но мне от этого ничего не было.
– Гелечка, а давай лучше думать на сытый желудок? У меня такая курочка в духовке готовится – пальчики оближешь! Я бегу с пастой закончу!
– Давай, а я пока в душ. Может, мне удастся смыть с себя этот день впечатлений!
Но после того, как вышла из душа, переоделась в домашний халат и высушила волосы – позвонили в домофон. Настойчиво.
Звонил Марьян Суббота, стоя у подъезда и требуя открыть.
Ого, как все серьезно!
Если Марик здесь, значит что-то произошло. Во все прочие дни бывать у меня дома Марьян избегал любыми способами. А когда все-таки попадал, то вел себя странно и всегда старался быстрее уйти.
Конечно, было кое-что, о чем я догадывалась, но мы никогда об этом не говорили.
Я открыла дверь и впустила парня в квартиру.
– Привет.
– Ангелина! – начал он сердитым шепотом с порога, скинув с головы капюшон. – Да что с твоим телефоном? Никакой связи с самого утра! Я переживаю! Пока день не закончился, черт знает о чем передумал! И девчонкам в отделе не знаю, что сказать – никто с тобой связаться не может. Сегодня весь день не работа, а нервотрепка! – тихо выругался. – Геля, ты в порядке? Только не говори, что из-за Мерзляевых ушла в депрессию.
Господи, какие люди все-таки эгоисты. Особенно те из них, кого несправедливо обидели, и они зациклились на себе.
Внезапно стало стыдно. Я обняла друга и чмокнула в щеку.
– Прости, Марик. Со мной всё хорошо! Какая к черту депрессия, у меня тут жизнь кипит такая, что тебе и не снилась! Я работу новую нашла, только полчаса назад, как вернулась.
У Марьяна от изумления взлетели брови. Вот просто талант у меня всех удивлять!
– Работу? А не рано, Ветрова? Ты бы лучше в тур какой-нибудь съездила туристический. Или выспалась. Ты в отпуске четыре года не была. С тобой точно все хорошо? Жизнь – это не забег на скоростную дистанцию, Геля. Ты по-прежнему лучший креативщик из всех, кого я знаю, и имеешь полное право на отдых. Так, может, воспользоваться возможностью?
– Я в порядке. Просто… так вышло! Я договорилась на испытательный срок и пока ни в чем не уверена. Но потом обязательно тебе все расскажу!
Марик вздохнул и расстегнул куртку. Сняв с плеча рюкзак, достал из него прозрачную папку.
– Я почему пришел, – сказал, протягивая ее мне. – Вот, держи. Забрал у Мерзляевой твои документы, пока она не передумала.
– Она что-то говорила? – не смогла не спросить.
– Многое, – невесело усмехнулся парень, – но какая разница? Не поверишь, вцепилась в твои бумаги так, что пальцы побелели. Не хотела отдавать. Пришлось Регине напомнить, что она сама тебя уволила, и забрать всё, пока она не пришла в себя и не начала строить козни. Такие же, как мне, когда узнала, что я тоже ухожу из агентства.
– Что случилось? – я переложила папку на полку и подняла на Марьяна глаза.
Он стоял, сунув руки в карманы куртки.
– Увы, у меня не выйшло просто уйти из «Регина-Стайл». Так как я сам попросил увольнения, Мерзляева требует отработать месяц и передать ведущие проекты новому арт-директору. Кстати, угадай, кому она предложила эту должность?
– Тебе, конечно, – без капли сомнений фыркнула я.
Суббота кивнул.
– Я отказался. Хватит с Мерзляевых и тебя, а я не люблю, когда в меня запускают когти и накручивают на них мои кишки.
– А что… Арнольд?
И зачем только спросила? Ведь решила уже, что всё кончено.
Но, видимо, любой девушке сложно закрывать отношения, даже такие амёбные, как у меня. Других-то все равно не было.
– Ничего, – ответил парень. – Ты ведь не ожидала от него подвигов? Просидел в офисе весь день вместе с Аллой. Регина заставила его звонить корейцам, но, похоже, они его послали.
– Понятно.
– И ты шли дальше, Ветрова. А лучше найди себе нормального парня, а не Омежку, который никак не решит, есть у него член или нет.
– А ты девушку найди, – неожиданно огрызнулась. – Сам не можешь!
– Ну, почему… могу. Смотря для чего, если захотеть. Просто моя еще не выросла.
– Рассказывай, Суббота! Пока она вырастет, ты состаришься!
Марик погрустнел, глядя на меня зелеными глазами из-под темной челки.
– Скорее всего.
– Геля, ну ты идешь? У меня уже все готово!.. Ой, Марьян? При-ивет…
Из кухни вышла Женька, и Марик повернул голову.
– Привет, – достал руки из карманов, уставившись на мою сестру.
– А… тебя давно не было.
– Да, наверное.
– А ты…
– А я к Ангелине пришел, но уже ухожу.
– А мы ужинать собираемся. Поужинаешь с нами? – неуверенно предложила Женька, а вот дернула меня за руку очень даже ощутимо, вдруг оказавшись рядом: – Гель!
Я очнулась.
– Действительно, Марьян. Ты только что с работы. Пойдем, поужинаем с нами. Ты же помнишь, как Женька готовит? Рестораны отдыхают. Сам учил ее блинчики с икрой делать!
– Нет, я домой.
– Да ладно тебе, Суббота! Не выделывайся!
Но Марик уже вскинул рюкзак на плечо и шагнул к двери.
– В следующий раз! Пока!
Когда мы вышли на площадку, и я закрыла за нами дверь, впервые негромко сказала другу, что думала (а всё Жозефина виновата и ее ликбез!):
– Твои «в следующий раз», Марик, уже три года длятся. Что мы тебя, покусаем, что ли? Смотри, чтобы потом поздно не было.
– Вы – нет. А вот я могу.
– Марик, Женьке почти девятнадцать. Она все равно будет искать отношений, это неизбежно.
– Пока, Геля! – парень повернулся, застегивая куртку. – И будь человеком, включи телефон, я переживаю!
– Или они ее найдут, – продолжила беспощадно. – Как думаешь, сколько парней откажутся поужинать с Женькой? Или сводить мою сестру в кино? Как скоро она поймет, что ты ее избегаешь и подумает, что не нравится тебе? Возле неё уже крутятся двое, и один очень даже симпатичный…
продолжение следует...
Контент взят из интернета.