Утром Олеся подняла детей раньше обычного почти на час. До школы нужно было добираться через весь город. Соседские ребятишки еще спали. Мадина уже возилась на кухне.
— Доброе утро. Ты совсем не спишь? — спросила ее Олеся, заходя на кухню.
— Утро доброе. Я же готовлю, чем раньше встала, тем быстрей все сделала, — улыбнулась Мадина. — А ты чего так рано?
— Детей в школу повезу. Буду с учителями разговаривать насчет учебников. Может, дадут подменные, покупать пока что-то и не хочется.
— Ты и не покупай. Если ребятню будешь переводить сюда, то тут, может, программа другая будет.
— Если муж не отдаст вещи, то все равно придется компенсировать потерю, — вздохнула Олеся.
— Нашла о чем переживать. Все устаканится, главное это сейчас в легкие побольше воздуха набрать и нырнуть, а потом вынырнуть. Наберешь себе учеников и будешь спокойно работать и большие деньги зарабатывать, или вон учительницей в школу устроишься, а может, и няней к богатым в семью. Я вон тоже не думала, что чужим людям готовить буду, но вот что умею, то и делаю. Спасибо хоть мать с бабушками научили, а я научилась и до сих пор учусь. Вон иногда всякие тортики пеку, может, кондитером стану. Вон в кафе с сушами сушисты требуются, может, туда пойду работать. Посмотрю. У меня мыслей много, лишь бы руки меня не подвели. У меня дочка со школы приходит, я ее привлекаю к готовке, да и сыну задания даю, нечего быть белоручкой, как папа. Ой, что-то я совсем разболталась, детей буди, завтракать идемте, - сказала Мадина.
Позавтракали, собрались и поехали на автобусе в школу. Олеся на себя натянула чужие джинсы, рубашку, Натальин огромный свитер и тонкую ветровку. Маша дала тональный крем, чтобы замазать синяк на скуле. Детей одели полностью по сезону, никто не замерз и не выглядел плохо. Олеся была благодарна за это соседкам, Наташе и Марине. Она очень переживала за ребятишек, не хотелось, чтобы они чувствовали себя ущербными. Правда, пришлось идти с пакетами, рюкзаков у детей не было. Олеся успокаивала себя, что все же совесть у мужа проснется и он вернет ей хотя бы детские вещи.
В разговоре с учителями ей пришлось врать, ей не хотелось выносить сор из избы и распространяться о ситуации в семье. Сказала, что забыли рюкзаки с учебниками в гостях. Олина учительница вошла в положение, а вот классная Дениса поджала губы и нахмурилась.
— Мы работаем в специальных тетрадях. Если вы их потеряли или испортили, то приобретите другой комплект, — сказала она. — До следующей недели, пожалуйста, решите этот вопрос.
— Хорошо, — покраснела Олеся.
Она вышла из школы и по привычке направилась к своему дому, дойдя до детской площадки вспомнила, что у нее нет ключей от квартиры, да и выгнали их из нее. Олеся заметила около дома машину мужа и решительно направилась в сторону своего подъезда. В этот момент из него вышел муж с какой-то эффектной блондинкой. Олеся встала как вкопанная и не смогла пошевелиться с места. Она смотрела, как они сели подошли к машине, как Андрей ей что-то рассказывал, а она заливалась, прижимая к груди вишневую сумку, на которой болтался такой знакомый брелок. Вдруг у Олеси что-то щелкнуло в голове, и до нее дошло, где она видела этот брелок и чья это сумка.
Щеки покрылись пунцовыми пятнами, кровь зашумела в ушах и запульсировала в висках, стало не хватать воздуха. Парочка уселась в автомобиль и спокойно покинула парковку. Олеся добрела до лавки и пыталась хоть как-то привести мысли в порядок. Это была ее сумка, а брелок смастерила ее дочь из бисера на день рождения. Она смотрела куда-то в сторону, а слезы бежали по щекам, горло перехватил спазм.
Достала из кармана трясущимися руками телефон и попыталась позвонить Андрею, однако ее встретили короткие гудки. Она по-прежнему была у него в черном списке. Набирала сообщения, но все выходило не так и не то, затем не выдержала, отошла немного от подъезда и стала записывать голосовое. Она орала так, что мимо проходящие люди на нее озирались, но ее это как-то не волновало.
— Ты, тридвараз, какого органа твоя любовница рассекает с моей сумкой. Я сейчас иду в полицию и пишу заявление на кражу. Пусть эту блондинистую ду-ру посадят за воровство. А трусы мои с бюстиком она тоже напялила? Такая не брезгливая? Может, она у всех любовников шмотки их жен собирает? У тебя совсем с головой не в порядке? Это моя сумка, я ее купила на свои лично заработанные деньги.
Она еще много чего наговорила ему и отправила сообщение. Ее всю трясло от злости. Чтобы как-то успокоиться, решила прогуляться, хоть и погода была нелетной. Через несколько минут ей пришел ответ, видно супруг уже доехал до работы.
— Все купленное на мои деньги — мое, как хочу, так и распоряжаюсь своим имуществом.
— Нет, дорогой мой, эта сумка куплена на мои деньги, с моей личной карточки. У меня есть на нее чек, — отправила она ему ответ.
— Все бумаги и чеки остались в квартире, ты ничего не докажешь. И вообще откуда у тебя собственная карта и личные деньги? - поинтересовался Андрей.
— Не твое дело. Покупка была сделана по карте, и чек необязателен. Иду в полицию писать заявление на кражу сумки. Она стоила тридцать пять тысяч, плюс напишу, что ты меня избил и удерживаешь документы и вещи мои и детей.
— Ты в своем уме отдавать такие деньги за какую-то сумку. Тем более ты не докажешь, что это была твоя сумка. Чего ты добиваешься?
— Я докажу, что это моя сумка. Отдай мне за нее деньги, и деньги за белье и косметику. Она явно там копалась, а я брезгливая, таким пользоваться уже не буду. Белье и косметику я тоже покупала за свои деньги. Если ты не возместишь мне расходы, то я не только напишу заявление, но и приду к тебе на работу и всем и каждому расскажу, какой ты ж-лоб и даришь своим любовницам вещи жены, - продолжила угрожать Олеся.
— Ты опозоришься.
— Я этот момент переживу, мне там не работать.
— Ты этого не сделаешь.
— Спорим на пятьдесят тысяч? Сейчас только заявление напишу на кражу и поеду к тебе на работу, мне уже ничего не страшно. У меня еще и синяк на скуле, пусть все знают.
— Я переведу тебе десять тысяч. Эта сумка большего не стоит, - торговался Андрей.
— Стоит она семьдесят, и плюс белье и косметика. И верни вещи детей. У них отец не бомж, - она быстро набрала сообщение.
— Ты сама должна им заработать на еду и одежду.
— Хорошо, я захожу в полицию.
— Вечером поговорим насчет вещей, - прислал он сообщение.
— Гони деньги за сумку, — уперлась Олеся.
— Я верну тебе сумку.
— Ты ее уже подарил, не позорься. Я жду три минуты, стою рядом с опорным пунктом.
Через минуту на карту упали пятьдесят тысяч с припиской: «Подавись».
— Сам такой, — подумала Олеся и направилась на остановку.
Гнев еще кипел в ее крови, но как-то стало на душе немного полегче.
Автор Потапова Евгения