Вы, наверняка, слышали рассказы о том, что католическая церковь в Средневековье запретила арбалеты. Само по себе это утверждение верно. Запрет действительно был наложен Вторым Латеранским Собором в 1139 году. Но вот дальше в этих рассказах, как правило, начинается мифотворчество: мол, арбалет запретили, потому что он был невероятно сильным оружием, которое могло выкосить всё европейское рыцарство. И вот, чтобы чернь не перебила дворянское сословие, ему на помощь поспешило духовенство со своим запретом.
Сегодня мы развенчаем эти мифы и постараемся докопаться до истинных причин.
Итак, 29-й канон Второго Латеранского Собора гласит: «Губительное и противное Богу искусство стрельбы из арбалета и лука запрещается использовать против христиан под страхом анафемы».
То есть запрет касался не только арбалетов, но и луков. До битвы при Креси ещё 200 лет. А XII век по праву считается эпохой расцвета европейского рыцарства. Тяжёлая конница безраздельно доминировала на полях сражений, а ценность пехотинцев в силу их слабой организации, низкой дисциплины и отсутствия хороших доспехов была минимальной.
Сверх того, арбалет XII века – это совсем не монстр XV столетия. В это время конструкция арбалетов была максимально простой: стремя и поясной крюк появились позже. Натягивались арбалеты исключительно силой рук. А их натяжение лишь незначительно превышало натяжение лука. Соответственно, и особых преимуществ в дальности и пробивной силе не было. Хотя арбалеты обладали большей точностью и были незаменимы при осадах крепостей.
Но и рыцарский доспех в то время в основном состоял из кольчуги, поэтому как стрелы луков, так арбалетные болты могли его пробить (хотя всё зависело от качества кольчуги, луков и стрел, расстояния, с которого производится выстрел, и навыков лучника или арбалетчика).
Вдобавок, объединение первых двух сословий против возвышающегося третьего – это явление, характерное для более близкого нам Нового времени. Паттерны, заложенные в наши головы произведениями культуры Нового времени, заставляют нас думать, что такое положение сохранялось всегда.
Но Высокое Средневековье (XI—XIV века), напротив, отмечено обострением противостояния духовной и светской власти. Папы конфликтовали то с императорами Священной Римской империи (борьба за инвеституру), то с французскими королями (Авиньонское пленение пап), то с королями Англии (противостояние Генриха Второго и Томаса Бекета, поддержанного Папой Александром III).
Позиции третьего сословия в XII веке были откровенно слабыми. Возвышение итальянских городов только начиналось. И стало оно возможным как раз из-за яростного противостояния гвельфов и гибеллинов. К этому же периоду относится появление первых независимых городов во Франции.
Так зачем же церкви понадобилось сокращать возможности третьего сословия на поле боя, в то время как светские правители и их рыцари представляли для неё куда большую угрозу.
Начнем с того, что третье сословие еще не было самостоятельной силой. Вольные города будут выставлять целые армии для защиты своих собственных интересов потом, а в XII веке различные наемники и ополченцы лишь примыкали к армиям феодалов или церковников. Набирая в свою армию больше «крестьян с копьями», вы лишь увеличиваете масштаб кровопролитий, которые и без того носили непрерывный и опустошительный характер.
По сути, запрещая арбалеты в XII веке, вы ограничиваете не возможности третьего сословия (оно еще субъектностью не обладало), а лишаете дополнительного оружия феодала, который нанимает и использует в бою этих самых арбалетчиков.
В те годы Европа страдала от нескончаемых междоусобных войн феодалов. Рыцари резали друг друга с такой эффективностью, что монархи всячески стремились запретить им подобную мясорубку.
Стремление к деэскалации внутри Европы было и в интересах церкви, чьи земли и имения также несли урон от междоусобиц, которые к тому же изнутри сокращали силы христианской Европы. В этот период церковь, призывая к Крестовым походам, старается перенаправить энергию европейского рыцарства на Ближний Восток.
Вспомним также, что в этот период распространяется движение «Божьего мира». Впервые движение проявилось во время собора в Пюи в 975 г., когда епископ Ги Анжуйский собрал крестьян и рыцарей своей епархии. Епископ рассказал смысл идеи, заявив: «Поскольку мы знаем, что без мира никто не узрит Господа, то предупреждаем людей, во имя Господа, чтобы они стали сынами мира». В результате движение широко распространилось по Европе, оказав заметное влияние на регламентацию военных конфликтов. Под его влиянием рыцари давали клятвы уважать владения церкви и крестьян. В будущем эти клятвы заложили основу рыцарской морали и так называемого «Кодекса рыцарской чести».
Вместе с движением «Божьего мира» существовало и «Божье перемирие». Это еще один способ со стороны Церкви смягчить ужасы войны. Теперь запрещалось вообще вести какие-либо междоусобные военные действия в определенные дни недели (со среды до понедельника), нельзя было воевать и во время важнейших христианских праздников.
Теперь понятно, почему этот же самый Латеранский Собор, ограничивший арбалеты, также ввел запрет и на рыцарские турниры:
«Кроме того, мы полностью запрещаем отвратительные поединки и турниры, в которых рыцари собираются по соглашению и опрометчиво демонстрируют свое физическое мастерство и дерзость, что часто приводит к смертям людей и опасности для душ. Если кто-нибудь из них умрет по этой причине, то хотя и не следует отказывать ему в покаянии и виатикуме, если он просит о том, но должен он быть лишен церковных похорон».
Однако стремление церкви к уменьшению кровопролития, ее запреты и угрозы санкциями за их неисполнение мало кого интересовали. Конечно, католическая церковь в Средневековье обладала большой властью, но преувеличивать ее тоже не стоит. Максимум, на что такие нормы годились, так это на способ докопаться до какого-то конкретного человека, но и то всегда можно было найти компромат получше.
Таким образом запрет действительно ставил целью не допустить простолюдинов до войны. Но вовсе не потому, что церковники так переживали за боевую эффективность рыцарей и за сохранение главенства феодалов. Скорее, потому что переживали за всех вокруг. И уж точно эффективность арбалета была ни при чем.
