Фелиция шагнула в Зал Совета Магов, и её сердце замерло от неожиданности – в огромном, торжественном помещении была только одна фигура. Элинор стояла у массивного стола, её силуэт был чётко очерчен, но выглядел он странно одиноко в этом просторе. Фелиция остановилась в нерешительности, её взгляд метнулся по сторонам, словно ища подтверждение тому, что всё это не более чем иллюзия.
Она прищурилась и тихо спросила, почти боясь нарушить звенящую тишину:
— Где Мелодиус?
Ответ не последовал сразу. Тишина в зале была такой плотной, что казалось, она сама могла ответить эхом. Вечерний свет осторожно пробирался через высокие окна, касаясь мраморного пола золотистыми полосами. Этот свет скользил по стенам, по сложным орнаментам и древним гобеленам, словно и сам боялся быть замеченным. Он двигался медленно и неслышно, словно прячась в тенях, но при этом нельзя было не заметить, как он осторожно осматривался, пытаясь понять, что же здесь происходит.
Элинор повернулась к Фелиции, её лицо было освещено с одной стороны, что делало выражение её глаз ещё более строгим и решительным.
— Я не собираюсь его звать, — ответила она наконец, её голос прозвучал твёрдо и уверенно. — Он только будет мешать. Я хочу провести совет вдвоём.
Фелиция ощутила, как её беспокойство усилилось, но было слишком поздно отступать. Свет, казалось, подчёркивал каждое её движение, каждый взгляд, придавая происходящему некую торжественность, но и напряжение.
Фелиция неуверенно шагнула ближе, чувствуя, как стены зала словно давят на неё своим величием и тайнами, скрытыми в каждом углу. Нерешительность всё ещё удерживала её на месте, но что-то в голосе Элинор заставило её продолжить разговор.
— Ты уверена, что у нас получится? — спросила Фелиция, её голос едва уловимо дрожал, выдавая сомнения и страхи, которые она тщетно пыталась скрыть.
Элинор на мгновение замерла, словно взвешивая каждое слово, которое вот-вот должно было сорваться с её губ. Она опустила взгляд на старинный стол, стоящий в центре зала, его поверхность была отполирована до блеска и украшена замысловатыми узорами.
— Совет Магов, — начала она, её голос стал тихим, почти задумчивым, но при этом в нём чувствовалась скрытая сила, — всегда следовал строгим правилам. Эти правила писались веками, чтобы обеспечить баланс и справедливость в наших решениях. И, хотя нас сейчас всего двое, это вовсе не значит, что мы не имеем права принимать решения. Существуют прецеденты, когда совет собирался в неполном составе, и эти решения имели силу.
Элинор начала медленно ходить вокруг стола, её пальцы легко скользили по его поверхности, пока она говорила. Казалось, что она пытается мысленно оживить те моменты, о которых собиралась рассказать.
— В древние времена, — продолжила она, — когда Луминор ещё не был таким величественным, как сейчас, Совет Магов часто сталкивался с ситуациями, когда не все могли присутствовать на собрании. Например, во времена великого конфликта с Сумеречными Тенями, когда три мага были отправлены на границу для защиты наших земель, остальные двое приняли решение о создании магического барьера, который до сих пор защищает наш город. Это решение спасло множество жизней и было признано законным, несмотря на неполный состав совета.
Фелиция слушала, но с каждым словом Элинор её беспокойство росло. Этот зал, наполненный древней историей и магией, внезапно стал казаться ей враждебным. В душе Фелиции поднялся необъяснимый и древний страх, словно этот зал помнил что-то большее, чем просто советы и законы. В её сознании возникли образы древних магов, которые в этом же зале принимали судьбоносные решения, зачастую жертвуя всем ради блага королевства. Этот страх был не столько рациональным, сколько интуитивным, как будто сама сущность магии предупреждала её о том, что в этом месте нельзя действовать опрометчиво.
Элинор продолжала говорить, её голос звучал почти гипнотически, завораживая Фелицию, но и пугая её одновременно:
— Были также случаи, когда из-за опасных условий или кризисных ситуаций совет собирался в ещё меньшем составе. Например, когда Снежная Чума поразила Эльдар, и лишь один маг был в состоянии проводить ритуалы очищения, он принял единоличное решение о закрытии всех магических порталов, чтобы предотвратить распространение болезни. Это решение было признано верным и поддержано всеми, когда угроза миновала.
Каждое слово Элинор всё сильнее погружало Фелицию в состояние тревоги. Казалось, что этот зал с его древними стенами, украшенными символами магии, и мраморными колоннами, поддерживающими сводчатый потолок, смотрел на неё как живое существо, ожидающее её следующего шага.
Элинор остановилась перед Фелицией, её взгляд был серьёзным и полным решимости.
— Мы вправе принимать решения, Фелиция. Мы можем сделать это здесь и сейчас. Совет — это не просто собрание магов, это воплощение нашей ответственности перед миром. И иногда решения принимаются не потому, что они идеальны, а потому что они необходимы.
Но несмотря на слова Элинор, страх внутри Фелиции не утихал. Он тянулся к её сознанию, напоминая о том, что некоторые силы не прощают ошибок, и что здесь, в этом зале, древняя магия могла возобладать над их волей.
Элинор подняла руку и властным жестом указала на свободное кресло напротив себя. Этот жест был уверенным и непреклонным, он не допускал возражений. Фелиция знала, что её нерешительность сейчас могла быть воспринята как слабость, поэтому, хоть и с колебаниями, она подчинилась.
Её шаги эхом отдавались по пустому залу, когда она подошла к столу и, не решаясь сесть сразу, на мгновение задержалась, взгляд её скользнул по поверхности стола. Она заметила, как элегантно изогнутые линии и узоры, вырезанные на его поверхности, создавали иллюзию движения. Эти узоры не просто украшали стол, они были старинными символами, вплетёнными в дерево магией, которая делала его живым свидетелем множества важных решений, принятых здесь.
Фелиция осторожно опустилась на сиденье. Её руки невольно легли на столешницу, и она почувствовала под пальцами старое дерево – гладкое, но не лишённое мелких царапин и трещин, словно сам стол хранил память о бесчисленных прикосновениях, которые он пережил за века существования. Древесина была тёмной, почти чёрной, но при этом имела тёплый оттенок, как будто под её поверхностью горело слабое, едва уловимое свечение.
Фелиция попыталась сосредоточиться, но её взгляд не мог оторваться от мельчайших деталей, которые ей удалось разглядеть. Каждая царапина, каждый изгиб узоров казался ей символом, напоминанием о тех, кто раньше сидел на этом месте. Она почувствовала, как лёгкая дрожь пробежала по её пальцам. Было трудно отделаться от ощущения, что этот стол знал и понимал больше, чем все маги, которые когда-либо собирались здесь.
Её сердце забилось сильнее, когда она поняла, что каждая трещинка на дереве может быть следом от рук тех, кто принимал решения, изменившие ход истории. Может быть, именно здесь, в этих самых местах, маги прошлого обсуждали великие законы, которые ныне определяют их жизнь. Возможно, именно здесь было решено создать барьеры, защищающие Луминор от внешних угроз, или проведены первые энергетические ритуалы.
Фелиция ощущала тяжесть этого момента. Её нервы натянулись, как струны, а в груди начало зарождаться чувство чего-то древнего и могучего. Она не могла избавиться от ощущения, что этот стол, окружённый магической энергией, наблюдает за каждым её движением, оценивает её мысли и готовит своё собственное, тайное мнение на предстоящие решения.
Фелиция слегка сжала пальцы, касаясь древесины, как будто пытаясь почувствовать её теплоту и стабильность. Но вместо этого её охватило ощущение, будто древние силы, дремавшие в этом месте, начали оживать, пробуждаясь от векового сна, и теперь с любопытством прислушиваются к её мыслям. Страх и уважение к этому месту наполнили её душу.
Но несмотря на всё это, Фелиция не могла не замечать взгляд Элинор, который был прикован к ней. Элинор сидела напротив, заняв место, которое традиционно принадлежало высшему магу. Это место символизировало власть и ответственность, и сейчас, когда Элинор заняла его, она выглядела как воплощение решимости и силы. Взгляд Элинор был пронизывающим и не допускал возражений, но в нём также чувствовалась твёрдая убеждённость в том, что они делают правильный шаг.
Элинор Талисара, сидя на месте высшего мага, с явным намерением и решимостью подняла голову и, вложив всю свою силу и уверенность в голос, произнесла:
— Я, Элинор Талисара, властью, данной мне природой, открываю заседание Совета Магов.
Её слова, прозвучавшие в тишине огромного зала, словно удар грома, разорвали напряжённую атмосферу. Этот голос, сильный и властный, как будто эхом отдавался в каждой колонне, отражался от высоких сводов и снова возвращался, заполняя пространство своей мощью. Казалось, что эти слова пронизывали саму суть этого места, впитываясь в древние стены, как будто подтверждая: действие началось.
В наступившей паузе, которая для Фелиции казалась бесконечной, время словно замедлило свой ход. Тишина была настолько глубокой, что каждый звук, даже едва слышное биение сердца, казался оглушающим. Воздух был насыщен чем-то неуловимым, древним и неизведанным, словно само время решило остановиться в ожидании.
И вдруг, откуда-то из самых глубин Академии, из её древних недр, как будто из её самого сердца, донёсся голос. Этот голос был низким, многоголосым, будто в нём смешались отголоски всех тех, кто когда-либо произносил заклинания или принимал решения в этом зале. Он был настолько громким и проникновенным, что вибрации от него, казалось, проникали в каждую частицу пространства, пронизывали каменные стены и пол, заставляя их вибрировать в унисон с этими словами.
— Совет неполон, — гремел голос, — требуется присутствие всех членов совета, находящихся в Луминоре.
Эти слова, исходящие из глубины, словно отразившиеся от самого сердца Академии, внезапно заполнили весь зал. Фелиция почувствовала, как холодный ужас пробежал по её спине, и её лицо мгновенно побледнело. Её сердце застучало так, что казалось, будто каждый удар отдаётся в ушах. Она осознала, что этот голос был чем-то неизведанным и пугающим, и, что самое страшное, она никогда раньше не слышала его.
Её дыхание стало частым и неглубоким, как будто воздух внезапно исчез из комнаты. Паника начала захлёстывать её, охватывая холодом каждую клетку её тела. Внутри неё поднялся волной страх, древний и неуправляемый, словно пробудившийся от глубокого сна.
"Что это? Кто говорит?" — мысли крутились в её голове, но ответов не было. Она почувствовала, как её пальцы, ещё недавно сжимающие край стола, ослабли и теперь дрожали, не в силах найти опору. Фелиция не могла оторвать взгляд от Элинор, которая сидела напротив неё. В этот момент она осознала, насколько эта ситуация отличается от всех, с которыми она сталкивалась раньше.
Всё её существо протестовало против происходящего, её разум отчаянно пытался найти логическое объяснение, но ничего не находил. Вместо этого, в её сознании всплывали образы древних ритуалов, связанных с этим местом, легенды о магии, заключённой в стенах Академии, и о тех, кто мог управлять её силами. Страх перед неизведанным, страх перед древними силами, которые они, возможно, разбудили, заставлял её замереть на месте.
Её взгляд метался по залу, но не находил ни одного знакомого или успокаивающего элемента. Всё, что она видела – это тени, извивающиеся на стенах в свете вечерних лучей, и ощущение древнего присутствия, наблюдающего за каждым её движением. Это место, казалось, жило своей жизнью, и она была здесь чужой, вторгшейся на территорию, которую никогда не должна была тревожить.
Внутри Фелиции разверзлась бездна, в которую её разум соскальзывал всё глубже. С каждым мгновением страх становился всё более ощутимым, как будто сама земля под её ногами начинала трескаться, готовая поглотить её в свой тёмный, бездонный провал.
Элинор, уже готовая возразить, что остальные маги не могут прийти, внезапно почувствовала, как её собственные слова застыли на губах. В тот же момент древний голос, ещё недавно звучавший как эхо в глубинах Академии, вновь окутал весь зал, проникая в каждый уголок и заполняя всё пространство вокруг. Это было нечто большее, чем просто звук – казалось, что сам воздух стал проводником этой силы, передавая её от стен к полу, от колонн к потолку.
— Всем членам Совета Магов, — произнёс голос, и теперь он звучал из каждого камня, из каждого закоулка этого древнего здания, словно сама Академия обрела голос, — незамедлительно явиться в Зал Совета. Заседание начнётся через три четверти часа. Зал будет закрыт для всех, кто не успеет прибыть вовремя. Наступают дни Печали.
Эти слова, произнесённые в такой торжественной и неумолимой манере, словно резали воздух, рассекая тишину на части. Казалось, что сама реальность откликнулась на этот призыв, вибрируя в такт словам, как будто мир на мгновение замер, чтобы услышать этот приказ.
Голос словно заполнил не только пространство, но и саму сущность Академии, становясь частью её стен и сводов. Казалось, что его можно было ощутить кожей, как холодный ветер, пронизывающий до костей. Он был вездесущим и всепоглощающим, вызывая в сердцах тех, кто его слышал, чувство неотвратимости и подавляющей мощи.
Фелиция, уже и так переполненная страхом, почувствовала, как её тревога переросла в настоящий ужас. Она едва сдерживала дрожь, которая охватила всё её тело. Глаза её были широко раскрыты, и в них читалась смесь изумления и паники. Никогда прежде она не сталкивалась с таким проявлением силы Академии, и этот момент казался ей как будто из другого мира, далёкого и пугающего.
Элинор, хоть и была сильной духом, почувствовала, как ледяная волна пробежала по её позвоночнику. Этот голос был чем-то гораздо большим, чем она ожидала. Казалось, что сама Академия решала судьбы, и что перед этой силой ничто человеческое не могло устоять.
Тишина, наступившая после этих слов, была настолько давящей, что казалось, будто воздух в зале стал густым и тяжёлым. Время словно замедлилось, и каждая секунда тянулась бесконечно. Элинор и Фелиция, как две марионетки, подвешенные на нитях древней силы, оказались в центре событий, которые начали разворачиваться с неумолимой скоростью.
Дни Печали... Эти слова эхом раздавались в их умах, внушая чувство неминуемой катастрофы. Оба мага осознавали, что время ожидания закончилось, и теперь их действия, решения и судьбы были в руках этой древней и непостижимой силы.
Вселенная Нейрории
Семь тысяч лет назад могущественная цивилизация достигла вершин в генетике, квантовых вычислениях и синтетической биологии, но внутренние конфликты привели к войне, которая стерла цивилизацию с лица земли. Их знания были почти утеряны, но спустя тысячелетия Великий маг Эрин Луценис восстановил эти знания. Мир Нейрория возник как место, где руины древних городов хранят магические и технологические тайны.