Не осуждать, с чем бы ни столкнулась, не закатывать глаза, не считать, что я что-то понимаю и имею право судить.
Насколько же уверенна я была в 22, что знаю как все должно быть. Услышь тогда, что кто-то сдал приемного ребенка обратно в интернат? была бы моментальная оценка закатанных глаз и интонаций «как можно?».
У кого-то ближайший родственник в пни? Я бы моментально навесила ярлык.
Спустя эти годы и бесконечный калейдоскоп человеческих судеб не только нашей проблематики, а вообще, чтобы ни услышала, глаза я уже не закачу. Жизнь научила, что никогда не знаешь, что там внутри и до какой ручки человек дошел решившись на какой-либо социально неодобряемый поступок. Сейчас я знаю чудесных людей и тех, кто сдал обратно детей, и у кого родственники в пни, знаю людей, которые звонили мне в агонии после рождения тяжелого ребенка с ором «я вынашиваю план убить свою дочь, я не желаю ей такой судьбы быть тяжелым инвалидом, Лиза, я ее убью ради нее».
Когда очень близко соприкасаешься с глубиной горя, понимаешь насколько ничтожны твои оценки, ярлыки и понимание, «как должно быть». Категоричность, безаппеляционность, правильно/неправильно, все эти слова болезненно поумирали во мне примерно в 22.