Чо сразу я-то?

В нашем отделе полиции перемены. Нет, мы с Угловым вкалываем по-прежнему, зато проводили на пенсию непотопляемого полковника Зубова! Чествовали Николаича по всем правилам. Зубов был не подарок. Желчный, вредный, въедливый...

Друзья, мне прилетело откуда не ждал. Модератор осчастливил извещением, что я нарушил какие-то правила и теперь лишаюсь права писать комменты и отвечать на них до 26 декабря. Даже на своём собственном канале. Это, конечно, лажа. Кроме своего канала я почти нигде и не пишу, и нарушить ничего не мог. Написал в службу поддержки, но ничего не жду и ничему не удивляюсь...

Мой кореш Серёга-Бес держит своё ИПэ. Впрочем, ИПэ – громко сказано. Правильнее будет – задрипэ. Носоковырятельная лавочка, а из имущества в ней одна вывеска, гербовая печать и сам Серёга в зелёных подтяжках. Сидит, щёлкает подтяжками и думает, как бы разбогатеть. И вот ему позвонили из важной инстанции: - Сергей, возьмёте подряд на конкурс городского благоустройства? Приведение в порядок площади и парка. Лавочки, тротуары, урны и тому подобные бордюры. Сумма – сорок лямов. Серёга чуть подтяжки не съел от такого подарка судьбы...

Наша Тайка Радугина угодила в международный скандал. Она обожает скандалы, просто дока по этой части. Но обычно они носят локальный характер – в пределах одной спальни и одного региона. А тут масштаб был покрупнее...

Живёт у нас Бэлла Утюгова. Женщина как женщина, не хуже и не лучше остальных. Бэлла знает, что она такая же как все. И это на неё давит. Сушит ей мозги и расстраивает пищеварение. Ходит она всегда кислая и пасмурная...

Вчера Степан Трюхин дал разгону своему оболтусу – 14-летнему сыну Ваньке. А нечего расслабляться недорослю! - Что за поколение? День и ночь в планшетах торчат! – бушевал Трюхин. – Ни к чему не приучены, ничего не умеете, смартфонное племя! Цифровой осадок...

- Гриша, нам надо расстаться. Между нами всё кончено, больше мне не пиши. - Вот так номер. Какая муха тебя укусила, Тань? Что за крик? - Я думала ты хороший, Гриша, а ты вообще нехороший! Ты меня нагло...

Судьба – загадочная и капризная штука. Даже в родильном доме, где всё предельно очевидно, она порой выдаёт невообразимые зигзаги. Таких ни один режиссёр не придумает. Вот случай из моей практики. Поступила к нам некая Вера Кулачкова. Местная жительница, ждёт девочку. Мужа у Веры нет, есть какой-то гражданский тип, с которым они ведут сожительство. В наши дни это сплошь и рядом. Лежит у нас Кулачкова. В кулак посвистывает, готовится выполнить долг, предназначенный ей природой. Внезапно с вокзала доставляют беременную иногороднюю леди...

Передо мной стоят три основные задачи. 1) Не дать Софронову понять, что я дура. 2) Если он поймёт, что я дура, то притвориться, что это не я. 3) Найти тысячу способов прожить без Софронова. Он вовсе не мечта женской половины человечества...

фото из открытых источников (вечером поп и матушка ужинают за столом…) Батюшка: - Ох, матушка! Был сегодня день исповедей, такого я наслушался от прихожан, овец заблудших – смех разбирает. Что за народ в приходе живёт? Отроки неразумные, право слово… Матушка: - Может, не рассказывал бы, батюшка? Не положено тайну исповеди разглашать. Батюшка: - Но больно весело было! Я только тебе по секрету на ушко шепну, супружница моя любезная. А больше никому! Матушка: - Ладно, рассказывай, супруг. Разбудил ты во мне любопытство женское...

фото из открытых источников На работе я считаюсь авторитетной и принципиальной, поскольку я бухгалтер. Все знают: я всегда говорю то, что думаю. Кому-то это нравится, кому-то нет, тут дело вкуса, но таково уж моё воспитание. И вот сижу я в бухгалтерии вместе со своим воспитанием и авторитетом. Конец года – горячая пора. На пару со вторым бухгалтером Катковой мы подбиваем баланс предприятия. Заполняем ведомости, приход-расход, сальдо-шмальдо. В разгаре расчётов Каткова вдруг перестаёт печатать. Долго...

фото из открытых источников Летом мы с мамой гостили у дальней родственницы в низовьях Волги. И там я узнал, что такое «курортный бизнес». Родственницу звали Эллада Павловна. У неё был южный выговор и могучая фигура размером с ледокол. Когда она чему-нибудь не верила, то говорила: «Только не надо мне за успехи нашей сборной!» и «Не говори мне о любви, лучше пенсию добавь!» Эллада подчёркивала, что является потомственной казачкой, хотя её не выдержала бы ни одна лошадь. Деревни там называют хуторами и станицами...