Рассказ-байка, рассказ-страшилка
🖤
Тем летом я приехала в деревню «Дружинино» раньше всех и узнала, что около озера поселились две женщины, сестры Мария и Дина. Им было около пятидесяти лет, и они носили звонкую фамилию Ласточкины, которую все тут же запомнили. Новеньких обсуждали ещё и потому, что они купили дом покойного дяди Гриши.
Соседи быстро с ними сдружились, ведь Мария была профессиональным садовником и хорошо разбиралась в травах и цветах. А вторая, Дина, была швеёй.
Сёстры понравились всем в округе, добродушные, тихие, ответственные, словом – отличные соседи.
Мария и Дина Константиновна всем рассказывали, что близнецы. Нам детям было не очень понятно почему они так говорят, если внешне не похожи.
Родители кое-как объяснили детям, что близнецы бывают разными и одинаковыми на вид. Но это не особо укладывалось у нас в головах, да и было не важно.
Мария Константиновна была круглолицей женщиной с кучерявыми волосами и маленьким носом. Дина Константиновна была симпатичней, с длинным носом и узким лицом, на котором была россыпь крупных родинок – именно из-за них дети стали дразнить её, называя каргой и ведьмой. Она обижалась, но старалась этого не показывать.
«Комитет» неравнодушных родителей решил, что так не хорошо и надо объяснить всем, что внешность не показатель и Дина Константиновна никакая ни ведьма и уж тем более не карга.
В один из воскресных дней решили устроить праздник. Собрали всех детей в округе, угощали вкусностями и развлекали. Познакомили и с Диной Константиновной, которая стеснительно раздавала деткам шоколадки. Всё было официально, чинно и неловко.
После мероприятия мы всё равно продолжили называть её ведьмой, но уже по-доброму и больше не боялись бегать через их участок к озеру, поросшему камышом.
Дина Константиновна оказалась застенчивой дамой и старательной швеёй. Она помогала всем в округе с вещами: починить, подшить, заштопать. Всегда вежливо говорила не только со взрослыми, но и с детьми.
Мария Константиновна нравилась всем ещё больше, женщина с охотой делилась травами из своего сада и знала, что от какой болезни выпить. Ещё Мария заразительно смеялась, и отлично ладила с детьми. Она много шутила, и играя с нами в догонялки задорно приговаривала: «Ой, сейчас кушу-кушу, ой кушу-кушу», - мы визжали и смеялись, убегая от неё, а она всё продолжала, пока ей не наскучит.
Свои дети у женщин тоже были, они о них периодически упоминали. К ним они не приезжали. А вот внуков они не имели, но очень хотели и всегда упоминали, как бы им хотелось малышей понянчить. Этим и объяснялась их расположение к детям.
Сёстры всегда были рады гостям и угощали детей сухариками и конфетами. Дина Константиновна за прозвище «ведьма» на нас не злилась, а только улыбалась и иногда неумело шутила. Она была вполне обыкновенной женщиной, не считая того, что частенько любила держать детей и взрослых за руку. Знаете, так возьмёт твои пальцы в свои и держит, чуть поглаживая. Такой своеобразный жест утешения или расположения. В самом жесте ничего особого не было. Некоторые просто обратили на это внимание, вот и всё. Он даже странным нам не казался, потому что она никогда не делала этого нарочито. Так, случайно. Ещё она частенько восхваляла чужие пальцы. Говорила: «Такие красивые пальчики у тебя, такие изящные». При этом у самой женщины были красивые руки, с длинными пальцы и с аккуратными светлыми ногтями. Помню, я всегда думала, что её руки ей не подходят. Словно они другому телу принадлежат.
Мне она нравилась и ничего плохого никогда делала. Конфеты вкусные у неё были, сладкие-сладкие, а ещё она завала меня «лапуля».
В июле, в самый жаркий месяц и случилось всё то, что сниться мне до сих пор.
Тогда к нам приехали родственники пожить, и с ними Виола, моя двоюродная сестра, на два года старше меня. Я её пыталась развлечь, показывала окрестности, знакомила с соседями. Мы пошли к озеру купаться и как обычно прошли через участок сестёр Ласточкиных. Со стороны их дома был самый пологий спуск в воду, но из-за зарослей камыша пройти вдоль берега было невозможно, вот дети и бегали через их огород.
Мария Константиновна приветливо нас встретила и угостила конфетами. Я свою тут же съела не раздумывая. Виола же есть сладкое не стала, но я этого даже не видела, мне было всё равно.
Женщина попросила нас помочь ей отнести горшки с цветами на веранду, и стала с нами играть в догонялки, сходу приговаривая: «А кто тут у нас? А? Детишки? Ой, сейчас кушу-кушу, ой, как кушу-кушу!»
Мы смеялись, визжали и разбегались в разные стороны. Она покрутилась немного вместе с нами, поблагодарила за отнесённые горшки и ушла по своим делам.
На берегу реки мы разделись и со смехом побежали купаться. Не прошло и пяти минут, как Виола запросилась домой. Я хотела ещё поплавать, но Виола настаивала. Сказала, что бок болит. У неё, как и у меня был слитный купальник, так что ей пришлось переодеться, что бы я смогла посмотреть, что случилось. У неё на боку ближе к спине, был след, один в один, как от зубов. Аж до крови прокусано.
Мне стало не по себе, и я попросила Виолу осмотреть и меня. На моих боках тоже были укусы, несколько штук. Ещё свежие, но они затягивались на глазах. Я никакой боли не чувствовала, а у Виолы укус кровоточил и болел.
Я подумала, что кто-то в воде нас искусал, но Виола была уверена, что это только человеческие зубы оставляют такие следы. Она сказала, что это Мария Константиновна нас покусала. Звучало это глупо, но в голову полезли подозрения. Хотя, мы обе могли покляться, что женщина нас не трогала, и тем более не кусала. Мы лишь бегали от неё, пока она крутилась чуть ли не на месте.
Нам стало страшно. Запаниковав, мы побежали домой, бросив на берегу полотенца. Придя домой, мы рассказали о случившемся, но родители не поверили нашим невнятным домыслам и лишь отругали меня за то, что я Виолу покусала. Виола, настаивала, что это не правда, и что у меня тоже были укусы. Но доказательств у неё не было. Мои отметины затянулись так быстро и так хорошо, что даже намёка на шрам не осталось.
Виола сильно удивилась и сказала, что просто так она это не оставит. Всю следующую неделю она расспрашивала о сёстрах и подробно записывала информацию в блокнот, закрывающийся на замочек.
Мне Виола сказала, что считает это паранормальным событием, она о таком смотрела передачу, и хочет провести расследование. Я тут же согласилась ей помочь и позвала её в гости к сёстрам.
Мы пошли к ним через день и так напугали себя, что тряслись от страха, стоя в дверях. Женщины встретили нас с улыбкой и держались, как и обычно доброжелательно. В тот день мы так ничего и не выяснили.
Расследование Виолы застопорилось, так как никто ничего плохого не мог нам рассказать.
В целом ничего необычного не происходило до начала августа.
Тогда нас посадили по домам и участкам и строго присматривали. А всё, потому что в озере, утонула девочка Валя со Строительной улицы. Валя была чуть старше нас и ходила купаться на тот самый пологий берег с младшей сестрой. Только вот нашли её намного дальше. Оказалось, что девочки пошли вдоль берега по воде и там из-за илистого дна и случилась трагедия.
Нашли тело Вали не сразу. Пока полиция приехала, пока вызвали водолазов, прошло два дня. Обыскали дно, но и тут возникли сложности. Оказалось, что тело за что-то зацепилось. Нам особо подробности не рассказывали, но мы пытались выяснить всё своими путями. Основным источником были сплетни. Сосед Коля говорил, что когда беднягу вытащили, у неё не было левой кисти. Говорили, что рука зацепилась за острую арматуру, лежащую на дне, и когда вытаскивали, то кисть руки оторвало. Как так вышло все пожимали плечами. Поползли слухи про маньяка, но родители и местные старались это дело пресечь. Лишняя паника была не нужна. Полиция никакого расследования не проводила, а родственники Вали говорили: «Несчастный случай».
Сестрёнка погибшей рассказала, что в тот день, они как обычно, пошли на озеро через участок Ласточкиных. Их увидела Дина Константиновна, пригласила в гости, напоила чаем, и они пошли плавать. Было жарко, солнце грело сильно, и Валя пожаловалась на головную боль. А когда пошла на очередной заплыв тихо ушла под воду. Сестра подумала, что та нырнула. А когда Валя не показалась, подумала, что та её разыгрывает. Позвав сестру по имени и поискав вокруг, малышка забеспокоилась и побежала домой. От шока девочка сразу не сообразила, что можно обратиться за помощью к соседям. Жили они далеко, поэтому, когда кинулись её спасать, уже прошло много времени.
Руку, так и не нашли, а у детей появилась ещё одна легенда – «блуждающая рука утопленницы». Родители много об этом перешёптывались, особенно про оторванную руку. Всем казалось подозрительным, что рука могла оторваться, ведь тело не так долго пролежало в воде.
Всех вокруг опрашивали и Дину Константиновну тоже. Она рассказала, что ничего не слышала после того, как девочки ушли. Оно и понятно, ведь никто не кричал и на помощь не звал.
Теперь ходить к озеру нам было нельзя, но очень хотелось. Мы с Виолой придумали маленький обман, чтобы нас отпускали гулять.
Мы сказали, что хотим научиться шить и нам надо к Дине Константиновне. Нам разрешили, и она должна была присматривать за нами. Разумеется, мы планировали улизнуть и пойти исследовать водоём и окрестности.
На второй день мы с Виолой пришли к Дине Константиновне на час раньше, чем должны были, и дома её не было. Мы постучали в дверь – тишина.
Рядом с домом стоял новенький сарай. Маленький такой, как бытовка, на дачах у многих такие стоят. В нём было всего одно маленькое окошко, через которое мы и увидели свет. День был пасмурный так что лампочка была хорошо видна. Мы подошли, дёрнули дверь – открыто.
Я зашла первая, смотрю там кухонька небольшая и посуды разной вокруг много, на аптеку похоже или на кабинет биологии. Тоже банки всякие, склянки, колбы, в них что-то лежит, да плавает. Варенье, компоты, травы, корешки, куча всего. На столе у плиты стояли кастрюльки медные, именно они и привлекли моё внимание. Я даже вслух сказала: «Ух, какие красивые». Подошла ближе, заглядываю в одну, а там в прозрачном бульоне, посреди кружочков морковки, плавают пальцы. Человеческие пальцы.
В ужасе я отпрянула. Виола тоже заглянула в кастрюльку и увидев содержимое, тут же вытолкала меня за порог, и сама вышла, аккуратно прикрыв дверь. Мы переглянулись и побежали.
Мы унеслись как ураган и спрятались в кустах около магазина. Отдышавшись, мы решили всё рассказать родителям. Мама, конечно, решила, что у меня разыгралось воображение, а Виола мне лишь подыгрывала. Тем не менее, она захотела удостовериться, что это всего лишь придумки и пошла в гости в Дине Константиновне.
По возвращению мама сказала, что ничего не увидела, а кастрюльки в подсобке были пустыми. Но обвинять нас во лжи она не стала.
Когда я подросла мама мне рассказала, что она и сама думала, о той женщине, как о ведьме, больно странная та была. Особенно в тот день.
Мама рассказала, что, придя к ним застала только Дину Константиновну и та была вся мокрая и завёрнута в плед. Говорила, что ходила купаться, но звучало это неправдоподобно, ведь на улице в тот день было прохладно, да и волосы у неё были какие-то склизкие, словно маска питательная это была или может тина. Мама с ней немного поговорила, сказала, что ищет Марию Константиновну по поводу трав. Дина Константиновна сказала, что той нет дома и попросила зайти позже. Мама ушла, но выходя увидела, как кто-то зашёл в сарай. Там она и застала Марию Константиновну. Женщина тоже вся, то ли мокрая, то ли склизкая, завёрнутая в простыню и спешно мыла посуду. Как раз те медные кастрюльки. Несмотря на то, что мама ворвалась незваной, Мария Константиновна приняла её радушно, сказала, что пробует новый косметический отвар и предлагала его на пробу. Они поболтали, и мама ушла.
Мы начали наше расследование вновь и пошли опрашивать всех детей, кто бывал у сестёр. Все говорили примерно одно и тоже: сёстры весёлые, угощают очень сладкими конфетами и охотно играют. Когда мы спрашивали во что они играют дети ответить не могли. Часто говорили, что вроде в догонялки. Нам показалось странно, что пожилые дамы играют с детьми в догонялки. Но как мы не расспрашивали все говорили одно и тоже. Кроме Пети.
Петя мальчик лет девяти из многодетной семьи сказал, что ему сестры не нравятся и к ним он ходить не любит.
- Почему? - Спросила Виола и открыла свой блокнот.
- Они не очень-то добрые. И совсем не играют, только делают вид.
- Как так? – Уточнила Виола.
- К ним придёшь, сразу конфетами угощают. Все сладостями объедятся и начинают смеяться. А чего смеяться? Никто не шутил, ничего весёлого. Разве что Мария Константиновна поставит всех в круг, сама в середину встанет, согнётся чуть ли не пополам и начнёт говорить: «ой, детки, ой кушу-кушу, ой кушу-кушу» и вертится на месте как юла. От этого голова аж кружится. Все смеются, а мне не смешно. У меня перед глазами всё плывёт. Ничего не видно, только мелькает лицо Марии Константиновны, вокруг детей. Всё время с головной болью от них уходил.
- А ты потом на себе укусов не находил? – Поинтересовалась я.
- Нет. – Немного испуганно ответил мальчик. – Зато мне Дина Константиновна всегда говорила, что у меня руки красивые. Трогала меня за пальцы.
- А что ещё она говорила?
- Да, ничего особенного. Жаловалась, что я конфеты не ем.
- А ты не ешь?
- Мне нельзя. – Петя пожал плечами. – У меня диабет.
Мы с Виолой начали понимать, что конфетами сёстры угощают не просто так. Думали, что в конфетах намешано снотворное или какой-то отвар, помутняющий сознание. Обе мы пришли к выводу, что женщины те ведьмы. Окрылённые новой информацией мы продолжили «копать», но увы, ничего нового не нашли.
А через неделю случилось происшествие, мальчика Сашу, совсем ещё маленького, лет четырёх, в лесу за домом Ласточкиных укусила змея! Его успели спасти, но как такое могло случиться, никто не знал. Что он делал в том лесу один, непонятно.
У магазина мы познакомились с Ирмой, девочкой шестнадцати лет. Она была почти что свидетельницей произошедшего и многое нам рассказала.
Сначала она обмолвилась, что Ласточкины странные тётки и она не хотела бы с ними по долгу оставаться.
- Про таких передачи снимают. – Буркнула она.
- Почему? Что-то случилось? – Виола очень хотела послушать сплетни и от волнения даже не открыла блокнот.
- Как-то раз мы пошли купаться с подругой. Тётки те нас не интересуют и чай мы пить не стали, хотя они звали. Мы уже шли к озеру, как одна из них, длиннолицая, попросила ей помочь с пуговицами. Сказала, что очки где-то потеряла, а ей нужно найти пуговицы, типа того. Я стала разбирать коробку, которую она мне подала и сломала ноготь. Та запричитала, и говорит, надо отрезать, а то будешь везде цепляться. Ну, я думала она мне ножницы даст и всё. А та, на стол постелила белый платок, и ножницы маленькие положила. Иди, говорит, садись, отрежь ноготь. Я удивилась, но так и сделала. А она мне встать не дала, на плечо надавила и сказала, чтобы я все отрезала. Мне этого не хотелось, но та ворчала, что так я другие ногти сломаю и тому подобное. Ерунда какая-то. Я обрезала ногти, а она их в платочек собрала. Гадость такая.
- А с подругой твоей всё в порядке?
- Вроде всё в порядке. – Та пожала плечами. – Но в тот день они долго с нами трепались.
- О чём?
- Ой, всякие странные штуки. Про то, что они близнецы, и что родились они слегка срощенными и их разделили. Но они всё равно всё время вместе несмотря ни на что.
- Вот как. – Протянула Виола. – А что ещё?
- Больше ничего. Конфеты свои навязывали. Мне эти тётки вообще не нравятся. И в день, когда Сашу кусила змея они тоже странно себя вели.
Со слов Ирмы получалось, что компания детей пошла к озеру, и конечно же через участок Ласточкиных. Среди них была как мелкая детвора, так и постарше, а также бабушка одного из детей и старший брат Саши. Было очень шумно и весело. Ирма же с подругой держалась от всех особняком и пошла к озеру. Издалека они слышали, как все смеялись, а та самая бабушка с Диной Константиновной стояла поодаль и о чём-то говорила. А потом Ирма уже видела, как Дина Константиновна шмыгнула в кусты, в тут сторону, где лес начинается. Компания детей побежала к озеру, все купались. Потом малышка Света начала плакать, кто-то из мальчишек хулиганов отрезал ей косу. Началась истерика и ругань, но тут выяснилось, что Саша пропал.
Старший брат Саши клялся, что всё время видел его и отвлёкся лишь когда бабушке стало плохо и он помог отвести её на крыльцо в тень. А потом он купался и видел Сашу! Остальные же дети не могли сказать, когда мальчик убежал.
Саша, к счастью, оправился, только ослаб.
Вроде всё было в порядке, но второе происшествие за лето сильно всем подпортило настроение, ещё и дожди начались.
В воскресенье мы с родителями и Виолой ходили на рынок и там пересеклись с Марией Константиновной. Она закупалась специями и мясом. Я обратила внимание, что она покупает новые медные кастрюли. Зачем они ей, если и тех было много? Это нас насторожило. В разговоре Мария Константиновна обмолвилась, что завтра они уедут на пару дней в город, по делам.
Мы посчитали, что это удачное время для расследования и решили втихаря пробраться на участок сестёр и найти какие-нибудь улики.
Понедельник выдался мрачным, но дождя не было. На калитке Ласточкиных висел замок. Мы пробрались на участок по-простому – перелезли через забор.
Вокруг было тихо. Дом был заперт, за окнами плотно задвинутые шторы. Мы хотели походить по участку, когда я заметила, что из трубы в сарае идёт тоненькая струйка дыма. Еле заметная. Приглядевшись, мы заметили, что и замок на двери не висит. Набравшись храбрости мы подобрались к сараю, чтобы через маленькое окошко заглянуть во внутрь.
Там горел тусклый свет и было много пара. Слышалось тоненькое пение. Посередине комнатушки, в окружении склянок и кастрюлек стояли две раздетые женщины, сросшиеся между собой. Приросли они друг к другу плечом, да боком, словно склеились. Кожа в тех местах была оплавлена, как воск. В том месте две руки превратились в одну, скрюченную и когтистую. Именно в ней были зажаты волосы - аккуратная русая косичка. Лица у женщин тоже изменились, посерели, похужели и кожа сползала складками вниз к шеям. Было не понятно кто из них Дина, а кто Мария.
Существо напевало и готовило варево сразу в нескольких кастрюльках. Мелькнула колба с красной жидкостью и белый кулёк. Всё, что руки брали с полок, отправлялось в посуду, под аккомпанемент непрекращающегося пения.
Мы оцепенели от увиденного, забыв, что нас тоже можно было увидеть в окне. Одна из голов повернулась, и мы были обнаружены. Сросшаяся ведьма заголосила и начала неповоротливо разворачиваться. Мы отпрянули от окна убегая в ужасе. Перелезая через забор, мы видели, как дверь распахнулась и существо грозило нам кулаком той самой средней руки.
Домой мы бежали без оглядки. Тут же всё рассказали бабушке, но та ничего делать не стала, лишь поставила по иконе на каждое окно и сказала нам закрыться в комнате на замок. Ночью мы не спали, свет горел во всём доме, а бабушка неустанно читала молитвы. Нам казалось, что кто-то ходит вокруг дома и Виола даже слышала тоненький голос Марии Константиновны.
К утру приехали родители и забрали нас в город. Позже выяснилось, что сёстры Ласточкины спонтанно собрались и уехали, выставив дом на продажу. Больше в деревне их никто не видел.
