– Вер, ты приедешь? - тревожный голос младшей сестры дрожал и выдавал её состояние, близкое к панике.
– Люба, вечер уже, мне Прохора укладывать надо... Ты уверена, что без меня не справишься?
– Вера, приезжай, я тебя очень прошу! Маме плохо, и без тебя мне никак её не привести в себя... - сестра всхлипнула.
– Ну, хорошо, хорошо, не раскисай. - Вера бросила взгляд в сторону мужа - он увлечённо смотрел в экран компьютера и за наушниками ничего не слышал. – Сейчас, Костю оторву от игры только. Давай, до встречи. - Вера отключила звонок и подошла к мужу, проведя ему по спине ладонью. – Кость, прости, что отрываю... - взглянула в глаза супругу и улыбнулась. – Маме плохо...
Муж сбросил наушники на шею и сдвинул брови с вопросом:
– Скорую вызвали?
– Да какая там скорая? - Вера развела руками. – В таком состоянии как бы санитары не загребли...
– Слушай, давай я Ваньке позвоню, спрошу, что ей дать успокоительного?
– Хорошо. А я пока соберусь, ладно? - она поцеловала мужа в щёку. – Уложишь Прохора Константиновича?
– Конечно, - муж отключил компьютер и встал. – Сейчас сказку читать будем. В сотый раз одну и ту же. - улыбнувшись, Костя потянулся и зевнул.
– Главное, раньше сына не усни! - Вера потрепала супруга по щеке.
– Это точно! - Костя усмехнулся, потом стал серьёзным и тихо сказал: – Передай Надежде Андреевне, чтобы не раскисала там...
– Хорошо. - Вера сняла ключ от машины с крючка и помахав рукой домашним, аккуратно закрыла за собой дверь.
Время близилось к половине десятого вечера и основной поток машин схлынул, лишь запоздалые водители и пассажиры сосредоточенно двигались по остывшим после летнего зноя дорогам. Вера повернула на парковку перед торговым центром, заскочила в аптеку и глядя в смартфон, назвала несколько успокоительных препаратов. Недолго обсудив с аптекаршей назначение средств, выбрала три вида и расплатившись, быстрым шагом направилась к дому, где выросла она, старший брат Денис и младшая сестра Люба.
Дверь открыла перепуганная Люба.
– Ну, как она? - с тревогой спросила Вера.
– Плохо, Вер. Лежит и смотрит в потолок. Есть и пить отказывается.
– Слушай, может, и правда, скорую вызвать? - стянув с ног кроссовки, Вера вымыла руки и прошла в спальню к матери.
Люба пожала плечами, потом подошла сзади к сестре и прошептала:
– Ты говорила, принесёшь успокоительное. Давай попробуем дать ей, а там посмотрим?
– Угу. - ответила сестра и присела перед матерью на корточки. – Мамочка, как ты? Ты ела что-нибудь сегодня? - взяв за руку маму, она гладила по ладони. – Давай супчик погрею, а? И чай поставлю?
Мать не двинулась в ответ. Растрёпанные волосы разметались по подушке, вокруг сухих губ пролегли складки. Стеклянными глазами уставившись в потолок, она дышала так тихо, что не видно было, как поднимается грудь.
– Мам, прошу тебя, встань. - Вера потянула за руку. – Пойдём, поешь, пожалуйста...
Мать едва слышно прошептала:
– Оставьте меня...
– Ну уж нет! Я не для этого приехала! - Вера вскочила и почти бегом двинулась в кухню, где налила стакан воды, распаковала таблетки и две штуки высыпала себе на ладонь. Протянув их матери, сказала: – Если ты сейчас же не выпьешь это лекарство, нам придётся вызвать скорую! И поверь, повезут тебя отнюдь не в санаторий! Возьми себя в руки, в конце концов! На отце свет клином не сошёлся!
Мама вдруг повернула голову в сторону дочери, которая так бесцеремонно рассуждала о человеке, с которым они тридцать четыре года шли рука об руку, вырастили троих детей и строили планы, чем займутся на пенсии. Глаза её заблестели и пристально всмотревшись в лицо дочери, Надежда Андреевна произнесла слабым голосом:
– Да как же, Вера? Он же у меня один-единственный был на всю жизнь... Я и не знаю, как быть дальше без него, как дышать, и зачем жить, если его рядом нет?..
Из глаз мамы потекли слёзы, и Вера даже была этому рада - любая реакция сейчас важнее ступора, в котором та пребывала вот уже пятый день.
Отец, Виктор Валерьевич, ушёл от матери десять дней назад. Надежда ждала, что он объявится, потому что иногда мог без предупреждения с друзьями рвануть на рыбалку, и будто нарочно забывал телефон дома. В этот раз телефон он взял с собой и был в зоне доступа, но трубку принципиально не брал, чем вызвал у жены, как обычно, самые страшные мысли. Собравшись было уже обзванивать больницы и морги, мать с утра пораньше пятого дня прочла от него сообщение:
– Не жди меня, Надежда, я не вернусь. На развод подам сам, не беспокойся.
Она несколько раз перечитала эти два предложения, пытаясь разобрать расплывающиеся от слёз буквы, а когда громко всхлипнула, к ней подбежала напуганная Люба.
– Мам, тебе плохо?
Женщина сидела, покачиваясь и закрыв рот рукой, беззвучно плакала.
– Мам, что случилось? У тебя что-то болит? - девушка осматривала маму и не слыша ответа, занервничала. Тут её взгляд упал на телефон, лежащий у ножек кресла. Подняв и разблокировав его, Люба вчиталась в скупые строчки и тоже закрыла рот рукой, испуганно глядя на маму.
– Это от папы? - она тревожно сдвинула брови к переносице.
Мама кивнула и спрятав лицо в ладонях, зарыдала в голос.
– Мамулечка, не надо! - Люба обняла мать и принялась гладить по спине.
В ответ Надежда вдруг замерла и покачнулась.
– Приляг, приляг, - дочь подвела мать к кровати. – Я воды принесу. - накрыв женщину одеялом, Люба убежала в кухню и вернулась со стаканом воды. Но мама к нему так и не притронулась, лишь неподвижно застыла на кровати и почти не вставала до тех пор, пока не приехала Вера.
– Поплачь, мамуль. - Вера поднесла к лицу матери стакан воды и вложила ей в рот таблетки. Мама послушно проглотила их и сделала пару глотков. – Вот и прекрасно, сейчас полегче будет. - она погладила маму по руке.
Надежда вновь легла, но больше не плакала, лишь отвернулась к стене и поджала ноги. Дочери накрыли мать пледом и тихонько закрыли дверь, пройдя в кухню.
– Как думаешь, долго это будет продолжаться? - тревожно спросила Люба.
– Не знаю, я не врач... Надо Костю попросить, чтобы он сюда своего знакомого психолога прислал завтра, он хороший, к нам приходил несколько раз с женой. - Вера заварила чай и разлила по чашкам, попутно заглянув в холодильник. Еды было достаточно, ведь мама почти не ела всё это время, а Люба, когда нервничает, тоже мало ест.
– Хорошо бы. - Люба обхватила двумя руками чашку, и поднесла ко рту. – Спасибо, что снова приехала. Не знаю, как бы я тут с ней одна справилась. Мне даже показалось, представляешь, что она помирать собралась.
– Люб, а ты отца видела? Приходил он?
– Нет. Даже не пишет и не звонит, ни звука.
– Надо же... Седина в голову, бес в ребро. И чего ему не хватало? Мама красивая, не полная, следит за собой, выглядит прекрасно, дома всегда всё в порядке, отец чист, накормлен и ухожен. - Вера пожала плечами.
– Нашёл себе кого-то.
– В смысле?
– Ну, я подозревала, а теперь, когда он сам решил уйти, поняла, что правда.
– Ему же 59 лет? Неужели в этом возрасте ещё можно создать новые отношения? - Вера удивлённо подняла брови.
– Почему бы и нет? Любви все возрасты покорны, как сказал Пушкин. Он мужчина, хоть и не молодой, но видный, ухоженный, как ты сама сказала. Он и в молодости красавец был, только мама его держала, да мы маленькие были. А теперь - дети выросли... - Люба задумалась.
– А любовь как же? - Вера наполнила чашки ещё раз.
– Не знаю, не мне судить. У меня самой и отношений толком не было ещё, так, пара месяцев и всё...
– То есть, ты его не осуждаешь? - старшая сестра поставила чайник на огонь.
– Нет. Кто я такая, чтобы судить родного отца? - Люба развернула конфету и положила на расправленный фантик.
– Но он же предал нашу маму! - повысила глос Вера.
– Тсс... - Люба приложила палец к губам. – Ну, мы же не знаем, как у них там было? Может, они чужие давно?
– Люб, давай не будем об этом сейчас. Вижу, что наше отношение к этому случаю слишком разное. Давай посмотрим, что будет дальше, и по результату будет ясно, кто прав, а кто виноват во всём этом. - Вера допила чай и вымыв чашку, прошла в комнату сестры. Написала мужу, что останется на ночь, а утром посмотрит, как будет себя чувствовать мама и по ситуации будет ясно, что делать дальше.
Утром мама проснулась раньше. Сестёр разбудил запах свежих сырников, доносившийся из кухни. Они переглянулись и в пижамах побежали туда, чтобы убедиться, что маме стало лучше.
– Мамулечка, ты как? - в один голос спросили они.
– Терпимо. - тихо ответила мать и перевернула сырник на сковороде.
Вдруг раздался звонок в дверь. Все посмотрели в сторону двери, но первой к глазку подошла Вера.
– Кто там? - спросила она.
– Это я. - ответил мужской голос.
Это был голос отца.
***
Продолжение: