Дариус подошёл к дверям библиотеки. Он был взбудоражен, и волнение в его душе распространялось по всему телу, создавая ощущения, которые сложно было передать. Его сердце билось учащённо, дыхание стало неглубоким и рваным, а ладони вспотели от напряжения. Он смотрел на массивные дубовые двери библиотеки, изящно украшенные резными узорами и древними символами, и пытался найти в себе островок уверенности. Он ждал, когда бурлящие внутри него эмоции успокоятся и разум вновь станет чистым.
Библиотека стояла перед ним, как символ абсолютной истины, и он понимал, что её двери не откроются перед ним, пока он сам не обретёт внутренний покой. Он думал о том, что влияние иллюзий на людей просто по своей природе: люди, сами того не понимая, жаждут иллюзий, стремятся к ним, наслаждаются ими. Иллюзии утешают их, делают их жизнь ярче и интереснее, пряча суровую реальность за красивыми образами.
Но библиотека была чем-то иным. Это великое творение великого мага, пронизанное связью с Менлосом, и ей чуждо стремление к иллюзиям, столь свойственное людям. Это был оплот истины, непоколебимый и безжалостный к ложным образам и обманам.
Дариус понимал, что сейчас его ждёт испытание, какого ему ещё не приходилось проходить. Это был новый уровень для него, и эти мысли никак не давали ему найти спокойствие. Он чувствовал тяжесть ответственности, нависшую над ним, словно груз, который он должен был нести.
Он одернул себя: не время расслабляться, нужно сосредоточиться. Любой успех – это, в первую очередь, тяжкий труд, труд, который поддерживают знания, опыт и любовь к своему ремеслу.
— Первое – это уверенность, — думал маг. Сложный ритуал, который он проделал, был вершиной и кульминацией трудов великих мастеров иллюзий из самых разных эпох. Эльридан не смог распознать иллюзию, хотя он единственный, с кем выходит на контакт библиотека, и он высший маг. Иллюзия безупречна, иллюзия идеальна.
Сложные узоры и магические символы, которыми была украшена дверь перед ним, словно бросали вызов его словам. Они как будто говорили: «Посмотри на великую гармонию наших узоров, на бесконечность движения, на чистоту каждого изгиба, на идеальное место каждого символа, на великую историю, написанную великим магом под руководством великого Менлоса. Кто ты такой, чтобы бросать вызов этому величию, проходящему из глубины веков в бесконечное будущее?»
Дверь перед ним была покрыта сложными резными узорами, которые казались живыми, мерцающими в свете факелов, развешанных по обе стороны входа. Каждый изгиб и линия были идеально вырезаны, создавая впечатление, что они были сделаны не руками человека, а самой природой, по воле Менлоса. Взгляд Дариуса задержался на центральной части двери, где узоры переплетались в изысканный цветок, его лепестки были тонко вырезаны и украшены мельчайшими деталями, словно каждый из них был уникальным произведением искусства.
Вокруг цветка располагались древние магические символы, каждый из которых имел своё значение и силу. Здесь были знаки защиты, силы, мудрости и истины. Символы были вырезаны с такой точностью и мастерством, что казалось, будто они светятся изнутри, источая древнюю магическую энергию. Некоторые из символов были настолько сложны, что Дариус едва мог разобрать их значение, несмотря на все свои знания и опыт.
Он остановился перед символом, напоминающим ему око. Это был древний знак, олицетворяющий всевидящее око, способное проникнуть сквозь любую иллюзию и увидеть самую суть. Око было вырезано так, что казалось, будто оно следит за каждым движением Дариуса, проникая в самые глубины его души. Этот символ внушал ему трепет и уважение, напоминая о том, что истина всегда рядом, даже если её сложно разглядеть.
Рядом с оком был символ, похожий на спираль, которая закручивалась внутрь, образуя бесконечный узор. Это был символ бесконечности и вечного движения, знак того, что знание и истина никогда не заканчиваются и всегда продолжают своё путешествие. Дариус не мог не восхищаться мастерством, с которым был вырезан этот символ, его линии были настолько точны и гармоничны, что казалось, будто они движутся прямо перед глазами.
Между этими великими символами располагались меньшие знаки, которые переплетались между собой, создавая сложную сеть магической энергии. Здесь были символы стихий – огня, воды, земли и воздуха, каждый из которых был вырезан с невероятной детализацией и точностью. Огненный знак излучал тепло, водный казался прохладным на ощупь, земной символ был твёрдым и надёжным, а воздушный знак был лёгким и невесомым.
Дариус искал опору своим чувствам. Он призвал образ своего наставника Тарвиса, мудрость которого была путеводной звездой его пути в бескрайнюю стихию магии.
— Каждый велик, — учил его Тарвис. — Нет никого лучше или хуже, каждый идеален! Прими себя таким, какой ты есть, и увидишь, что это ты вселенная, ты не часть её, ты сама вселенная!
Последние сомнения начинали таять. Дариус словно дал ответ на немой вызов двери: «Ты всего лишь творение рук человека, я же источник этого творения». Спокойствие начало опускаться на Дариуса, как мягкая вуаль. Он словно чувствовал и мысленно следовал этой волне спокойствия, которая, как тень, медленно поднималась по магу, скрывая все его сомнения.
Он закрыл глаза и представил Лионеля. В его воображении он увидел его яркие зелёные глаза, глубину которых могла сравниться только с бездной океана. Дариус мысленно погрузился в эти глаза и начал путь сквозь его иллюзию. Он прошёлся по каждой частичке иллюзии, проверил каждое ощущение, направил каждую мысль и чувство на путь гармонии.
Лицо Лионеля, столь знакомое и родное, постепенно рассеивалось, уступая место чистому свету истины. Дариус чувствовал, как его разум очищается, как внутри него зарождается уверенность, словно семя, которое вот-вот даст всходы. Он понимал, что только с этой уверенностью он сможет пройти через двери библиотеки и встретиться лицом к лицу с истиной.
В этот момент Дариус ощутил, как все его сомнения и страхи отступают, оставляя лишь ясность и спокойствие. Он глубоко вдохнул, открыл глаза и снова посмотрел на двери. Теперь они казались ему не преградой, а приглашением.
Дариус коснулся двери и попробовал её открыть. Дверь была словно монолит древней скалы, холодная, неподвижная, невероятно массивная. Ручка двери в его руке казалась застывшей навеки, бездушной и не желала подчиняться воле мага. Каждое прикосновение к ручке передавало ему ледяной холод, который проникал до самых костей, заставляя задуматься о древних магиях, вложенных в эту преграду.
Ручка, словно обвитая вековым мраком, была гладкой и холодной, как замёрзшее озеро в зимнюю ночь. Дариус чувствовал, как этот холод медленно ползёт по его пальцам, поднимается по руке и проникает в самое сердце, заставляя его биться быстрее. Волнение, которое он чувствовал до этого, усилилось, превратившись в глухую тревогу, которая эхом отзывалась в его голове.
Дариус напрягся, собрав всю свою силу, и попытался повернуть ручку. Его мышцы напряглись, словно струны, готовые порваться от напряжения. Он чувствовал, как под его усилием ручка немного поддаётся, но затем вновь замирает, словно противится его воле. Внутренний голос подсказывал ему, что это испытание не будет лёгким. В каждом усилии чувствовалась мощь и древность этой двери, её незыблемость и непоколебимость.
Каменные стены библиотеки молча наблюдали за ним, как древние стражи. Их суровые лица, вырезанные в камне, не выражали ни одобрения, ни осуждения. Густой плющ, обвивавший стены, на ветру едва слышно шептал неписанные тайны на неизвестном языке, создавая ощущение присутствия невидимых сущностей, которые бдительно следят за каждым его движением.
Этот плющ был не просто растением. Его густые, тёмно-зелёные листья казались словно выточенными из нефрита, блестя на солнце, как драгоценные камни. Каждая ветвь и листик плюща двигались с лёгкостью и грацией, придавая всему зданию живой вид. Корни плюща уходили глубоко в землю, проникая в самые древние слои почвы, словно стремясь извлечь из них силы и мудрость прошлого. Листья плюща были покрыты тонкой сетью жилок, по которым, казалось, текла древняя магия. Он свисал со стен, спускаясь каскадами зелёного великолепия, словно окутывая библиотеку защитным покровом.
На ветру плющ шептал свои тайны, издавая едва слышные звуки, которые, казалось, образовывали древние заклинания. Каждый листик вибрировал, передавая свои сообщения соседним листьям, создавая ощущение, что весь плющ живёт собственной жизнью, общаясь с теми, кто способен его услышать. Шорохи и шепоты были неразборчивы, словно говорили на языке, давно забытом людьми, но живущем в памяти природы.
— Ну что ж, — подумал маг, собираясь с мыслями, — попробуем заклинание открытия.
Дариус поднял свой амулет и начал шептать слова древнего языка магов. Амулет нежно засветился, излучая мягкий, пульсирующий свет, словно он ожил от звука его слов. Затем, словно поглощая свет, амулет стал темнеть, пока не превратился в абсолютно чёрный. Из амулета выползло тёмное облако, похожее на тень. Оно медленно и уверенно ощупывало всё вокруг: руки мага, лучи света и устремилось к рунам трёх теней — Видений, Обмана и Памяти, расположенным вокруг двери.
Руны начали светиться, наполняясь древней энергией, и символы на двери ожили и пришли в движение. Изображения, которые казались вечными и неизменными, начали двигаться, как живые. Узоры переплетались, словно змеи, и магические символы пульсировали, излучая тусклый свет. Дариус мысленно направлял их, подсказывая нужные места, внимательно следя за каждым изменением.
Новая картина, образовавшаяся на двери, была поистине величественной. В центре композиции находилось огромное око, символизирующее всевидящую мудрость и знание. Его зрачок, словно из глубин космоса, переливался оттенками черного и серебристого, создавая ощущение бесконечности. Около зрачка были изображены тончайшие линии, напоминающие лучи света, которые расходились во все стороны, словно соединяя все элементы рисунка в единую гармонию.
Вокруг ока располагались три руны — Видений, Обмана и Памяти. Руны были выполнены в виде сложных символов, каждый из которых светился своим уникальным цветом. Руна Видений была зелёной, её линии извивались, создавая иллюзию непрерывного движения, будто её формы никогда не повторяются. Руна Обмана сияла красным, её контуры были острыми и резкими, создавая ощущение опасности и скрытой силы. Руна Памяти была голубой, её узоры были плавными и мягкими, напоминая волну, которая медленно катится по поверхности спокойного моря.
По краям картины были изображены древние магические символы, каждый из которых был связан с конкретным аспектом магии. Символы танцевали, переплетались, их очертания менялись, создавая сложные и завораживающие узоры. Эти узоры напоминали о древних ритуалах и заклинаниях, об истории магии, которая была написана веками.
Особое место в картине занимали изображения фантастических существ. В верхней части композиции были изображены драконы, их тела переплетались, создавая сложный танец силы и грации. Драконы были выполнены в разных цветах: один был золотым, символизируя солнце и свет, другой — серебряным, олицетворяя луну и тьму. Их глаза сверкали, словно драгоценные камни, и казалось, что они смотрят прямо на Дариуса, оценивая его достоинства.
В нижней части картины располагались единороги, их фигуры были изящны и утонченны. Они стояли на задних лапах, поднимая передние в величественном жесте. Их рога светились мягким белым светом, который окутывал всё вокруг, придавая картине особое волшебное сияние. Гривы единорогов были сплетены из лунного света и звездной пыли, создавая ощущение эфирной красоты и чистоты.
На боковых сторонах двери были изображены древние деревья, их ветви тянулись вверх, словно стремясь к небесам. Листья деревьев переливались разными оттенками зелёного и золотого, создавая ощущение живого леса, который дышит и шепчет свои тайны. Корни деревьев сплетались в сложный узор, символизируя связь прошлого, настоящего и будущего.
Вся композиция была окружена сияющим ореолом, который менял свои цвета от серебристого до золотого, добавляя картине глубину и мистическое очарование. Этот ореол был словно границей между миром магии и реальностью, между видимым и скрытым, между иллюзией и истиной.
Дариус не мог оторвать взгляд от этой картины. Каждое её движение, каждый её элемент напоминали ему о великой силе и мудрости, заключённой в этой библиотеке. Он чувствовал, как магия картины проникает в его сознание, наполняя его новыми знаниями и силами. Это было зрелище, которое невозможно было забыть, зрелище, которое оставляло неизгладимый след в душе.
Когда все элементы новой картины получили свою роль, дверь библиотеки начала медленно открываться, издавая при этом глубокий, гулкий звук, словно пробуждался древний дух. Дариус смотрел на это со смешанными чувствами. Он размышлял: было ли это легко или сложно? Библиотека раскрыла иллюзию или нет? Впускает она Лионеля или Дариуса?
В этот момент маг ощутил лёгкую дрожь под ногами, будто сама земля сопротивлялась открытию двери. Вокруг него стало тише, и казалось, что даже ветер затаил дыхание в ожидании. Внутри Дариуса боролись различные эмоции: тревога, восторг, страх и решимость. Он глубоко вздохнул, ощущая, как его разум и сердце наполняются уверенностью.
— Что ж, — подумал Дариус, — пора сделать следующий шаг.
Дариус вошёл в библиотеку и оказался в зале Обмана. Волна страха и непонимания накрыла его, и холодный пот начал струиться по телу. Он знал, что каждому, кто входит в библиотеку, она выбирает свой путь. Этот путь был уникален для каждого. Дариус читал о зале Обмана, но никогда не был в нём. Никто не был. Возможно, он первый за две тысячи лет, кто вошёл в этот зал. Легенды гласили, что зал Обмана был создан для тех, кто полностью потерял истину, кому необходимо полное перерождение.
Зал Обмана постоянно менялся. Свет в нём изменялся каждое мгновение, и сосредоточиться на чём-то было почти невозможно. Мысли Дариуса вошли в бешеный хоровод. Перед ним проносились картины: зелёные поля, яркое солнце, чувство обиды, радость, страх, его наставник Тарвис, величественная гора, маг Эрин Луценис, свет и тьма. Этот хоровод становился всё более жестоким и стремительным.
Он перестал понимать, кто он: жизнь, облака, холод, грязь, свет или тьма. Вокруг него вращалась энергия, свет пульсировал, то собираясь в одну бесконечно яркую точку в абсолютной тьме, то взрываясь, заполняя всё вокруг. Все предметы вокруг сливались, метались как ураган, и пульсирующий свет озарял их, как вспышки молнии.
Энергия вокруг него становилась всё более ощутимой, пульсации света и тьмы давили на его сознание. В этом нестабильном пространстве каждая вспышка света и тьмы казалась живой, подчиняя его воле. Свет собирался в ослепительную точку, способную обжечь мысли и чувства, а затем исчезал, оставляя за собой вязкую, почти материальную тьму. Молнии света разрывали пространство, озаряя зал как вспышки камер, и мгновенно угасали, оставляя глубокую черноту.
Предметы вокруг Дариуса превращались в текучие формы, бесконечно блуждая по залу. Они сливались и распадались, как тени на стене. Энергия в зале действовала подобно урагану, создавая ощущение, что всё вокруг находится в постоянном движении. Дариус ощущал, как его собственное восприятие теряется в этом беспорядке. Его мысли и чувства расплывались, и он не мог сосредоточиться на чём-то одном. Картины и идеи сливались, становясь частью хаоса. Каждый новый всплеск света и тьмы размывал его осознание, создавая ощущение, что он полностью теряет связь с реальностью.
Вместо чёткого понимания он испытывал полное смятение. Энергия вокруг него играла с его восприятием, подчиняя его разум своей воле. Он чувствовал, что его разум становится частью этого вихря, погружаясь в бесконечную бездну обмана. Состояние непонимания и тревоги становилось всё более глубоким, и он ощущал, что сам становится частью этого хаоса, без возможности найти своё место или ухватиться за одну реальность.
Дариус, начал ощущать, как его разум скользит по краю бездны. Сначала это было едва заметное беспокойство, словно легкий ветерок, который тихо прошелся по его мыслям. Но затем этот ветерок усилился, превратившись в бурю, раздирающую сознание. Он чувствовал, как реальность вокруг него начинает искажаться, становясь зыбкой и непостоянной, словно мираж на горизонте.
Волны тревоги и страха захлестывали Дариуса, каждая мысль была словно острый кинжал, пронзающий его сознание. Пространство вокруг него стало сжиматься, стены сдавливали его с каждой секундой. Он попытался удержать свои мысли, но они разлетались, как осенние листья под сильным ветром. Ощущение беспомощности охватило его, словно он оказался в плену невидимых оков.
Дариус больше не мог различить реальность и иллюзию. Звуки вокруг него становились глухими и далекими, как эхо в пустом зале. Его собственное дыхание звучало оглушительно громко, усиливая чувство одиночества. Время замедлилось, и каждый миг казался вечностью. Тело его стало тяжелым, словно к нему привязали невидимые гири, тянущие его вниз, в бездну.
Перед глазами Дариуса начали мелькать образы и воспоминания, но они были искажены, лишены логики и последовательности. Лица близких ему людей превращались в гротескные маски, а их голоса звучали как далекий шепот. Каждый раз, когда он пытался сосредоточиться на чем-то, это ускользало от него, расплываясь, как дым.
В его голове раздался громкий звон, словно сломанный колокол, эхом разносящийся по его сознанию. Это ощущение было невыносимо, каждое его движение становилось неуклюжим, как у марионетки на разорванных нитях. Его чувства и восприятие перемешались в хаосе, лишая его способности понимать происходящее.
Дариус чувствовал, как его сущность размывается, теряя четкость и форму. Он уже не мог отличить себя от окружающего мира, не мог понять, где заканчивается его "я" и начинается всё остальное. Мысли и эмоции смешивались в бесконечном водовороте, погружая его в глубокую, непроглядную тьму.
С каждым мгновением Дариус всё глубже погружался в это состояние, теряя связь с реальностью. Его разум, когда-то острый и ясный, теперь был подобен разбитому зеркалу, отражающему лишь фрагменты былого. В итоге, он почувствовал, как что-то внутри него сдалось, приняв неизбежное. И тогда, в последний раз, перед его мысленным взором промелькнуло одно слово, словно шепот из самой глубины его существа:
— Обман.
Вселенная Нейрории
Семь тысяч лет назад могущественная цивилизация достигла вершин в генетике, квантовых вычислениях и синтетической биологии, но внутренние конфликты привели к войне, которая стерла цивилизацию с лица земли. Их знания были почти утеряны, но спустя тысячелетия Великий маг Эрин Луценис восстановил эти знания. Мир Нейрория возник как место, где руины древних городов хранят магические и технологические тайны.