Зоюшка с тоской смотрит в миску, где аккуратной горкой выложен паштет, слегка подогретый на водяной бане. Потом она переводит взгляд на меня, и я читаю в ее печальных глазах вышеупомянутую фразу.
- Зось, банка паштета стоит 350 руб. И я забрала последние пять банок из нашей ветеринарки — товар санкционный, больше его не будет..
- Точно? - с надеждой спрашивает Зоя.
Паштет для диабетиков ей не нравится. Она отворачивается и начинает рассматривать в окне природу. Кажется, сейчас выдаст что-нибудь лирическое под псевдонимом Пришвин, прямо не слезая с подоконника.
Бегемоты внизу люто завидуют. В их глазах паштет — это звезда героя вместе с райкомовским пайком. Его вкус вообще не важен, их волнует социальный статус поглощателя паштета.
Когда тебе дают паштет, это… это… Шунечка блаженно щурится, глядя на Зойца снизу вверх:
- Это социальный лифт.
- И ты в него нассала… - мрачно добавляет Моня. - Зоя, тебе еще с нами жить. Ты не забыла?
Зоец душераздирающе вздыхает. Я матерюсь и достаю из холодильника пакетик Вискаса.
- А давай мы тебе туда добавим вкусняшку?
- Какую?
- Нууу… - читаю надпись на пакетике, - суслятина в портвейне.
Зоюшка мечтательно закатывает глаза. Бегемоты воют от несправедливости жизни.
- Я никогда не пробовала суслятину!
- Можно мне кусочек? Я бедная, нищастная котинька…
- Да заткнись ты!
Капаю на диабетический паштет вонючей жижей из пакета. Судя по запаху, убиенный суслик реально употреблял портвейн, причем в количествах. Бегемоты рыдают, и я не пойму: то ли от восторга, то ли вонь глаза режет. Зоюшка нюхает и переспрашивает:
- Суслятина?
- В портвейне?
Я бодро киваю.
- Сама такое ешь.
- ДАЙОПТВОЮМАТЬ!!! Не будешь есть — сдохнешь с голоду, и я тебя в лесу закопаю! Домой потом не приходи!!!
Злодейски запихиваю в нее паштет и ухожу в комнату дуться на покусанные пальцы. Обиженные бегемоты идут за мной, обкладывают со всех сторон и прожигают взглядами, после которых можно смело идти вешаться.
И тут я слышу: хрусь-хрусь-хрусь…
Пересчитываю наличный состав: Шуня, Моня, Фуся и Муся. Зойца нет. Зоец на кухне, точит забытую сушку — только хруст стоит.
- Тебе нельзя это есть!
Застигнутый врасплох Зоец замирает над миской, поспешно проглатывает все, что успела набрать в щеки, и делает нищастное лирическое лицо:
- Ой, мама, ты опять мне говна положила.