В марте ко мне на расстановку приходила женщина. Представительная, ухоженная, лет сорока пяти. Села передо мной, взгляд человека уверенного, знающего чего хочет.
Спрашиваю: с чем хотите поработать?
После непродолжительной паузы:
– Не хочу отдавать наследство! – выпалила она.
– Так это вам к юристам, – растерялась я.
– Нет, мне вас посоветовали. Сказали, что вы творите чудеса. Помоги! – почти взмолилась она.
Ну, как тут откажешь?
История у неё была такая.
Прожила она 17 лет с мужчиной, без регистрации брака. Совместных детей не завели, у неё от первого брака уже есть сын, взрослый – 24 года. За эти годы она помогла своему партнёру подняться: в карьеру продвинула, ввела в высшее общество, научила зарабатывать деньги. Нажили они вместе серьёзное состояние, записывали его поровну – на него и на неё. Всё шло относительно спокойно, пока беда не случилась. Полгода назад он по неосторожности погиб на охоте.
Конечно, она переживала. Но время идёт, боль притупляется, и она решила заняться вопросами наследства. Ведь он был сиротой, своих родителей не знал, рос в детском доме. Жили-то они вместе давно, так что, казалось бы, никаких проблем с оформлением имущества возникнуть не должно было.
Но, как водится, всё оказалось не так просто. За её спиной он уже более пяти лет крутил роман с другой женщиной, и у них даже дочь родилась. Причём ребёнка он признал официально, дал ей свою фамилию и, оставил завещание на всё своё имущество – движимое и недвижимое.
– Теперь я должна отдать всё, что мы наживали столько лет, какой-то левой бабе? Да кто она такая? По какому праву? Может, это вообще не его дочь?! Так не должно быть! Если бы не я, где бы он был? Кому он вообще голожопый был бы нужен?!
После недолгой, но эмоциональной тирады я предложила ей расставить фигуры и посмотреть, что нам поле скажет.
Расстановка была довольно долгой и напряжённой. Один из моментов запомнился особенно. Когда заместитель фигуры наследства сказала: «Если ты меня заберешь, я съем вот это», указав на фигуру сына, заказчицы, а фигура сына при этом ощущала себя ужасно, будто не могла стоять на ногах. На мой вопрос о состоянии сына клиентка уверила, что с ним всё в порядке. Даже позвонила ему, чтобы проверить.
Я понимала, что двигаться дальше не получится, пока не будет проработан этот момент. Фигура наследства выставила ультиматум, и игнорировать его было нельзя.
— Что будем делать? — спросила я.
— Откуда я знаю?! Делай что хочешь, деньги я не отдам! — клиентка начала кричать так, как будто это я собиралась лишить её наследства.
— Я не Бог, — объясняю я, — я просто проводник. То, что я вижу, — это то, что за эти деньги ты расплатишься ребёнком. Если это твой выбор, то я бессильна.
Она некоторое время ещё пыталась настоять на своём, но когда осознала, что результат неизменен, встала, словно я только что испортила ей вечер, и направилась к выходу.
— Херовый ты расстановщик, Елена! Зря только время потратила! — с гневом хлопнула дверью и исчезла.
Осталась я одна с горой фигурок, которые теперь выглядели, как куча восклицательных знаков, и смущенными заместителями (такого у меня еще не было) и, честно говоря, немного растерялась. Как бы там ни было, на душе было некомфортно от осознания, что в каком-то смысле я стала невольной участницей шоу с неясным концом.
Я потом еще долго размышляя о том, что даже самые стойкие расстановщики иногда сталкиваются с такими ситуациями, когда всё, что они могут, — это просто смотреть и подставлять плечо. И, между прочим, быть этим самым плечом, даже когда клиент внезапно решает, что с его судьбой расправляется деспотичный расстановщик, — тоже непростое занятие.
Через полтора месяца она мне написала (смотрите фото)
Скриншот выложила с её согласия*
Когда я читала смс, в голове крутились мысли: могла ли я что-то сделать иначе? Могла ли она избежать этих последствий, если бы сразу услышала то, что пыталась донести до неё я, да и сама жизнь? Но знаете, с годами я научилась не цепляться за такие вопросы.
Все мы проходим свои уроки по-своему, и иногда самым важным оказывается не то, что мы говорим, а то, что наш клиент готов услышать.
Иногда кажется, что жизнь играет с нами в жестокие игры. Ну как иначе объяснить то, что человек, потерявший партнёра и пытающийся сохранить хотя бы частицу того, что было, вдруг оказывается на грани потери ещё и своего ребёнка?
Да, ирония судьбы может быть жестокой, но ведь она не просто так ведёт нас через эти испытания.
В её случае, ключевым был не столько сам факт наследства, сколько то, что она через него пыталась удержать прошлое.
Когда ты цепляешься за материальное, чтобы заглушить боль утраты, мир тебе напоминает, что настоящие ценности лежат совсем в другой плоскости. И как бы не было больно это осознавать, иногда именно такие шоковые встряски помогают нам наконец увидеть то, что было прямо перед носом.