Глава 69.
Петровы на Азовском море жарили свежепойманных камбалу и бычков, а Саша в общежитии в Ленинграде жарил картошку, любимое блюдо студентов и абитуриентов. Картошку он купил на колхозном Сенном рынке. В овощном магазине она была уж очень страшная, грязная, подгнившая. Он ловко почистил ее, порезал ломтиками, плеснул масла и теперь колдовал над ней. На кухню зашла группа невысоких худеньких людей. Все у одинаковых серых костюмчиках, похожих на спецовку. Они лопотали на своем языке. Речь их, как ни странно, была Саше понятна. Он заулыбался:
- Си тяо! - поприветствовал он вьетнамских студентов.
Они бросились к нему с радостными возгласами и приветствиями, удивляясь тому, что русский парень разговаривает по-вьетнамски, хотя вьетнамский язык очень, очень сложный. Студенты из Вьетнама учились на разных факультетах в разных ВУЗах, а здесь и сейчас они собрались на Землячество. Показали Саше штук шесть селедок. Их они собирались пожарить. Запах от жареной селёдки был специфический, приторный, неприятный для наших носов. А вьетнамцам очень нравился. Они считали, что это мы едим гадость - сырую селёдку.
Парня, жившего в общежитии для абитуриентов, звали Тян. Саша вспомнил доктора Тяна и его дочку Лиен и спросил, не знают ли они таких. Нет, не знают, ответили вьетнамцы. Они пригласили Сашу в свою комнату на обед. Саша показал на свою сковородку и отказался от сомнительного угощения. Хотя кроме жареной селёдки на столе у членов Землячества много чего было. Ели вьетнамцы очень обильно. Отьедались, наверное, за годы голода.
Впоследствии на медосмотре студентов предупреждали, чтобы они ничего не брали у ребят из Индокитая. В те времена они были сплошь заражены паразитами, разными глистами. Саша подумал тогда, а как же он год прожил среди них и не был заживо сожран этими паразитами?
- Хен гап лай нья, - попрощался он с вьетнамцами. Они радостно закивали:
- Тяо, тяо!
А в комнате его с нетерпением ждали друзья-биологи. Они уже сдали все свои экзамены. Двух парней Никиту и Алексея уже зачислили, а третий Леня уныло собирал чемодан. Когда Саша торжественно внёс огромную сковороду со шкворчащей на ней картошечкой, парни захлопали в ладоши. На столе уже стояла бутылка вермута и порезанные сало, огурцы и помидоры, принесенные Сашей с рынка.
От вермута наш Саша отказался. Ему предстоял последний, самый трудный для него экзамен по английскому языку.
В комнату, где обедали двое студентов, один абитуриент и один провалившийся, начал проникать запах жареной селёдки.
- Фу! Какая гадость! - заткнул нос двумя пальцами Леня.
- Это наши друзья из солнечного Вьетнама селёдку жарят, к Землячеству готовятся, - объяснил происхождение запаха Саша.
- Да, запашок не из приятных. А знаете, ребята, что мне Рита с нашего потока рассказала? У них на этаже девушки вьетнамки живут. Они в умывальной раздеваются до гола, моются на корточках над сливом, писают туда же. А в гигиенической комнате справляют большую нужду. Вот так! - поведал Алексей, уже нашедший себе подружку.
- Что-то мне не верится! - засомневался Саша. - Я знаком с вьетнамцами. Все они цивилизованные люди. Наверное, эти девушки из глухих джунглей прибыли. Надо было растолковать их руководителю, как надо вести себя в таких случаях.
- Да, тяжело в деревне летом, - засмеялся Никита. - Где ты так научился картошку жарить? - спросил он Сашу.
- Жизнь не тому научит, проживи с мое, в армии послужи, да в горячей точке, - ответил ему наш Саша.
- Нет уж, спасибо! Мы как-нибудь без армии проживем.
- Живи без армии, я не против. Меня армия многому научила, много дала: жизненный опыт, хороших друзей.
"И многое взяла, - подумал в продолжении своей речи Саша. - Друга, командира, здоровье... Только салажатам вот этого знать не надо!"
Английский язык наш герой сдал. Языку научился он также в армии, а вернее, пока жил у партизан. Он был у них не только фотографом, но и переводчиком, общался с пленными американцами. Экзаменаторы удивлялись его произношению, спрашивали, не жил ли он в США.
Итак, Александр Нустров стал студентом Ленинградского ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени государственного университета имени А. А. Жданова.
Наверное, далеко не все знают, что именно Ленинград является, по сути, колыбелью университетского журналистского образования, той формы подготовки профессиональных кадров для средств массовой информации, которая ныне считается наиболее эффективной.
Это сейчас кажется аксиомой: журналистов готовят на факультетах журналистики. А еще не так давно мучительно решали проблему обучения тех, кому предстояло трудиться в редакциях газет и журналов.
Начало было положено в 1925 году с чтения лекций по наборному делу и с учреждения кабинета книговедения, в котором студенты знакомились с основами полиграфического производства, образцами типографской продукции разных времен, с техникой иллюстрирования.
Журфак с самого начала занимал здание на Васильевском острове, бывший доходный дом.
Общежитие Саше дали, как студенту факультета журналистики в межвузовском студгородке на Ново-Измайловском проспекте. Ехать от студгородка до университета стало дольше, зато условия были несравнимо лучше. Десять десятиэтажных корпусов, в каждом прекрасное кафе, рабочие комнаты на каждом этаже, кухня, два лифта,
Саша сразу перевез свои вещи туда. Комендант общежития показала Саше комнату на трёх человек и выдала ему ключ. Комната была аж на девятом этаже, с импортной мебелью.
"Красота какая!" - восхищался Саша. Все девять корпусов, не считая его четвертого, и два административно-хозяйственных были, как на ладони.