Столица Франции кипела слухами о диковатом русском царе, прибывшим с визитом к малолетнему королю Людовику XV. Парижские газеты с любопытством и иронией следили за каждым шагом «русского медведя». С особым удовольствием летописцы смаковали подробности знакомства Петра I с самой легкомысленной герцогиней беспечной эпохи Регентства - Марией Луизой Елизаветой Беррийской, прославившейся своими многочисленными любовными похождениями. Петр пробыл у нее в гостях до рассвета, что неимоверно обрадовало сплетников всех мастей.
Но неужели государь приехал в великолепный город на Сене лишь затем, чтобы проводить все время в объятиях «парижской нимфы»? Или его волновали совсем другие вопросы?
Король на руках у царя
В 1717 году Петру исполнилось 45 лет. Много воды утекло со времен его первого западного путешествия - Великого посольства 1697-1698 годов, когда юный монарх трудился подмастерьем у голландских кораблестроителей и восторгался рыжими кудрями английской актрисы!
Теперь же в Европу прибыл не мальчик, но муж - умудренный опытом правитель, желающий установить с западными коллегами серьезные дипломатические отношения.
Франция интересовала Петра как возможный союзник в войне со Швецией. Также царь желал выдать свою дочь Елизавету за короля Франции Людовика XV - в будущем, конечно; пока что венценосные дети едва достигли семилетнего возраста.
Регентом при Людовике состоял его родственник Филипп II Орлеанский - честолюбивый гедонист, больше всего на свете ценивший роскошную жизнь.
Французский двор настороженно присматривался к Петру. Филипп приготовил для русского царя парадные покои в Лувре - с «самой богатой и красивой постелью в мире», которую мадам де Ментенон, фаворитка Людовика XIV, когда-то заказала для «короля-солнца». В одном из залов было накрыто два стола на 60 персон каждый.
Роскошь обстановки и огромное количество свечей, горевших в люстрах и жирандолях, буквально ослепили царя, но не произвели на него того впечатления, на которое рассчитывала встречающая сторона. Петр осмотрел роскошные помещения и лишь слегка отведал королевских угощений: он попросил кусок хлеба и репы, попробовал пять или шесть сортов вина и выпил два стакана пива, но не захотел расположиться в Лувре, который ему «за великостью не понравился».
Филипп подыскал царю более скромный вариант: красивый особняк Ледигьер на берегу Сены. Впрочем, даже этот дворец показался Петру слишком большим, и он приказал поставить свою постель в гардеробной.
Избалованные парижские аристократы были совершенно обескуражены непритязательностью царя. Однако на следующий день Петр удивил их еще больше. Внешняя простота гостя оказалась обманчивой. Петр наотрез отказался наносить визит Людовику и настаивал, чтобы король сам явился к нему на прием. Переговоры заняли три дня. Царь был непреклонен. Как пишут современники, «при всей своей любознательности он не хотел выйти из дворца Ледигьер и вообще подавать признаков жизни до тех пор, пока король не сделает ему визит». В конце концов Филипп уступил, желая избежать международного скандала.
29 апреля 1717 года семилетний Людовик посетил Петра во дворце Ледигьер. Царь встретил его у кареты. После коротких приветственных «дискурсов» Петр взял короля за руку, уступив ему почетную правую сторону, и повел его во внутренние покои, где для них были приготовлены одинаковые кресла для беседы. При этом Петр нарушил заранее согласованный церемониал. «Было удивительно видеть, — писал Сен-Симон, — как царь берет короля на руки, поднимает и целует, и король при его малолетстве, притом совершенно к этому не подготовленный, ничуть не испугался».
Заготовленная заранее речь короля, по словам французского журналиста, почти до слез растрогала присутствующих. В качестве переводчика Петр I использовал князя А. Б. Куракина, а королю помогал в общении с царем воспитатель маршал Вильруа.
Встреча произвела на Петра приятное впечатление, о чем он в обычной для него шутливой форме сообщал в письмах к супруге. Он писал Екатерине: «Объявляю вам, что в прошлый понедельник визитировал меня здешний королище, который пальца на два более Луки нашего (царского карлика, находившегося в свите царя), дитя зело изрядное образом и станом, и по возрасту своему довольно разумен, которому семь лет».
При следующей встрече Петр еще раз взял Людовика на руки со словами «Всю Францию на себе несу».
Прогулки по Парижу с карандашом и пивом
Покончив с церемониями, Петр кинулся открывать для себя Париж, в котором он был впервые в жизни.
Он скупал научные и иллюстрированные книги ящиками - букинисты на берегах Сены провожали его аплодисментами. Внимательно изучал медные статуи королей на улицах Парижа и делал с них зарисовки. Бродил по Ботаническому саду, изучая лечебные растения. Присутствовал при хирургической операции по снятию катаракты. Операция, вернувшая зрение 66-летнему ветерану битвы при Гохштедте, произвела на царя большое впечатление, и он тут же попросил доктора - профессора Дюверне - обучить русского ученика.
Дом инвалидов вызвал у Петра настоящий восторг. Как сообщают очевидцы, царь «в столовой отведал солдатской похлебки и вина, выпил за здоровье солдат, похлопал их по плечам, называя камрадами. Ему весьма понравились церковь, аптека и госпиталь, и вообще, казалось, он был восхищен тамошним порядком».
Трижды Петр побывал в Парижской обсерватории, провел много часов у телескопов, изучал географические карты и глобусы. На одном из них он собственно поправил очертания Каспийского моря. Достойным завершением научных экскурсий царя был его визит во Французскую Академию наук, где специально для Петра устроили выставку новейших изобретений, в том числе машину для подъема воды с наименьшей затратой сил.
Испанский дипломат, внимательно следивший за передвижениями Петра, писал: «царь всегда держит при себе карандаш, которым набрасывает на бумагу чертеж всего, что покажется ему заслуживающим внимания».
В Королевской библиотеке Петр подолгу рассматривал древние греческие рукописи, украшенные миниатюрами. Некоторые из раритетов царь с почтением поцеловал. В Сорбонне царю показали старинные славянские рукописи, но их Петр целовать почему-то не стал. Государь посетил и несколько картинных галерей, где больше всего ему понравились яркие и содержательные батальные полотна.
«Столица утех и забав»
За границей Петр почти не изменял своим бытовым привычкам: рано ложился и равно вставал; ел привычную пищу, одевался в простую одежду; пил пиво, которое специально варили для него; по субботам ходил в баню, выстроенную для него на берегу Сены. Зрелище русских солдат, выбегавших после парной и кидавшихся прямо в реку, «произвело многолюдное сборище парижан».
Гурману Филиппу Орлеанскому трудно было найти общий язык с плотником Петром Михайловым. Как-то раз Филипп пригласил Петра в Оперу. В официальной газетной хронике отмечалось, что царь был поражен величественностью спектакля, сменами декораций и танцами мадемуазель Прево. Но по словам очевидцев, через некоторое время после начала спектакля Петр захотел охладиться несколькими стаканами пива, а во время четвертого акта и вовсе покинул театр.
В Версале Петр не стал сидеть на торжественном обеде, устроенном в его честь, а побежал на улицу - осматривать устройство фонтанов. Его очень заинтересовала система колес и насосов, служившая для подъема воды на высоту 155 метров. Пока Филипп угощался крылышками голубя под соусом «маришаль», царь измерял «огород Версальский от полат до пруда» и все цифры старательно заносил в свою записную книжку.
Все это было хорошо, но визит Петра уже подходил к концу, а переговоры о союзничестве двух стран так и не сдвинулись с мертвой точки. Франция сомневалась, стоит ли ей разрывать дружбу со Швецией, а Россия не спешила признавать новые владения Франции, полученные в ходе недавней войны за Испанское наследство.
В отчаянии Филипп обратился за советом к своему другу и наставнику - кардиналу Дюбуа, о котором философ Анри де Сен-Симон отзывался весьма жестко: «Столь же любострастный, сколь и любовластный, он жаждал заполучить себе все, принимая во внимание лишь себя одного, а всех прочих ни в грош не ставя». Филипп вообще собрал вокруг себя довольно сомнительную компанию, французский двор эпохи Регенства называли не иначе как «вертеп», он имел весьма дурную репутацию.
Хитрый кардинал пригласил Петра в Люксембургский дворец, где давала большой прием старшая дочь Филиппа - Мария Луиза Елизавета, развеселая вдова герцога Беррийского, унаследовавшая от своего отца непомерную страсть к разного рода увеселениям.
К своим двадцати годам герцогиня успела овдоветь и родить от разных фаворитов четырех детей, ни один из которых не выжил. Банкеты Луизы Елизаветы отличались особым буйством: до конца дотягивали немногие. Герцогиня ругалась как сапожник и опустошала бокалы один за другим. «Да это же сам царь Петр в женском обличии», - радовались интриганы Филипп и Дюбуа.
План французов удался: Петр охотно принял участие в банкете и под воздействием крепких напитков наконец разговорился. Филипп вызвал его на откровенность вопросом: «Как вам Париж?»
Тут надо отметить, что в начале XVIII века столица Франции очень отличалась от привычного нам элегантного облика. Кое-где уже попадались нарядные светлые здания, но в целом островки регулярной застройки тонули в огромном море кривых и узких улиц, еще сохранявших свой средневековый облик. «Город в те времена был грязным, с непереносимыми запахами. Летом людей одолевала черная пыль. Вдоль улиц текли зловонные ручьи…» - рассказывают историки.
На вопрос Филиппа Петр ответил прямо: «Париж от смрада вымрет». Регент, оскорбленный в лучших чувствах, взвился и пригрозил царю Бастилией. За столом разгорался некрасивый скандал. Герцогиня кое-как помирила спорщиков, предложив им сыграть в карты на деньги. В этот раз Луиза Елизавета была чуть трезвее гостей, поскольку находилась на последнем месяце ожидания ребенка.
Кардинал Дюбуа с удовольствием вспоминал: «Мадам Берри, которая сохраняла разум даже в моменты, когда самые мудрые его теряют, приказала закрыть двери и не позволила выпускать никого, прежде чем тот не проспится. На следующий день актеры этого беспутного спектакля — регент, царь и герцогиня — торжественно присягнули ничего не разглашать и поцеловались, чтобы скрепить свое примирение».
После безумной ночи в Люксембургском дворце высокие договаривающиеся стороны наконец пришли к консенсусу. Переговоры, начатые в Париже, завершились 4 августа 1717 года в Амстердаме подписанием первого в истории русско-французского союзного договора, к которому присоединилась и Пруссия.
«Я не таковский»
Слухи о парижском загуле Петра дошли до его супруги Екатерины, ожидавшей мужа в Гааге. Расстроенная Екатерина написала Петру письмо, полное ревности и упреков - шутливых, но все же. Петр принялся оправдываться: «то моей старости не прилично», «я не таковский, да и стар».
После чего бросился покупать Екатерине роскошные французские подарки. Петр потратил в Париже немало денег. В расходных книгах зафиксирована покупка двух «колясок» с «двойными пружинами», парадной мебели, тканей, тафтяных и штофных женских платьев, мужской одежды и парадного оружия и даже цветочных горшков, «которые употребляются в садах под цветки». Семейное спокойствие было восстановлено.
Из Парижа царь привез не только книги и платья, но также кое-что необычное - а именно, идею своих знаменитых ассамблей. В день рождения Петра, 30 мая, дворецкий короля устроил настоящий праздник в садах Марли, рядом с каскадом Агриппины, который особенно нравился царю. Деревья и фонтаны были иллюминированы, небо то и дело освещалось фейерверками. Среди деревьев музыканты играли на духовых инструментах. Бал и ужин закончились очень поздно. Праздник произвел на царя прекрасное впечатление. Воспоминания о подобных развлечениях, возможно, и побудили его издать в 1718 году известный указ, официально вводивший в придворный быт ассамблеи.
Завершая рассказ о пребывании Петра I во Франции, процитируем по традиции простодушные слова русского историка Ивана Ивановича Голикова: «Монарх пробыл в Париже 43 дни, в которые больше осмотрел и заметил, нежели другие могли б сделать в год».
Автор статьи — писатель и журналист Анна Пейчева
Новая книга автора — «Роковой год цесаревича Николая»
Живая история каждый день — «Уютная история» в ВК
Видеоканал «Уютная история» — теперь и на Rutube
Не пропустите новые уютные истории — подпишитесь на канал!