Не знаю, в кого я уродилась, но я страшно робкая и застенчивая. Я даже умею краснеть, что для современной девчонки вообще нехарактерно. Родная мама – и та подтрунивает.
- Бедняжка ты, Миланка, - сетует она. – Капуста моя малахольная. Чего краснеешь опять, тюря квашеная? Затолкают тебя, куры лапами загребут. В наши дни без лужёной глотки не выживешь…
Но так получилось, что я устроилась в офис к крутому перцу. Никто не ожидал, особенно я сама. Попалось мне объявление:
«Крутой перец примет секретаршу-летописца! Требования: приятная внешность, скромность, грамотность…»
Ну и так далее. Зовут перца Георгий Гусаков, известный в нашем городе кутила, бизнесмен и состоятельный тип.
- Не возьмут тебя, Миланка, не выдумывай! – заявила мама. – Набежит сейчас к Гусакову вагон грудастых и наглых кандидаток, он тебя и не заметит. Если вдруг возьмёт из жалости, то завтра обрюхатит и бросит. И быть тебе не летописцем, а брюхоносцем.
Я подозревала, что дольше двух секунд в секретаршах у перца мне не удержаться, но пошла. Всё равно делать было нечего.
Мама оказалась права: от кандидаток в приёмной Гусакова было не продохнуть. Ноги, плечи, декольте… девки одна ярче другой, хоть конкурс красоты устраивай. Очи у всех горят, не терпится заделаться в секретарши к состоятельному дяде.
Соискательницы поочерёдно уходили за дверь и вскоре возвращались ни с чем. Я поняла, что отбор идёт жёсткий. Хотела уж тихо исчезнуть, но кто-то выглянул и крикнул:
- Внимание! Ещё девушки с накачанными губами, бюстами, попами, бровями есть?
В сторону дверей как по команде выдвинулись обладательницы огромных губ, гипертрофированных бюстов и прочих чудес пластической хирургии.
- Есть, есть, всё накачано до отказа! – раздался хор голосов. – Какие размеры вас интересуют?
- Свободны, можете валить! – отрезал голос. – Секретарши с фальсифицированной обвеской не принимаются. Нужны только натуральные! Кто следующий, заходи!
Вот так нежданно-негаданно толпа отсеялась больше чем наполовину. Поэтому я осталась.
- Перцу Гусакову нужна не просто секретарша, а секретарь-летописец! – шептались в приёмной. – Упругой попкой его не удивишь, у него любовниц без того складывать некуда. Гусакову требуется грамотная и толковая дева, которая будет бегать за ним и записывать его умные мысли. Он сам говорил.
Эту информацию я взяла на заметку. Когда подошла моя очередь, толкнула дверь и вошла в кабинет.
Усталый Гусаков без ботинок лежал в кресле, задрав ноги, и курил сигару. Мысленно я ему посочувствовала: через него сегодня прошла добрая сотня претенденток, а он один. Пока с каждой девахой побеседуешь, пока каждую осмотришь… адский труд!
- Привет, красотка номер сто семьдесят семь, - буркнул Гусаков, не глядя на меня. – Кто такая? Имя, фамилия, год рождения? Выкладывай живее, я уже на ходу засыпаю.
Я промолчала. Не дождавшись ответа, Гусаков нахмурился и посмотрел на меня внимательней.
- Эй ты, глухая, что ли? Представься, говорят! Чего воды в рот набрала?
- Записала! – я радостно взмахнула блокнотом. – Прекрасная реплика, Георгий Юрьевич! Сколько иронии и огня! Гениально! Превосходно! Жду вашу следующую мысль!
Теперь и Гусаков умолк. Затушил сигару, снял ноги со стола и уставился на меня в упор.
- Хэ… - сказал он. – Хэ… ну да…
- Тоже записала! – доложила я. – Жду дальнейших распоряжений, мой босс.
Подумав, Гусаков прошёл мимо, высунулся в приёмную и громко сообщил:
- Кастинг закончен! Вакантное место занято! Всем удачи!
Разочарованный женский вой прокатился по коридорам офиса и стих внизу.
***
- Уважуха тебе, Миланка, - сказал Гусаков, когда мы остались вдвоём. – Ловко ты сориентировалась. Держи пять, ты принята!
- Спасибо! – пролепетала я. – На самом деле я робкая и несмышлёная, мама дразнит меня квашеной тюрей.
- Оставим в покое маму, обсудим по существу, - оборвал Гусаков. – Как видишь, я богат, у меня всё есть, но для полного комплекта нужна правдивая секретарша-летописец, которая сохранит мои изречения для благодарных потомков.
Он прогулялся по кабинету, разглядывая собственное отражение в зеркалах. Я смекнула, что мечту о персональном летописце перец Гусаков вынашивал давно. И она ему очень нравится.
- А что? – бизнесмен тщеславно вздёрнул подбородок. – Может, под старость книгу мемуаров издадим? Или две! Или десять, смотря сколько цитат я изреку! Представь: золотое тиснение, толстая обложка, а на ней крупно: «Мысли и афоризмы великого перца Георгия Гусакова»! Круто? Сечёшь поляну?
- Секу и записываю! – отозвалась я. – Вы правильно поступаете, проявляя заботу о грядущих поколениях.
- Но и тебя не обойдём! – подсластил мой новый босс. – Внизу подпишем шрифтом помельче: «Вынесла все дурости шефа, записала и подготовила к печати великий летописец Милана Вилкина». Гонорар получишь, станешь знаменитой, почти как я. Может, на тебе даже кто-нибудь женится. Мужики любят знаменитых писательниц. Это будет справедливо.
- Вы так добры… - пробормотала я. – Позвольте, я подчеркну эту мысль двойной линией.
Про себя я подумала, что к тому моменту, как мемуары Гусакова увидят свет, на мне согласится жениться разве что директор дома престарелых, где я буду лежать. Но я кивала и записывала, создавая таким образом первые страницы будущих мемуаров Георгия Гусакова.
- К тому же ты натуральная, без искусственных примесей, красителей и консервантов, - одобрил Гусаков тоном знатока. – Силиконщице я бы мемуары не доверил. Баба с накачанной грудью – это уже обман. А на кой мне сдалась летописка, если она изначально пускает людям пыль в глаза? Всё переврёт, исказит и сдуется.
- Архимудро! – подхватила я. – Тоже записываю! Вы настолько красноречивы, босс, что скоро мне понадобится второй блокнотик.
Когда я позвонила маме похвастать, что крутой перец вне конкурса принял меня летописцем, мама лишь многозначительно вздохнула и начала двигать мебель.
- Тюря ты квашеная, - сказала она. – Капуста малахольная. Недолго ты у него проработаешь, летописиха. Пора прикинуть, куда детскую кроватку ставить будем…
(окончание - здесь)
Мира и добра всем, кто зашёл на канал «Чо сразу я-то?» Отдельное спасибо тем, кто подписался на нас. Здесь для вас – только авторские работы из первых рук. Без баянов и плагиата.