Мила только подумала о Кайе – а та уже явилась сама, эффектно спланировав с высоты на крепком деревянном посохе.
- Привет, подружка! Я соскучилась! Обживаешься понемногу?
- Обживаюсь, - Мила с легкой завистью показала на посох. – Круто у тебя получается. Удобно на таком летать?
- Кому как. Я привыкла. У Одры еще и ступа имеется. Но она очень громоздкая, из чугуна. Пока достанешь, пока заведёшь. Раздражает меня. – Кайя небрежно закинула волосы за спину и поднялась на рассохшуюся ступеньку крыльца. – Пригласишь к себе?
- В другой раз. Внутри бардак и развалы. Даже присесть не на что.
- Бардак так бардак. – покладисто согласилась Кайя. – Баба Жолина знает, что ты здесь?
- Тебе не всё равно?
- Просто спросила. так трудно ответить подружке?
-Не знает. Я никому не сказала.
-И правильно. Зачем перед ней отчитываться. Вижу, что ты уже погладила коника. Я угадала?
- Ага. – Мила не видела смысла скрывать, что сила бабушки Сани уже у неё. – Мы должны нейтрализовать Родиона! Мужичок способен нам навредить
- Согласна. – Кайя склонила голову. - За тем и прилетела.
- А где он теперь, знаешь?
- Ясное дело, знаю. Заперт на Кукушкиной горе. Я так рада, что ты приобщилась, Милуша. Боюсь, что одной мне с ним не управиться.
- Я помогу. – с готовностью согласилась Мила. – Какие на него планы?
- Заморачиваться не станем. - усмехнулась Кайя. – Найдём и обезвредим. Обойдёмся самым простым – превратим в какую-нибудь зверюгу, и хватит.
- В кого превратим? В волка? Или пса?
- Слишком геморройно. Предлагаю кого-нибудь более нейтрального и изящного. Богомола, например.
Ещё недавно богомолы вызывали у Милы первобытный ужас, но теперь она лишь рассмеялась, представив голову Родиона, торчащую на теле о.т.в.р.а.т.и.т.е.л.ь.н.о.г.о насекомого.
- Значит, не возражаешь, - удовлетворительно кивнула наблюдающая за её реакцией Кайя.
- Нет, конечно. Но получится ли у нас? Родион же вроде ярчука?
- Решил развлечься охотой. Возомнил о себе невесть что. Хотел перехитрить, да не на тех напоролся. Давай уже, Милуша, садись за мной. Мне не терпится его проучить.
Кайя похлопала рукой по гладкой древесине, приглашая Милу присоединиться.
Перспектива прокатиться на посохе была довольно заманчива, но Мила не торопилась принять приглашение – не хотелось вот так сразу опозориться перед соперницей. Приняв силу бабушки Сани, Мила сразу исключила Кайю из подруг, ведь двум ведьмам невозможно ужиться рядом.
- Ну что же ты? Садись! – её нерешительность позабавила Кайю. – Или испугалась?
- Ничуть... Просто прикидываю, как на нём удержаться.
- Держись за меня и не прогадаешь. Давай, Милуша, время уходит!
Скрепя сердце, Мила уселась позади, но Кайю обнимать не стала, обеими руками вцепилась в древко. Она еще не успела настроиться на полёт, а посох плавно взял старт и стал набирать высоту.
Всё оказалось не слишком страшно. Кайя управляла импровизированной метлой виртуозно.
Они не спеша летели над пущей и, раскинувшаяся под ними, та напомнила Миле зелёный безбрежный океан, из которого время от времени выпархивали суетливые птицы и совсем незнакомые юркие создания с крыльями как у гигантских бабочек или летучих мышей.
Постепенно деревья редели, унылой проплешиной потянулось пространство болотины с редкими у.р.о.д.л.и.в.ы.м.и деревцами, и тогда Кайя велела посоху приземлиться.
В этот раз тумана не потревожил их. Камыши и унылый чахлый кустарник отчётливо выделялись на фоне заросшей мхом топи.
Кайя пошла вперёд по узкой тропке, Мила двинулась следом, стараясь ступать точно по ее следам и не отставать.
В качестве подношения в этот раз Кайя принесла крысиную тушку да пестрящий цветами платок. Завернув в него крысу, положила сверток на землю и, протянув над ним ладони, снова запела-завела набор из гортанно звучащих, непривычных для человеческого уха звуков.
Откликнувшийся было на них, пятачок земли ворохнулся, дёрнулся пару раз и снова застыл, отказываясь превращаться в проход.
Кайя цокнула недовольно, выложила возле свертка пушистый заячий хвост да пару длинных ушей. А потом снова завела свою колдовскую скороговорку – еще быстрее, еще напористее.
И опять земля содрогнулась в ответ, лишь на долю секунды распахнувшись пастью провала. Кукушкина гора отчего-то капризничала, не желая принимать визитёров.
- Мы поздно пришли! – предположила Мила. – Туда же можно раз в году попасть. На Купалу. Кажется, это ты говорила? Или баба Жоля?
- Для истинных никогда не бывает поздно. – Кайя как-то странно взглянула на неё. Зачем-то принюхалась, а потом принялась водить ладонями перед грудью, и от этого внутри у Милы снова потяжелело и стало давить. Нащупав что-то, Кайя осторожно потянула это на себя, а после недовольно поморщилась. – Вот гадство! Не выходит! Не хочет выходить. Ты почему смолчала про тяготу, Милка? Когда её только прихватила?
- Когда ты меня здесь бросила... - Мила закашлялась, пытаясь противостоять подкатившему спазму. – Это... из-за тяготы? Она не пускает?
- Из-за неё. Скинуть нужно. А не на кого. Так, погоди ка... – Кайя огляделась и раздраженно зашипела. – Ничего подходящего нету... Хотя...
Аккуратно ступая, она прошла до обособленно торчащей на неширокой кочке осины. Дерево выглядело хилым и больным, ствол его был расщеплён и лохматился бахромой облезшей коры.
- Вроде подходит, - Кайя медленно обошла осину вокруг и поманила Милу. - Иди сюда. На неё и сбросишь.
Мила нехотя проследовала к приятельнице. Она ступала осторожно, поскольку в следы, отпечатавшиеся на мхе, уже успела набраться вода. И уже заранее досадовала на то, что придётся признаться Кайе в своей неосведомленности. Как нужно сбрасывать тяготу, Мила, естественно, не знала.
- Действуй. Я только отойду, чтобы не задело... – в голосе приятельницы проскользнуло легкое злорадство. Кайя явно ждала, что Миле потребуется подсказка или помощь. И Мила решила тянуть время до последнего, лишь бы не опозориться перед заклятой подружкой.
Остановившись возле осины, она потрогала пальцем кору на изуродованном стволе, поколупала трещину, легонечко пошевелила бахрому, а когда положила руку в место развилки, увидела пронесшуюся стремительной вспышкой картинку – как кто-то несуразный и длинный, одетый в вывороченный тулуп, возил по стволу то ли мордой, то ли лицом и одобрительно покряхтывал.
Лешак бороду чешет – мгновенно пришло объяснение. Если остался от него хоть один волосок – на него тягота и ляжет!
Картинка мигнула и схлопнулась, а Мила склонилась низко низко, пристально вглядываясь в трещины и вмятинки на коре. И среди распушённых волоконец почти сразу заметила более длинную и толстую волосину цвета болотной зелени.
Коснувшись её, Мила даже не успела толком ничего предпринять – лишь выдохнула резко и судорожно, выпуская из себя чёрный комок чужой маяты. Волосина под тяготой тут же почернела и осыпалась прахом, а внутри Милы больше ничего не ворочалось, не давило - сделалось легко-легко. Только венок продолжал стискивать голову, но по сравнению с тяготой это уже не казалось помехой.
- Справилась? – Кайя будто бы немного удивилась. – Быстро у тебя получилось!
- Сама не знаю, как всё сработало, - разоткровенничалась Мила от радости и запоздало прикусила язык.
- Разберёшься... – буркнула приятельница. – Надеюсь, что теперь нас пропустит.
Так и случилось – после повторного ритуала проход беспрепятственно открылся. Мила смело ринулась в черноту дыры и удивилась тому, насколько мягко и осторожно её подхватило и понесло куда-то вниз. Полёт оказался недолгим – довольно скоро Мила очутилась на твердой земле и увидела, что стоит у начала тропы, ниткой петляющей между могучих дубов-великанов. Такие вполне могли сохраниться с древних времен, быть свидетелями таинственных языческих ритуалов и обрядов.
Всё вокруг тонуло в зеленом сумраке, бралось рябью, трепетало, создавая иллюзию подводного мира. Эффект был настолько сильным, что Мила даже задержала дыхание, испугавшись, что наглотается воды.
- Нам нужно наверх. – Кайя неопределенно махнула рукой.
- А Родион?
- Надеюсь, что ждёт нас у камня. Хотелось бы закончить всё побыстрее.
- Ждёт? – переспросила Мила.
- Разумеется. Пришлось ему кое-что пообещать, чтобы не сбежал.
- И что ты пообещала? – Миле сделалось любопытно.
- Пообещала привести к нему одну глупенькую ведьму. – Кайя лукаво взглянула на подружку и подмигнула. – Не тормози, Милуша. Идём.
