Агриппина встала и ушла в маленькую комнатку, где они спали с Кириллом, вернувшись назад положила на стол перед дочерью листок из школьной тетради и ручку.
— Пиши, — приказала она ей.
— Что писать? — не поняла Лиля.
— Заявление на расчёт пиши, я сама его завтра Трубникову отнесу.
Лилька молча стала писать, закончив отшвырнула от себя авторучку и спросила мать.
— Всё, надеюсь теперь ты довольна?
Агриппина взяла лист со стола и быстро пробежала написанное глазами.
— Довольна, — кивнула она головой, а потом подсела к Лильке на диван, обняла за плечи и тихим голосом произнесла, — ты пойми глупенькая моя, я за тебя переживаю. Ну что ты напролом идёшь, всё как танк под себя подмять пытаешься. Не любит тебя парень, а ты словно заворожённая ничего этого не видишь. Уедешь подальше от Линёвки, там новая жизнь у тебя начнётся. Встретишь ты ещё того кто любить тебя будет, и ты полюбишь.
— Не знаю, — Лилька уткнулась матери в плечо и разревелась, — я его ещё со школы люблю, а он эту выбрал. Ну что в ней хорошего, я ведь красивее?
— Любят дочка, не только за красоту, — Агриппина, успокаивая, гладила Лилю по волосам, — бывает человек лицом неказистый, а душа от чистоты светится. Ну что с тобой стало, Лиля, ты же в детстве такой доброй девочкой была?
— Не знаю, — Лиля вздохнула и обняла мать, — знаешь, тётка Дора всегда говорит, живём один раз, поэтому от жизни нужно брать всё. Жить так как хочешь, а не как люди велят.
— У Доры одно счастье в жизни, нахапать побольше. Только и меряет жизнь, тряпками да сберкнижками. Сколько раз говорила тебе, не слушай её, а ты всё на Выселки к ним в дом бегаешь, словно там мёдом намазано.
— Не знаю, — пожала плечам Лилька, — она всегда так интересно про всех кто в Линёвке живёт, рассказывает.
— Ещё бы она не рассказывала, — усмехнулась Агриппина, — первая сплетница на селе, она, и её разлюбезная подружка, Матрёна Заикина.
— Мам, а правда что в молодости за тобой Игнат Прохоров ухаживал?
— Да, ухаживал, мы даже чуть с ним не поженились.
— А потом что произошло, почему ты не за него замуж пошла, а за отца, он ведь по сравнению с Игнатом, совсем не красавец?
— Я же тебе сказала, любят не только за красоту. У отца нашего, душа добрая, он ведь ничего не пожалеет, рубаху последнюю отдаст, если кого из беды выручить нужно. А Игнат, да, красивый, высокий, статный. А душа у него,чёрствая, Ему такая как Дора, в пару годилась бы. Случай помог мне это разглядеть.
— Какой случай мам?
— Несчастье в селе случилось. Жили с нами по соседству, Ковылины, детишек полная хата, жили очень бедно, дядя Иван с фронта на одной ноге вернулся, сторожем в колхозе работал, жена его, тётка Варя, болела часто. Ну перебивались как-то, а тут домишко у них сгорел, в огне двое ребятишек сгинуло. Помогали им всем миром, кто как мог, отец твой из дома два мешка картошки притащил, одежонку какую-то, его за это потом мать поедом ела, кричала что у самих ничего нет, а он добро разбазаривает.
— А Игнат что? — не утерпела и перебила мать Лилька.
— А Игнат посмеялся только, сказал что Ивану теперь полегче жить станет, семья на два лишних рта уменьшилась. Вот тут-то и раскрылись у меня на него глаза. Не пошла я за него замуж, отказала. Через месяц после того случая, отец твой посватался, а я согласилась. И не жалею, я за Кириллом как за каменной стеной живу, знаю, случись что, не бросит, за больной, лежачей ухаживать будет. А Игнат, уже третью бабу в дом приводит, и все ему не такие. Вот так-то доченька.
— А Ковылины эти, куда потом делись, почему их в селе нет?
— Родственники у них где-то в Полтаве отыскались, к себе жить позвали, они и уехали, с тех пор, ничего о них неизвестно.
— Мам, а почему ты мне раньше ничего этого не рассказывала?
— Не знаю, — пожала плечами Агриппина. —случая подходящего наверное не было. Так что, лучше тебе из села уехать, успокоиться, и начать жить по-новому. И знаешь ещё что, — Агриппина замялась, — сходи к Альке, попроси у неё прощения.
— Вот ещё, — Лиля передёрнула плечами, — не стану я у неё прощения просить. Я Сашку люблю, а она его у меня увела.
— Ох Лиля, до чего же ты упрямая, ладно, я сама к ней схожу и прощения за тебя попрошу.
На следующее утро, Агриппина пошла к председателю Трубникову, и положила перед ним на стол заявление дочери.
— Вот, Сергей Петрович, подпишите пожалуйста.
— Это что такое, — Трубников посмотрел вопросительно на Касаткину, — Агриппина Тихоновна, что вы мне тут подсовываете?
— Заявление, дочери моей, ей нужно рассчитаться из колхоза.
— С какого такого перепугу? Сама же говоришь, что бухгалтеров не хватает, и тут же подсовываешь заявление своей Лильки на расчёт, — с раздражением проговорил Трубников, — что, лёгкой жизни для своего чада любимого захотела. Уж от кого от кого, а от тебя Агриппина, такого не ожидал. Я стараюсь молодёжь в колхозе удержать, а она мне заявление подсовывает. Сама побегуля почему не пришла, стыдно в глаза смотреть, так мамашу подослала?
— Степан Петрович, надо ей отсюда уехать, иначе совсем свихнётся. Спасать девку нужно, пока бед не наделала.
— Да что там у вас произошло, ты хоть объясни толком, прежде чем бумажонку эту мне подсовывать.
— А вы что, разве ничего не слышали?
— А что я должен был услышать? Я Агриппина, деревенскими сплетнями мало интересуюсь.
— Да стыдобища одна, — Агриппина отвернулась к окну, — пошла вчера моя Лилька, и Альке Чижовой окна перебила.
— С какого такого перепуга?
— А с такого, влюбилась в Сашку Смолякова, и прохода ему не даёт. Говорю ей, не нужна ты ему, а она твердит как заведённая, люблю и всё, моим будет. Дора, сестрица Кирилла, ещё масла в огонь подливает, науськивает девку. А вчера, она как узнала что Смоляковы за Альку посватались, так с катушек и слетела, понеслась в Заречье и окошки Альке похлопала. Хорошо я вовремя подоспела, а то может что похлеще отчебучила.
— Вон оно оказывается что, — с удивлением протянул Трубников, — прямо страсти Мадридского двора у нас в деревне кипят, а я ни сном ни духом. Ну раз так, придётся действительно заявление подписать, пускай уезжает, может в городе успокоится, найдёт кого, и про Сашку забудет.
— Вот на это и надежда у меня, — отходя от окна проговорила Агриппина.
— Ну а в городе, как, где жить будет, работать?
— Я в Курск к подруге ездила, обо всём договорилась. Пока у не поживёт, работать на завод пойдёт, а там посмотрим. Спасибо вам, Степан Петрович.
— За что?
— За то что правильно меня поняли. А насчёт бухгалтеров, я договорюсь, поеду в техникум, и попрошу чтобы летом нам двух девчонок выпускниц направили.
— Ну лады, пускай Лилька приходит, расчёт получает, раз ты уже обо всём позаботилась, задерживать не стану.
Выйдя от Трубникова, Агриппина прямиком направилась в колхозную столовую. Увидев на раздаче Зину спросила.
— А заведующая ваша где?
— В подсобке, ревизию продуктам делает.
— Можно я к ней пройду?
— Да проходите конечно, — ответила Зина.
Войдя в подсобку, Агриппина застала Альку за взвешиванием сахара.
— Аль, оторвись на минуточку, — попросила она девушку, — что там с окнами у тебя, а то на улице такой мороз, я всю ночь не спала, думала. Был бы Кирилл дома, так всё поправил, но он к сожалению в больнице.
— Всё нормально, Сашка застеклил, не замёрзла, — Алька смотрела в сторону, встречаться взглядом с Агриппиной ей не хотелось.
— Вот и хорошо, ты прости меня и Лильку тоже прости, не со зла она всё это натворила.
— Тогда наверное от большой любви, — усмехнулась Алька.
— Правильно ты сказала Аля, от любви, любит говорит Сашку, вот и бесится.
— Хороша любовь, и как нам теперь в одном селе жить?
— Всё нормально будет, — Агриппина подошла и погладила девушку по плечу.
— Уедет Лилька, завтра же уедет, Трубников уже заявление её подписал.
— Честно говоря, Агриппина Тихоновна,— вздохнула Алька, — мне от всего этого самой не по душе, виноватой себя чувствую. Не вернись я в село, может у них с Сашкой что и вышло.
— Да ничего бы не вышло, не любит он её. Если даже и поженились, маялись бы потом всю жизнь, или развелись. Я прощения у тебя за то что она натворила пришла попросить. Прости ты её дурочку неразумную, не ведает что творит.
— Да простила уже, даже не знаю, что с нею приключилось. Мы ведь в школе вместе учились, раньше она такой не была. В младших классах даже дружили.
— Спасибо тебе Аля, добрая у тебя душа. Жизнь тебя не жаловала сильно, можно сказать при живой матери сиротой была, а вот душу ты свою, уберегла, не очерствела она у тебя.
— Ох Агриппина Тихоновна, ели бы вы только знали, сколько уже раз, мне душу эту, из осколков собирать приходилось.
— Ничего девочка, всё наладится, спасибо тебе, я пойду, дочь в дорогу собирать надо.
На следующее утро, идя на работу, Алька увидела Лилю на автобусной остановке.
— Уезжаешь, — поздоровавшись спросила она.
— Уезжаю, а ты остаёшься, — ответила Касаткина.
Алька пошла дальше, но потом остановилась и вернулась обратно.
— Удачи, тебе Лиль, на новом месте.
— Спасибо, тебе тоже удачи, Аль, и прости меня, пожалуйста.
(Продолжение следует)
Начало рассказа https://dzen.ru/a/ZnFnAwhVHjAyOJUw