Глава 30 / Начало
Я лежал и боялся открыть глаза, боялся увидеть Сергея Иванова. Почему он здесь? Какие проводы? Почему не домой! Машка! Почему не домой?
- О! Что-то шепчет, - услышал я над самым ухом голос Сергея.
- Уйди от него! – Голос Валентины. Холодная рука легла мне на лоб – Друзья называются, - всхлипнула Валя. – Зачем вы ему намешали всё в рюмку?
Тяжко похмельное возвращение
- Светает уже. А ещё до Кокчетава добираться. – Голос матери. - Не спишь уже! Вижу! – Строго сказала она. - Через полчаса машина придёт. Отпусти его! Чего прилипла! – По-видимому, это Валентине.
Делать нечего, открыл глаза и тут же закрыл. Свет от единственной лампочки показался невыносимо ярким. В нос ударил запах перегара.
- Что произошло? – Не открывая глаз, я принял вертикальное положение. Тут же в голове, что-то лопнуло. Застонав, я сжал виски ладонями.
- Во-во! – Безжалостный голос мамы. – Знай, что такое похмелье. Устроил проводы. Век не забуду.
- Какие проводы? – Повернулся я к Валентине. В ней что-то изменилось. И, скажем так, не в лучшую сторону. Обабилась, повзрослела. Посмотрел на Сергея. Всё такое же лицо, усыпанное юношескими прыщами, такое же нескладное тело. Но вот вроде выше ростом. Провёл рукой по своему подбородку. Щетина? Надо побриться. Стоп! Потапыч, когда я покидал его тело, ещё не брился. Ну, да. Тут я вспомнил про обряд. Опять просить Иру о капле крови. Где же я совершил ошибку? Носовой платок. Скорее всего, это было ошибкой. А, где мне взять жир с моего тела. Васятка! Машка мне предала рюкзак!
- Ты чего? Миша! – Вмешалась в мои мысли Валя. – В армию мы провожаем тебя и Олега. Ну? Вспомнил?
- Куда? – От слов Валентины моё похмельное состояние, словно рукой сняло.
- Опять дурочка включил. – Голос тётки. Я нашёл её глазами. Тёть Люся стояла в дверях и улыбалась одними глазами, как умеет только она. – Не смешно уже. Как тебе похмелье?
- Плохо, - почти простонал я. – Правда, ничего не помню.
- Есть время, вспомнишь. – Буркнула мать, проходя мимо меня. – Машина пришла. Опоздаешь в военкомат, ещё больше время для воспоминания будет. – Мне на колени бухнулся рюкзак из брезента. – Ой, сын! Не так я себе представляла твоё отбытие в армию. Ну, уж как есть.
Дверь открылась и в кухню ввалилась целая толпа. Сразу стало шумно. Заиграла гармонь. На меня натянули куртку, шапку. Заставили влезть в сапоги. Подхватили под руки, с песней вволокли на улицу. Я только и успел подхватить свой рюкзак с Васькой. Вот с кем надо поговорить. Как-то же он попал к Машке?
- Ну, сыночек! – Обняла меня мама, - служи хорошо. Честно. Знай, дома тебя всегда ждут.
- Мишаня. Не дождусь я тебя. Чувствую. – Это тётка, повисла на шее. Плачет. – Ты пиши. Одна я теперь останусь. Думай обо мне.
- Потапыч. Я не могу без тебя. Чувствую, что беременна. Так должно быть. Я тебе напишу. – Жаркий шёпот Валентины на ухо. Кто-то поднёс мне рюмку, кто-то открыл дверь машины. Затолкали меня на заднее сиденье. Сунули в руку хлеб с колбасой. Рядом на сиденье запихнули бесчувственное тело Олега. Он, что-то невнятно промычал, кажется, куплет из песни.
- Мишка, - обернулся ко мне водитель. – Ты вроде адекватный. Глянь, что бы салон мне не уделал. - Я кивнул, соглашаясь. В голове была каша из мыслей. Откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза.
- Ну, всё пацаны! Вставайте. Прибыли! – Меня затрясли за плечо. Нехотя разлепил глаза. Осмотрелся. Двухэтажное кирпичное здание. Толпа людей. Шумно. Все смеются, играет громкая музыка. Болела голова, очень сильно хотелось пить.
- Призывники! Построится! Родственники покиньте территорию! – Зычный голос военкома, перебил общий гул. – Пошевеливайтесь! Это вам не детский сад!
Знакомство с военным делом
Подхватив ещё плохо соображающего Олега, я встал в строй.
- Хозяин! – раздалось из рюкзачка. – Морок наведи. - Точно. Спасибо Васятка. Чем же меня поили, что я ничего не соображаю? Напряг память, вспоминая заклинание. Голова разболелась с удвоенной силой.
- На голове волоса, в руках у меня коса, в зубах… - забормотал и тут же сообразил, что это любовная оморочка. А мне нужно спрятать рюкзачок. Превозмогая боль, затряс головой. Помогло. Вязкий туман на время покинул мою голову. - Был я в поле, видел траву. Куда ветер траву клонит, туда её лист смотрит. Туда и взгляд все бросают. Так бы и все делали то, что мне нужно. Не видели того, чего не нужно. По моим словам, по моим речам. Пусть все мои указы будут для вас приказы. Нет при мне ничего. Я не вижу и вам не след .Словам моим ключ, делам замок. - Я закинул свой рюкзак за спину. В голову медленно вползал кисель.
- В рюкзаке, компот. – Подсказал Васятка. Я благодарно кивнул. Развязал шнурки, вытащил пол литровую бутылку с самодельной пробкой. Открыл. Понюхал. Компот! Из сухофруктов. Жадно припал к горлышку.
- Э! Алё! Паря! В одно рыло! А ну, делись! – Раздалось справа. Сделав ещё пару больших глотков, отдал полупустую бутылку. – Тю! Компот. – Разочарованно протянул сосед. – Сам допивай. – Сунул он мне бутылку.
Я допил остатки. Завертел головой, ища урну. Замети её у крыльца. Направился туда.
- А ну! Стоять! – Взревел военком. – Шалопаи. Я никого не отпускал! – Я молча указал на бутылку. – И что! Стань в строй! – Пожав плечами, встал в строй, поставив бутылку на асфальт. - Рюкзаки на землю. Три шага вперёд! – Раздалась команда. – Через минуту раздался звон разбитого стекла. По строю пробежал ропот. Оставшиеся на земле рюкзаки и сумки, просто приподнимали над землёй и бросали.
- Мля! – Выругался сосед. – Там три пузыря самогона было. Сейчас всё будет мокрое. Мамка пожрать завернула. Вот изверги!
- Подняли рюкзаки и в автобус! Бегом марш! Бегом я сказал! Кончились мамкины сказки! Армия началась!
Из автобуса в таком же быстром темпе пересадили в вагон. Закрыли дверь на ключ. Кто-то попытался возмутиться. Его грубо послали на полку. Я занял вторую полку, сунул под голову рюкзак и провалился в темноту.
Проснулся я от невыносимой духоты. Попробовал открыть окно. Бесполезно. Аккуратно спустился, пошёл в туалет. Умыться, привести себя в порядок, поговорить с Васяткой.
- Рассказывай, - стоя в пустом тамбуре и делая вид, что очень увлечён пейзажем за окном, обратился я к слуге.
- А чего рассказывать? – Раздалось за спиной. – Ты обряд то, как провёл. Так я и сразу оказался на берегу того болота. Помнишь? Шаман рядом руками в воде пошарил, нож достал. Рюкзак с книгой. Меня-то он не видит. Но чует. Говорит, сам не знает, что произошло. Не так должно было быть. Он ни знает как. Но не так. Тело твоё, говорит, в болоте. Ничего ему не будет. Вы поменяться должны были. А оно не срослось. Мёртв парень то. И где его душа не известно. Исправлять всё надо. Шаман рюкзак то несёт, а сам твердит одно. Исправлять всё надо. Исправлять. Как исправлять я и не знаю. Отправили рюкзак почтой к нам в отдел. А я без тебя, что? Я ничто. Уснул я. Там и спал. Очнулся уже, когда Машка рюкзак тебе передала. Силу твою почуял.
- Бездушный всё же Потапыч. А я в это не верил. – Открылась дверь и в тамбур вышел высокий худощавый парень.
- Аркадий, - протянул он мне руку. – Башка трещит. Опохмелиться нет? – Я отрицательно замотал головой. – Косяк и на остановках не открывают. А куда везут не в курсе? – Я опять замотал головой. – Вот нелюди. Пожрать хоть бы дали. – Выругался он и зашёл в туалет, оставив меня одного.
Я задумался. И что мне делать? Васька ни чем не помог. Сам толком ничего не знает. Шаман исправлять ситуацию не торопиться. А мне, что делать? Ждать два года, а уж потом Иру искать? Найду ли? Или шаман так ошибку свою исправляет? Попал же рюкзак к Машке. И она точно меня ждала. Уверенная была, что я приду. А зачем тогда армия? Блин голова не соображает. Жрать хочу! Будут нас кормить или нет?!
Кормить нас никто не спешил. И вообще в вагоне из сопровождающих никто не появлялся. Если к утру никто не появиться, толпа неуравновешенных юношей разнесёт здесь всё. Когда уже совсем стемнело, наш вагон, на одном из полустанков, отцепили. И утащили в тупик. Дверь открылась. И капитан в форме погранвойск, приказал всем покинуть вагон. Из вагона мы сразу садились в крытые машины. И опять дорога. Уже начало светать, когда машина въехала в открытые ворота части.
- Новобранцы! Строиться! – Раздалось с улицы. Ворча и ежась от утренней прохлады, наша команда начала покидать машину. Все с любопытством осматривались. Что-то нам объяснять никто не собирался. – Сержант Вахруддинов! Отвести новобранцев на помывку.
Все свои вещи мы оставили раздевалке. С удовольствием помылись, нам выдали новенькую форму, показали, как подшить воротнички. Отвели в столовую на завтрак. Затем в казарму. После бессонной ночи никому разговаривать не хотелось. Устали, словно вагон с углём разгружали. Никто не отпускал шутки, все молча выполняли команды. В казарме показали кровати. Выдали постельное бельё. Научили кровать заправлять. В общем, служба началась. Рассказать о ней нечего. Всё пролетело одним днём. Подъём. Зарядка, завтрак, марш-бросок. Привести себя в порядок. Обед. Учебные классы. Свободное время, стрельбище. Ужин. Отбой. Принятие присяги. Вспомнить больше нечего. Ни одного постороннего лица. Степь да степь кругом. Из развлечений, получение писем из дома. Но меня они совершенно не интересовали. Да просмотр телевизора в красном уголке. В одно прекрасное утро, на построение, был дан приказ собрать личные вещи. Погрузли в вертолёт. И лишь после взлёта объявили, что мы направляемся в Афганистан. Продолжение
