- Они-то вам зачем? Появились здесь совсем недавно и уже на суд? – Нестор настороженно наблюдал за белым, который так и стоял в нескольких метрах от нас.
- Так они силу приняли, значит и обязательства на себя взяли, - ответил Емельян. – Честно ведь, не так ли?
- Какую силу? – колдун медленно повернул голову в нашу сторону.
- Обычную, ведьмовскую. Ты не чувствуешь пока ее, потому что чернота черноту поглощает, а мне ведь видно все, - в голосе пришлого послышалась усталость. – Так что, Нестор, ни один темный не уйдет отсюда.
- Когда суд? – скулы колдуна двигались от злости.
- Сегодня в полночь. – Емельян посмотрел на нас. – Не тот вы путь выбрали, красавицы. По нему идти опасно, потому, что правды в нем нет.
- А у вас значит, есть? – насмешливо поинтересовался Нестор. – И какая же она, правда, ваша?
- Есть. Мы ведь не трогали вас. Вы сами все это устроили, - белый казалось, ничуть не обиделся на его слова. – Черные есть черные. Нет бы собраться в одну группу, помогать, следить, направлять своих… Нет же… Как волки живете. Один другому враг. Все норовите у близкого отнять да себе присвоить. Или не так я говорю?
- Может и так. Вот только мы судить никого не лезем, - процедил Нестор. – А вы на себя мантию натянули. За какие заслуги?
- Да хотя бы за то, что зла не вершим. – Емельян прошел мимо нас и, оглянувшись, добавил: - Приходите к старой груше в полночь.
Белый ушел, а колдун зло поинтересовался:
- Силу, говорите, взяли? Черт… да откуда вы такие твердолобые взялись на мою голову?!
- Вы хотите Явдоху в жертву отдать? – мне уже было все равно на его гнев. Сейчас точно не самое главное кто, что и где взял.
- А вы что предлагаете? Начать противостояние? – хмыкнул Нестор. – В чем-то Емельян прав. Мы, черные, сами по себе всегда. И уж поверьте, что как только половина наших узнает, что битва намечается, притащат Явдоху и сдадут с потрохами. Это у белых конгрегация, в которой все друг за друга.
- Ты ведь понимаешь, что одной Явдохой не обойдется? – спросила я, внимательно глядя на него.
- В смысле? – колдун нахмурился.
Ага… так ты много чего не знаешь…
- Она сказала тебе, по какой причине запрещенное колдовство применила?
- Я и не спрашивал. Зачем мне это?! – вспылил Нестор. Старуха сделала то, что не позволено никому! И нет разницы, по какой причине!
- Она белая… - начала, было, я, но он прервал меня:
- Я знаю! И что?! Это еще хуже! Белые ее за свою не считают, так как она среди нас живет! – продолжал свирепеть Нестор. – Они уверены, что ей кто-то помогал из черных! Вот и с Любой она не просто так водилась!
- Демьян твой брат, - я больше не собиралась тратить время на объяснения.
Колдун замолчал. Он несколько секунд недоуменно смотрел на меня, а потом протянул:
- Что? Что ты сказала?
- Демьян твой брат, - с готовностью повторила я. – Явдоха, мать Демьяна от Гавриловича родила. Ради него она колдовство запрещенное затеяла. Подробности можешь потом у своего нового родственника узнать. Теперь понимаешь, что две жертвы будет? Белые зверя не оставят в живых.
Нестор ничего не ответил. Он вдруг резко развернулся и быстро пошел к своему дому.
- Сейчас разборки будут… - тяжело вздохнула Зоряна. – Санта-Барбара и Просто Мария в одном флаконе.
В доме Гавриловича что-то гупнуло, а потом он содрогнулся, потревоженный неведомой силой.
- Пойдем-ка отсюда от греха подальше, - сказала я, беря на руки Ярчука. – Пускай разбираются.
Мы закончили завтрак, помыли посуду, но больше ничего делать не хотелось. Все мои мысли вертелись вокруг предстоящего суда. Что же будет? Как выйти из ситуации без жертв? Может в книге что есть?
Посоветовавшись с Зоряной, мы решили поискать решение в жутком фолианте, спрятанном на чердаке.
- Мы же не ритуалы какие-то ищем, а способ решения проблемы, - успокаивала себя и меня моя новая подруга. – А это уж точно злом не считается.
Что ж, логика в этом конечно была.
Мы забрались на чердак и, усевшись на пол, открыли книгу. Я перевернула страницы до самого оглавления, которое было в самом конце. Мой палец медленно двигался от строчки к строчке, пока взгляд не зацепился за слово «Суд».
Найдя нужную страницу, я вслух прочла:
- Суд над колдуном, использовавшим запрещенное колдовство, обычно заканчивается либо жертвой-откупом, либо объявлением войны. Но есть и третий вариант: «Обет желания». Если кто-то решит заступиться за виновного, ему нужно выйти к костру, плюнуть в него и громко произнести: «Себя отдаю взамен!». Теперь с того, кто решился на такой поступок, потребуют одно желание. Это может случиться и сразу, и через год. Если откажется выполнять – займет место жертвы.
- И какое желание белые могут потребовать? – Зоряне, похоже, не очень нравилась эта идея.
- Здесь не сказано, - я перевернула страницу. – Это все.
- Нет, Соня. Так нельзя. Я против.
Да, этот вариант был с подвохом. Здесь я с ней не могла не согласиться.
Спрятав книгу, мы спустились вниз и до самой ночи ломали головы. Но ничего придумать так и не смогли. Все-таки ни одна из нас не сталкивалась с миром колдовства и его правилами.
Примерно в половине двенадцатого я услышала свист и вышла на крыльцо. Из соседского окна торчала голова Нестора.
- Пора. Только запомните. Как только выйдете за калитку, рот на замок. Всю дорогу до старой груши нужно молчать. Понятно?
- Понятно, - я повернулась к двери и услышала, как он говорит:
- И на суде молчите. Не поможете вы Явдохе, а себе навредите. Без вас разберемся.
Я ничего не ответила. В душе все всколыхнулось от страха. Бедная старушка…
Одевшись в удобную одежду, мы с Зоряной снова заперли Ярчука в доме, и вышли со двора. Нестор и Гаврилович ждали нас у калитки.
Спустившись в балку, наша молчаливая компания пошла вдоль речки, которая серебрилась под светом призрачной луны. Когда тропинка повернула в высокие заросли репейника, я увидела темные силуэты. Сначала мне стало страшно, но потом пришло понимание, что это черные идут на суд. Мы догнали их, и я насчитала пять человек.
Через несколько минут показался свет костра, рассеивающий мрак ночи. Он горел на небольшой поляне, окруженной длиннокосыми ивами. Находящиеся на ней люди сидели на больших камнях, но при нашем появлении они поднялись. Пятеро мужчин и три женщины.
- Соня, йды сюды! (Соня, иди сюда!)
Я услышала тихий голос и повернулась. За ивовыми ветвями стояла Явдоха. Демьяна нигде не было.
- Слухай мэнэ! (Слушай меня!) – быстро заговорила старушка. – Я онука опоила. Вин спыть. Инакше я б його не зупыныла. Писля того, як мэнэ нэ станэ, допоможи йому! (Я внука опоила. Он спит. Иначе я бы его не остановила. После того, как меня не станет, помоги ему!)
Я не успела ответить ей, так как прозвучал громкий голос:
- Евдокия, выйди к костру!
Она бросила на меня долгий взгляд и направилась к центру поляны. Мне ничего не оставалось делать, как присоединиться к остальным.
- Ты признаешь свою вину? – спросил Емельян, стоя напротив Явдохи.
- Признаю, - глухо произнесла она.
- Зачем ты использовала запрещенное колдовство? – белый старался говорить спокойным равнодушным голосом, но мне казалось, что он испытывает к ней презрение.
Явдоха молчала.
- Зачем ты использовала запрещенное колдовство? – еще громче спросил Емельян, но она не проронила ни слова. – Что ж, так тому и быть. Черные, вы готовы отдать Евдокию в жертву?
- Да! – раздались возмущенные голоса. – Она даже не наша!
Я покосилась на Нестора с Гавриловичем. Мужчины молчали.
- Войди в костер! – приказал белый старушке, и я ужаснулась происходящему. Нет! Так нельзя!
Явдоха шагнула к пламени, но я схватила ее за руку и дернула назад.
- Нэ робы цёго! (Не делай этого!) – Гаврилович рванулся в мою сторону. – Стой, дура!
Но меня уже никто не мог остановить. Плюнув в костер, я громко произнесла:
- Себя отдаю взамен!
На поляне воцарилась мертвая тишина.