Верните мне ребенка 3
Рисовая каша была вязкой, тягучей, но удивительно вкусной. Что-что, а повару надо отдать должное — молока в каше было достаточно, да и ее консистенция была равномерная, а аромат и вкус уносили во времена детства. С удовольствием запихивая очередную ложку в рот, женщина заметила, что Анжела продолжает брезгливо гипнотизировать полную тарелку.
- Ешь, пока горячее! Ребенку нужно, чтобы ты своевременно ела, - назидательно произнесла Таня.
- Я не могу! Не хочу! Не буду! - в голосе Анжелы слышалась истерика.
Женщина внимательно посмотрела на молодую соседку. В ее глазах плескался страх, смешанный с отвращением. Девушка снова посмотрела на кашу. И ее заколотила мелкая дрожь. Пытаясь отвлечь Анжелу, женщина сказала:
- Ну ты хоть какао с бутербродом съешь.
Это вывело девицу из ступора. Передернувшись, Анжела отодвинула тарелку и стала активно жевать бутерброд. Было очевидно, что девушка голодная. Таня, вздохнув, открыла тумбочку, достала упаковку с кексами и, вытащив пару штук, протянула Анжеле. Та, удивленно взглянув, поблагодарила. Сейчас она мало была похожа на нахрапистую строптивицу. Вот только интересно, что там за история с рисовой кашей, раз это блюдо способно довести человека чуть ли не до истерики.
После завтрака Анжела притихла. Время от времени она отрывала взгляд от телефона, уставившись в стену. Судя по сменяющимся эмоциям на лице девушки, мысли ее были не очень приятными. Татьяне стало жаль девчонку, но она не лезла к ней с расспросами и поддержкой. Женщина просто вышла прогуляться по коридору, чтобы дать Анжеле побыть одной. Дойдя до противоположного края коридора, Таня присела в удобное кресло, стоящее у окна. Там-то и увидел ее лечащий врач. Разговаривая, как с непонятливым ребенком, доктор пояснил, что постельный режим подразумевает лежачее положение, а не ходяче-бродячее. Взяв с женщины обещание в ближайшие дни так не делать, он отправил ее в палату.
Вернувшись, Таня увидела, что соседка уткнулась в подушку лицом. Ее плечи тряслись в такт приглушенным рыданиям.
- Милая, ну что ты. Не плачь, – не выдержала Татьяна и, присев на край кровати, погладила вздрагивающие плечи соседки.
- Нет. Я не буду. Я не смогу, – запричитала сквозь слезы девушка.
- Если хочешь, расскажи. Может тебе станет легче – предложила Таня.
- А вы можете попросить, чтобы нам больше никогда не приносили рисовую кашу? – продолжая всхлипывать зачем-то спросила Анжела.
- Я могу попытаться, ну если что, то мы сразу же ее уберем с твоих глаз, – удивленно сказала Таня.
Девушка потихоньку успокаивалась. Татьяну же мучала загадка рисовой каши и удивление, связанное с тем, что Анжела вдруг обратилась к ней на вы. С каждой минутой с Анжелы все больше слетала напускная спесь, демонстрируемая ранее.
Спустя две недели юную пациентку было не узнать – она вежливо общалась с персоналом, прислушивалась к советам Татьяны, не шумела в палате и соблюдала все предписания медиков. Про недавнюю истерику напоминало лишь напряжение, возникающее у Анжелы в момент прихода санитарок с едой. Татьяна же, как и обещала, поговорила со всеми работницами, приносившими им пищу, попросив, не накладывать им рисовую кашу, а лучше и не напоминать про ее существование. К большому удивлению Тани, санитарки серьезно отнеслись к ее просьбе и в дни «рисовых каш» выдавали им по два бутерброда и напиток.
Санитарка выдала им по 2 бутерброда и вышла. Следом за ней в палату вплыла заведующая. Удивленно оглядев странный завтрак, она выглянула в коридор, окрикнув санитарку:
- Евгения Тимофеевна! Это что за самоуправство? Почему не положили кашу?
Та принялась накладывать кашу по тарелкам.
- Так дамочки. Все пациентки стационара должны рационально питаться. Никакой сухомятки, обязательно полноценный завтрак, – отчитывала их заведующая.
В глазах Анжелы возмущение смешивалось с нарастающей паникой.
- Пока вы все не съедите, я отсюда не выйду, – в голосе прозвучала угроза. Сменив тон, заведующая, взяв в руки тарелку с кашей, набрала ложку и поднесла ее к лицу Анжелы, начав уговаривать: - Давай милая, ложечку за маму, ложечку за папу.
Девушка, побледнев, отпрянула от протянутой ложки, часто задышала и начала впадать в истерику.
- Нет, нет, пожалуйста, не надо, – захлебываясь слезами кричала Анжела, - я буду себя хорошо вести, пожалуйста, прошу.
Заведующая так и стояла с протянутой ложкой, замерев в недоумении. Татьяна схватила тарелку и, свободной рукой, начала подталкивать даму к выходу. Вручив ей за дверью кашу, попросила уйти, пояснив, что все расскажет потом.
Вернувшись в палату, Таня обняла Анжелу, начав укачивать ее словно ребенка. Девушка потихоньку успокаивалась.
- Спасибо, – услышала Таня, - ты второй раз меня спасаешь.