Глава 22
Несмотря на все старания отца, Кира вернулась с зоны сломленной. Взгляд был отсутствующим, ей ничего не хотелось, даже в салон красоты. Мастера приходили домой: маникюр, педикюр, приведение в порядок волос. Постепенно Кира возвращалась к своему привычному образу, но никуда не выходила. Однажды за ужином она обратилась к отцу
– Пап, я хочу уехать за границу. Купи мне в пригороде Франции маленький домик. Там меня никто не знает, и я смогу начать новую жизнь. Домой, конечно, вернусь, лет через пять, когда эту историю все забудут, а сейчас мне надо успокоиться и жить дальше.
– Я подумаю над твоим предложением.
Посоветовавшись с супругой, они решили купить недвижимость за границей
– Я поеду с ней, возьму на работе на свой счет пару недель и побуду с ней, потом вернусь-- сказала жена
На то, чтобы купить домик в пригороде Франции ушло два месяца, и, когда , наконец, сделка была завершена, отец тоже вылетел вместе с дочерью и женой. Домик оказался даже лучше, чем на картинке. Утопающий в зелени и цветах, он был просто сказочным. Родители не узнавали свою дочь: она, улыбаясь, бегала по дому и заглядывала в каждую комнату, в каждый уголок дома. Они уехали через две недели, оставив дочь жить в этом райском уголке. Только сейчас она вздохнула и безбоязненно выходила за пределы своего жилья. Кира часто была в Париже, гуляла, ходила по магазинам и была счастлива, что не встречает ни одного знакомого лица.
Пока Кира отбывала срок, Герман приходил в себя. С руки давно сняли гипс, ребра тоже срослись, немного болела голова, но доктор успокаивал, что гематома практически рассосалась, энцефалограмма выглядела почти идеально. Еще через месяц его выписали, и Ольга приехала за ним с сыном.
Он вышел с палочкой, немного сгорбленный, кто-то его побрил или он сам побрился, и лицо выглядело худым, но в нем все равно уже можно было узнать Вольского. Ольга прожила еще в доме две недели и засобиралась обратно
– Куда же ты поедешь? А как же я?
– Поеду, Герман, все оставлю здесь, сын будет приезжать к отцу в гости, а там я себе куплю что-то попроще, работать начну, и деньги будут.
– О деньгах не думай, я тебе буду присылать столько, сколько надо, но лучше бы ты осталась, неужели нельзя все забыть и попробовать начать все сначала. Ведь я люблю тебя
– Так любишь, что хотел отнять ребенка и воспитывать его с этой сумасшедшей Кирой.
– Оль, ну сколько можно, да я совершил ошибку, ну, прости меня. Ведь если бы ты меня не любила, разве приехала сюда, чтобы возвращать к жизни. Мне врач все рассказал.
– Гер, не могу забыть, вот здесь – и она показала на сердце-- ноет все время, как только вспомню тот разговор.
– Делай как хочешь и он хромая, пошел к себе в комнату.
Следующие дни обернулись для обоих мучением. Они перестали разговаривать друг с другом. Отец, беря ребенка на руки, обращался к нему
– Сыночка, скажи своей маме, что у ребенка должны быть два родителя: мама и папа. И что ты хочешь жить в доме папы.
Ольга, забирая ребенка у Германа, говорила сыну совсем другое, а малыш, улыбаясь беззубым ртом, даже не подозревал, что мама и папа так ругаются. Теперь она жалела, что забрала всю одежду из съемной квартиры, если
возвращаться, придется заново покупать, что очень дорого, а чтобы везти обратно, нужно брать целое купе. В ближайший месяц свободных купе не было. Герман слышал, как Ольга разговаривала с Наташей и спрашивала, как ей быть. Что отвечала подруга, не известно, но после этого разговора Ольга нервничала.
– Зачем тебе уезжать из Москвы? Кира сидит, опасности больше нет, сними квартиру здесь, и я буду видеть своего ребенка, мне будет трудно каждую неделю ездить в Новгород, чтобы повидаться с сыном.
И Ольга согласилась
-- Квартиру я сниму сама, если хочешь помочь, перевези вещи.
– Хорошо
Квартира была недалеко от офиса Германа, это было удобно, он мог после работы заехать к ним и повидаться с сыном. А Ольга начала вновь работать, Игорь присылал ей переводы, и она, соскучившись по работе, выполняла все быстро и качественно.
Герман очень переживал это расставание, но дал себе слово больше не напоминать Ольге о своих чувствах и не тянуть ее обратно в отношения с ним.
– Что тебе мешает строить новые отношения? - напевал внутренний голос, – ведь отцом ты все равно останешься, будешь также видеться с ним и даже забирать. Надо уже привыкнуть к тому, что любовь ушла и, по-видимому, возвращаться не собирается. Ты пойми – продолжал внутренний голос – иногда чтобы победить, надо немного отступить. Тебе ли это не знать?
С этими мыслями он боролся несколько дней, но, наконец, решил, что можно попробовать. Герман еще не знал, с чего именно он начнет свое отступление, чтобы победить, но попробует заезжать не каждый день, а через день. Видеться с Ольгой, или просить ее к нему вернуться он не собирался, теперь он понял, это бессмысленно, ему не хотелось погружаться в разборки и ругань, он просто хотел видеть ребенка.
Это настроение Ольга почувствовала сразу
– Наверняка этот повеса вспомнил, что нравится женщинам – подумала она, и это ее огорчило.
Герман, не обращая внимание на ее пристальные взгляды, брал ребенка, ходил с ним гулять, приносил обратно и уезжал
– Ты что-то быстро сегодня – спрашивала Ольга
– Дела – быстро говорил Герман и исчезал.
Дел, никаких не было, но это должен был знать только он.
– Меня это не должно интересовать – успокаивала себя Ольга.
В офисе скопилось много дел, и несколько дней Герман просто не в силах был заезжать к ребенку, поэтому его не было.
– Ну и пусть не приходит, я тоже не хочу его видеть – говорила себе Ольга.
Но она скучала по нему, а простить было сложно, так обидно, когда она вспоминала те ужасные слова. Наташа ей говорила, что надо решиться и выбрать одно из двух: начать строить новые отношения и порвать с Германом совсем или простить раз и навсегда, и никогда не вспоминать те моменты, которые делали ее несчастной. Но именно это Ольга и не в силах была сделать.
Она все чаще ловила себя на том, что любит этого мужчину, и бывает счастлива тогда, когда видит его, и сама же ненавидела себя за эту слабость. Осень подкралась незаметно, Дениска пытался сидеть, ему исполнилось полгода, и парень становился очень интересный. Узнавал отца, когда тот приходил и тянул к нему руки. А Герман себя плохо чувствовал: рука ныла, он называл ее барометром, нога тоже побаливала, иногда так сильно, что приходилось пить обезболивающие.
В такие дни он не приходил к ребенку, а ехал домой отдыхать.
– Это последствия травмы-- говорили врачи – но не злоупотребляйте обезболивающими, все-таки организм должен сам справляться.
Перед выходными в пятницу Герман зашел к сыну
– Решил проведать, как поживаете?- весело заявил он с порога
– Растем- сказала Ольга, держа сына на руках, а тот, видя отца, уже тянулся к нему.
Отец шутил, играл с Денисом, но Ольга сразу заметила, что Герман выглядит усталым. Только сейчас она начала понимать, какая тяжелая работа у него, как у руководителя.
- У настоящего бизнесмена не бывает выходных. Поэтому продолжаем работать, хотя бы над собой – любил повторять Герман.
В этот раз Ольга спросила – У меня борщ, будешь ?
– Нет, поеду домой, устал – и посадив ребенка в кроватку, попрощался.