1-я часть интервью с Марией Подтяжкиной, в прошлом менеджером Центра арктического туризма "Грумант" на Шпицбергене и руководителем управления морского каякинга на Шпицбергене, офицером связи образовательного центра «Морская практика», исполнительным директором туроператора RussiaDiscovery (продолжение интервью тут - Часть 2, Часть 3).
Надежда Макатрова: Мария, если я правильно понимаю, то именно благодаря тебе на Шпицбергене в Центре арктического туризма «Грумант» несколько лет назад и появился каякинг. Почему ты взялась за это дело?
Мария Подтяжкина: Откровенно говоря, идея первоначально принадлежала не мне, а Тимофею Рогожину, который возглавлял тогда Центр арктического туризма «Грумант», я просто ее подхватила. Эта идея возникла не с потолка, а на основании опыта норвежских соседей в Лонгьирбрюене. Мы смотрели, чем они занимаются и какие активности предлагают. Нашей главной задачей было создание туристической привлекательности российских поселков Баренцбурга и Пирамиды и увеличение количества ночевок гостей, т.е. мы должны были предложить максимально широкую линейку активности и мотивировать людей остаться на ночь, на две и более. С этой же целью была сделана основная ставка на многодневные туры как на российский рынок, так и на европейский, потому что именно многодневные туры и многодневные экспедиции обеспечивают максимальную загрузку и отелей, и ресторанов. И вся материально-техническая база, и гиды работают не один день по несколько часов, а в течение долгого срока.
Почему я подхватила эту идею? До Шпицбергена я занималась сплавами по бурной, или так называемой белой воде в Карелии, на Кавказе и на Алтае. Я очень хорошо помню, что, когда мы прилетели на Шпицберген и начали знакомиться с регионом, я смотрела вокруг и недоумевала, чем же я буду заниматься в свободное время, чем разбавлять и компенсировать офисную работу, которая неизбежна в моем случае. Я люблю совмещать офисную и полевую часть работы. Я не готова полностью работать в офисе, и не готова полностью уходить в поле. Каждое из этих двух направлений в полном объеме для меня немножко тяжеловато и психологически, и физически. А вот совмещение – это идеальный формат. Ты выполняешь административные функции и при этом открываешь для себя что-то новое. И вот я ходила, смотрела и думала, как добавить адреналин в офисную жизнь. Горных рек со сплавами на Шпицбергене нет, а моторные лодки – это, скорее, техническая история, связанная с транспортом, но без погружения и созерцания.
У меня всегда были особые отношения с морем и, в частности, с северными морями. Мой внутренний диалог с морем и Севером начался с полуострова Рыбачий (Мурманская область), потом была Чукотка. Словом, к северным регионам у меня было особое отношение. Я понимала, что море – это моя стихия, и оно мне интересно. Поэтому, когда Тимофей предложил попробовать морской каякинг, как это делают норвежцы, я с удовольствием это подхватила. Вскоре я с удивлением обнаружила, что в отличие от бурной воды в Карелии морской каяк – это более медленный, медитативный процесс, который дает более глубокое взаимодействие с морем, большее проникновение. Также оказалось, что ты сможешь наиболее эффективно управлять каяком и взаимодействовать с морем тогда, когда максимально расслабишься и доверишься природе, начнешь ловить ритм моря. Вот за это я очень сильно люблю собачьи упряжки: не ты управляешь природой и покоряешь ее, не ты ее преодолеваешь, и ты не царь природы, а наоборот. Когда ты начинаешь в буквальном смысле мысленно и физически погружаться в природу и сливаться с ней, тогда все получается. Каяк ведь находится на воде, поэтому ты буквально пятой дочкой реагируешь на любую волну, подстраиваешься под нее и ищешь баланс, начинаешь ловить этот ритм, начинаешь его чувствовать и понимать, как отрабатывать волну. Когда ты обретаешь этот баланс, наступает эйфория. Тебе открывается, что ты частичка этого мира, и природа с тобой взаимодействует. И ты не покоритель, а максимально приближенный к природе и сливающийся с ней. Вдобавок каяк – это же максимально экологичный способ взаимодействия с морем. Здесь нет моторов и техники, только ты, твое весло и море. Мне это зашло, и я начала в этом развиваться.
Надежда Макатрова: Обычно у обывателей каяк ассоциируется если не с теплым, то с умеренным климатом, реками и озерами. А здесь холодные северные моря. Ты говоришь про расслабление, но как расслабиться, если за бортом у тебя температура воды близка к нулю? Тебе пришлось преодолевать подобные стереотипы туристов, или к вам сразу приезжали люди, для которых холодная вода не проблема?
Мария Подтяжкина: Я так скажу: приезжая на остров, люди чаще всего хотят максимального погружения в его культуру и открыты к любым традиционным форматам освоения Арктики. Каяки, а, точнее, их аналоги широко использовались во времена освоения Севера. В них удобно скарб тащить, при возникновении на пути полыньи ее можно переплыть. Летом на Шпицбергене снега нет, средняя температура +5-8 С, т.е. она плюсовая. И если нет ветра, или ветер слабый, а при этом небо ясное, светит солнышко, поскольку полярный день, то людям это вполне комфортно. Когда они приезжают на место, все это видят, отношение меняется. Вдобавок ты начинаешь подробно рассказывать об экипировке и корректируешь этот стереотип о холоде. Всем выдают сухие гидрокостюмы, которые абсолютно не промокают. Совсем. Даже если ты упадешь в море, то непосредственного контакта с водой у тебя не будет. Ты почувствуешь, что вода +4 С, но это не будет для тебя холодно, это будет для тебя прохладненько, поэтому ты побыстрее возвратишься на каяк. Плюс ко всему, ты постоянно двигаешься, работаешь веслом. Оно не то чтобы в постоянном напряжении, но оно работает. Поэтому в июле месяце в солнечную погоду иногда бывает даже жарко, если воздух +17 С, а на Шпицбергене и такое бывает.
Надежда Макатрова: Ого! Так тепло!
Мария Подтяжкина: Да, так бывало. Тогда уже и перчатки снимаешь, и никакие шапки на себя не натягиваешь. Наоборот, приятно опустить руку в холодную водичку, которая освежает, гребешь себе спокойно и получаешь удовольствие. С точки зрения преодоления стереотипов, важно понимать, что мы и сами осваивали морской каякинг по принципу «от простого к сложному». Сначала разработали небольшой маршрут на закрытом озере недалеко от одной из рыбацких избушек на мысе Старостина. Затем мы разработали небольшой трехкилометровый поход вдоль восточного берега Гранд Фьорда и обратно. И уже потом начали пересекать фьорд, а это уже какое-то достижение. Максимальный дневной переход у нас был около 15 километров. Получился очень красивый круговой маршрут со стоянкой в домике с лежбищем нерп.
Надо сказать, что каякинг у нас в основном был таким факультативом в рамках многодневного тура. Мы выделяли один из дней тура под то, чтобы туристы попробовали на себе каяки, но это было по желанию. При знакомстве с группой, когда я приходила на приветственный брифинг рассказывать об этой активности, я подробно останавливалась на экипировке, объясняла, как нужно подготовиться к каякингу, сканировала людей на предмет их предыдущего опыта и уровня авантюризма. Мы обязательно смотрели предварительный прогноз погоды. Исходя из всей этой совокупности факторов принималось решение о том, какой маршрут выбрать, и какой вариант будет максимально комфортным для данной группы. Мы определяли, какие каяки нам нужны. Кто-то приехал вдвоем и хочет двухместный каяк, кому-то нужно дать одноместный, чтобы человек максимально почувствовал собственную свободу. Если человек боится, то ему будет комфортнее вдвоем, кого-то я могла посадить к себе, чтобы было меньше волнений. Иными словами, это такое постоянное сканирование людей и задача не уговорить и не напугать, а просто познакомить с тем, что и в полярных широтах существует такой вид отдыха, и это здорово. Нам же важно, чтобы люди получили впечатления и решили, насколько им интересно дальше расширять этот опыт. И это у нас получалось. Могу сказать, что порядка 80% российских гостей выражали готовность попробовать морской каякинг. Это были люди и с подготовкой, и без подготовки. Кто-то из них потом приезжал в многодневные туры.
Надежда Макатрова: Ты выявила для себя какие-то закономерности в отношении того, какой типаж людей охотнее пробует каякинг, а кому это не подходит?
Мария Подтяжкина: Да, например, есть люди, которые боятся воды. У них глубина вызывает страх и оцепенение, поэтому для таких людей эта история неприемлема, можно даже не пытаться их уговаривать. Хотя у меня был опыт преодоления подобного страха. Ко мне обратились люди, которые сказали, что им это интересно, и они готовы психологически настроиться на внутреннюю борьбу со своим страхом. Но с ними я работала всегда индивидуально. Мы выходили с ними на маршрут и занимались отдельно от всех. Кому-то нужно было предложить сесть ко мне и пойти вместе со мной в двухместном каяке. Предлагаешь в первый раз сесть сзади и контролировать все, а я посижу впереди и просто посмотрю. Второй раз мы уже пойдем вместе. А кому-то спокойнее идти вместе с мужем или женой и довериться своему партнеру, и таким образом вместе преодолевать страхи. На каяке же тоже люди распределяются по ролям: в двухместном каяке есть матрос, который сидит впереди и гребет, и есть капитан, который управляет лодкой и тоже гребет, т.е. есть взаимная помощь.
С людьми, которые боялись воды или глубины, было тяжеловато, поэтому нужна была индивидуальная работа. С теми, кто сомневается, проговариваешь стереотипы и рассказываешь все тонкости. А есть категория людей, часто из мегаполисов, которые ведут активный образ жизни. Обычно это люди, успешные в своей профессиональной деятельности, и у них основная проблема в том, что они слишком привыкли к скорости. Им нужно все делать очень быстро, нужна частая смена картинки, они привыкли к мощному адреналину: бейс-джампинг, мотокросс, прыжки с парашютом. А в каякинге это, скорее, философское погружение в природу. Это медленный темп – до 5 метров в секунду. Ты идешь по воде и сначала думаешь, что ничего вокруг не меняется. Скажем, когда пересекаем фьорд, то кажется, что гребешь-гребешь, а земля не приближается. И нужно захотеть погрузиться в это созерцание, принять эту философию. С непривычки это не сразу приходит. Поэтому я обращаю на это внимание, когда готовлю группу. Бывает, что кто-то говорит: «Я думал, это будет быстро, круто, бегом-бегом, а на деле скукотища». А кто-то, наоборот, ожидал нудного перехода, а когда настроился на всю эту философию и медитативный лад, единение себя с морем и нахождение баланса, понял, что это интересный опыт.
Каждому человеку подходит свой стиль отдыха, это нормально. Как правило, молодежь всегда готова, как говорится, за любой кипеж, кроме голодовки. У пожилых туристов есть страхи по поводу здоровья и своей физической формы. Но опять-таки люди бывают разные. Есть такие боевые бабушки 70 лет, которые дадут фору молодым. В большей степени это касается европейских туристов.
Надежда Макатрова: Для наших возрастных туристов это, видимо, настоящий экстрим и экзотика.
Мария Подтяжкина: В Европе это определенный культурный слой, привыкший к таким активностям. У нас в России мало кто знает про каякинг. Все привыкли к байдаркам и рафтингу. Обывателю сложно понять, чем байдарка отличается от каяка, пока он сам не попробовал. Как говорится, дьявол кроется в деталях, но могу сказать, что это совсем разные истории. Лично мне на материке байдарка казалась скучной. Я много ходила по рекам, в т.ч. с ребенком, которого я начала брать с собой на сплавы с трех лет. С детьми важна безопасность, возможность причалить в любой момент и выйти на берег. А море – это совсем другое, это не для детей, а для взрослых, которые готовы смотреть внутрь себя и умеют чувствовать природу, опираясь на свой опыт. Как правило, они многое видели, многое пробовали и хотят более глубокого проникновения в атмосферу, а не поверхностных впечатлений.
Надежда Макатрова: Как люди, которые впервые попробовали с тобой морской каякинг, формулировали свое ключевое переживание?
Мария Подтяжкина: Самое смешное, что больше всего гостей впечатляет то, о чем я почти всегда рассказываю. Но люди пока не попробуют, не могут в это до конца поверить. Например, поверить, что идти в каяке не холодно. Они выходят потом и говорят: «Надо же! Действительно, не холодно, а я боялся, что замерзну, лишний свитер надел и зря, хотя находишься в холодной воде».
Второй яркий момент – это гидрокостюм. Людей удивляет, что он сухой и действительно не промокает и имеет положительную плавучесть. У нас по окончании коротких маршрутов даже появилась такая традиция – искупаться в море. Мы вытаскивали каяки на берег, и туристы, насмотревшись видеороликов, бросались в воду поплавать, как в Мертвом море. Костюмы раздуваются, поскольку воздух из них не выходит, и люди плавают на поверхности не промокая, хотя, конечно, руки мерзнут, и голове холодно, но телу тепло. Получается смешное зрелище, в котором все с удовольствием участвуют. Еще удивление появлялось тогда, когда удавалось поймать правильное ощущение в теле. На трехкилометровом маршруте примерно в середине пути у людей чаще всего возникает понимание механики взаимодействия тела, каяка и моря. Появляется баланс между расслабленностью и контролем. Если ты максимально напряжен, ничего не получится, ты быстро устанешь. А если правильно грести, то руки уставать не будут. Я всегда рассказываю и показываю, как делать правильные гребки, чтобы нагрузка шла не на руки, а на плечи и спину, т.е. на более крупные мышцы. Люди обычно восклицают: «Кажется, я почувствовал! Я расслабился, и лодка вдруг так легко пошла, стал грести, как ты показала, и понимаю, что действительно можно делать большие переходы».
Я обычно рассказываю, что у нас короткий маршрут – 3 км, а в экспедициях у нас ежедневные переходы по 20-25 км, и люди не верят, что это возможно. А когда почувствуют баланс напряжения и расслабления понимают, что это реально, если правильно настроиться. Идешь себе потихонечку, работаешь веслом и прошел спокойно 20-25-30 км. Светло, полярный день, спешить некуда.
И, наверное, максимальное удовольствие и удовлетворение я испытывала тогда, когда слышала от людей, которые боялись воды, восторженные отзывы по возвращению с маршрута: «Вау, я хочу еще, в следующий раз обязательно возьми меня с собой!» Чаще это происходило с местными жителями во время пандемии, когда туристический поток прекратился. Были очень редкие туристы из Европы, поэтому появилось время, и я начала работать с местными жителями. Каждые выходные мы выезжали по нашим маршрутам, и всегда было 2-3 человека, которые очень боялись воды. Они говорили мне, что читают мои посты о выездах, видят, как мы плаваем с белухами или играем с нерпами, и им тоже так хочется попробовать, но очень страшно. Такие люди просили меня индивидуально с ними поработать и потом становились постоянными участниками. Это был огромнейший стимул для меня продолжать этим заниматься.
Надежда Макатрова: Эти поездки для местных жителей были платными?
Мария Подтяжкина: Платные, но они были не по стандартной коммерческой цене, а по специальной цене, позволяющей нам покрыть амортизацию снаряжения. Нам удалось договориться об этом с трестом «Арктикуголь». Надо понимать, что снаряжение для каякинга очень дорогое. Это касается и самих каяков, и их технического обслуживания, и особенно гидрокостюмов. Каждый костюм стоит порядка 60-70 тыс. рублей, а служит 2-3 сезона. Плюс нам надо обеспечивать размерную сетку. И в дополнение к костюму идут перчатки, ботинки, жилет.
Надежда Макатрова: Через 2-3 года костюм начинает промокать?
Мария Подтяжкина: Не то чтобы промокать, но в нем становится менее комфортно. В этих костюмах проклеенные швы, которые не пропускают воду и обеспечивают герметичность. Но поскольку человек двигается в костюме, то эти швы от трения рук и ног начинают потихонечку истираться. И костюм начинает подтекать, когда ты входишь в воду. Мы же не только сидим в каяках, но еще и осваиваем разные спасательные техники, как себя вести во внештатных ситуациях, и вот тогда ты чувствуешь, что вода просачивается, и внутри сыро. Тебе при этом тепло, но не так комфортно, как в новом костюме. Поэтому каждые 2-3 года костюмы надо менять. Возвращаясь к вопросу о местных жителях, цена для них была разумная, и, скажем, наших шахтеров она не смущала.
Надежда Макатрова: А в этих водных походах люди идут в тишине, или ты даешь какую-то сопроводительную информацию, например, через наушник?
Мария Подтяжкина: Наушников и никакой подобной техники в походе у нас нет. Но мы постоянно работаем голосом. Обычно у нас не меньше двух гидов: один впереди задает направление, а второй – замыкающий, на котором основная работа: закрывать хвосты, смотреть, кто с чем не справляется. Ты постоянно в группе взаимодействуешь с людьми. Подходишь и начинаешь объяснять, как правильнее грести, как сделать поворот. Бывает, кто-то начинает ругаться, и надо напомнить, что мы в море, и здесь матрос всегда слушается капитана, это на берегу можно выяснять отношения, а в лодке все строго.
Если группа идет более-менее кучно, а я всегда старалась это контролировать, чтобы обеспечить безопасность, то мы могли пришвартоваться лагом друг к другу, и я давала краеведческую информацию, иногда это были смешные или даже страшные истории. Например, я рассказываю, как группа каякеров ходила вокруг Шпицбергена. Это была многодневная экспедиция норвежских каякеров. Ее в принципе было сложно организовать из-за нюансов, связанных с дозаброской еды и прочих необходимых вещей и организации таких пунктов для пополнения запасов. Ты же не может тащить с собой сразу все. Экспедиция была рассчитана на 60 дней, и все запасы с собой не утащишь. Но самый сложный участок этой экспедиции – восточный берег западного Шпицбергена, когда тебе нужно идти порядка 160 км вдоль ледяной стены, и ты не можешь нигде причалить. А значит, ты неделю находишься только в море: ешь, спишь, ставишь палатки, решаешь бытовые вопросы. В наших походах я рассказывала, как это все организовывалось, как настраиваться на такие длительные переходы. На самом деле, интересных вопросов множество, например, как защититься от медведя, чего стоит бояться в воде, как вести себя с животными. Наши 3-километровые походы – это около трех часов в пути.
Надежда Макатрова: А были случаи, когда люди случайно переворачивались в каяке?
Мария Подтяжкина: Однажды у нас была очень большая группа норвежских студентов, в которой всем достались одноместные каяки. Один мальчик не поймал волну и перевернулся. Он с удивлением обнаружил, что действительно это происходит очень быстро. Но мы к нему сразу же подошли и посадили его обратно в каяк, поскольку все техники отработанные, а он получил свои впечатления. Кстати, это даже пошло на пользу, поскольку все остальные убедились, что это безопасно, гиды мгновенно помогают, и человек не успевает ни замерзнуть, ни испугаться. Мальчик остался абсолютно довольным, и всем остальным стало спокойнее.
Иногда мне приходилось специально оказываться в воде, когда нужно успокоить некоторых людей из группы. Ты уходишь под воду, машешь им оттуда ручкой и по возвращении говоришь, что все в порядке. Просто нужно знать, как себя вести в воде и что делать, если ты перевернулся. Мы говорим, что если с вами это произошло впервые, то вы вряд ли сами сможете быстро забраться обратно в каяк, так что мы вас посадим обратно. Но если захотите, можете попробовать запрыгнуть самостоятельно. У нас все техники отработаны. Видя воочию, что ничего ужасного и экстремального не происходит, народ успокаивается.
Надежда Макатрова: То есть потом поход продолжается в обычном режиме?
Мария Подтяжкина: Да, ты просто помпой высасываешь воду и идешь дальше.
Продолжение: Часть 2, окончание - Часть 3