Многих пугают современные тренды в искусстве: повестка, халтурные сценарии, бесконечные сиквелы и однообразие. Казалось бы, технологии развиваются, денег в сферу вливается больше, творить становится всё проще, но хотя общее количество контента растёт, постепенно у многих людей копится недовольство, а вместе с ним и страх того, что качественных творений станет слишком мало.
Оправдан ли этот страх? Почему мы видим творческий кризис массового искусства? Какие задачи искусство будет выполнять в будущем и как будет организован творческий процесс? Здесь я постараюсь ответить на эти вопрос, а также обрисовать перспективы искусства в контексте культурной эволюции. Так что приготовьтесь к лонгриду и будем начинать.
(Не)много вводных слов
В прошлой статье я разбирал природу творческого кризиса последних лет, и, если вы её не читали, крайне советую ознакомиться, чтобы мои выводы выглядели понятнее. Если вкратце, то истинная причина куда глубже, чем передоз корпоративной этики и прогиб под современные тренды. Искусство теряет мотивированных представителей среднего класса, которые использовали внутреннюю боль для создания мощных произведений, а теперь вынуждены бороться с тревожностью (а она, как известно, стабильному творчеству не очень способствует). Кроме того, экспоненциальное внедрение технологий, ставит новые проблемы и решает их быстрее, чем их может отрефлексировать наше эмоциональное подсознание.
Искусство в нашей культуре всегда было инструментом непрямой, вспомогательной коммуникации и, в том числе, играло роль психологической поддержки. Увлекательные истории и красочные образы, появившиеся у наших предков многие десятки тысяч лет назад, помогали принимать решение в трудной ситуации и служили коллекцией общественного знания. Теперь же информация стала доступнее, уровень жизни выше, и потому прямая поддержка в виде психотерапии и близких методов уже работает эффективнее (даже несмотря на то, что её техники ещё далеки до идеала по научным меркам). Старые рецепты потеряли свою актуальность, а свежие поделки теряют её ещё быстрее, поскольку в попытке подстроиться под тренды, люди цепляются за детали и упускают универсальные, вечные истины.
Перемены в искусстве всегда отражали смену настроения в обществе, а это настроение всегда определялось прямо или косвенно уровнем развития науки и технологий. Фундаментальная наука уже несколько десятилетий перестала генерировать открытия, которые бы значительно меняли картину мира: сейчас мы скорее ищем новые применения открытому и активно внедряем их в нашу жизнь. Даже искусственный интеллект, о котором мы ещё сегодня плотно поговорим, обрисован был уже давно. Концепт простейшего нейросетевого алгоритма, перцептрона, был придуман, только задумайтесь, в 1960 году! Примерно в то же время открыли структуру ДНК и генетического кода, на которых строится современная биологическая наука. Полупроводники, ставшие основой компьютерных технологий, и ключевые принципы строения мозга — это достижения и вовсе девятнадцатого века. Мы только сейчас пожинаем труды этих фундаментальных открытий, но значительные прорывы связаны скорее с новыми методиками, чем с новыми концепциями.
Всё это вместе привело к потере интереса к научной фантастике, которая отвечала за важные в условиях стремительных перемен образы будущего. Важным здесь стал и политический контекст: падение Советского Союза, идеологией которого по сути своей была форма ультимативного светского гуманизма, ознаменовало убедительную победу стратегий мгновенной выгоды, а вместе с ней мировое сообщество уверенно шагнуло в капитализм потребления. Надо сказать, в самом потреблении ничего плохого быть не может: потребности людей для того и нужны, чтобы мы стремились их удовлетворять, выживали и становились успешнее. Однако, капитализм мешает перспективному мышлению: план нужен лишь для того, чтобы предусмотреть больше кризисов, и служит скорее рекомендацией к действию, чем полноценной опорой для принятия решений. Сразу оговорюсь, осуждать капитализм за это бессмысленно: в условиях быстрых перемен подробные долгосрочные планы себя действительно не окупают, а что толку мечтать о будущем, если уже завтра ты можешь потерять всё?
Горизонт анализа трендов вполне закономерно снизился, и мы невольно стали подменять глобальные тренды в нашей картине мира локальными. Искусство подстроилось под это: сейчас очень важно уметь привлекать внимание с помощью актуального контента. Многие шутки блогеров (а они тоже явно люди искусства) устаревают спустя полгода или год, но не вставлять их в свои ролики — рисковать интересом аудитории, что чаще всего непозволительно. А ведь здесь даже нет никакой руки корпораций, которым спрос на товар важнее всего остального. В таких условиях искусство стало меньше ставить на "вечные" темы, предпочтя актуалочку/повесточку/*выберите слово сами*. Ругаться и жаловаться на эту тему бессмысленно, лучше давайте анализировать.
Исповедимы ли пути творцов?
Начнём с судьбы среднего класса, который вносит наибольший вклад в культурное развитие общества. Средний класс имеет большое количество свободного ресурса на размышление и может тратить его на искусство и науку, двигая общество к новым горизонтам. Представители искусства больше фантазируют, философы придают фантазиям структуру, ученые используют ищут наиболее перспективные фантазии с помощью экспериментов, а инженеры превращают открытия в технологии и помогают внедрять их в массы. Подобная ось отражает, что интеллектуальные задачи могут иметь разную степень практичности, но для них всех требуется высокая гибкость ума, которую проще всего реализовать в условиях среднего класса. В этом контексте очень важна система бесплатного высшего образования — это важный лифт для творческих личностей, родившихся бедного населения, который в последние годы теряет свою актуальность из-за устаревания образовательных программ.
Наука и инженерия в широком смысле слова в последние годы становятся важнее: спрос на айтишников, инженеров программного обеспечения, очень велик, да и качество медицинских услуг, пусть в основном и платных, растёт. Это касается и психологических услуг: помимо инженеров тела люди всё охотнее идут к инженерам разума. Пока что стандартизации в этой области недостаточно, но это вопрос времени и внедрения фундаментальных технологий.
И поскольку практичные решения по умолчанию ценнее фантазий, искусство во многом выродилось в хорошо окупаемую сферу развлечений. Авторы всё ещё могут пытаться оставить какой-то социальный комментарий, но поскольку фокус внимания из-за информационного изобилия и выросшей фоновой тревожности у людей падает, больше внимания приходится уделять увлекательности, а не содержанию. Самым увлекательным способом всегда является тот, что может эффективнее удерживать внимание, а поскольку эволюционно внимание возникло для корректировки действий, то и потолок увлекательности всегда выше у интерактивных подходов. То есть, разумеется игровых.
Сейчас к играм многие относятся скептически, особенно старшие поколения, которые видят в них одни проблемы. В конечном счёте, увлечение играми может превратиться в одержимость, которую трудно вызвать с помощью других методов искусства. Однако убивает не оружие, а тот, кто делает из него выстрел, так что проблема не в играх, а в том, что их применяют в основном сфере развлечений. Сфера развлечений, которая в общем-то напрямую наследует все функции искусства, предназначена для того, чтобы поддерживать людей в решении их проблем. Однако сейчас ключевой проблемой стала сама сложность принятия решения в условиях постоянных перемен, и невыносимую тревожность люди успокаивают, фокусируясь на простых игровых задачах. Можно сказать, что игровая зависимость, как никотиновая, алкогольная и прочая наркотическая, служит маркером слабого психического здоровья населения.
В то же время в учебных и рабочих задачах геймификации, то есть внедрения игровых методик, очень не хватает и все прогрессивные компании стараются это как-то исправить. Из личного опыта, могу похвалить (жаль только, что за это мне никто не заплатит) Яндекс.Практикум, но тренд заметен во многих областях. Проблема же в том, что игровая методология до сих пор находится в сфере искусства, а потому и практичность разработки игр очень низкая. О философии игрового мышления уже начинают рассуждать часто, но до научного и тем более инженерного подхода к геймдизайну мы ещё не дошли. Тем не менее, очевидно, что наука о геймдизайне (если у вас есть идеи, как её красиво назвать, пишите в комментариях) станет важнейшим направлением двадцать первого века: остальные методы искусства в виде текста, картинок, видео- и аудиодорожек мы уже в общем-то внедрили в образование и рабочие процессы, а игровой метод — самый комплексный и эффективный, — всё ещё буксует.
Когда нам удастся создать работающую теорию геймдизайна, люди искусства всё ещё будут востребованы, но теперь уже в качестве консультантов для разных задач. Писатели — это творцы историй, в играх они часто очень важны. Музыканты смогут реализовать себя в саундтреке, от которого сильно зависит подсознательное восприятие продукта. Художники станут визионерами графического дизайна, их чувство стиля поможет создавать более целостные и увлекательные произведения. В общем, игры не оставят без работы никого. Причем, учитывая огромное разнообразие игровых жанров, каждый сможет найти работу себе по душе, да и чистые виды искусства вряд ли отомрут полностью, просто сместятся в периферию современных трендов.
Какое искусство будет востребовано?
И всё же, искусство в его привычном виде неизбежно будет отмирать, нравится вам это или нет, и его заменять различные интерактивные развлечения разной степени активности. Однако, сама потребность в непрямой психологической поддержке никуда не денется, просто на себя её возьмут более практичные методы. Важной частью увеличения практичности станет персональный подход, персонализированное творчество, которое будет актуально для конкретной небольшой группы людей. Если говорить о геймдизайне, как наиболее перспективном направлении, то это будет означать дальнейшее развитие инди-сферы, в которой авторы могут чувствовать себя намного свободнее, чем в корпоративной разработке ААА-проектов.
При этом у инди есть очевидная проблема: недостаток ресурсов. Небольшой коллектив очень талантливых разработчиков во многих технических вопросах будет чувствовать себя скованно, а потому и выбор жанров, где можно конкурировать с крупными коллективами весьма ограничен. Но только пока.
Да, настало время поговорить об искусственном интеллекте. Все, кто ещё не видели, на что способны современные нейросети, пожалуйста, посидите в гугле хотя бы полчаса. ChatGPT 4 и его конкуренты могут сыграть роль приятного собеседника. Да, это ещё не полный аналог человеческого общения во всех сферах, но очень близкий, и скорость прироста адекватности очень высока. То же верно для визуализации: MidJourney, Dall-E, Шедеврум и многие другие представители впечатляют качеством проработки. Более того, появляются и более менее адекватные генераторы видео, хотя будем честны, без смеха на большинство поделок не взглянешь: они похожи на пугающие или абсурдные бредовые сны. Если вы ещё не слышали про Suno, тоже советую ознакомиться: очень неплохо генерирует музыку по тексту.
Многие творческие люди подняли тревогу: это ж скоро нам не останется работы! И... они правы: творчество старого образца будет скоро нужно только очень редким ценителям. Однако поскольку количество игрового контента будет постепенно нарастать, потребуются адекватные операторы нейросетей самого разного типа. Один человек сможет легко запилить контент и в одиночку, но это либо займет много времени, либо будет сомнительного качество. В то же время небольшая команда сможет очень быстро готовить проекты среднего и даже высокого качества, не успевая перегореть в отношении проекта. Само собой, творческому сообществу еще предстоит перестроиться под новые реалии, но те же нейросети смогут помочь и в организации групп под конкретные творческие задачи.
Изначально всё это будет иметь отношение к развлекательной индустрии, но чем больше будет успешных игр, тем быстрее люди нащупают формулу геймдизайна, так что со временем появится возможность переходить в околообразовательную сферу и даже рабочую, что однозначно будет хорошо оплачиваться, потому что практичные области всегда имеют больше ресурсов.
Доминация ИИ на рынке приведёт к утомлению однообразным цифровым контентом, как сейчас переизбыток продуктов Марвел утомил людей супергероикой. Из-за этого часть людей уйдет из этой сферы в более контактную: геймдизайн на основе ролевых и физических игр постепенно будет набирать популярность, потому что цифровые развлечения станут обыденностью. Там людям искусства опять пригодятся навыки творческого мышления, но куда большую ставку придётся делать на коммуникацию с людьми и импровизацию. А чтобы увеличить успешность игрового воздействия, нужно обязательно будет знакомиться с психологией, биологией, основами информатики и теории игр.
Особо важный раздел работы будет связан с психотерапией: художники смогут уйти в арт-терапию, музыканты будут помогать в создании атмосферы для групповой терапии разных типов, а творцы историй с познаниями архетипов пригодятся в драматических методах. В общем, работа для людей найдется.
Да, свободное искусство, самовыражение ради самовыражения, будет становится более редким: если несложно сделать самовыражение стилем своей жизни и с помощью него помогать людям становиться лучше, то почему бы так и не поступить? Современная экономика клиенториентирована, и это вполне разумно, так что всем нам придётся подстраиваться под интересы других. Со временем, мы научимся делать это эффективно и быстро, так что особого дискомфорта вызывать подстройки не будут. Творческие задачи станут частью нашего быта, а не развлекательной роскошью, так что и отношение к ним поменяется соответственно.
А как насчёт социального комментария?
Справедливый вопрос, дорогие читатели. Напомню, что искусство — это инструмент непрямой коммуникации, и в том числе непрямой критики. Многие прибегают к искусству, чтобы помочь людям посмотреть на важную проблему с нового ракурса, потому что не всегда можно решить проблему в лоб. Но разве создание множества небольших игровых студий, объединенных общими идеями, не поможет в этом вопросе?
Разумеется, в обществе останутся элементы, которые будут критиковать современные реалии, и игровая форма подачи сделает их доводы более убедительными. Более того, поскольку критика в конкурентном сообществе чаще всего кому-нибудь да выгодна, многие творцы смогут находить себе спонсоров. Коллективы, специализирующиеся на условной сатире за счёт острого юмора и ярких образов, всегда будут в цене.
Да, до всех с учетом переизбытка контента не достучишься, но познания в психологии помогут точнее бить в целевую аудиторию и добиваться своих целей. В общем, опасаться того, что устройство будущего помешает вашей творческой реализации как социального комментатора, не стоит.
Судьба фантастики
Фантасты — это важнейшие визионеры в искусстве, потому как они пытаются моделировать будущее и задаются вопросами отдаленных перспектив. Они спрашивают людей: а что мы будем делать, когда появится сверхсильный ИИ? Готовы ли мы к дальнейшему росту неравенства и можем ли мы что-то с этим сделать? Как нам относиться к возможному вторжению инопланетян? Какие риски за собой несёт внедрение интерфейсов мозг-компьютер? Этими вопросами должен кто-то задаваться и чем больше хорошей фантастики пишется, тем больше людей втянуты в проблемную сферу, а это определяет и запросы общества в применении технологий.
Научная фантастика, которую я люблю наверное больше всего, сейчас находится в некотором кризисе. В массовом искусстве больше востребованы космооперы и полумистические истории, а также постапокалиптика, которая заслуживает отдельного обсуждения. Это не значит, что хороших произведений нет, но они получают слишком слабое подкрепление, хотя исключения и бывают (например, Задача Трёх Тел). Я уже писал о том, что люди утеряли видение позитивного будущего, а потому в условиях повышенной тревожности мы стали рассуждать о перспективах будущего негативного (то есть неизбежной катастрофы и жизни после неё). Капиталистическая система, сфокусированная на мгновенных выгодах, с трудом может обнаруживать долгоиграющие тренды, которые, кстати, однозначно позитивные. Известная концепция технологической сингулярности, как некой точки, где мы полностью потеряем контроль за развитием технологий, на мой взгляд, основана на двух неверных предпосылках.
Во-первых, люди почему-то наивно считают, что они контролируют научно-технический прогресс, тогда как на деле они всегда лишь подстраиваются под него, причем довольно неумело. Более того, поскольку развитие одного фактора приводит к развитию многих других, растут не только скорости появления проблем, но и скорости решения. Людей пугает экспоненциальный рост этой скорости, но он рано или поздно закончится, и закончится тем быстрее, чем выше скорость. В условиях ограниченных ресурсов, а Земля в ресурсах строго ограничена, экспоненциальные зависимости неизбежно превращаются в сигмоидные или другие, стремящиеся на плато. А это означает, что как раз с завершением экспоненциальной фазы мы наконец сможем предсказывать появление новых технологий и готовиться к ним заранее, тогда как сейчас открытия происходят практически случайно, а раньше так и тем более. Мы не можем потерять контроль, которого у нас нет, а вот приобрести очень даже да.
Во-вторых, в виду особенностей нашего восприятия мира мы больше фокусируемся на негативе и рисках. Это было обосновано долгое время, потому что в условиях дефицита ресурсов большая часть исходов для нас может резко стать негативной. Теперь многое изменилось, а вот подход остался прежним: мы все ещё ждём катастрофы, хотя с каждым годом мы приобретаем всё больше инструментов, чтобы практически любую катастрофу предотвратить. И как только у нас начинается острая фаза решения накопившихся проблем, все сразу начинают вспоминать о часах судного дня, за которым последует пустыня Безумного Макса. При этом уже больше полувека нам удаётся избежать серьезных конфликтов, когда формально количество возможных угроз нарастает чуть ли не экспоненциально. Если бы господа пессимисты были правы, мы бы сгорели в ядерном пламени ещё во времена Карибского кризиса. С девятнадцатого века до середины двадцатого масштаб конфликтов только увеличивался, а затем пошел на спад, но почему-то люди наивно видят в этом чудо, а не закономерность. К счастью, люди пусть и не отличаются особой прозорливостью, инстинктом самосохранения в большинстве своём обладают.
Объективно же уровень жизни во всем мире постепенно растет, мы все быстрее адаптируемся к введению новых технологий, хотя всё еще не успеваем решить все проблемы. Не во всех странах и регионах падает уровень фоновой агрессии, но падает во многих, потому что с уровнем достатка людям есть, что терять, да и сытость способствует менее конфликтным решениям. Контрпримеры можно будет найти всегда, но общего тренда они не отменяют. Более того, поскольку многие процессы развития колебательные, в последние годы настроения становятся пессимистичнее, и ситуативно это адекватная оценка, но не надо локальными тренды подменять глобальные.
Возвращаясь к фантастике, люди постепенно устают от яркости и негатива, а потому постепенно проявится спрос на позитивный образ будущего, но не приторно сладкий, а умеренно спокойный и продуктивный. Со своими жизненными проблемами и интересными конфликтами, которые будут решаться через сотрудничество, а не непримиримую и жестокую драку добра со злом. Пожалуй, ждать этого придётся ещё пару десятилетий, учитывая обстоятельства, но рано или поздно люди к этому придут. А фантастам уже сейчас можно задумываться о том, какие темы будут волновать людей ближайшего и отдаленного будущего.
При этом, я говорю не только о научной фантастике, но и о фэнтези, которую людям сейчас писать проще из-за большей свободы в дизайне сеттинга. Такой более метафорический подход может быть полезен в сложных и болезненных темах, такие как поиск и принятие собственной идентичности, где суровая картина научных фантастов без должной подготовки может скорее оттолкнуть. Наша любовь к фэнтези, мифам и сказкам отражает наше стремление к мягкому, непрямому решению конфликтов, и в общем-то это стремление зачастую рационально. Пока мы не научились быть честными с самими собой, решать проблемы в лоб может быть очень вредно и неэффективно. Так что фэнтези в ближайшие годы будет ждать очередной подъём, ведь число чувствительных тем продолжает расти, как бы не ворчали любители прямых и грубых подходов.
Пора делать выводы
Несмотря на то, что локально у человечества скопилось немало проблем и в последние годы тревожность у многих людей только нарастает, глобально количество сложностей у нашей цивилизации падает. Впереди нас ждёт более тонкая и массовая настройка человечества друг на друга. И важную роль в этой настройки будут играть вспомогательные методы непрямой коммуникации, к которым относится и искусство.
Точные прогнозы делать сложно, но при прочих равных стоит ставить на развития психологизма, игровых механик и персонализации в искусстве. Вместе с этим, искусство будет сплочаться с философией, наукой и инженерией не без помощи искусственного интеллекта. Но считать, что ИИ быстро заменит все творческие задачи не стоит: это будет прежде всего касаться массового искусства, а люди будут чаще играть роли операторов нейросетей. В области контактных взаимодействий наоборот люди будут стараться уйти от цифровой суеты и там традиционное искусство может помочь людям стабилизировать психику и найти себя.
Сейчас искусство переживает не лучшие времена, но каждый кризис открывает новые возможности и впереди нас ждёт что-то очень интересное. А что именно, скоро узнаем. Подписывайтесь на канал, оставляйте комментарии и будем следить вместе!
