Глава 21
Следствие шло быстро, зная авантюрный характер подсудимой, под залог ее не выпустили, Бахтияров был так зол на Евдокимова, что готов был его тоже заказать. Кира поняла, что дело приняло серьезный оборот, и вела себя тихо и скромно. А Карим Каримович не сидел сложа руки, приготовил денег, которых не жалел и совсем забыл о своем внешнем виде. Некогда респектабельный вид, идеально сидящие костюмы и рубашки, галстуки от фирмы Ermenegildo Zegna, которые он покупал в наборе вместе с платком для кармана пиджака. Он всегда был примером для тех, кто служил у него в банке. Сейчас его это совершенно не интересовало, и супруга не выдержала
– Ты давно смотрел на себе в зеркало?
– Не трогай меня, мне сейчас не до этого.
– Ты не брился уже дня четыре, на тебя страшно смотреть., волосы хотя бы причеши, да и костюм пора сменить, пиджак, мятый весь со спины от сиденья за рулем, смени, ты слышишь, что я тебе говорю? Ты скоро будешь похож на бомжа – сказала супруга – это очень бросается в глаза. Я беспокоюсь не меньше тебя, но мы живем среди людей.
Он посмотрел на себя в зеркало и понял, что так плохо, ему еще не было никогда, а, главное, этим не поможешь дочери
– Да, ты права, я совсем распустился. Никогда не знал, что ты, такая упрямая, - ворчал Карим Каримович.
Выражения его лица слегка смягчилось, и в глазах супруги затеплился огонек надежды. Он с любовью посмотрел на супругу – Спасибо тебе, дорогая.
Мужчина потер лицо ладонями, сбросил с себя костюм, помятый галстук и пошел в душ. Одевшись во все свежее, но без удовольствия и лоска, он поехал на работу. Но самым серьезным испытанием для Бахтиярова стало заседание суда и его бедная девочка: бледная, испуганная , худенькая, но все-такая же красивая.
Для Левы весь этот процесс не представлял никакого интереса, он уже знал все наперед: Вольский выжил, со следствием он сотрудничал, вел себя безупречно. В этот раз посидит лет пять - примерно он прикинул и думал, что именно так все и будет. А вот для Киры все было в новинку, особенно она боялась прокурора, он был таким строгим и просил для нее слишком много лет.
Она смотрела на своего папочку, который делал ей знаки поддержки, и она даже смогла улыбнуться. Бахтияров надеялся, что судья не подведет, да и адвокат был сильный, чтобы дать разгуляться прокурору. Показания брали и у Вольского.
Ольга все еще сидела у него, когда прибыл следователь. Сергей Михайлович очень воодушевился, когда узнал, что Вольский пришел в себя; его интересовали подробности , которые он мог сообщить. Правда, врач предупредил, что пострадавший говорит с трудом, и попросил на него не давить.
Сев у постели Германа на тот стул, на котором только что сидела Ольга, Евдокимов сразу стал задавать вопросы, ответы на которые требовали много сил.
– Кто обрезал тормоза, я не видел, но догадываюсь – это может быть Кира Бахтиярова. Она не раз мне угрожала и очень навязчиво себя вела. Поэтому есть все основания думать, что она приложила к этому руку.
– Вы правы, это именно она. Мы уже взяли и ее, и исполнителя
– Правда? И кто он — еле выговаривая слова, спросил Герман.
– Есть такой уголовник, который за три тысячи долларов, чуть вас не угробил
– Дешево она меня оценила
– А ему показалось это целым состоянием.
Все эти слова услышали участники судебного заседания.. В последнем слове Кира взывала к жалости, просила прокурора не губить ее молодость, она все поняла и обязательно исправится. Обливаясь слезами, просила прощения у Германа и обещала забыть к нему дорогу, просила назвать любую сумму морального ущерба, ее семья все выплатит.
Лева из Могилева был краток – Отсижу все, что заслужил, но урок получил хороший.
Прокурор попросил для него пять лет, как, в общем-то, и предполагал Лева, а для Киры три года колонии. Она выла как белуга и кричала на весь зал, что не выдержит такого срока. Судья, всех выслушав, ушла в совещательную комнату, советоваться сама с собой.
Для Левы она сразу написала - пять лет строгого режима, а вот про Киру долго думала: сколько же она получила от природы, сколько ей Господь насыпал в ладошки. Богата, никогда не знала нужды, необыкновенно красива, той красотой, от которой мужчины сходят с ума, любимица в семье, окружена заботой и любовью. Что же еще надо было этой особе, неужели не хватало адреналина, острых ощущений, драйва — называть можно по-разному, но от скуки, просто так, она захотела убить человека, который не смог полюбить так, как бы ей того хотелось. Избалованная девочка, не знавшая ни в чем отказа, получила его вдруг; и от кого? От мужчины, в которого влюбилась.
Она хотела дать ей на полгода меньше, но решила этого не делать, за нее это сделает отец. Она не сомневалась, что девочка выйдет на свободу, отсидев ровно половину, но урок все-таки получит. Так и решила: пять и три, она поддержит прокурора.
Услышав окончательный вердикт, зал загудел, но это не испугало судью и тем более не заставило изменить свое решение. Отец был убит горем, но дал себе слово не сдаваться, он уже договорился, что на зону она попадет только по документам, а будет отбывать свой срок на поселении. Все получили всё, что просили за свои услуги, и каждый из них, делал свое дело. Для Киры была снята маленькая однокомнатная квартирка, где она будет ночевать, но работать придется со всеми. Она была благодарна папочке и за это, все не в камере, где по десять человек.
Ну а Леву встретили, как родного. Он пришел в камеру с деньгами, которые давали ему некоторые преференции. Каждую субботу или воскресенье родители приезжали к дочери, привозили продукты: икру, овощи, хорошие фрукты и витамины. Через полгода их встречала совсем другая Кира. В отряде, где вся работа, распределялась поровну, ее никто не жалел, и за невыполнение она получала по полной. Огрызаться боялась, понимая, что заступиться за нее некому. Отец посмотрел на ее руки, и сердце сжималось. Они ей привозили постоянно кремы для рук и лица, но, по-видимому, у нее это забирали. Кира не жаловалась, а молила лишь о том, чтобы дали дождить до УДО.
Через полтора года было подано прошение на досрочное освобождение. Характеристика на Бахтиярову была хорошая: трудолюбивая, тихая, неконфликтная, со всеми в хороших отношениях, как такую не освободить. Адвокат сделал все, чтобы Кира вышла через полтора года. Судья оказалась права, Карим Каримович не пожалел ни денег, ни здоровья на то, чтобы его дочь, наконец, жила дома.