На следущий день Таня обратила внимание на высокую фигуристую брюнетку, которая, расплачиваясь за обед, пристально и как-то недоброжелательно её рассматривала. Таня пару раз видела эту девушку и раньше, запомнила, поскольку имела хорошую память на лица.
Раньше девушка быстро расплачивалась и уходила, словно не замечая Таню, но только не сегодня. У Тани вдруг мелькнуло подозрение, которое подтвердилось, как только закончился рабочий день.
Брюнетка поджидала Таню у запасного выхода, который плавно переходил в широкую тропинку, ведущую к воротам и проходной.
Девушка была выше Тани почти на голову, статная, очень красивая. Светлый плащ удачно подчёркивал безупречную фигуру, а модные сапоги сидели на длинных крепких ногах, как влитые.
Высокая причёска, на затылке тёмные волосы собраны в хвост. И без того огромные голубые глаза подведены.
Почему-то у Тани возникло ощущение, что в этой девушке всего чересчур, хотя Таня и понимала, что относится к Римме (а это точно была она, Таня даже не сомневалась) предвзято.
— Здравствуйте! Вы ведь Татьяна Васильевна Карманова?
Голос у девушки оказался низкий и звучный, грудной.
— Чем могу быть полезна? — Таня очень постаралась, и у неё получилось придать лицу доброжелательное выражение.
— Мне нужно с вами поговорить, — вежливо и достаточно ровно ответила незнакомка. — Меня зовут Римма Нестерова, я работаю в диспетчерской. А ещё я невеста Николая Скворцова. Хочу, чтобы вы знали правду; не уверена в том, что Коля сообщил вам об этом во время вашей вчерашней прогулки.
— Сообщил, — равнодушно пожала плечами Таня. — Потому вы могли не утруждать себя ни слежкой, ни сегодняшней профилактической беседой.
— Давайте присядем, — кажется, Римма была недовольна тем, что Татьяна оказалась такой понятливой и проницательной. — А мне Коля сказал, что вы друзья детства...
— Это правда, — кивнула Татьяна. — Мы с Николаем знакомы давно, и когда-то были очень дружны.
— И всё же я хочу предупредить вас, чтобы вы не лезли в наши с Колей отношения. Держитесь от него подальше.
— Скажите, вы с каждой женщиной, с которой поговорит Николай, проводите профилактическую беседу, предупреждаете? Из рассказа Коли я поняла, что всё у него на личном хорошо. Может, не следует распугивать всех, кто приблизился к нему? К чему крайние меры, ведь невеста-то вы? И ещё. Я не собираюсь «держаться подальше» от друга детства только ради того, чтобы угодить вам. Но и лезть в ваши отношения не собираюсь. Я просто живу и работаю. Прошу это понимать и не мешать мне.
— Я всё вижу и всё замечаю, — парировала Римма. — А за вами буду наблюдать особенно тщательно.
— К сожалению, не могу запретить вам заниматься подобной бессмыслицей. До свидания, — Таня встала со скамейки и пошла к проходной, бросив на ходу. — Мне надоел этот бессмысленный разговор, я после смены, устала.
В глазах Риммы, которая смотрела Тане вслед, явственно читались бессильная злоба и ненависть.
* * * * * * *
Месяц спустя, май 1965 года
Вечером после работы Николай сидел за книгами, поскольку собирался поступать заочно в технический институт.
Жора, сосед по комнате, расположился на своей кровати, навалившись на спинку и вытянув длинные ноги. В руках у Георгия была гитара.
Второй сосед, Фёдор, ушёл на свидание.
Жора задумчиво перебирал струны и сначала молчал, но вскоре начал негромко напевать:
Ах, Таня, Таня, Танечка,
С ней случай был такой,
Служила наша Танечка
В столовой заводской...*
— Прекрати, — серьёзно попросил Николай.
— А что так? — удивился сосед.
— Отстаньте от Тани!
— А если нет? Что будет?
— Доведёшь, тогда и узнаешь, что!
— А ты, Никола, кто будешь Татьяне Васильне? Отец? Дедушка? Дядька? Старший брат, может?
— Мы друзья детства, и я никому не позволю обижать Таню.
— А с чего ты взял, что Татьяну Васильну кто-то собирается обижать? Совсем наоборот. А сказку про друзей детства оставь для Риммы.
Николай, сдерживаясь из последних сил, тяжело дышал, гневно глядя на Жору.
— У тебя дым из ноздрей сейчас повалит, — лишь усмехнулся тот. — Ты свою физиономию не видишь со стороны всякий раз, когда приходишь в столовую. То красный, то бледный весь. Что у вас с Татьяной? Вот, возьми и рассказывай.
Жора протянул Николаю пачку с папиросами.
... — Мдаааа, — многозначительно произнёс Георгий некоторое время спустя и глубокомысленно затянулся. — Поправь меня, если ошибусь. Такая женщина приехала за тобой в даль дальнюю, а ты ей дал от ворот поворот только за то, что когда-то в пятнадцать лет она не ответила на твои чувства, не полюбила тебя в ответ и не разглядела твою лучшесть? И в семнадцать лет не полюбила и не разглядела? И вправду бессовестная, так её! Ведь обязана была сразу полюбить, если ты полюбил!
— Жора, ты надо мной смеёшься? Потешаешься? — сжал кулаки Николай.
— Нет, я удивляюсь, Коля, — абсолютно серьёзно заговорил Георгий. — Я редко в людях ошибаюсь, и ты мне казался цельным человеком, настоящим мужиком. А теперь... Прости, но я не знаю даже. И хотя я тебя по-прежнему уважаю, отношусь хорошо, мне очень хочется, чтобы Татьяне Васильне приглянулся кто-то более серьёзный, а ты продолжай сидеть тут и обижаться.
Мира Айрон
* В тексте использован отрывок из песни «Таня, Танечка»; авторы слов Вадим Коростылев и Владимир Лифшиц
Продолжение: