“Милая моя Бона! Любимое всей моей душой моё драгоценное дитя! Каждый мой день начинается и заканчивается молитвами о тебе, о твоём благополучии! Мои верные люди приносят мне вести о тебе и твоих делах, которые меня безгранично радуют! Девочка моя! Я горжусь тобой! Ты достойная дочь династии Сфорца! Пожалуй, самая достойная! Я склоняю голову пред великой королевой польской и княгиней литовской! “ – с трепетным волнением Бона читала письмо матушки, герцогини Изабеллы, которое доставили ей тайные курьеры. - … Моя умная дочь! Ты заботишься о Своей стране, как и подобает настоящей Королеве! Позволю себе дать тебе один маленький совет: союз с Оттоманской Портой мог бы принести Твоему государству благо. Действуй, моя девочка, как считаешь нужным. Может быть, пришло время обратить взор на Беатрис или Алессандрину?” Бона ещё раз пробежала глазами по строкам, и сердце её отозвалось частыми ударами. “О, Господь Всемогущий! Силы небесные! Мама будто читает мои мысли на расстоянии” – прошептала она, - это хороший знак! Значит, я всё делаю правильно, и у меня всё получится!”
- Дебора! – позвала она служанку, дверь в кабинет вмиг распахнулась, и на пороге застыла молоденькая высокая девушка приятной наружности. Это была одна из многочисленной свиты прислуги, которую Бона привезла с собой из Италии.
- Слушаю Вас, моя госпожа, - предупредительно прозвучал приятный голос служанки.
- Дебора, ты уже знаешь, что наша Алессандрина едет в Оттоманскую Порту. Я приняла решение отправить тебя с ней. Скажи мне честно, готова ли ты ехать, или всё твоё существо противится этому? Не бойся, если это так, я не стану принуждать тебя, и твой отказ никак не отразится на моём отношении к тебе. Я считаю тебя одной из лучших своих служанок, поэтому остановила на тебе свой выбор. Алессандрин в султанском дворце будет очень не просто, и я бы хотела, чтобы с ней рядом был хотя бы один близкий человек, - проникновенно промолвила Бона.
Она хорошо усвоила уроки матушки, которая говорила, что со слугами нужно обходиться уважительно и поощрять их по любому поводу, только так можно добиться их беспрекословной верности и преданности, качеств, которые часто помогают выжить в неизбежных дворцовых интригах.
- Госпожа, мой ответ – да! Я согласна ехать в Турцию с Алессандриной. Я люблю госпожу всей душой, также, как люблю и Вас. Вы очень добры ко мне и сделали для меня столько хорошего! Я обещаю беречь и во всём помогать нашей маленькой госпоже, - с чувством ответила служанка.
- Спасибо тебе, моя верная Дебора, ты сняла огромный камень с моей души. Теперь мне будет спокойнее за мою любимую сестру. Присаживайся, Дебора, у нас с тобой будет долгий разговор перед дорогой, я должна посвятить тебя во все дела и дать ценные указания, - Бона указала жестом на мягкий диван, и девушка торопливо прошествовала к нему.
Вечером того же дня Бона вновь собрала своих сестёр в своём кабинете.
- Девочки мои, у меня для вас есть важное сообщение, - взглянув на Беатрис, взволнованно произнесла она, и беспокойство передалось обеим девушкам.
- Бона Мария, что случилось? Это касается меня? – тотчас побледнела средняя сестра.
- Да, Беатрис, я хотела поговорить о тебе. Но ты успокойся, я не сделаю ничего без твоего согласия, - Бона подошла к сестре и погладила её шелковистые локоны, рассыпавшиеся по плечам. – Беатрис, я верю в нашу Алессандрин, но очень переживаю за неё. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты проводила её в Стамбул. А потом вернёшься. Если захочешь, - последние слова она произнесла тихо, но отделив их паузой.
Девушки в замешательстве переглянулись.
Первой заговорила Беатрис.
- Бона, я, конечно же, не против сопроводить нашу Алессандрин, но что значат твои последние слова? Почему я могу не захотеть вернуться? – от волнения брови её нахмурились, а маленький слегка курносый носик мило сморщился.
- Спасибо тебе, моя милая сестричка, - из груди Боны вырвался вздох облегчения. – Я очень рада, что Алессандрина проделает этот долгий путь не одна, а вместе с тобой. Не думай о моих последних словах, они вырвались случайно. Видимо, провидение сказало их за меня, намекая на что-то важное и хорошее, - весело промолвила она, думая, между тем, о другом.
В последний момент Бона решила, что и среднюю сестру неплохо было бы выдать замуж за высокопоставленного османского чиновника, если на то будет воля Божья. В Европе для сестры она не видела достойной и выгодной партии.
- И ещё, мои дорогие, у меня для вас сюрприз. Я получила послание от матушки, разумеется, оно тайное, а не то, которое приходит официально для королевы. В мамином конверте есть письма и для каждой из вас, - радостно улыбнулась она, и девушки, вскочив со своих мест, обнялись и закружились по комнате.
Все они беззаветно любили свою мать, как и она их.
…Наконец, наступил день, когда кортеж с многочисленными каретами и повозками в сопровождении тысячи гвардейцев королевской охраны двинулся в путь.
Алессандрина и Беатрис сидели в одном экипаже и весело щебетали. Несмотря на то, что девушки были представительницами легендарной династии и воспитывались в строгой среде, им была не чужда девичья непосредственность и юмор.
- Алессандрина, я до сих пор не могу поверить, что тебя будут дарить. Интересно, как это произойдёт? – недоумевала Беатрис.
- Меня посадят в коробку, перевяжут её розовыми лентами и преподнесут султану, - звонко рассмеялась девушка.
- Скажи, ты совсем не боишься? Другая страна, незнакомые обычаи, - не унималась Беатрис.
- Нет, не боюсь. Я уверена в себе. А обычаи мне знакомы, я много читала, я даже турецкий язык почти выучила, пока шли мои сборы, - не прекращая улыбаться, ответила Алессандрина.
- Да, я знаю, ты смелая и бойкая! Ты умеешь сказать так, будто выстрелишь из лука! – Беатрис с гордостью посмотрела на сестру. – Это я тихоня, - вздохнула она.
- Зато ты умеешь молчать так, что тебя все слышат! – Алессандрина с любовью посмотрела на сестру.
Как планировалось заранее, решено было остановиться на кратковременный отдых в самой первой провинции Османской империи в Европе и одном из важнейших её санджаков – в Румелии, в столице Софии.
Встретил их сам губернатор провинции Михалоглу-Искендер-паша.
Это был красивый мужчина выше среднего роста лет сорока с небольшим. Сёстры отметили его роскошный кафтан и крупный перстень на большом пальце.
Девушки знали, что назывался хозяин Румелии бейлербеем и был командующим самой важной военной силой в государстве в виде кавалерии тимариотов сипахи.
Высокий пост Искендера-паши предполагал безоговорочное и полное доверие к нему падишаха, который сделал его постоянным членом Императорского совета (Дивана). Искендер-паша был обязан часто присутствовать в столице и плотно контактировать с великим визирем империи.
Он уже собирался выехать в Стамбул, но получил от повелителя распоряжение встретить “подарок” и сопроводить его во дворец Топкапы.
Султан Сулейман отнёсся к необычному подарку польского короля без особого энтузиазма.
Когда Ибрагим-паша разбирал посольские грамоты с поздравлениями и перечислениями даров, он задержал свой взгляд на одном из них и радостно воскликнул:
- Повелитель! Какая неожиданность! Посол Ляхистана (Польши) передал письмо от Польского короля Сигизмунда, который поздравляет Вас с восшествием на престол и отправляет Вам в дар свою кузину.
- Действительно, неожиданно, - мимикой подтвердил султан свои слова, - однако, Ибрагим, не пойму, чему ты радуешься? У меня от имеющихся наложниц головная боль, они никак не могут прийти к миру и согласию, теперь появится ещё одна. Я не жду от этого ничего хорошего. И отказаться неловко, - с досадой повёл он плечами, - вон грузинский князь подарил мне великолепных рысаков, смотрю на них – душа радуется.
- Государь, позвольте с Вами не согласиться. Ваши наложницы все на одно лицо, одинаковой масти, так сказать, а королевская родственница, как я слышал, рыжеволосая гурия, очень красива и образованна. К тому же шляхтенки искусны в любви, - хитро прищурился паша и серьёзным тоном продолжил: - Простите мне мою дерзость, государь.
- А тебе откуда ведомо, Паргали, про любовь шляхтенок? Я чего-то не знаю? А ну, рассказывай, - с любопытством посмотрел на Ибрагима султан.
- Повелитель, рассказывать мне нечего, я перед Вами как на ладони, Вы всё про меня знаете, а о шляхтенках мне Бали-бей поведал, он их в таверне видел, его и спросите, - выкрутился Ибрагим.
- Ох, Паргали, умеешь ты избежать сути разговора, - губы султана растянулись в широкой улыбке, - хорошо, пусть едет королевская родня, посмотрим, что она умеет.
Тем временем Алессандрина и Беатрис наслаждались полноценным отдыхом во дворце Искендера-паши.
Они планировали остановиться на неделю, но погода вынудила их задержаться на три.
Сначала они блаженствовали в хамаме, потом отведали наивкуснейших турецких блюд во время трапез, большой интерес у них вызвала библиотека паши, в которую он допустил их в виде исключения.
Он не смог отказать в просьбе маленькой милой гурии, такой прелестной, с ангельским взглядом умных глаз, очаровательным румянцем на белоснежной коже щёк, искренней улыбкой на розовых девственных устах, и чудесных волос цвета тёмного каштана, легко перевязанных голубой атласной лентой.
- Благодарю Вас, господин Искендер, - проворковала девушка нежным голоском и представилась, изящно протянув ручку: - меня зовут Беатрис.
“Что библиотека, я готов подарить тебе весь мир” – подумал паша, прикоснувшись к тонким пальчикам прелестницы.
Дожив до сорока пяти лет, он не мог вспомнить, чтобы хотя бы однажды испытал такое сильное чувство к женщине. Потому он и не женился, оправдываясь сильной занятостью и посвящению всего себя делам империи.
- О, Аллах, помоги! – шептал он бессонными ночами, ворочаясь с боку на бок, - что же мне делать? Как же я теперь смогу жить, не видя этих карих глаз? Не слыша этот бархатный голосок? Меня до сих пор бьёт дрожь при воспоминании о прикосновении её нежных пальчиков.
А Беатрис, как назло, несколько раз на дню как бы случайно попадалась на глаза паше и одаривала его трогательной улыбкой.
Буквально на четвёртый день пребывания в доме губернатора проницательная Алессандрина разгадала поведение сестры и сказала ей об этом.
- Беатрис, тебе понравился паша? Только не вздумай отказываться, я прекрасно всё вижу.
- Я знаю, что от тебя ничего не скроешь, и не собираюсь отрицать, да, паша мне нравится, очень, возможно, я влюбилась, - ничуть не смутившись, ответила девушка.
- И что ты намерена с этим делать?
- А что с этим можно сделать? Я же не могу приказать сердцу не любить, - пожала плечами девушка.
- Беатрис, я, конечно, не следила за пашой, но мне кажется, ты ему тоже очень нравишься, - слегка нахмурив лоб, сказала Алессандрина.
- Да, я заметила это, - улыбнулась Беатрис, и лёгкий румянец выступил у неё на щеках. – А что ты думаешь по этому поводу?
- Я думаю, что Искендер-паша мог бы стать достойным супругом для тебя, - не пускаясь в размышления, чётко ответила Алессандрина.
- Я с тобой согласна, сестра, - подхватила Беатрис, - если в оставшиеся дни паша сделает мне предложение, я скажу ему “да”.
Диалог был кратким, деловым и быстро расставил все точки над “i”, чего не скажешь о влюблённом мужчине.
Он мучился от внезапно вспыхнувшего чувства, считая, что оно безответно, потому что девушка была гораздо моложе.
“Старый глупец! У этой юной сестры польской королевы на родине наверняка множество молодых поклонников, возможно, она с кем-то помолвлена, - размышлял он, - она доставит кузину короля в Топкапы и вернётся домой.”
Искендеру сказали, что Алессандрина сестра польского короля, а Беатрис родственница его супруги.
“А что мне мешает узнать у неё это? Где моя хвалёная храбрость и решительность? Завтра же поговорю с ней…если дождь прекратится”.
Дождь лил весь следующий день, и паша вновь отложил важный разговор.
А ещё через день выглянуло солнце, вместе с ветром они высушили лужи, и путники засобирались в дорогу.
Накануне отъезда Искандер-паша всё же осмелился, признался в любви Беатрис и попросил её стать его женой.
К его великому счастью девушка долго не раздумывала, призналась в ответных чувствах и ответила “да”.
Они сообщили Алессандрин о своём решении, та поздравила их, и все вместе они поехали в Стамбул. Искtндер-паша должен был сообщить о предстоящей женитьбе повелителю, но прежде он написал письмо королеве польской и княгине литовской о намерении жениться на её сестре.
Так, совершенно случайно, устроилась судьба средней сестры Боны Марии Сфорца – Беатрис Сфорца.
А будущее Алессандрины пока ещё было туманно.
В султанском дворце её встретили два человека: женщина средних лет, дородная, с собранными в пучок тёмными волосами, накрытыми вуалью бордового цвета, закреплённой на голове ободком, обитым тканью такого же оттенка. И молодой мужчина с холёным лицом без растительности, серьгой в ухе и в недешёвом синем кафтане. “Это и есть евнух” – подумала Алессандрина.
- Я хазнедар гарема, меня зовут Дайе-хатун, а это Сюмбюль-ага, главный евнух гарема, - сказала женщина властным голосом. Наша обязанность – следить за порядком в гареме. Теперь Вы принадлежите султану и будете жить в гареме, - зная, что перед ней стоит особа королевских кровей, хоть и наложница, Дайе обратилась к девушке на “Вы”, - Сначала Вы пройдёте обучение, а потом Вашу дальнейшую судьбу решит валиде Айше-Хафса-султан, мать падишаха, которая управляет гаремом. Сейчас мы отведём Вас к ней, таково её желание, - объяснила хазнедар и, приподняв бровь, недоверчиво спросила:
- Вы не задали ни одного вопроса. Вы меня поняли?
- Да, я всё поняла, - на турецком языке ответила Алессандрина, - я Вас внимательно слушала, поэтому и не задавала вопросов.
Дайе-хатун и Сюмбюль-ага многозначительно переглянулись.
- Идите за мной, - коротко бросила хазнедар, развернулась, и степенно пошла по коридору, опираясь на посох, который держала в руке.
Алессандрина последовала за ней, а завершал процессию Сюмбюль-ага.
В следующем коридоре показалась лестница, ведущая на второй этаж. Алессандрина подняла голову и неожиданно встретилась взглядом с чёрной бездной глаз женщины, рассматривающей новую наложницу, и чутьём поняла, что это будет её враг номер один.
Семенящий позади новой наложницы Сюмбюль, заметив, что Алессандрина приостановилась и засмотрелась вверх, доброжелательно произнёс:
- Это Фюлане-хатун, главная фаворитка повелителя. Она родила султану дочь. Есть ещё Махидевран-султан, тоже фаворитка, она родила султану шехзаде, принца. Есть и третья фаворитка, Гюльфем-хатун, она недавно в гареме, однако успела родить шехзаде, но Аллах забрал его на небеса, - евнух со скорбным видом поднял глаза к потолочному своду.
“Многовато фавориток у султана, видно, не может определиться, кто лучше. Ну, эта, что наверху, мне не соперница, моя Дебора моложе и красивее, чем она” – быстро шагая, ухмыльнулась Алессандрина и едва не налетела на остановившуюся хазнедар.
- Мы пришли. Это дверь в покои валиде-султан. Прежде, чем войти, мы должны постучать, такой порядок, - объяснила она, подтверждая действием свои слова.
Створки дверей тотчас распахнулись, и Алессандрина очутилась в просторной комнате, каждый уголок которой сиял роскошью.
Возле окна на постаменте стоял широкий диван, а на нём, словно на троне, восседала красивая женщина средних лет в изысканных одеждах и дорогих украшениях.
“Это королева, мать султана” – отметила про себя Алессандрина, немедля склонила голову и присела в низком реверансе.
Айше-Хафса в приятном удивлении посмотрела на Дайе, которая ответила ей довольной улыбкой.
- Подойди ближе, - мягким голосом произнесла султанша, - как тебя зовут?
Алессандрина послушно сделала не более шага вперёд и, не поднимая глаз, учтиво ответила:
- Меня зовут Александра.
- Ты говоришь по-турецки? Каким наукам ты ещё обучалась у себя на родине? – заинтересованно спросила мать султана, и Алессандрина чётко и спокойно перечислила то, чему училась в Италии.
- Хорошо, очень хорошо, - улыбнулась Айше-Хафса и обратилась к хазнедар:
- Дайе, не нужно отправлять Александру в общую комнату к наложницам, посели её на этаже фавориток в покоях, где живут Гюльфем и Билги.
- Слушаюсь, госпожа, - поклонилась та и жестом показала Алессандрине, что нужно уходить.
Девушка ещё раз склонилась перед валиде и, не поворачиваясь к ней спиной, пошла к двери.
- Вы понравились нашей валиде, это хороший знак! – тихо сказала ей хазнедар, когда они оказались в коридоре.