Аве, товарищи!
В прошлой свой статье я критически рассмотрела фильм «Русь изначальная», теперь же пришло время рассказать о его достоинствах, особенно об одном.
Терминология
На мой взгляд, самой большой проблемой исторического кино является сам термин. Ибо, как ни крути, либо кино, либо историческое.
- Произведение, допускающее авторскую фантазию, всегда будет балансировать на грани историчности: одно больше, другое – меньше, но обязательно будет.
Собственно еще отца истории – Геродота – уже в античности называли отцом лжи, да и более поздние историки, гораздо менее склонные к рассказам о живущих на краю земли оборотнях, тоже порой говорили такое, что «Игра престолов» уже не кажется игрой буйной фантазии.
И уж если история балансирует на грани достоверности и, скажем, так, слишком смелых интерпретаций, то, что уж говорить о произведениях, которые изначально считаются художественными?
Один из вариантов выхода
Не знаю как сейчас, а относительно недавно на российском ТВ была такая практика – снимать фильм о фильме или о той эпохе, о которой он рассказывал. Порой непосредственно после фильма и показывали.
По-моему, это очень хорошая идея. Так и желающие узнать больше могли бы сделать это, не отходя от экрана, и вольности автора можно было бы подкорректировать.
Было бы вообще замечательно, если бы возможность высказать свою точку зрения была у разных историков, ибо «официальные проплаченные» существуют в основном в фантазиях альтернативщиков, а реально чуть ли не по каждому вопросу есть несколько мнений и не стоит отдавать предпочтение кому-то одному.
Разумеется, такая практика должна была бы касаться всех фильмов, включая зарубежные, ибо если не развенчивать, скажем, западные кинопреувеличения, итогом станет вера зрителя в то, что у них там страна непуганных Рэмб и фотомоделей.
- Кстати: по словам знакомых из Штатов, образ их страны в кино и то, что видно на улицах, отличается намного больше, чем наша реальность отличается от киношной.
Они еще шутили, что бодипозитив бодипозитивом, но Голливуд пока что не торопится снимать в главных ролях людей, похожих на реальных американцев хотя бы по габаритам, ибо бодипозитив прекрасен как самооправдание, но видеть свое отражение на экране люди как-то не горят.
…
Конечно, можно привести примеры соблюдения некоторого баланса и в кино, однако баланс сей всегда имеет привязку к своей эпохе: то, что смотрится достоверным в середине ХХ века перестанет смотреться таковым пятьдесят или сто лет спустя.
Ничего удивительного: историческая наука тоже на месте не стоит и то, что было передовым во времена Карамзина или Вернадского сейчас уже устарело.
- Однако история как наука на том и держится: на постоянных корректировках, дополнениях и не стремится создать некую историю-догму на все времена.
С художественным произведением так нельзя: оно должно быть законченным и иметь самостоятельную ценность.
Но как добраться до таковой, если данные, отраженные в фильме, рано или поздно станут анахронизмом или даже будут смотреться смешно?
Ответ, мне кажется, очень простой: не следует называть такие фильмы историческими. Нужен был какой-то другой термин: думаю, что-то можно было придумать, и при этом не столь пренебрежительное, как западное «костюмный фильм».
Уверена, читатель согласится, что от заявленного термина зависит многое, и значительная часть хотя бы той критики, которую я изложила в прошлой статье, вызвана именно тем, что жанр, в котором был снят фильм, считается историческим.
Подумайте, что было бы, если бы кому-то когда-то пришло в голову называть историческим все, что выглядит с уклоном в прошлое, даже если это та же «Игра престолов»?
Не было бы термина – не было бы и претензий.
Теперь кратко пройдусь по формальным достоинствам, которые, хотя и есть, но мне кажутся все же вторичными, после чего перейду к основному.
Актеры
Хорошие. Перечислять состав не стану, ибо зрителю того поколения он и так прекрасно знаком, а молодежи эти имена почти ничего не скажут.
Правда, играли не на полную катушку, но там, надо признать, и не такие уж сложные персонажи, чтобы было что играть тем, кто специализировался на разных Мышкиных.
Однако, даже несмотря на упрощенность и даже плакатность, смотрится их игра куда убедительнее, чем у их современных коллег, которых в какую эпоху ни помещай – всё одно смартфон за пазухой чувствуется, даром, что денег в современные проекты вбухивается порой вдесятеро больше.
Стоит добавить, что актеры еще и красивые (что важно, ибо современный человек устал от деградировавшего облика своих современников), а если и не красавцы, то в большинстве случаев компенсируют это колоритом, как, например, Иннокентий Смоктуновский или Арнис Лицитис.
Музыка
Написана она Алексеем Рыбниковым и к этому добавлять особо нечего. Она прекрасно вписывается в сюжет и придает фильму колорит какой-то природной мистики.
Сегодня она звучит даже лучше, чем в 80-х, когда музыку к фильмам писать умели чуть более чем.
К числу плюсов могу добавить атмосферные виды природы, которая выступает в роли, как мне кажется, равноправного, хотя и молчаливого участника повествования.
Без нее, во всяком случае, эффект был бы совсем не тот.
Вообще древние хоть россичи, хоть русичи, хоть крепкозубичи в отрыве от природы – это действительно был бы бред так бред.
Природа же в сочетании с музыкой смотрится вообще пречудесно и за сюжетом можно даже и не следить, просто наслаждаясь атмосферой нормальной жизни. еще не отчужденной от мира природы – такой, какой она должна быть и которой наши предки имели счастье жить, хотя вряд ли они это счастье осознавали.
Византия иже с нею
На ней (если сравнивать фильм с книгой) угол, конечно, срезан. Отчасти это понятно, ибо, хотя византийские главы написаны, пожалуй, колоритнее росских, но для полноценной их экранизации бюджет потребовалось бы раздуть на порядок, если не больше.
С другой стороны, довольно многие, кто читал книгу, сходились на том, что она довольно нудная. Не все, но многие говорили именно так.
Фильм же получился с одной стороны упрощенным, но зато динамичным, и в нем не ощущается, что росская часть повествования смотрится слабее византийской.
Т. е. получилось пусть не полотно, но как околоисторический боевик с патриотической составляющей фильм вполне удался.
Самое главное
Нынче зритель не тот, что полвека назад. Отчасти именно с позиции современного зрителя я и писала первую часть, ибо наш современник заражен сциентизмом.
Увы и ах, если не сказать ох, но Густав Лебон был тысячу раз прав, когда утверждал, что когда ведущие умы уже усеют отвергнут ту или иную идею, перейдя к более совершенным воззрениям, широкие массы только начинают знакомство с оной.
В этом плане современные воззрения масс – это почти всегда «патефон из прошлого».
Ученые мужи и жены уже давно отвергли социал-дарвинизм и прочие радикальные идеи переустройства мира на основе свежих научных данных, а массы только-только дошли до Вольтера и того же Дарвина.
Точные данные, особенно те, к которым можно применить количественный метод оценки, стали чем-то вроде фетиша и подаются как основа человеческого бытия.
Как сказал один из пророков сциентизма, «все науки делятся на физику и коллекционирование марок». Возможно, он шутил, но многие уверовали.
Но, несмотря на свою истовую веру, эти люди, с насмешкой утверждающие, что различные метафизики постоянно пользуются достижениями точных наук (чистая правда), сами тоже ничуть не реже пользуются достижениями метафизиков.
Просто плоды науки часто можно пощупать собственными руками, а на метафизику можно закрыть глаза.
Реально же большая часть действий, которые совершает человек, хоть сциентист, хоть антисциентист (тоже вообще-то крайность) имеют метафизическую основу.
- Более того, даже если чуток углубиться в учение такого далекого от религии философа как Карл Маркс, можно будет обнаружить мощнейший метафизический пласт.
Хуже того: этот пласт местами до удивительного близок христианской метафизике.
Впрочем, рассмотрению личности Маркса как религиозного типа была посвящена замечательная работа Сергея Булгакова, труды которого имеют самостоятельную ценность для всякого русского патриота.
Если говорить проще, то такие вопросы как вступление в брак, выбор профессии, взаимоотношения с родными и вообще с окружающими, как и многое другое, включая критерии добра и зла, чаще всего не имеют никаких научных обоснований и, хотя некоторые и пытались утверждать обратное, я пока что не видела ещё никого, кто смог бы указать на какое-то конкретное исследование.
Просто сциентистам КАЖЕТСЯ, что это доказано. В таких случаях предки рекомендовали креститься.
Человек, зараженный сциентизмом, заражен обычно и количественными оценками, а также точностным фетишизмом.
Можете предложить ему лучшую постановку «Ромео и Джульетты», и он скажет:
«Когда я увидел Джульетту в прикиде, о котором в Вероне к шекспировым временам никто и не слыхивал, то ушел из зала, ибо трэш: пусть одноклеточные такую пургу смотрят».
Такое сознание постоянно зависает на деталях, несоответствие которых некоему научному оптимуму воспринимается, как подобие плевка в душу, и никакого леса не видит такой человек не то что за деревьями, но даже за кучкой хвороста.
Возможно, приведенный мной пример является крайностью, однако таких людей все больше и больше.
Нужно все же проводить демаркационные линии между разными формами познания и понять, что не только со свиным рылом в калашный ряд не ходят, но и с калачами в мясном павильоне делать тоже нечего.
Точные науки не способны дать ответ на вопросы, с которыми работают философы, религиозные деятели и идеологи попроще, равно как и те не способны на основе Библии или Ригведы запустить человека в космос.
Ибо в Ведах нет космонавтики, а в космосе – добра и зла.
…
Столь долгое введение понадобилось мне для того, чтобы в который раз отметить то, о чем сейчас в кругах, считающих себя просвещенными, говорить не принято: современный человек блуждает в сумерках безверия и жестоко нуждается в мифе, который придал бы его запутавшемуся в точных данных сознанию подобие цельности.
Вот почему вы, дорогой читатель, осуждаете действия какого-нибудь условного «Чикатилы»? Вникните в них, и вы увидите, что далеко не все из них можно научно осудить.
Однако мы это делаем просто потому, что в нашей культуре есть догмы, определяющие целый ряд действий как недопустимые.
Вот японцы, скажем, во Вторую мировую войну, по слухам, ели сырую печень убитых врагов. Не всегда, но иногда трапезничали. И не с голоду: просто ритуальный каннибализм у них имел место.
Жесточайшее отношение к китайцам тоже имело метафизическую основу. Вскоре оказалось, что и пострадавшие от японцев китайцы – тоже ещё те гуманисты.
А вот на Западе такого все же не делали. Да, немецкие нацисты много жути сотворили, но печень они все же не кушали, хотя от свиной или говяжьей не отказывались.
Почему? – Метафизика другая.
Даже для того, чтобы содеять те преступления, которые они совершили, им пришлось совершить радикальный наезд на традиционную европейскую метафизику, но и в этом случае половину преступлений приходилось прятать от собственного же народа.
И наука к этому не имеет никакого отношения, хотя нацисты и пытались прикрыться таковой, вводя в сознание народа новые мифы.
Сейчас это слово – миф – стало едва ли не ругательством. Между тем именно мифы кодируют в образной форме те или иные модели поведения: мифы, а не наука.
- Мифы, как и вообще метафизика, стоят у истоков любого народа и во многом именно они отличают один народ от другого.
Законы физики для всех одинаковы, однако кто-то делит мир на свой правильный народ и все прочие – второсортные, а кто-то считает, что на свете просто РАЗНЫЕ народы живут. Разные но равноценные.
Кто-то ест своего врага, а кто-то нет, ибо кто-то определяет своего врага как вовсе не человека, а кто-то как человека, просто враждебного.
...
Правда, несколько лет назад я наткнулась на отрывок какого-то интервью какого-то западного, видимо, сциентиста, который рассказывал, что каннибализм в критической ситуации очень даже хорош.
Объяснял с какой части тела начинать вкуснее всего.
Ну да, всё правильно: ничего метафизического – только четкие данные.
Пока что это противоречит основам европейской метафизики, но курс на уничтожение основ у них взят, так что евробудущее быть томным не обещает.
...
Наиболее ярким примером смотрятся греческие мифы, ибо в них закодировано невероятно многое (не исключено, что мы о них просто знаем больше, чем о прочих), однако мощная (пусть и не слишком стройная) мифическая основа имеется у всех.
И именно она, а не наука, отличает «людоедов» от «нелюдоедов».
Во многом фильм рассказывает именно об этом: что некоторые сообщества и народы, находясь на более высоком уровне развития, будучи куда ближе к науке, оказываются намного дальше от человечности, нежели, казалось бы, дикари.
- Фильм говорит о том, что гуманизм и человечность не проистекают из научно-технического прогресса и что построить роскошный храм может тот, кому более подошла бы кость в носу.
Именно метафизика объясняет, почему одни народы, подсев на людоедскую парадигму долго на ней не задерживаются, тогда как для других это более чем естественно, и они с трудом усваивают гуманистические понятия.
Ибо гуманизм – порождение мифа.
Фильм «Русь изначальная» – фильм-миф.
Он из числа тех произведений, которые, может, и не слишком реалистично, но закладывают основы правильного в контексте нашей культуры поведения. Можно, сказать, что это фильм, цементирующий нашу нравственность.
Гротескные антигерои для такого жанра вполне естественны, как и герои, которые могут показаться ходульными.
Давайте будем честными: разве герои наших былин или тех же греческих мифов не ходульны? Или их окружает сплошной реализм?
Илья Муромец в былинах регулярно дополняется огнестрельным оружием или называется казаком, которые появились много позднее, не говоря о том, что на коне через горы перескакивает. Но смысл от этого ведь никак не меняется.
Вот примерно такими же глазами следует смотреть и фильм «Русь изначальная». К счастью, многие именно так его и смотрят, хотя, может, и не задумываясь.
Фильм – о добре и зле: именно эти понятия закодированы под не слишком историчными символами и именно их следует видеть под кожаными рубахами с непонятными металлическими нашивками, равно как и за образом бой-женщин следует видеть стойкий дух и отвагу, а не отражение реальности той поры.
Такие фильмы не просто нужны. Они нужны в гигантских количествах, если мы хотим видеть в следующих поколениях людей, подобных тем, кто создал наш мир и дал ему достаточно сил для того, чтобы выжить в не слишком благопритяном окружении.
Любое общественное устройство основано на мифе и поддерживая характерные для него мифы, мы поддерживаем жизнеспособность общества.
В этом плане я довольно высоко ценю разнообразные американские боевики, в которых они пачками отстреливали разнообразных вьетнамцев, арабов, русских и всех прочих.
С точки зрения американца это правильно: так поддерживается американский миф. Американский, не наш.
И совершенно естественно, что Союз был развален на фоне тотальной заинтересованности нашими согражданами американскими мифами, включая кинематографические.
Война ведётся не только армиями. В Мире идей идёт война мифологий: она не менее ожесточенна и никогда не прерывается.
И очень странно – прямо-таки до конспирологического странно, – что кино- и телепродукция (равно как и литературная), призванная цементировать русский миф с некоторых пор подвергается атакам со стороны разнообразных критиков и не только с их стороны.
И ладно, если бы их настрой направлялся на все направления. Однако нет: сплошь и рядом достойным исключительно критики становится то, что цементирует именно русский миф. По отношению к, скажем, штатовской мифологии отношение куда более лояльное или равнодушное. Русский же патриотизм то и дело норовят приравнять к фашизму.
Читатель знает, что я далека от ура-патриотизма, однако я далека от любой его «ура (или гип-гип) версии». Поэтому мне просто режет глаз, что не только «Русь изначальная» в ее литературном виде, но и вообще идеи наших почвенников порой приравнивались к фашизму, хотя прочим то же самое было можно.
В недалеком прошлом я не раз и не два слышала обвинения в адрес т. н. «победобесия». Видимо это говорили те самые люди, которые ныне по всему миру теплый угол ищут и которым русский миф стал костью в горле.
При этом, когда, скажем, немцы снимали фильм о Второй мировой, ставя в центр внимания своих солдат, о реабилитации фашизма, может кто-то и говорил, но что-то не получили эти голоса огласки и говорили это уж точно не те, кто искал фашизм в русском патриотизме.
- Ибо в этих случаях это киноискусство, «это другое».
Прекрасным примером такого хода мысли могут служить следующие слова любимца прибалтийских и европейских СМИ, а также разнообразных «Радио Свобод» Артемия Троицкого, который, конечно же, всем сердцем предан идеям гуманизма:
«Я бы хотел, чтобы Россия распалась, чтобы на улицах появились дикие звери… …это означает те самые перемены, о которых когда-то пел Виктор Цой».
Молодец: на шею Цою присел грамотно, благо тот трактовки своим словам не даст.
...
Моё мнение: Цой вообще не слишком-то политизированный автор. Он больше о жизненном, о философском. Порой пел, словно акын: о том, что видел. Искать в его творчестве диссидентские мотивы не слишком перспективно, тем более столь радикальные.
...
Однако демократичнейшего нашего Артемия это не смутило, и он не считал зазорным заявлять, что "считает русских мужчин существами даже не второго, а третьего сорта".
Разумеется, это только один пример русофобии, однако колоритный. Именно такая публика склонна ругать все, что укрепляет русскую метафизическую основу, хотя это еще не худший вариант, ибо слишком явен.
Хуже, когда, например, дается только грамотная критика того, что таковой заслуживает, тогда как плюсы не рассматриваются в принципе.
Или когда на государственные средства снимается фильм, который должен был бы стать патриотическим, а на деле выходит – нет, не русофобским, – просто никаким.
После чего критика в его адрес смотрится более чем обоснованной, а на могилу русского патриотизма падает еще одна горсть земли.
…
Думаю, читатель понял, что я хотела сказать, когда сначала разместила критический обзор этого любимого мной кинофильма, а теперь не поленилась посвятить ему целую статью в положительном ключе.
- Ибо следует различать деревья и лес, детали и суть, правду историческую и правду идей.
Давайте не забывать об этом.
До встречи!
Дорогой читатель! Подобные статьи, требуя много времени, пользуются «несколько меньшей» популярностью, нежели горячие сплетни и являются изначально убыточными для авторов.
Поэтому, если Вам понравился наш труд, и если Вы желаете, чтобы подобные тщательные разборы и далее появлялись на канале, мы будем признательны, если Вы перечислите любую сумму на Юмани-кошелек № 4100 1180 8210 6555