Она сидела на нижней полке и ела бутерброд с колбасой. Да, с вареной колбасой, запах которой расползался по купе. Рядом на бумажной салфетке лежали два яйца, молодые огурчики и ещё несколько бутербродов.
-Будешь? - спросила меня. - и протянула руку с бутербродом.
-Буду. - ответила я и тоже стала жевать. Поезд вёз меня в Москву. В окне мелькали дачные и деревенские домики, желто-зеленые квадраты полей и огородов, сады с наливающимися яблоками - год обещали урожайным. Ленты сонных рек, натруженные дороги, переезды с опущенными шлагбаумами. Лето почти закончилось. 15 августа.
Поездка в Рязань сложилась не так, как я её планировала. Вернее, совсем не сложилась. Подруга работала за компьютером, я пару раз сходила в магазин за свёклой, творогом и хлебом. Потом мы в четыре руки готовили свекольный салат и жарили сырники. В те же четыре руки мыли посуду. А вот поговорить по душам - не удалось. Дети, муж, звонки по телефону - Настя отвлекалась. А надо было ещё какие-то проводки сделать. В компьютере, конечно. Наши с ней проводки были сделаны так давно, что никто уже и не помнил кто кому первым написал на форуме Материнство точка ру. А кто потом что ответил. Мы шли параллельными дорогами по разные стороны бытия. Мужья-одногодки, дети-погодки и исторический факультет - хорошие такие проводки на всю жизнь.
- Ну, чего молчишь? Ещё дать? Или вот яичко вареное. Из-под курочки! - Голос попутчицы вернул меня в купе вагона.
- Буду. - голод ещё не закрыл прожорливый рот. - А вы?
- Да я что? я сыта. А ты вот такая грустная, тощая, домой отъедаться едешь? Чего молчишь? - ворчливый голос уставшего человека.
Ехать еще два с половиной часа. Четверг. Небо голубое, поезд идёт плавно. Народу мало Бутерброды съедены. Яйца тоже. Проводник пригласила желающих за кипятком и кофе. Бодро наливаю два стакана чаю и несу в купе.
Обжигаясь, рассказываю про неудачную поездку, про Настю и что вот надо опять разбирать квартиру. Что устала выносить хлам на помойку, пристраивать одежду. Дети выросли, вкусы у них поменялись. Протёртые до дыр носки уже ждут своего часа. А также щербатая посуда, клетка попугаев. И что устала я. Просто устала.
Рассказываю и рассматриваю соседку. Плотная, коротко стриженная. Старомодное рыночное платье желтого цвета с мелким рисунком. То ли листики, то ли цветочки, то ли всё вместе. Загорелые руки и ноги. Плетеные терракотовые босоножки -тоже рыночные. Их продавали как бразильскую обувь для широких ступней. Прошло уже лет пятнадцать. А на соседке - всё те же бразильские босоножки. Рядом стоит большая сумка из непромокаемой материи, рюкзак. И ещё пара сумок-пакетов. Все они наполнены что называется "под завязку", объемные и какие-то неприлично выпуклые. Ощущение, что треснут их бока и посыпется утрамбованная начинка.
- На Настю не обижайся, Тяжело ей одной двоих мальчишек тянуть. Не обижайся. Выберешь время - и ещё приедешь. Рязань -город хороший, он отзывчивый, ласковый. Но только для тех - кто его любит. Я вот его как люблю - разводит руки и пытается обнять все свои сумки и рюкзак. Вот сколько он мне дал...
- Кто дал? Чего дал? А мне почему не дал? - смотрю на свой полупустой рюкзак.
- А он тебе и не даст! Я ж ассенизатор. Разбираю квартиры, получаю вещами и собираю деньги на лечение. Внучка у меня болеет. Инвалид, говорят, детства. А какой она инвалид? Ходит уже, говорит... чашки только плохо ручкой держит.
-Лет ей сколько? Ассе - чего- тор? Чего делаете ? - язык не слушался, звук в слова не трансформировался.
- Вы квартиры ...что? - вопросы и только вопросы. Складываю слоги в слова, а слова в предложения. Получается глупо и как будто искусственно, фальшиво.
- Я разбираю квартиры. Помогаю избавиться от хлама, от ненужного. Всё сдаю в комиссионку. У нас на Главноивановском шоссе есть комиссионный. Туда всё свожу. А простыни и наволочки - в храм у МКАД. Там сёстры шьют мягкие подушечки для раненых в госпиталь. Им мягкие тряпочки нужны, простыни старые. Но за это денег не прошу.
- А внучка? Вы для неё всё это делаете? А родители девочки где? - опять теряю смысл рассказа.
- Все деньги от продаж на девочку трачу. Родители? Да там ещё трое здоровых - их бы воспитать-вырастить. А эта - последышь, пошла ногами вперёд в родах, ну врачи чего не доглядели. Не знаю. К трем годам стала ходить и говорить. А ручки - пока как у годовасика. Чашку плохо держит, ложку... роняет часто. Весь сервиз перебила. Вот красивые чашки оставляю для неё. Но вы не думайте, она у нас не даун какой!
- Да я ничего и не думаю... Вы вещи аж из Рязани везёте? Ради девочки? - понимаю, что на такое не способна. И вот так разбирать старье - тоже надо талант иметь. И чутьё.
- Попросила соседка. У неё в Рязани квартирка осталась. Крошечная. В ней никто не живёт уже. А мебель, одежда, посуда - сами знаете как бывает. Родственник дальний умер - наследство оставил. Приехали вместе, рассортировали. Что можно сдать - в комиссионку, простыни - в храм. Ну пара чашечек для внученьки моей. Хлам на помойку. Вы не подумайте - я только для девочки стараюсь. Лекарства-то пока бесплатно дают. А одежда там, обувка... всё ж самим покупать. А она растёт. А в комиссионке у меня уже три тысячи рублей. Приеду - обналичу. На лечебную физкультуру буду возить. Мамка ж работает, а старшие и так бегают, коленки бьют. За внученькой уход нужен! Может, к восьми годкам и в школу пойдём!
Женщина замолкает. Поезд приближается к Москве. Народу в вагоне прибавилось. Но мы по-прежнему едем вдвоем. Стелю простыню, вытягиваю ноги. Хочется спать. Соседка тоже стелет бельё, переместив сумки под столик и свою нижнюю полку. Засыпает. За ней засыпаю и я. Просыпаюсь уже в Подмосковье. Платформа Ухтомская . До Комсомольской площади ещё минут 30 точно ехать. Прошу проводника ещё стакан чая.
Соседка на предложение выпить ещё по стаканчику фыркает. Говорит, что с тремя сумками и рюкзаком на Казанском вокзале в туалете неудобно. Поэтому с вокзала прямо домой. А на следующий день - Главноивановское шоссе. Записываю адрес. Вот и перрон. Прощаемся. Дама ловко подхватывает многочисленное своё хозяйство и растворяется в толпе. Никуда не тороплюсь. Спускаюсь в метро. Заодно обдумывая чтобы и мне на Главноивановское отвезти.
Через три дня уже стояла с клетчатой сумкой и номерком "О12" по дверью с надписью "Приёмка товара". Ещё через час меня вызвали. Дрожащими руками вытащила паспорт, пару кулонов, чашку-бульоницу, поднос с царапиной, салфетки с вышивкой, тюль с дыркой, новые женские тапочки 40 размера, платье на молнии, розовую мужскую толстовку. Товар описали, паспорт вернули. Еще через две недели на кассе получила 800 рублей. И заплакала. Вышла из магазина и пошла к станции метро. На встречу шло желтое платье то ли в цветочек, то ли в листик, то ли всё вместе. В руках у него были очередные сумки. Кивнула головой: здрасьте. Заулыбалась. Платье прошло мимо. Как будто и не было бутербродов с колбасой, разговоров и чая в старомодных подстаканниках.
А вы бы так смогли?
Ещё несколько вагонных историй:
Зачем девочки любят красивых мальчиков
Поиски человека длиною в жизнь
Комментируйте! Ваши комментарии и лайки помогают продвижению канала!
Впереди много интересного!
