Жена по Договору 11
Никишка завозился в своей кроватке. Сейчас умыть, растормошить, накормить кашкой, выгулять и опять уложить, чтобы, наконец, позвонить дочке – пообщаться. Позвать, наконец, сюда? Свидеться, обнять свое дитя. Девочка жила с бабушкой и, конечно, скучала.
Стас однажды предлагал ей брать временами девочку к ним в дом. Когда жена будет в своих отлучках. Но Надя даже представлять не хотела, что будет, если хозяйка вдруг внезапно вернётся и застанет чужого ребёнка в своём поместье. Нет и нет! Так хозяина она подставлять ни за что не стала бы. Но вот набегами, визитами, да. Погостить на кухне, у повара - тёти Вали, которая могла бы работать в очень и очень приличном ресторане. Такая встреча и тёте Вале радость, и дочке Аннушке, которая в свои 12 лет уже успела перенять у личного повара семьи Брагиных множество кулинарных секретиков.
Надежда не воспитывала дочь в феминистическом духе, со всеми этими «я не кухарка, не посудомойка, не…не…не…» Умение готовить всегда пригодится. Хотя бы в том соображении, что у дочки, как подрастёт, будет преимущество под названием «А я умею готовить».
Аня прибежала, когда они гуляли. Обняла маму. Сделала «козу» Никишке, тот залился счастливым смехом. А потом хитро посмотрела на маму и на приготовленный раздутый пакет.
– Тебе, тебе, - засмеялась Надежда. – Станислав Иванович так и сказал: «Появится стрекоза – отдай всё».
Стрекозой Стас звал Надину дочь за её огромные, редкого изумрудного цвета, глазищи. Ещё смеялся – вот вырастет девчонка, будет мужиков с ума сводить своими колдовскими гляделками. Аня между тем сунула в пакет любопытный нос и тихонько взвизгнула. Ну да, молочный шоколад, зрелые авокадо, пакетик розового винограда. То есть всё, что она так любила.
Мать и дочь посадили своего подопечного в манеж, поболтали какое-то время, а около восемнадцати часов и хозяйская машина прошуршала шинами по бетонке у пристройки слева. Надя приложила палец к губам, чтобы дочь оставалась на месте, не отсвечивала, а сама выглянула из-за угла. И нахмурилась – из машины вместе с хозяином выпорхнула давешняя миниатюрная брюнетка. В других обстоятельствах Надежда порадовалась бы за Стаса Ивановича – хоть какая-то стабильность в отношениях с этими чужими девицами. Но у неё сейчас гостит дочь. И видеть ей всё это не стоит.
– Ладно, Анечка, хватай гостинец и иди, - откликнулась она на удивлённый взгляд дочери, -хозяин приехал. Всё бы ничего, но что-то неспокойно у меня на сердце. Так что беги задами мимо домика садовника. Обогнёшь усадьбу со стороны поля…
Она взяла на руки ребенка, быстро заспешила меж кустов к ограде, и лишь когда закрыла за дочерью калитку, вздохнула с облегчением. Какая-то нехорошая атмосфера сгустилась вокруг этого поместья. Хотя вроде и солнце светит, и греет ещё по-летнему в середине сентября, и ветерок настолько слаб, что почти незаметен, а дышать тяжело и на душе тревожно.
Нервы что-то шалят. Даже отсутствие злобной хозяйки не добавляет внутреннего равновесия.
Помяни лихо – оно и объявится. Но не в виде фольклорной одноглазой нечисти, а в образе вполне симпатичной дамочки.
Вечером Надежда была у фасадного окна второго этажа, когда раздвижные ворота разъехались вправо-влево створками, по дорожке профырчало чужое авто с массивной серебряной решёткой радиатора (как бы не Роллс-Ройс) и на бетон площадки вывалилось едва стоящее на ногах тело. Хозяюшки, конечно же. Надежда охнула – что будет, если царица Лариса застанет мужа в пикантном виде? Надежда ведь знала, хотя и не досконально, подоплёку брака Стаса и его супружницы. И хотя в этой ситуации хороши были оба, жертвой обстоятельств в любом случае стал бы Стас.
Машина, что привезла хозяйку, тем временем шустро развернулась и метеором унеслась во всё ещё открытые ворота. А Лариса, нетвёрдо ступая, но, тем не менее очень целеустремлённо, двинулась к центральному входу. А уж к какой лестнице она направится – к правой, ведущей на её половину, или к левой, что вела к комнатам мужа – одному Богу было известно.
Надежда предупредить хозяина не успевала. Слишком быстрым было и появление авто, и его отъезд, и непонятная пока нацеленность хозяйки. Надежда выглянула из-за угла своего бокового аппендикса коридора. Ей только и оставалось, как тоскливо смотреть , как Лариса с ожесточённым видом двинулась вверх по левой лестнице.
Всё произошло за какие-то секунды.
Хозяйка, что-то бормоча, поднималась по лестнице, спотыкаясь едва ли не на каждой ступеньке. Вот она миновала один пролёт, достигла промежуточной площадки с вазонами по бокам, резко повернула направо. Форсировала ещё четыре ступени. А когда до верхней галереи оставалось совсем немного, шпилька туфельки, нещадно поколоченная на предыдущем марше, подломилась, и Лариса, взмахнув обеими руками, полетела вниз. Она врезалась головой в верхнюю ступеньку первого марша. И замерла неподвижно. А когда она ещё падала, в проёме открытой двери, ведущей в хозяйские покои, появился Стас.
Сделать он, естественно, ничего не успевал.
Продолжение.