Здесь не принято выходить замуж за чужестранцев или жениться на женщине из другой страны, тем более, если этот человек не исповедует нашу веру. У нас в Узбекистане исповедуют особое учение ислама – суфизм. Главное в суфизме – это соблюдение всех традиций, обычаев, обрядов, и в нашей семье им всегда следовали. Отец мой родился еще в Советском Союзе и был чиновником в городской администрации, так же, как и мой дед, но это не мешало им быть правоверными мусульманами. Моя мать никогда не работала, мы с ней и моей сестрой жили на женской половине дома и занимались только домашним хозяйством. Мама никогда не перечила моему отцу, ей это даже в голову не приходило. Из дома мама практически не выходила. У нас была домработница, которая ходила за продуктами, за лекарствами в аптеку и по всем другим надобностям. Когда маме, мне или сестре нужно было купить что-нибудь, что невозможно было сделать без примерки, мы просили разрешения у отца и в его сопровождении шли в наш самый большой супермаркет. Все крупные покупки – мебель, холодильник, стиральную машину отец, конечно, совершал сам.
Но когда я выросла, было решено, что я должна получить хорошее образование, и поэтому я уехала в Россию в большой город-миллионник, не хочу его здесь называть, чтобы поступить в Университет. Для меня было выбрано «женское» образование. Я поступила на филологический факультет. Родители хотели, чтобы я закончила вуз, а потом вернулась обратно в родной город и вышла замуж. Жених для меня уже был заранее выбран, он был из очень хорошей семьи, его отцом был декан местного университета, и у жениха сразу была заявка на то, чтобы он получил интеллигентную жену, которая знала английский язык, умела бы рассуждать о литературе, истории, политике, которую ему было бы не стыдно показать гостям и с которой ему было бы не скучно. Разуметься, она должна была быть красавицей.
Красавицей я была, в этом не было никакого сомнения. Я воплощала классический тип женской красоты узбечки – длинные черные косы ниже пояса, выразительные глаза, чистая кожа, стройный стан и, разумеется, вызывающая сексапильность и притворная скромность. Проблема была только с образованием. В школе я никогда не была отличницей или даже хорошисткой, но желание жениха – закон.
Поэтому меня отправили учиться в Россию. Разумеется, на платное отделение. Отец заплатил пятьдесят тысяч за учебу в бакалавриате, и я начала учиться. В нашей группе был только один мальчик, но зато красавец. Все девчонки нашей группы, конечно, обмирали по нему. Я кокетничала с ним исключительно для того, чтобы поставить их на место. Ведь меня дома уже ждал мой жених Рустам. Но случилось неожиданное. Наш Валера стал все активнее ухаживать за мной, и к концу четвертого курса сделал мне предложение. И я неожиданно согласилась. Конечно, дома меня ждала роскошная жизнь, отец моего жениха был очень богат. У нас был бы свой дом в городе, свой дом за городом, прислуга. Я бы, как и моя мама, никогда бы не работала и имела бы самые лучшие платья, украшения, автомобиль, но каждый раз просить у мужа разрешения съездить в салон красоты, в магазин или в ресторан – это все-таки ужасно.
А Валера был тоже не бедный, у его отца был автомобильный салон, и Валера должен был стать его креативным менеджером-пиарщиком, как только закончит филологический факультет. У него уже была собственная квартира. Конечно, квартира – это не дом, но зато я буду свободна. И я ответила согласием.
Отцу я написала покаянное письмо, где подробно рассказала о своей будущей прекрасной жизни. Денег я буду иметь столько же, одеваться так же, но зато буду свободна. Но отец не понял меня и написал, что он никогда не даст мне родительского благословения, а если я выйду замуж без его согласия, он проклянет меня и запретит мне возвращаться. Но я все равно решилась.
Первые три месяца после свадьбы были чудесными. Мы съездили в свадебное путешествие в Египет. Покатались на верблюдах, посмотрели пирамиды, муж купил мне чудесные местные украшения в этнографическом стиле. Я сразу все их одела на себя. Согласно исламской традиции, если вдруг мужчина захочет развестись с женщиной и три раза скажет ей «Я хочу с тобой развестись, ты свободна», то она может оставить все приданое или махр при себе. Махра у меня, конечно, не было, но все, что надето на женщине в момент развода, остается с ней. Разумеется, я не допускала даже мысли о разводе, но на всякий случай не снимала этих подарков никогда. Только иногда на ночь.
Затем мы вернулись в наш родной город, вернее в тот город, который для моего супруга был родным и который должен был стать родным для меня. Валера занял должность пиар-директора фирмы своего отца, а я сидела дома. Когда у меня было настроение, готовила обеды (чаще мы ужинали в ресторанах), гуляла по магазинам, посещала СПА-салоны, парикмахеров. Иногда ходила на экскурсии.
Как-то муж сказал мне, что через пару дней к нему в гости зайдут друзья и попросил меня приготовить что-нибудь традиционное, например, плов. Я вытаращила на мужа глаза. Плов в Узбекистане готовят только мужчины, женщину никогда не допускают к готовке плова. Об этом же всем известно. Выяснилось, что мой муж не знает таких элементарных вещей. Впрочем, это была не проблема: я приготовила басму, тушеное мясо с луком и овощами, самсу, а на сладкое – ураму. Это обычный хворост по-русски. Гостям очень понравилось. Готовить я вообще любила и умела, мама меня учила этому с детства.
Но мои кулинарные таланты сыграли со мной злую шутку. Мужу очень понравилось, и он сказал, что теперь он всегда с удовольствием будет ужинать дома, а не питаться всякой дорогой тошниловкой в ресторанах, и мы практически перестали выезжать по вечерам в рестораны. Интересно, а где же я должна была показывать свои платья? Не для того я выходила замуж, чтобы даже не иметь возможности никуда выйти вечером. Мы, конечно, ходили и в театры, и на концерты, но это было от силы один раз в месяц, а остальное время? Дальше-больше. Как-то муж сказал мне, что неплохо мне бы устроиться на работу. На какую-нибудь символическую. Например, методистом на кафедру. Он меня устроит по блату, ничего делать не надо будет, а только сидеть за столом, здороваться с преподавателями, ну и отвечать студентам на вопросы.
Интересно, как он это себе представляет? Я должна одновременно готовить дома шакароб, шурпу, шавлу, чалоп, катламу и одновременно работать? Женщина вообще не должна работать, это удел нищих. Но Валера был непреклонен.
Работа оказалась настоящей каторгой. Конечно, я могла выгуливать свои платья, но в остальном – как же, «только здороваться с преподавателями и отвечать на вопросы студентов». Эти глупые студенты ничего сами не могли – ни расписание консультаций в интернете посмотреть, ни правильно заявление на пересдачу заполнить, ни зачетку вовремя сдать. А работы был непочатый край: расписание напечатай (а с грамотностью у меня было не очень), потом его три раза исправь, у всех преподавателей выясни, когда кому удобно читать лекции, все зачетки собери, проверь, оценки проставь, обратно выдай, методичку напечатай, в общем ни минуты покоя.
К тому же оказалось, что я еще должна поливать цветы, вытирать пыль со столов, мыть посуду, оставшуюся после чаепития. Я в конце концов устраивалась работать методистом, а не уборщицей. Я попыталась взбунтоваться, но муж с удивлением сказал мне:
- Ты же сама говорила, что узбекская женщина должна во всем слушаться мужа. У всех моих знакомых жены работают и успевают, кстати, и готовить, и работать, и детей воспитывать.
Я ухватилась за последнюю фразу. Родить ребенка – вот выход для меня. Я рожу одного, потом второго, третьего и никогда уже не буду работать. Но Валера сказал, что с детьми нам надо подождать, когда он сумеет вывести отцовскую фирму благодаря своим пиар-талантам на новый уровень, и выручка вырастет хотя бы процентов на десять. Тогда и ему отец будет платить зарплату не пятьдесят тысяч, а сто, и вот тогда уже можно будет подумать о детях.
Я воспротивилась всей душой. Я объясняла, что дети угодны Аллаху, что детей должно быть столько, сколько женщина родит, что любая нормальная женщина должна родить минимум трех-четырех детей. У моей мамы нас, правда, было всего трое: я с сестрой и младший брат, но это произошло только потому, что двое мальчиков умерли во младенчестве, а два раза у моей мамы был выкидыш. Но муж ничего и слышать не хотел. Я, разумеется, не предохранялась, но, к сожалению, предохранялся он.
Единственной уступкой было то, что меня устроили на новую работу – работать администратором в салон красоты. Там, слава Богу, не надо было мыть посуду и поливать цветы, посетительницы с завистью рассматривали мои украшения и спрашивали, где я их купила, но сколько же с ними было мороки. Еще больше, чем со студентками. То они забывали время, когда им было назначено, то приходили раньше, то позже, то вдруг решали, что им нужна дополнительная процедура, и все претензии высказывали мне, даже те, которые относились к работе мастеров. Я что ли была виновата, что их постригли не так? Я так и ответила одной из наших посетительниц.
В итоге через три месяца директриса салона сказала, что я грублю посетительницам, и она меня уволит. А я вовсе не грубила. Я нашла прекрасный выход: на все их претензии я просто отвечала, что не понимаю по-русски, и пусть себе возмущаются до посинения.
С мужем я после этого впервые поссорилась по-настоящему. Я заявила, что ни на какую работу, где меня оскорбляют, я больше не пойду. Он мой муж, и он обязан меня содержать. Валера согласился, но стал выдавать денег на хозяйство все меньше и меньше. Интересно, как это я могла готовить настоящий ковурдок из мяса по 250 рублей? Для него нужна нормальная вырезка.
Супруг стал невыносим, он все чаще повышал на меня голос, и я решилась на развод. Я одела на себя все украшения, которые у меня были и специально нахамила мужу. Он не выдержал и закричал: «Я с тобой разведусь». Через три дня он произнес: «Уж лучше нам развестись» в третий раз, и я заявила, что теперь по мусульманским правилам я свободна. Оставалось только пройти официальную процедуру развода. Деньги я откладывала давно, еще с тех пор, когда муж давал мне их столько, сколько я захочу. Я заранее сняла квартиру, собрала вещи и собралась уходить, чтобы жить в ожидании суда отдельно.
И тут муж потряс меня до глубины души. Он сказал, что все нажитое в браке мы будем делить пополам, поэтому я должна снять все украшения, положить их в сейф, а суд потом оценит их и поделит. Какая дикость, ведь известно, что все, что надето на женщине, принадлежит только ей. Так я мужу и сказала.
- Это у вас дикие обычаи, в вашем Узбекистане, - ответил он мне. - Почитай лучше гражданский кодекс, ты ведь грамотная, филфак закончила.
В итоге после развода я лишилась половины своих украшений, а я надеялась продать их и жить на вырученные деньги, пока снова не выйду замуж. Пришлось все-таки идти работать администратором в бассейн. Домой я вернуться не могу, ведь отец проклял меня. Но в бассейн ходит очень интересный мужчина, который говорит, что он разведен. Скоро я снова выйду замуж и сумею воспитать мужа в нормальных мусульманских традициях.
Другие наши статьи вы можете прочитать по ссылке.
Средства на развитие канала и на шоколадку автору вы можете перечислить по ссылке.
Чтобы не пропустить другие полезные и интересные материалы добавляйте сайт http://kozinadesign.ru/ в закладки, а также подписывайтесь на мою страничку в Яндекс. Дзен и на рабочий профиль https://vk.com/vikakozina и вы найдете интересные исторические факты об известных людях и вещах, искусстве, и конечно, интерьеры. Заказать дизайн-проект любого помещения можно через WhatsApp по номеру телефона +79064106055.
Заходите на наш канал почаще, чтобы вас автоматически от него не отписали.
Обязательно подпишитесь на мой второй канал, где только самые увлекательные и шокирующие открытия из мира истории