1223 год. Весна. Хан Котян прибывает в Киев. И сознавая, что русскую душу половецкими стонами не проймешь, находит другие доводы. Княжеские подворья ломятся от даров, княжеские сердца от предвкушения большего.
Княжеские кости от предчувствия неожиданного..
Продолжение. Предыдущая часть (и всё поровну) тлеют ЗДЕСЬ
Общее начало ТУТ. Подписка на ТЕЛЕГРАММ (Друзья! Подписывайтесь обязательно. Может статься, в свете новых решений, с Дзеном придется расставаться..).
Все в ТЕЛЕГРАММ!
Музыка на дорожку (у кого пойдет)
Сын за отца не отвечает, но вопросы слышать приходится
Един, оба, осмь, двунадесять, тридесять, двесте.. - прежде чем сбиться, перешептывались порубежные поселяне. А половецкие телеги не собирались кончаться, оглашая Берладье с Понизьем сладостным скрипом. Возвещавшим, что всё возвратится и долг красен платежом.
В особицу, когда и цвет у него таков.
Поток не останавливался. Пробивая путь рухлядью и стадами через валы, крепостцы и броды. Где тысячи молодцев поклали кости, и не прошли. Степь будто разом возвращала награбленное, отдавая виру за столетний разор. И самая настороженная наблюдательность русских изумлялась увиденному:
Да откуда же, там всего столько..
Конские табуны вятшей масти.
Буйволиные стада с яровитыми до глазной красноты быками. Сбруя, одежи, колты, оружье. Овцы, бараны, люди.. Половцы не пожалились на невольниц. Ведя гурты красных девок, обученных пляскам и всякому.. что скрашивает княжью (и боярскую) скуку в дальних теремах.
Известным лишь самым преданным слугам.
Верблюды, шерсть. Ничего не жалел Котян. Хан редкой породы, ценивший свой народ выше своего добра. Понимая, что все остальное уже пыль, или станет. С воинской вереницей, Котян прошел Понизье. Слушая донесения о кошах, ушедших за реку (Днестр) вчера. Тех кто медлил, и выдумывая отговорки откладывал переход на завтра, хан бранил.
Потому что завтра это смерть, а смерть это завтра.
Новгородская летопись:
Сей же Котян бе тесть Мстиславу Галицькому.
И приде с поклоном с князи Половецкыми к зятю, в Галич, к Мстиславу и к всем князем Русьскым. И дары принесе многы, кони, и вельбуды, и буиволы, и девкы, и одариша князь Русьскых
В Понизье половцев провожали пытливо-настороженные взгляды.
Здесь собирались галицкие выгонки (беглецы, изгои) и народ был посмелее, привыкнув к ладье и мечу. Бабы даже детей не уводили. Ближе к Галичу селяне смотрели на гостей из-за изгороди. Изредка находилась старуха, что кричала во след, бранясь и крестясь.
Старые люди смелее, им терять нечего.
И взгляд мужественный достаточно, чтобы к страшному присмотреться. Видел заискивающее подобострастие за привычной непроницаемостью степного лица. Догнала жизнь, прижала кручина. Холмистый Галич встречал вороньим гвалтом, перезвоном церквей и гулом торговой площади.
Мстислав устроил почетный прием.
Дощатые улицы устлали коврами, по которым тестя провели к терему. Где зять встретил его польской чашей с венгерским вином и подарил меч королевского воеводы Фильнея. Прегордого Фили, которого они так крепко побили два года назад. Подарок говорил, Мстислав помощь помнит, и без помощи не оставит.
Оставив гридней и кошевых в светлице, князь с ханом поднялись в горницу. Где встретили двое незнакомых Котяну бояр. И высокий юноша их властной породы с холодной голубизной глаз.
Здравствуй хан Котян
Юноша поклонился в пояс, как равный старшему
Данила Романыч, земли Галицкой природный князь
Добродушно усмехнувшись, Мстислав покачал головой
Беда!- оборвал их недомолвки Котян. Которому сейчас не было дела ни до их отцов, ни до их споров. И непривычно жалобно для себя, хан повторил, - Беда!
Как человек, надеющийся что его услышат
Вежливые люди
Если ты с чужими не уживаешься, как тебе со своими жить
Отец Данилы - князь Роман Галицкий был человеком крутого нрава. Чужого не упускал, и своё держал крепко. Неудивительно, что его когда его убили поляки, радующихся было больше рыдающих. Мать и ту, Данила плачущей не запомнил. Княгиня держалась. Блюдя стать и охраняя сына от всех, всего, и себя особенно. Чувствуя как мятущаяся природа норовит вырваться вовне, проникнув в юную душу всхлипом и жалобой. Чтобы уподобить её себе или будучи отвергнутой найти опору.
Иное так устроено, что даже понимая худость, не перестаешь повторять.
Бояре, такие ласковые с прежним князем, и разве что руки не лизавшие. Сразу же вышвырнули из Галича вдову и сирот. Поскитавшись по углам и дворам, семейство нашло приют во Владимире Волынском. Вотчине четырехлетнего княжича, нашедшего верных людей и преданного воспитателя. Княгиня вверила его на попечение боярину Мирославу. Найдя столь потребную мужскую опеку, защищающую мальчика от своей ранимости и материнского лукавства. Иные взрослеют и без неё, но не когда всё нужно начинать.
А когда всё пора заканчивать.
Светлобородый боярин старого рода, дядька Мирослав был еще молод, но уже начинал грузнеть. Данила следовал за ним неотступно, перенимая повадки на охоте, в застолье и беседах достойных мужей. Пестун тоже к воспитаннику привязался, и его жизнь берег больше собственной. Так холод сиротства и серость недоверчивости прошли мимо, что с безотцовщиной случается редко.
Избежал Данила и опаски.
Не усвоив излишней предосторожности, когда боязнь закончить жизнь, мешает её начать. За дело он брался споро, а ловкость пришла со временем. Поддержал его Мирослав, выручил крепко, показал как жить можно. И всё же был слишком русским, слишком своим.
Чтобы научить как жить нужно.
Беда явилась из Черниговщины, внезапно.
В лице Игоревичей. Сыновей того самого князя, Слово о полку которого не каждый русский читывал, но всяк слышал. Ощутив тесноту в родном Новгороде-Северском, они прослышали о малолетстве волынских (и галицких!) князей. И спознавшись с тамошними боярами, отправились добывать столы. Галич поддался сам, а во Владимир-Волынский послом отрядили священника.
Чтобы вечевой люд не разорвал его сразу.
Посланник предложил город сдать, а Романовых детей выдать. Площадь взревела, но к счастью (для переговорщика) нашлись доброхоты. Уняв яровитых, заявившие сперва, - конечно нет! Затем, - нет. После объяснившие, - почему нет. И наконец заявившие, - pourquoi pas? - озадаченному народу.
Почему бы и нет..
Посадские чесали затылки.
И халдейство постепенно усваивалось. Не дожидаясь пока мальчиков выдадут на погибель, Мирослав потаенной дверью вывел семейство наружу. И последней не отрезанной дорогой, беглецы бросились в Польшу. Спасаясь от родных душегубов в землях Лешека Белого. Краковского князя, того самого в сражении с которым пал Галицкий Роман.. Семью заклятого врага Лешко принял молча и просто, как полагается рыцарю.
В Кракове Данила впервые их и увидел.
Не сумев вынести блеск местного двора и холодную отчужденность его обитателей. Краков восхищал и отталкивал одновременно, показывая каким нужно быть, и каким не являешься. Размазывал по полу, стыдя за себя и свою неуклюжесть. Так и норовящую споткнуться о любой порог и задеть каждый угол. И ляхи ему не нравились. Слишком холодные, слишком чужие.
Тут всё другое
Говорил Мирослав.
Да и без его слов, мальчик все видел. Обжигаясь о нарочитую обходительность, взгляды. Казалось им так и норовят показать место, прикрывая насмешки улыбчивостью. И ощущение, что.. они нас не любят, заставляло чуткую (руськую) душу страдать. Мыкаясь в отчужденности самодовольного мира, где всем есть место, а ты не такой как все. И вообще
Человек лишний.
Как и положено князю, муки взросления Данила испытал раньше. Дичась и робея среди незнакомых столов и людей. С ядовитой ласковостью, шипящей речью и словами острее булавок. На Руси обижают грубо. Сразу, если человек неказист или дождавшись его уязвимости. Здесь умеют тоньше, растягивая действие до бесконечности. Так он думал, когда робел при паннах взять яблоко.
И руки его при них же тряслись.
Взвесив военные соображения с политическими, князь Лешек отослал Наследника к венгерскому королю Андрашу со словами:
Я не помянул злобы Романа, а ты был его друг. Ты клялся их защищать. Они теперь в изгнании. Пойдем, вернем их достояние.
И предложением совместной военной экспедиции
В Пешт Данилу сопровождала конная хоругвь и боярин Вячеслав Лысый.
Так к бедам добавилась еще и разлука.
Сильно скучая по матери, воспитателю и брату Василько, Данила едва выносил вынужденное сообщество ляхов. Ничего русского, все чужаки. Еще и провожатый - лысый дядька казался полностью отстранен. Не занятый ничем, кроме распекания слуг и свинины.
До прочего, мальчика через раз кормили.
На привалах не звали к костру, а просить он стеснялся. Сидя в стороне, когда они давились мясом и смехом. Чтобы как один захрапеть. Как-то ближе к Угорщине, голод не дал уснуть. В животе урчала пустота и обида, глаза заволокло и он ушел от всех в чащу.
Порыдать вволю.
Среди бурелома, на старом пне, наружу вырвалась жертва. Слезы жгли щеки, а всхлипы подбивали пропасть, и сорваться. Царапать кулаки о кору, драть лицо о деревья. До крови ушибиться, промочить ноги. Назло себе. Назло им. Назло всем. Чтобы помнили его.. Чтобы знали..
Человеческий образ пробился через мутную хмарь.
Данила подумал, что видит лешего, но оказалось хуже. На него шла долговязая громадина боярина Вячеслава. На луне блестела лысина, в руке кость.
Если пан хочет есть, почему пана нужно просить?
Спросил лях, как всегда отстраненно.
И швырнул ему кость с мясными лохмотьями. Что оставшись в котле, не досталась собакам. Лохмотья темнели, а запах манил, толкая броситься вниз и вонзить зубы. Но что-то мешало.
Ешшь пан, ешшь. Скулить уже начАл.
Усмехнулся поляк.
Осталось облизвАть кОсти, и вилять хвОстом.
Данила встал.
Пнул кость в сторону и вернулся ко всем, завалившись спать на попону. В сон погрузила какая-то недетская мысль (о пани), - почему они должны любить тебя, если у них есть свои дети. - И с тех пор он думал о себе (и о всем) с некоторой отстраненностью. А утром без слов втиснулся в круг и протянул руку за свининой. Не удивившись, когда седеющий лях разломив хлеб, дал ему ломоть. Принятый с уважением человека, но без признательности собаки.
Потому что так принято у людей.
Понаблюдав за мальчишкой, король Андраш счел его достаточно справным, чтобы послать войска. Польско-венгерские рати впервые вернули княжичу отчину. А Игоревичей повесили (немыслимый на Руси случай) сами же галичане. За разор, бесчиния и человекоубийства.
Вскоре поляки выгонят Данилу из Галича.
Потом выгонят венгры. Потом русские. Потом он поляков. Потом венгров. И так до бесконечности. Когда на Запад явился Мстислав Удатный его встретил двадцатилетний мужчина, с двенадцатилетним опытом борьбы за власть. И некоторой отстраненностью, отличающей мужчину (и князя). Мешающая отдаться своему (и чужому) желанию полностью.
Признак мужественности, что одинаково раздражает и влечет.
Не скули
Про себя говорил Данила Котяну.
Когда оба великих князя свободной еще Руси, согласились за него драться. Дело в общем было решенное, но.. Для этого решения Галич был слишком мал. Так уж повелось, что в каждой земле есть свой Иерусалим, и своя стена плача.
Русское счастье
Если ты готов на всё, чтобы остаться. Делай всё, чтобы уйти.
Вослед половодью в Киев текли войска. Вооруженный люд забил подворья. В гридницах было не протолкнуться. На ночном торговище храпели вповалку. Всем во граде места не находилось. Дружины размещали у стен, а затем гнали дальше в поле. А рати шли, и шли.
Черниговцы, смоляне, молчаливые полещуки с Турово-Пинска. Киевляне со всех концов Княжества, отходящего от погромов. Стремительные западные отряды, с Волыни и Галича. Конница борзо шла по дорогам, не отставая за нею пылили пешцы. Давно русская земля не была столь едина.
Никогда не была столь сильна.
Мстислав Удатный сотворил чудо. Не силой, но правдой утишил споры. Не прихотью, но справедливостью поделил столы. Ростиславичи, чьим предводителем Мстислав выступал, ширились и росли. Превратившись из волчьей стаи на суздальско-черниговской меже в соль русской земли.
И выразителя её воли.
Со Смоленском (центр княжеской группировки) считались и Ольговичи и Всеволодовичи. А если иной раз спесь и поднималась, зуд от старых синяков быстро приводил её в чувство. Дело объявили общерусским, и никто не отказал Мстиславу. Все пошли, даже если не все хотели. Да и..
Если ты что-то делаешь, какая разница, что ты хочешь.
За малолюдством, в стороне осталась Рязань.
Особый город, ни с кем не враждующий, и всеми битый. И Владимиро-Суздальское Княжение. Еще сильное, но уже не самое на Руси, как тогда казалось. От суздальцев многого и не ждали. Помня как цвет их военной силы смоляне и новгородцы вырубили на Липице.
Юрий Всеволодович ограничился добрыми пожеланиями и небольшим войском ростовцев с юным Василько Константиновичем. Намекая, что четырнадцатилетний князь ведет людей из города, что в междоусобицу встал за Мстислава. Почему там и остались войска..
Съезд прошел споро.
Гридни сносились как водится, и корчемные люди за день сшибали годовую казну. А княжеский круг собрался на Ярославском дворе Ярослава. По обычаю каждый подал слово, но первым на правах хозяина Старый Мстислав:
Пока я в Киеве — по эту сторону Яика и Понтийского моря, и реки Дуная татарской сабле не махать.
Как приводит слова киевского князя тверской летописец.
Все согласились, половцев надо.. выручать. Никого не забыл хитрый Котян, всех умаслил. Тут же и стоял перед ними на Круге. Жалобил, вглядываясь в жесткие лица варяжских ярлов. Которых за три века не смягчили ни славянские имена, ни славянские матери. Перед ними стояла Степь.
И у них Степь просила..
Свирепый явился народ, неведомый. То татары зовутся, а то таурмены. Главный у них Чаногиз Хан, а ведут Субятай и Чжэбэ. Многие поплениша страны и побивши народы. Как то и писано о сём в древних книгах.
О чём и люди мудрые ведают.
Князья молча слушали о погибших вежах. До последнего человека вырезанных от Дона до Тмутаракани. Никого не жалеют, всех под меч. Кто спасся, того продали фрягам.
Нет на них управы. Меч не берет, копье не пробьет, стрелы как от заговоренного отлетают. - уже от себя прибавлял Котян, распаляя молодецкую удаль небылицами о непобедимом враге.
Нашу землю заняли днесь. Ваша заутра занята будет.
Завершил старый.
И в общем был прав. Держать войска на русской стороне проку не было, как и земли способной их прокормить. 13 век был еще бесконечно далек от милитаризованных экономик будущего. Когда все силы страны идут на её оборону и ведут к её оскудению. Но он же и породил их, пустив историю по замкнутому кругу, воспроизводящей себя посттравмы.
Лучше воевать на чужой земле, чем на своей
Сказал Мстислав Черниговский.
Мстислав поддержал Ольговича. Когда говорят дело, неважно говорит кто:
Братия! Сим не поможем, переметнутся к ним.
Большая будет против нас сила.
Указал суть будущего ига Удатный
Бывшего монгольским по названию, но по природе кипчакским. Когда уже ко второй фазе Западного похода, ресурс собственно монголов почти исчерпался. Выгонять половцев, усиливая татар представлялось стратегической ошибкой.
Совершать которую не собирались.
Давний вопрос.
Могли ли русские не помочь половцам. Заслонившись Днепром от угрозы, спрятавшись в лесном домике блаженных незнаний. Вопрос не стоит. И в силу тесных (уже родственных) связей с племенной верхушкой. В силу половецкой помощи против тех же венгров и ляхов, обязующей оказать ответную. В силу угрозы, выросшей на Востоке.
И выгод для тех, кто её отразит.
Князьям представлялась прямая возможность наложить длань на Степь. Сделав половцев послушными подручниками, вроде черных клобуков и берендеев. Взять Лукоморье и выход к морю. Торговым путям и скудеющему денежному источнику. Своих серебряных (и золотых) залежей не было, приток арабской и европейской чеканки иссякал.
И Русь переживала острейший денежный кризис.
Монетные дворы Киева и Чернигова пустовали. Лишь в Новгороде еще лили драгоценные палочки-гривны. Чья отрубленная (по нужде) частица и станет рублем. Обмен был товарным или суррогатным (меха, пряслица, ракушки), а редкие металлы топили в кладах. На черный день. Значительно обусловив русский способ обогащения. Предполагающий не столько оборот средств, сколько их накопление, и припрятывание..
Иное слишком давно пришло, чтобы пройти быстро.
Перед русскими предводителями встал вызов. Прозябать в отцовских палатах, выгрызая друг у друга ветшающие столы. Или решаться на региональную гегемонию, принимая южные степи под руку и власть. Такой же выбор историческая судьба предложит Юго-Западной Руси при Витовте. И усмехнется над ней лицом Едигея, повторив Калку на Ворскле.
Но.. знай что будет, ни на что не решишься? И не будет ничего.
Половцы. Двухвековой, лютый, былинный враг, Змеи Горынычи и Кощеи сказаний. Скулили посреди горницы как перепуганные волчьим запахом псы. Поджимая хвосты, тыкались в руку хозяина, которую наконец признали.
Хвать пересудов
Махнул Мстислав.
Данила кивнул, и князья потянулись на выход, к войскам. Отряды продолжали прибывать. И не останавливаясь в Киеве шли дальше к Варяжскому острову, месту общего сбора. Туда же по реке спускались бесчисленные ладьи. Глядя на несметную силу, прибрежные поселяне присвистывали. Сомневаясь, что найдется кто-то, способный её одолеть.
Русско-половецкий договор (о Протекторате) скрепили Таинством. Крестился Басты, влиятельный хан с Лукоморья. Басты робел, пораженный каменной громадой Десятинной и тонкой прохладой Неведомого. Вместе с ним в храм пустили Котяна. Присмиревшего рядом с сынами жуткого Рюрикова Дома, с вытянутыми лицами и глазами студеной синевы.
Его последним не халдейским поколением. Умевшим говорить в полный голос и стоять в полный рост. Выведшим в поле Русь изначальную, Русь вольную, Русь седую. Русь знающую, что счастье есть и зовется свободой.
Потому что счастье и свобода одно. И один выбор у человека.
Быть свободным или не быть.
Подписывайтесь на ТЕЛЕГРАММ! (и на канал можно). Продолжение ЗДЕСЬ
Поддержать проект:
Мобильный банк 7 903 383 28 31 (СБЕР, Киви)
Яндекс деньги 410011870193415
Карта 2202 2036 5104 0489
BTC - bc1qmtljd5u4h2j5gvcv72p5daj764nqk73f90gl3w
ETH - 0x2C14a05Bc098b8451c34d31B3fB5299a658375Dc
LTC - MNNMeS859dz2mVfUuHuYf3Z8j78xUB7VmU
DASH - Xo7nCW1N76K4x7s1knmiNtb3PCYX5KkvaC
ZEC - t1fmb1kL1jbana1XrGgJwoErQ35vtyzQ53u