Вслед за первым куском снега, полетел второй и стекло второго окна тоже разлетелось на мелкие осколки.
— Лилька, ты что творишь, — раздался голос за спиной Касаткиной. Она обернулась, по дороге от горбатого мостика, бежала мать и размахивала руками, а со двора Смоляковых выскочил Сашка.
Подоспевшая Агриппина, схватила дочь и потащила прочь от дома Альки, но их остановил Сашка.
— Ты что, совсем уже рассудок потеряла, — прокричал он ей в лицо, — может участкового вызвать, чтобы он тебе мозги вправил.
— Саша, не кричи пожалуйста, — умоляюще попросила Агриппина, — и так позор на всю деревню. Я сейчас уведу её, и она к вам на пушечный выстрел больше не подойдёт.
Сашка немного успокоился, и уже ровным голосом проговорил. — Лиль, ты красивая девушка, но я тебя не люблю, пойми наконец это. Вокруг вон сколько парней, ну что ты ко мне пристала.
— Никто мне не нужен, — размазывая по щекам тушь, — выкрикнула Лилька, — я тебя люблю.
— Это не любовь Лиль, — усмехнулся Сашка, — это капризы избалованной маленькой девочки. Избаловали вы её Агриппина Тихоновна, — повернулся Сашка к Агриппине, — а она ведёт себя как капризная школьница. Всё из детства никак вырасти не может. Пора взрослеть Лиля, я Алю люблю, и мы скоро поженимся. А ты пойми всё правильно и успокойся наконец. Не один я в деревне, вон Лёшка Подгорный по тебе который год вздыхает, может стоит обратить внимание, подумай. Ладно, пойду окна вставлять, натворила ты, дел.
Сашка развернулся и пошёл к дому Альки, а Агриппина потащила дочь в сторону горбатого мостика.
— Вот как чувствовала, что ты что-то задумала, — уводя упирающуюся дочь, выговаривала Агриппина, — скотину кормить не стала, сюда побежала. Ох Лилька, Лилька, ну что ты за человек. Ей в глаза говорят что не нужна, а она опять своё талдычит, люблю и всё.
— Но я действительно люблю, — выдернув руку у матери, прокричала Лиля.
— Да не любовь это, прав Сашка, капризы детские. Действительно, разбаловали мы тебя, а тут ещё и тётушка Дора постаралась, со своим жизненным опытом. Втемяшила в твою башку всякую чепуху, вот ты с ума и сходишь.
До самого своего двора, мать и дочь шли молча, каждая обдумывая свои мысли. Так же молча они вдвоём управились со скотиной и пошли в дом.
— Я завтра утром в Курск поеду, вернусь только к ночи, в обед корове сена кинешь, и вечером всех накормишь, — вешая в закуток рабочую телогрейку, — проговорила наконец Агриппина.
— А зачем ты вдруг в Курск собралась? — удивилась Лиля.
— Дела у меня там срочные появились, вернусь, тогда всё расскажу. А пока сделай как прошу, и ещё просьба, не лезь ты больше к Альке, и от Сашки отстань. Сама не позорься и нас не позорь. Виданое ли дело, понеслась в чужом доме окна бить. Ни каждая баба так поступает если муж вдруг загулял. А тут парень, который даже женихом никогда не был, и ты такое учудила.
Лилька выслушала мать, но ничего не ответила, встала из-за стола и стала собираться.
— Ты куда это? — встревожилась Агриппина.
— В клуб пойду, мне что, в четырёх стенах теперь что ли сидеть, — огрызнулась она.
— Дочь, я тебя прошу, хватит глупостями заниматься. Ты один раз уже беды наделала. Хорошо что всё так благополучно закончилась. Не могу же я за тобой по пятам как собачонка бегать, и следить, чтобы чего не натворила.
— Успокойся, ничего я не натворю, говорю же, в клуб пойду. Там сегодня фильм привезли, эти сороки наши, Динка с Лизкой весь день трещали, обсуждали. Говорили что очень интересный.
Лилька только переступила порог клуба, и тут же нарвалась на насмешку от Семёна Князева.
— О, Лилька, привет, — подошёл он к ней и протянул руку, чтобы поздороваться, — говорят ты сегодня вместо стекольщика работала.
— Отстань придурок, иди лучше проспись, — брезгливо поморщилась Лилька, — плетёт сам не знает что. Каким ещё стекольщиком?
— Как каким, — Князев широко улыбнулся, — Альки Чижовой помогала окна стеклить, говорят звон на всю округу стоял от твоей помощи.
— Иди ты в пень, со своими подковырками, пьянчужка, — Лилька оттолкнула от себя Князева.
Тот отшатнувшись отступил от неё на полшага.
— Ты поговорку слыхала? — с серьёзным видом спросил Князев.
— Какую ещё поговорку? — скривилась Касаткина.
— Народную, — Семён поднял вверх палец, — бабка моя любила говорить. Пьяница проспится, а дурак никогда. Я может Лиль и пьяница, но в отличие от тебя далеко не дурак.
После этих слов Князева, фойе взорвалось громким хохотом. Лильке казалось что ей потолок на голову обвалился, так громко смеялись обступившие их с Князевым ребята.
— Да пошли вы все, — прокричала она и вырвавшись из круга побежала к дверям.
— Ну, чего ржёте как кони, прикрикнула на всех билетёрша, тётя Нюша Самойлова, — зачем девку обидели.
— Такую обидишь, — возразил ей Владимир Лясухин, — она сама кого хочешь обидит. Перебила Альке окошки, и припёрлась в клуб, как ни в чём не бывало. Противная эта Лилька, хоть и красивая. Вот как увижу её с утра, так весь день насмарку идёт, точно ведьма. Не знаю, что только в ней Лёха Подгорный нашёл, столько лет вздыхает.
А Лилька бежала домой не разбирая дороги, и кляла всех последними словами: “Козлы, да чтоб вас на мелкие клочки разорвало. Ну погодите, начислю я вам зарплату, по половине урежу, вот тогда и посмотрю как взвоете. А причину срезать найду, скажу Трубникову, что пьяными на работу пришли. Он пьянку не любит, особенно если во время работы, сам за это рублём наказывает”. Агриппина увидев вернувшуюся из клуба дочь, сильно удивилась.
— А ты что так рано, фильм неинтересным оказался?
— Да, ерунду какую-то привезли. Не знаю, чем так Динка с Лизкой восхищались. Лучше дома телевизор посмотрю.
Лилька ушла в зал, включила стоящий на тумбочке “Рекорд” и прибавила звук. Ей не хотелось отвечать на вопросы матери, поэтому сделала вид, что не слышит о чём говорит Агриппина, из-за громко работающего телевизора. Утром, мать, как и обещала, уехала на рейсовом автобусе в райцентр, а оттуда в Курск. Лилька сама справилась с хозяйством, и ушла на работу. Вернулась Агриппина, с последним автобусом и выглядела очень уставшей.
— Мам, замёрзла, — спросила её Лиля, — давай я тебя чаем горячим напою.
— Это потом дочь, — Агриппина повесила пальто в шкаф и прошла к столу, — а сейчас сядь и послушай что я скажу.
Лилька присела на диван и вопросительно уставилась на мать.
— Я к своей институтской подруге ездила, она в Курске на заводе тракторных запчастей в плановом отделе работает.
— А зачем ты к ней ездила?
— Насчёт тебя договорилась.
— Не поняла, что насчёт меня?
— Попросила чтобы помогла тебе устроится на работу. Екатерина сказала что всё сделает, им как раз нужен бухгалтер.
— А зачем мне работа в Курске, мне и здесь неплохо.
— Затем что ты уедешь из Линёвки. Глупость я большую сделала, когда дома тебя оставила. Но я ведь и подумать даже не могла, что ты себе в голову втемяшишь. Думала дома будешь работать, я переживать не буду, как ты в городе одна живёшь. А оно вон как всё обернулось. Ты ведь по своей дурости и в тюрьму могла загреметь. Ни хочу я чтобы ты ещё каких бед наворотила. Поэтому напишешь завтра заявление, получишь расчёт, и я тебя сама отвезу к Катерине. Первое время у неё поживёшь, пока комнату в общежитие не получишь.
— Никуда я не поеду, — Лилька подскочила с дивана и отошла к окну.
— А я сказала поедешь, — Агриппина пристукнула ладонью по столу, — и обсуждать мы это, с тобой не будем.