Пожертвовав ещё одной пятитысячной, Альбина купила дорожную сумку. За день до побега она аккуратно заполнила её: на низ уложила кое-какие вещи, затем пачки банкнот и сверху вновь замаскировала вещами. Пробралась в гараж, стараясь не попадаться на камеры наблюдения, и отправилась на вокзал. Там уложила сумку в камеру хранения. Руки слегка дрожали, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Завтра всё свершится.
Ночь выдалась особо мучительной в плане сновидений. Крутясь на кровати, Альбина кое-как дождалась утра. Спустилась в ванную привести себя в порядок.
— Мама! — услышала радостный голос.
«Вот чума, не спится ей», — подумала Альбина, а вслух ответила:
— Привет, малышка! Как дела?
Вика начала что—то щебетать, но Альбину это не интересовало.
— А где Лариса? — спросила она хлопочущего у плиты Линара. — И почему Вика не в садике?
Собирать девочку по утрам было обязанностью няни. Альбина не могла заставить себя встать в такую рань.
— В садике карантин, а Лариса взяла выходной, — ответил всезнающий повар. — Ты так отлично ладишь с девочкой, что она решила заняться своими делами.
«Дьявол!» — чуть не выругалась Альбина вслух. Ну как слинять, чтобы не вызвать подозрений?
Электричка уходила в полдень. Время начало обратный отсчёт.
Альбина бросила на девочку ненавистный взгляд, и тут её голове словно что—то переключилось, как будто сорвало предохранитель, который сдерживал все негативные эмоции по отношению к Вике. Она накажет девочку, накажет мужа. Она им отомстит. Пусть он хлебнёт столько же горя, сколько она в последние три недели жизни. Сам питается с партнёрами в ресторанах, а она ест эту домашнюю пресную еду. Стараясь не выдать охватившего её волнения, Альбина удалилась в ванную и уже оттуда крикнула:
— Вика, садись кушать, и пойдём гулять!
— Может, не пойдёте сегодня? — обеспокоенно спросил Линар. — Вон что метель в окно хлещет.
— Мы недалеко, до местного кафе съездим, — ответила Альбина.
— Тогда хоть машину не бери, — посоветовал Линар, но девушка только отмахнулась
Молодёжный рюкзак «а-ля мешковина» был готов принять важный груз. Альбина в последний момент сообразила, что шкатулки лучше оставить в сейфе. Зачем? Она и сама не могла объяснить. Утянув с кухни несколько плотных пакетов для заморозки, Альбина аккуратно заполнила их украшениями и сложила в рюкзак. По периметру обложила гофро—картоном для жёсткости и защиты. Внушительных размеров косметичку с содержимым бросила сверху для конспирации. Прикрыла маленьким полотенцем и закрепила клапан. Вес рюкзака приятно оттягивал руку.
Сердце бешено колотилось. Жертвуя минутами, Альбина добрела до аптечки, накапала себе валерьянки. Потом, внимательно посмотрев на пузырёк, приготовила волшебный раствор для Вики. Её она заставит выпить это по дороге.
Девушка взглянула на часы. Время, время, время...
Обычно шустрая Вика на этот раз вечность копалась в прихожей. Альбина едва сдерживала нетерпение, таща её к машине. Усадила в детское кресло на заднем сидении, пристегнула ремнями. Рядом бросила два рюкзака - свой и Викин. Протянула бутылочку, на дне которой плескалась пара глотков жидкости.
— На, попей, это волшебная водичка, её феи сделали.
Малышка послушно выпила. Затем схватила свой рюкзачок и обняла его. Альбина вывела машину со двора.
Погода и впрямь была мерзость. Порывистый ветер горстями швырял твёрдые снежинки в лобовое стекло. Включённые на полную мощность дворники не успевали расчищать зону обзора. Белая позёмка взлетала рваными клубами, ухудшая и без того неважную видимость. Альбина надавила на газ, и машину слегка занесло. В таких условиях не разгонишься.
Девушка как ненормальная крутила рулём, старясь удержать «Фольксваген» на дороге. Благо — это окраина и желающих погулять в такую погоду нет. Потом будет километров пять по трассе до города, затем через весь город... Должна успеть, ещё два часа в запасе.
Стоя у перекрёстка на главную дорогу, Альбина наблюдала, как машины словно выныривают из снежной пелены, не торопясь проползают мимо и вновь скрываются в густой завесе. Вклиниться в этот поток было сложно. Огласив округу громким протяжным гудком, девушка нажала газ и вывернула руль. Кажется, вписалась, и даже без проблем. Она вела машину, стараясь, чтобы впереди идущие красные огоньки не терялись из виду. Сзади ёрзала и сопела Вика. Ну и фиг с ней, должна скоро уснуть, лишь бы дозировка оказалась не слишком большой. Смерти девочки Альбина не хотела хотя бы потому, что знала реакцию Юрия со стопроцентной уверенностью. В его службе безопасности есть всякие, в том числе и отмороженные, способные выполнить любой приказ.
Девушка так задумалась, что вовремя не заметила загоревшегося стоп-сигнала на машине впереди. Она выругалась и резко надавила на тормоз, но машина только слегка вильнула задом, не желая останавливаться. Чтобы избежать столкновения, Альбина выкрутила руль в сторону обочины. Фольксваген крутануло и понесло в сугроб.
Спрессованный снег быстро погасил небольшую скорость, не дав в машине перевернуться или свалиться в кювет. Альбина открыла дверцу и тихо взвыла. Её тачка увязла по брюхо, не выехать. Город совсем рядом, если побежать, то можно будет добраться до вокзала на общественном транспорте. Альбина выползла из машины и оказалась по колено в снегу. Холодный ветер, словно негодуя, тут же швырнул ей в лицо порцию колких льдинок. Они обожгли лицо резкой болью. Мороз пробрался под соболиный полушубок и в фетровые перчатки. Прикрыв глаза рукой, Альбина, спотыкаясь и падая, добралась до задней двери.
— Мама, почему мы не едем? — спросила наивная Вика, нетерпеливо барабаня ножками по сидению.
«Может оставить её здесь? — промелькнула шальная мысль у Альбины. — Кто-нибудь остановится, подберёт. Машину в сугробе надолго не оставят».
Очередной порыв зашвырнул льдинки в салон, и, похоже, они долетели до девочки.
— Мама... — захныкала Вика и потянула к Альбине ручки.
Чувства накатили новой волной.
— Нет уж, тебя так слишком быстро найдут, — проворчала она и отстегнула ремни.
Какая ненависть заставляла её тащить с собой такой груз? Альбина схватила в одну руку два рюкзака, в другую сгребла девочку, засунув её под мышку, и стала выбираться на дорогу. Малышка хныкала, но хотя бы не вырывалась.
Теперь ветер был попутным, он хлестал и подталкивал в спину. По краю дороги Альбина почти добралась до въезда в город, остановилась, чтобы осмотреться. И тут приоткрылась дверка машины, стоявшей рядом с ней.
— Девушка, вам куда? Вас подвезти? — спросила женщина, сидевшая на пассажирском сиденье.
— На вокзал надо, — сказала Альбина, — я заплачу, особенно если довезёте быстро.
- Давайте, садитесь быстрей, пока в пробке стоим.
Альбину уговаривать не пришлось. Полминуты — и она с Викой уже сидела в тёплом салоне.
— Мама... — не унималась малышка, потирая глаза руками.
— Сейчас, сейчас... — погладила её по голове Альбина и прижала к себе. Порылась в карманах, достала тысячную купюру и протянула водителю. — Этого хватит? Пожалуйста, мы опаздываем...
Мужчина вопросительно посмотрел на свою спутницу, и та кивнула. До вокзала добрались без приключений, хоть и не быстро.
— Ой, она у вас совсем уснула, — сказала женщина, взглянув на Вику, — давайте, я помогу.
Она пристроила малышку на плече Альбины и подала рюкзаки.
В этой части города ветер был не такой злой, и заледеневшие капли падали косым дождём. Девушка уже изучила наизусть территорию вокзала, места расположения камер и «слепые зоны». Здесь была именно такая. Две утонувшие в снегу скамейки в окружении мохнатых ёлочек. Позади них — здание пригородного вокзала.
Альбина чуть—чуть углубилась в сугроб, туда, где зимой не ступала нога человека. Скоро снег скроет её следы. Чувствуя себя справедливой мачехой, Альбина посадила спящую девочку под ёлку так, чтобы та не сразу бросалась в глаза с дороги. Положила на коленки детский рюкзачок и обняла его вялыми ручонками. Вышла на дорогу, оглянулась — в этой части зимой народ ходил редко, на что и был расчёт. Совершенно не чувствуя угрызений совести, Альбина направилась в сторону вокзала, туда, где её ждал любимый.
— Ну, где же ты, до отправления пятнадцать минут! — встретил её Глеб. Альбина бросилась в его объятия, губы слились в поцелуе. Вот оно, настоящее счастье!
— Давай, давай быстрее, — оторвался от неё Глеб, — надо ещё саквояж из камеры хранения вытащить.
— Ой! — спохватилась Альбина. — Я совсем с тобой забыла. Побежали!
Буквально за две минуты до отправления они заскочили в вагон и нашли свободные места. Альбина поудобней устроилась на плече любимого. Бессонная ночь, успокоительное и лёгкое покачивание под ритмичный перестук сделали своё дело, и девушка медленно начала погружаться в сон. Поезд, как в сказке, уносил их сквозь снег в Прекрасное Далёко.
Луч утреннего солнца, с трудом пробившись сквозь плотные облака и снежную завесу, осветил небольшую комнатку в старом панельном доме. Её убранства уже давно не касалась крепкая хозяйская рука. Облупившаяся с оконных рам краска кусками лежала на треснутом подоконнике рядом со старым цветочным горшком, растение в котором давно засохло и перевесилось через край. Выцветшие ситцевые занавески кое-где сорвались с креплений и висели бесформенными старыми тряпками. Потускневший, серого цвета потолок и в тон ему стены со следами потёков кое-где покрылись плесенью. Постельное бельё, застилавшее скособоченную кровать, протёрлось до дыр. Дверцы на шкафу посрывались с петель. На видавшем виде столе рядом с заполненным водой стаканом и упаковками таблеток находились иконы и маленький томик Библии. Рядом на стуле сидел человек. Его вполне можно было назвать стариком из-за ссутулившейся спины, седых волос и глубоких морщин. Давно небритое лицо и устремлённый в никуда взгляд выдавали усталость от жизни.
Старик крутился на кровати всю ночь и задремал только под утро. Именно тогда он увидел этот сон — яркий, запоминающийся. Потом, глядя в серый потолок и вспоминая подробности, старик долго не мог понять — привиделось это или же произошло наяву.
Они шли по зелёной лужайке, залитой ослепительным тёплым светом. С обеих сторон могучей стеной возвышались деревья. Их верхушки цепляли облака, лёгкие желтоватый туман скрывал горизонт.
Они — это он сам, Алексей Иванович, и его давно пропавшая без вести дочь Софьюшка. Здесь она была ещё совсем молоденькой девчушкой лет шестнадцати, какой-то призрачной, в белом воздушном платье.
— Дочка, когда же ты, наконец, пригласишь отца к себе? — спрашивал старик.
— Погоди, папа, не время ещё, — смеясь, отвечала та.
— Тогда расскажи хотя бы, как ты живёшь, а то давно не виделись.
— Я очень счастлива, папа, правда, мне так хорошо.
— Стесняешься ты старика что ли? А, может, тебе кто-то не разрешает? Так ты скажи, я приеду и разберусь.
Софьюшка расхохоталась в ответ. А потом вдруг стала серьёзной и погрозила пальчиком:
— Даже не смей, папа, слышишь? Я же сказала — рано тебе ещё ко мне. А вот мне нужна твоя помощь.
Он уже собрался расспросить обо всём, но назойливое жужжание соседского перфоратора разрушило этот маленький рай.
— Так какая же тебе помощь нужна, дочурка? — приговаривал старик, поглаживая иконы.
Он вернулся домой из больницы две недели назад после перенесённого инфаркта. Всё это время думал — зачем его вытащили? Он так устал от беспросветного одиночества и почти не притрагивался к выданным лекарствам. Сон словно вернул его к жизни. Старик достал на ладонь пару таблеток и запил их водой.
Дом находился у самого вокзала. Нескончаемый перестук колёс стал уже привычным фоновым звуком. Иногда, когда проезжали составы —тяжеловесы, дом трясся и дребезжала посуда. Жильцы здесь долго не задерживались, они искали более комфортные условия. Оставшись в одиночестве, Алексей Иванович и сам думал сменить двухкомнатные апартаменты на что—то более дешёвое. Но мысль о том, что дочка однажды вернётся и застанет чужих людей, останавливала его. После оплаты за квартиру остатков пенсии хватало на весьма скромную жизнь.
«Надо бы сегодня наведаться к Валюшке», — подумал Алексей Иванович.
Валя, шустрая продавщица, очень сдружилась со стариком и отдавала ему приготовленную на выброс «просрочку». Алексей Иванович с теплотой вспоминал, как робко, боясь обидеть, сделала она это в первый раз. Но вскоре в его холодильнике стали появляться такие деликатесы как колбаса, сыр, творог. Да и разве два-три дня — это просрочка? Да хоть неделя! Не пахнет, и плесени нет. А даже если есть — счистил её, и вот, пожалуйста, опять хороший продукт.
Наскоро позавтракав, Алексей Иванович вышел на улицу. Погода была, что называется, нелётная. Потихоньку передвигаясь с опорой на трость, старик направился к трамвайной остановке.
— Эй, дед, — окликнул его кто-то на полпути, — к трамваям идёшь? Так они встали, авария там какая-то...
Алексей Иванович поблагодарил и тяжело вздохнул. Но раз вышел — не возвращаться же обратно. Можно доехать и на автобусе, только остановка в другом месте.
Как ноги занесли его в эту пустынную часть вокзала, он и сам не понял. Просто задумался. Остановился, чтобы окинуть глазами зимнюю красоту ёлок. Под одной из них лежал какой-то синий большой мешок.
«Никак, террористы какие оставили?..» — подумал Алексей Иванович. Но ему ли боятся таких вещей? Он пробрался по кем-то слегка протоптанной дорожке и ахнул. Под ёлкой спал маленький ребёнок, девочка, судя по одежде и забавному рюкзачку.
— Ох, ты как здесь очутилась? — приговаривал Алексей Иванович, пытаясь вытащить девочку из снега. — Вставай-ка давай, тебя, наверное, ищут. Эй, мил—человек! — обратился он к какому-то парнишке. — Помоги, пожалуйста, на вокзал девочку унести. Вот... вот, сюда давай, сади рядом с батареей. Спасибо.
Причитая, старик отряхивал свою находку. Растает снег, и промокнет девчуля. Потрогал щёчки и ручки — ледяные. Погрел ладошки дыханием. Снял сапожки, тщательно вычистил их и поставил на батарею, следом отправились тёплые носочки. Нет, вроде ножки не сильно замёрзли ещё. Да ж случилось-то?
Алексей Иванович начал оглядываться по сторонам. Толпа занималась своими делами, люди неспешно ковыляли или бежали, кричали или тихо сидели, уткнувшись в телефон. Никому не было дела до «дедушки с внучкой», пусть себе греются, вокзал общий, не жалко.
Надо бы её отдать полиции как потерявшуюся. Вдруг мама уже с ног сбилась. Но шло время, а никто так и не объявлял в рупор о поиске ребёнка. Девочка начала просыпаться. Алексей Иванович смотрел на неё и понимал, что хочет быть рядом. Всегда. Оберегать от бед и дарить счастье. Только куда ему, больному нищему старику?
— Ма-ама... — позвала малышка.
— Сейчас, сейчас, — тихо, чтоб не привлекать внимания, сказал Алексей Иванович. — Вставай, пойдём к маме.
Он надел на девочку согретые на батарее носки и сапожки, и они вышли с вокзала. На свежем морозном воздухе девочка окончательно проснулась и шла рядом вприпрыжку.
«Вот егоза-стрекоза, — с добротой думал Алексей Иванович, — глаз да глаз нужен...». Его Софьюшка в этом возрасте такой же была. Да и не только в этом.
Старик оставил девочку в комнате, а сам пошёл на кухню. Молоко и крупа есть, можно сварить кашу.
Он увлёкся процессом и раздумьями. А в комнате меж тем стояла тишина. Подозрительная тишина для маленького активного ребёнка. Стараясь сильно не стучать тростью, Алексей Иванович осторожно заглянул в комнату. То, что он увидел, ошеломило его.
Небольшой пятачок старой обшарпанной комнаты напоминал собой иллюстрацию из книжки про Алладина. Девочка сидела в центре, в окружении сверкающих кучек драгоценностей. Она то и дело брала из них то переливающееся разными цветами колечко, то поблёскивающую золотом цепочку, и примеряла на себя, сопя от усердия.
От вида россыпи драгоценного металла и камней у Алексея Ивановича подкосились ноги и перехватило дыхание. Он понимал, что здесь целое состояние, и не одно.
— Мама пришла? — беспечно спросила девочка.
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка))