Внимание! В тексте много рекламы, если хотите мне за неё заплатить — не возбраняется.
Мы тут с братом решили попутешествовать и отправились на выходные в Нижний Новгород. Всегда хотелось посмотреть, какой он, Новгород, который ещё не великий, но когда-то был горький, а теперь нижний. Загадошно!
Мы сели в субботу с утра на ласточку, поболтали на самые важные темы, поели сочники из ВкусВилла (очень вкусные, хоть я и не фанат сочников) и через 4 часа были в Нижнем Новгороде.
Спустились в метро, ждали-ждали поезд, ждали-ждали, ждали-ждали, а он всё не ехал. Прошло уже три минуты (!!), а его всё не было. Мы подождали ещё примерно сто лет. Я растерянно смотрела на табло, которое отсчитывало девятую минуту нашего томления, Ваня метался из стороны в сторону и сердито бормотал что-то про «первую проверку москвича в этом городе», а люди вокруг безмятежно сидели на скамейках и через полузакрытые веки смотрели в тёмный тоннель.
Завтрак прошел в грузинском кафе «Старик Хинкалыч», там мы пополнили словарный запас и желудок разными хачапурями, оджахурями и пеламушами. Моя еда выглядела как еда здорового человека, а точнее здорового мужика — мясо, картошка, ещё раз мясо, ещё раз мясо и в конце мясо. Ваня ел только хачапури с сыром (без мяса!) и какие-то хинкали, судя по всему бракованные, потому что в них не было мяса.
Потом было то, что должен увидеть каждый гость Нижнего Новгорода: Большая Покровская улица (пешеходная, как Арбат в Москве), Кремль, смотровая площадка. Где-то рядом зазвонили в колокола, Ваня сказал:
— Древняя Русь прям... Интересно, где снимали Ивана Васильевича, когда он в Кремле?
— Пф! — говорю я. — Известно где, в Москве!
— Пф! — говорит Ваня. — И с чего ты взяла?
— Пф! — говорит Яндекс. — В Ростове снимали, алё!
Ну, какая разница, да? Вы, главное, смотрите, как красиво:
И потом мы решили кинуть рюкзаки в гостиницу, чтоб не таскать их всё время с собой. Так как нормальные гостиницы были дорогущие, мы нашли альтернативный вариант. Он назывался модным словосочетанием «капсульный отель» (хотя Ваня назвал его «хостел для бомжей»): комната 6 кв. м., в которую вмещается только кровать. В коридоре есть ещё общие душ и туалет. А если хотите фен, например, или утюг, или, вдруг вам приспичит, позавтракать — это уже из категории «дорогущие гостиницы», мы решили обойтись без излишеств.
У столика регистрации никого не было. Мы зашли, взяли свой ключ, открыли комнату, забросили вещи и ушли.
— Отлично, я теперь знаю, где можно бесплатно перекантоваться в Нижнем, — сказал Ваня. — Просто заходишь и спишь.
Культурная программа продолжилась, мы пошли гулять по стенам Кремля. Лиза, если ты это читаешь, то знай: ты хоть и сказала мне, что ступеньки у вас там большие, но я не думала, что настолько большие! Они прям высоченные!
Правда, нам с Ваней этого показалось недостаточно, мы старались идти через ступеньку, чтоб было ещё сложнее. Повеселили там бабулечек, они показывали на нас пальцем и говорили:
— Вот так надо, Валь, смотри! Эхехехе…
Кажется, эти выходные были для Нижнего особенными. В небе синхронно летали самолеты, крутили разные петли-шметли, к чему-то красивому готовились. Ваня шёл рядом и задавал всякие интересные вопросы. Например, почему у корабля винт сзади, а у самолета спереди? Рассказывал, из-за чего самолеты в небе зависают при манёврах, с какой скоростью они летают и на какой высоте. В общем, я шла и думала: «Какой у меня Ваня умный». Из-за этого, кажется, прослушала все его объяснения, но и ничего страшного, если что, спрошу ещё раз.
В этот день было много-много лестниц: Чкаловская лестница, лестницы в Александровском саду, лестницы на набережной. Потом мы пошли на колесо обозрения, потом в магазин «Десерты без сахара» (я таким изуверством не занимаюсь, это всë Ваня, я сахар люблю и уважаю), потом пошли опять по набережной, потом опять были лестницы… Мы столько ходили, что у меня не выдержали кеды и протëрлись на самом важном месте, на подошве. Я шла, чувствовала стопой мелкие камешки на дороге и думала: «Как хорошо…»
— Хорошо бы поесть, — сказал Ваня.
И мы пошли обедать в ресторан с милым названием «Мама дома». Там по телевизору шёл фильм «Джентльмены удачи» (для тех, кто в курсе: мы успели посмотреть от момента «Хмырь повесился» до «Чем больше сдадим, тем лучше»), вокруг были самовары, лампочки, плакаты, книги, картины — всë в стиле советской эпохи с элементами деревенского быта.
Официантка в ситцевом сарафанчике принесла счёт в тряпочном кошелёчке. Из похожего кошелëчка в моëм детстве наша бабушка Дуся тайком от мамы вытаскивала по 10 гривен и раздавала нам «на мороженое».
Официантка рассказала, что их ресторан входит в сеть, которая есть только в Нижнем Новгороде и называется UNITY RESTAURANT GROUP. В этой сети каждое заведение посвящено какой-то кухне: европейской, китайской, азиатской, мексиканской, израильской и так далее. Мы успели за два дня попробовать домашнюю кухню («Мама дома»), европейскую кухню («Скоба») и турецкую кухню («Кефтэме»).
С турецкой у нас как-то не сложилось. Ну, у меня точно. Во-первых, как только мы зашли, я поняла, что мне не нравится, как там пахнет.
— Вань, тебе нравится, как тут пахнет?
— Да, нормально.
— А мне вообще нет. Девушка, не подскажете, чем у вас тут пахнет? Что это за запах?
Девушка сказала, что не знает, но спросит у коллеги. Коллега пришла, понюхала воздух, сказала, что спросит у другой коллеги. Та коллега пришла, понюхала воздух, подумала, и сказала:
— Пахнет благовониями.
Ваня рядом захихикал, а я не сдавалась:
— А чем именно?
Официантки полезли в шкафчик, хотели найти упаковку от благовоний. Искали минут пять, в конце концов мне уже стало неловко, я сказала:
— Да ладно, спасибо, не ищите, это я так, чисто ради интереса.
— Чисто ради того, чтоб сказать: «Это тот самый запах? Вот он мне не нравится», — поддакнул Ваня.
В этом «Кефтэме» в туалете вместо бумажных полотенец лежали настоящие маленькие полотенца, свëрнутые в трубочки. То есть один человек (!) вытирает об них руки (!) и их сразу после этого стирать надо? Я на всякий случай вытерла руки об себя, зачем людям работу увеличивать, они и так из-за меня перерыли целую полку с благовониями.
Ваня выбрал себе суп, который был такой острый, что он его не смог доесть, и какой-то напиток салеп, который я не смогла пить, потому что в нём было молоко. В общем — наелись от пуза.
Но (продолжаю рекламировать, хотя мне никто за это не платил, а жаль) мне понравилось, что во всех этих ресторанах и официанты очень улыбчивые, и еда вкусная (если вы молоко любите, вам и салеп понравится, он классный), и интерьер продуман здорово, и хорошая музыка подобрана в тему, в общем — видно, что сделано с душой, очень-очень с душой.
В субботу вечером мы пошли на стендап концерт. Перед началом Ваня показал мне какой-то мем на английском языке, с которого мы ржали больше, чем потом за весь стендап в целом. Ну, как-то так получилось.
Нас посадили на первый ряд и озвучили правила:
— Если кто-то один начинает хлопать, не бросайте его, помогите товарищу, хлопайте тоже (из-за этого приходилось хлопать так часто, что к концу шутки я уже забывала, с чего она началась).
— У кого дурацкий смех? (Я постеснялась, но кто-то смелый продемонстрировал) Вы нам нужны, не сдерживайте себя, смейтесь от души (Он засмеялся ещё раз).
— Не перебивайте комиков, не выкрикивайте (Пару человек тут же что-то выкрикнули).
Ведущий начал разговаривать с людьми из зала, как он сказал, «чтобы мы все расслабились». Но мы не просто не расслабились, мы очень напряглись. Он спрашивал:
— Вы откуда?
— Из Фрязино.
— Это чё?
— Город такой.
— Вы с кем пришли?
— С сыном, Мишей зовут.
— Ага, ну ладно. Про что бы вас спросить, про что бы спросить… Муж есть?
— Вот про это не надо, а то я расплачусь.
— Не надо? Ладно. Миш, батя есть?
Засмеялся дурацкий человек, ой, простите, человек с дурацким смехом, кто-то захлопал. А ведущий уже спрашивал у какой-то женщины секрет их с мужем 15-летнего семейного счастья.
— Вовремя заткнуться, — ответила женщина.
— А муж что скажет? — спросил ведущий.
— Я согласен, — ответил муж.
Я стала думать, как найти баланс между двумя спасительными стратегиями — говорить друг с другом и вовремя заткнуться — и прослушала выступление очередного комика.
Но, несмотря на то что классных шуток было не очень много, мне атмосфера понравилась. Сидишь такой прямо рядом со сценой, слушаешь, думаешь, смеёшься, хлопаешь. Хорошо было.
Мы вышли после стендапа на улицу — а там… какой-то бандитский Петербург, а не Нижний Новгород! Рождественская улица, на которой у нас и концерт был, и гостиница, превратилась в злачное место, в трактир на свежем (не свежем) воздухе. Все пили, все гуляли, в тёмной арке в кустах сидел пьяный парень, рядом с ним полицейские заполняли протокол, вокруг них было что-то разлито, что-то разбито. Где-то играла музыка, девушка с ребёнком танцевали под эту музыку, рядом светилась вывеска клуба и стояли пьяные мужики, все подчинялись какому-то таинственному закону ночной жизни, все знали свою роль в этой мягкой августовской темноте. И всё это было очень естественно, очень, как будто, по сценарию.
Но утром улица выглядела потрёпанной и уставшей. Было видно, что всех и всё после такой бурной ночи мутило.
Мы вышли из гостиницы и наткнулись на плачущего пьяного парня:
— Ребят, помогите, я всё потерял. (Это, конечно, было не так ясно выражено, но смысл я передала.)
Я уже думала уйти, с пьяными стараюсь не связываться и лишний раз даже не разговаривать. Но, к счастью, со мной был Ваня. Он спросил:
— Что такое?
— Брат, я трубу (телефон то есть) потерял, брат… Такси мне вызови, брат, я заплачу, у меня наличка есть… — И парень вытащил десять рублей из кармана.
— У вас только 10 рублей?
— Да не, дома ещё есть. Отвечаю, брат, ну посмотри, видно же, что я не обрыган какой-нибудь, — мы втроём внимательно посмотрели на его новые кеды и приличные джинсы, — я просто всё потерял, просто ночью сегодня… всё потерял… трубу тоже… — И он снова начал хныкать.
Ваня, мой добрый Ваня открыл приложение такси и спросил:
— Какой адрес?
Парень даже перестал шататься от неожиданности.
— Адрес?
— Ну да, надо же тебя куда-то отвезти.
— Брат, адрес… сейчас скажу. — И он обхватил руками голову, снова зашатался — пошёл мыслительный процесс.
Мы ждали, он мучительно вспоминал и всё время бормотал:
— Щас, пять сек, брат, пять сек…
К счастью, какой-то адрес он всё-таки вспомнил. Пока мы ждали такси, я заметила, что на руке у него большая царапина с размазанной засохшей кровью, он всё время тёр эту царапину.
— Это к вам менты вчера приезжали? — я почему-то решила, что сейчас хорошая возможность услышать какую-нибудь интересную историю.
— Да мне *абсолютно безразлично*! — мгновенно отреагировал парень. Я поняла, что историю он мне не расскажет.
Он несколько раз начинал плакать и благодарить Ваню за спасение.
— На, бери десятку (те самые десять рублей купюрой), напиши свой номер, напиши, я тебе всё отдам. — Он заплакал и стал садиться на тротуар.
— Так, соберитесь! Держитесь! Всё будет хорошо! — я очень боялась, что он уляжется спать и нам придется его в машину заносить на руках, поэтому начала поддерживать и мотивировать. У меня получилось, он перестал плакать и снова пристал к Ване:
— Напиши номер, брат, спасибо вам, ребята…
Мы посадили его в такси и пошли дальше. Прошли мимо пары: мужчина сидел на скамейке, чего-то пил, а вокруг него ходила абсолютно пьяная и абсолютно счастливая женщина и что-то пела. Грустно. Всегда грустно, когда вижу пьяных.
На каждом квадратном метре улицы Рождественской были видны следы прошедшей ночи.
— Вань, вот это тут, конечно, люди гуляли…
— Да, как в последний раз.
Сбоку раздался пьяный голос:
— У вас не будет зажигалки?
Мы остановились рядом с мужчиной, который внешне мне чем-то напомнил Арамиса из фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра». Он смотрел на нас через полузакрытые счастливые опухшие глазки и блаженно улыбался.
Ваня всегда носит с собой на всякий случай аптечку среднестатистического пенсионера и набор юного следопыта, поэтому зажигалка у нас была.
Одно плохо — Ваня не ходил в горы и не знает, что существует только два типа зажигалок — Cricket и Biс, все остальное не зажигалки. А у него была зажигалка «Пятёрочка» и она, конечно же, не зажглась. Ваня щёлкал, щёлкал, пытался добраться до огня, как вдруг сбоку снова послышалось очень торжественно, медленно и даже как-то по-театральному:
— Позволь, я тебе помогу. — И мужчина достал из своего кармана зажигалку и прикурил от неё сигарету.
— Так у вас была зажигалка?? — я вообще не поняла прикола.
Ваня мне потом объяснил, что мужик, наверное, просто услышал, как мы сказали «гуляли как в последний раз» и хотел обсудить с нами прошедшую ночь. Так и было. Он спросил:
— Вы чего делали ночью?
— Мы спали.
— Ой, ребята, вам не повезло!
— А что тут было? У вас каждую субботу так, или вчера было что-то особенное?
— Не каждую субботу. Вчера было особенное. Вам так повезло ребята, так повезло!
— Так что было-то?
— Да тут такоооое было!
— Что, что?
— Это надо видеть! А вы не видели? Вам так не повезло, ребята…
Завтракать мы пошли в «Скобу». Там я опять, как настоящий мужик настоящая Ксюша взяла себе что-то большое и мясное, а Ваня — овсяную кашку с вяленым абрикосом, карамелью и кешью и сырники с кокосовым кремом и манго. И вот сидим мы после завтрака, я жую зубочистку, Ваня пьёт бамбл с ананасом, и так хорошо.
К ресторану подошла уже знакомая абсолютно пьяная и счастливая женщина, с ней на этот раз было на одного мужчину больше. Один все время снимал с себя майку и, раскинув в сторону руки, загорал на солнце. Женщина сначала посидела на коленках у одного, потом у другого. Один ее целовал, другой обнимал. Они все смеялись и пели песни. Грустно.
Мы снова много-много ходили, поднимались по лестницам, говорили, молчали, думали. Пришли в Сормовский парк. Там Ваня поучаствовал в соревнованиях по стритлифтингу (его несколько раз торжественно объявили как «та-даааам, атлета из самой Москвы, та-дааааам»), а я три с половиной часа сидела, смотрела на сильных, молодых, красивых ребят, радовалась, что они такие спортивные, такие молодцы, крутят вертят штуки енти на турниках ваших, в интырнетах не сидят, не курят, не пьют, ай, молодца!
В конце дня, когда мы наконец-то где-то сели и поели, Ваня сказал:
— Фух, чего-то я задолбался.
«Вот теперь можно ехать домой, план выполнен», — подумала я.
И мы поехали в Москву. Чтобы сразу с поезда пойти работать, думать, решать, ошибаться, бороться… а проще говоря — жить, жить, жить.
