– Вот, Михалыч, а есть такое кафе — Приют одиноких грез, — Николай Петрович поправил очки и уставился на своего старого друга, старого в прямом смысле и фигурально тоже.
Сидя в забегаловке, куда они заходили обмыть очередное раскрытое дело, говорить о грезах было чем-то... ну совсем нереальным. Оба прожженных следака, за свою тридцатилетнюю карьеру чего только не видели, и тут — Приют одиноких грез. Даже для Николая Петровича это был перебор.
Михалыч прищурился и улыбнулся старому другу.
– Коля, вот за что я тебя уважаю и люблю как друга, так это за тягу к прекрасному, к мечте. Ты прожженный мент, раскрывающий глухари, каких мало... как тебя прозвали? Мистер Глухарь? Ты сохранил в сердце место для мечты!
– Слушай меня, дубина! Я тебе сейчас докажу и покажу... Давай еще выпьем и покажу, — завозмущался друг.
– Отличная идея, — поддержал Михалыч и налил стопку водки.
В забегаловке, в которую они заходили уже тридцать лет, становилось потише. Одни разбрелись по модным кофейням, кто-то по барам, кто-то сидел дома с внуками. Одни они были верны старому месту. Ух, сколько тут всего было!
– Давай выпьем за нее. Интересно, как у нее дела? — предложил Николай Петрович.
– Ты за ней уже не следишь, — стукнулись рюмками водки, положили в рот по куску колбасы, и Михалыч продолжил, — ты ж раньше все отчеты о ней получал, где живет, с кем. В начале, когда был помоложе, сидел в соцсетях, потом, когда стал шишкой, приехал к ней в дом, на другой конец страны, просто на нее посмотреть, так, без предупреждения. Кто ты тогда был? Прокурор области? Николай Петрович кивнул.
– Ну, не могу я ее забыть, столько лет прошло... Так вот, про кафе. Приют одиноких грез — что за место? Там собираются все мечты перед тем, как прийти в чью-то жизнь. Ну, кто-то мечтает о бабе, кто-то о новой тачке, доме. Вот ты, например, хочешь женщину... Друг перебил:
– Я уже никого не хочу. Ты знаешь.
– Дослушай... где она? Перед тем, как прийти в твою жизнь, она в этом кафе. Ну, случайная встреча должна как-то произойти — жизненные пути неисповедимы, и вот есть место перед тем, как войти в твою жизнь окончательно. Они приходят в эту кофейню, собираются с духом и приходят в твою жизнь.
– Коля... — начал назидательно с укором Михалыч.
– Михалыч! Дослушай! — улыбнулся тот. — Вот, например, машина — ты должен на нее заработать, скажем, что-то продать. Человек, которому ты что-то продаешь, сидит в этом кафе перед самой сделкой.
– Тебе бы рассказы писать, а не стихи.
– Ты знаешь, — отвлекся от своего рассказа Николай Петрович, — переехал в другой кабинет. Сижу, вещи разложил. Стихи не пишутся. Посвятил комнату — не пишутся... Одно слово — ментовка.
– Я вообще удивлен, что ты такой! За тебя! — Михалыч налил обоим по 50 грамм.
– Сейчас еще по одной, и я тебе все покажу, но учти: если я прав, год пьем за твой счет! Год! — назидательно говорил Николай Петрович.
– Да хоть семнадцать! — парировал подвыпивший друг.
– Можно я это запомню? — шутливо прокомментировал Николай Петрович сомнения друга. — Она была в том кафе перед тем, как прийти ко мне... да, я не решился уйти от жены... там надо решиться, — выпустил он воздух. — Потом она от меня ушла... Жена моя, с двумя другими не ужился или они со мной, я так и не понял, и всю жизнь тянуло к ней. Я не решился тогда, а она — мой человек. Когда приходит в жизнь твою — это чувствуется. — Он опять глубоко вздохнул. — Наташа... Наташа...
– Ой, Коля, — моя сбылась, я счастлив в браке, только я очень дочку хотел, у меня два сына. Леху вот Аленушка до трех лет звал... от тяги к дочери. Нет, хорошие мальчишки, тоже в «Юрке» (юридическая академия). Но девочка — это нечто особое... Так что счастья в жизни нет. Все с какими-то нюансами и погрешностями... чтобы жизнь малиной не казалась!
– Собирайся! Поехали! — скомандовал Николай Петрович. Они оставили под тарелками деньги за выпивку и закуски и вышли из кафе.
– На моей машине поедем... погоди, мы ж пьяные... Кто пьяный?... давай ловить такси, — заключил Михалыч.
– Лес? Коля, какое кафе? Мы заехали к черту на кулички. Еще и пьяные. Такси они быстро поймали и всю дорогу молчали. Михалыч косился на друга, все пытался что-то спросить, то махал рукой — мол, потом. Сейчас они стояли напротив бора, на окраине города. Слева придорожный магазин, дорога, по которой они приехали, и все...
– Дальше край вселенной, — думал Михалыч.
– Не нуди! За мной, — сказал Николай Петрович, и они пошли вглубь бора. У Михалыча рот не закрывался.
– Ничего не меняется, я приехал на родину, знаешь, где детство прошло. Тот же двор, та же компания во дворе и тот же толстый Юра Мирон. Был у нас в компании мальчик — Юра толстый...
– Ну, тут ты знаешь, толстяк есть в любой компании, это как красивая подруга имеет одну некрасивую.
– Но Юра и в чем-то на меня похож.
– О... — поднял Николай Петрович палец вверх, — ты начинаешь прозревать... Я... — тут Николай Петрович остановился, — я думаю, может, она придет.
– Да успокойся ты. У нее дети, внуки. Своя жизнь... прости, не то несу. Самое примечательное, что в чаще леса действительно находилось кафе. Михалыч замер.
– О! Есть! Я знал, что оно здесь, другого места быть не может, — довольный говорил Николай Петрович.
– Ни фига себе! — Михалыч замер! Они какое-то время стояли, глядя друг на друга, и не решались пойти дальше. Кофейня в чаще леса, рядом с которой на снегу нет следов людей, ни шин от машин — это очень подозрительно!
– Вперед, мой друг. Ты "корочку" взял? — спросил Николай Петрович.
– Спрашиваешь, мент с 30-летним стажем. Оф корс, — пытался сказать на английский манер пьяный Михалыч. Они подошли ближе и быстро поднялись по лестнице. Кофейня как кофейня. Весьма уютная. Ничего примечательного. Ходят молодые люди, парочки сидят, держась за руки, студенты — кто в мобильниках, кто в планшетах, пара пожилых людей и мужчина, скучающий у окна.
– Какие люди! — сказал им бармен, парень с модной стрижкой и бородкой. — Как она вас ждала! 30 лет прошло, — продолжил тот, говоря о Наташе. Коля изменился в лице.
– Ладно, что привело вас? — спросил бармен, готовя очередной капучино.
– Да вот, — объяснял Коля, — друг не верит в чудеса! Михалыч было что-то хотел сказать, но промолчал.
– А напрасно. Вон видите девушку, сидящую за соседним столиком, — продолжал бармен. Оба мужчины обернулись на стройную блондинку, сидящую и пьющую капучино.
– Невеста вашего сына, кстати. Сразит его, будет хорошая семья, преданная девушка. У них будут очень красивые дети, по ней видно. Такую красоту и не испортить. Не просчитайте свое счастье, проследите, чтобы сын таки пошел на занудную лекцию старого маразматика, как они его называют...
– Простите, а кто вы? И как это все? — сказать, что Михалыч был ошарашен, это ничего не сказать! Бармен вздохнул, принялся протирать стаканы и лишь добавил:
– Лекция в пятницу в 12:30. На этом чудеса не закончились. Открылась дверь, и вошла Наташа. Это была женщина 55 лет, обаятельная. Ее моложавый тип лица еще долго будет делать ее королевой. Длинные каштановые волосы сменила короткая стрижка, лоб украсили морщины, но все спасала улыбка.
– Быстро под стол! — скомандовал бармен и буквально силком запихал Николая Петровича под барную стойку.
– Капучино латте? — спросил он у подходящей к стойке Наташи.
– Капучино на безлактозном, — ответила Наташа и стала смотреть на стойку с десертами.
– Вы снова к нам, как и тридцать лет назад? — деликатно поинтересовался бармен.
– Да, уже время летит, — парировала та.
– Вы ничуть не изменились.
– О, молодой человек, прекратите, — но с ваших уст звучит как-то не избито, добрый вы... — Она изменилась в лице. — Я надеюсь, в этот раз ему не на что решаться. Может, он один, но я хочу войти в его жизнь. А как это сделать без вас и хорошего капучино? Парень улыбнулся, ему было крайне приятно.
– Приятного вам. Коля хотел на радостях вылезти из-под стола.
– Сидите, не дергайтесь. Если вы ее увидите здесь, то в реальности уже не встретите, взрослый человек, как ребенок! — ругался бармен. Михалыч тем временем подсел к незнакомке.
– Простите, не занято? У девушки была милая улыбка. Михалыч завис. Она сделала жест рукой, мол, садитесь. Он достал удостоверение.
– Можно ваши документы?
– А что случилось? — проговорила взволнованно девушка.
– Нет, нет, прошла ориентировка.
– И кто я? — оживленно спросила она, — мошенница или киллер?
– Я думаю, просто студентка, которая учится в педе, и у которой скоро будет лекция в пятницу. Девушка замерла.
– Ааа? Михалыч махнул рукой, мол, шутка. Он извинился и вернулся к барной стойке. Наташа села за стол. Коля вылез. Бармен скомандовал:
– Валите через подсобку! Пока себе всю жизнь не испортили!
Наташа долго не приходила в его жизнь. Николай Петрович снова и снова ездил в лес, однако никакого кафе-кофейни там уже не было. Он все бросил и стал просто жить. Они встречались с Михалычем, закрывали дела, пили, а потом как-то он вернулся домой — она стояла у порога с вещами.
– Я подумала, а чего, собственно? Мы взрослые люди. Откуда-то инфа, что ты один... Она хотела еще что-то сказать. Он ее обнял. Тихо шепнул:
– Моя Наташа. По щекам у обоих потекли слезы. Михалыч в свое время приложил все усилия, чтобы сын был на нужной лекции, и вскоре он его познакомил со своей девушкой, та долго говорила:
– Такое впечатление, что мы знакомы, я где-то вас видела, но никак не могу вспомнить... Вскоре Михалыч нянчил на руках внуков... И в питейном заведении собиралась уже большая компания!
Автор: Алексей Мухин