Несколько минут ехали молча, каждый — погруженный в свои мысли.
— Вот вы спросили о привидениях, — сказал Борис. — А они, между прочим, тоже имеются! Про замок этот много чего говорят… Говорят, — он понизил голос. — Что в ночи иные можно услышать, как из леса доносится красивое женское пение… А кто—то и видел своими глазами! Как под лунным светом гуляет на крыше дома девичья фигурка в белом платье, таком, старинном, значит! Говорят, — Борис метнул взгляд на Александра. — Говорят, это душа первой любви старика навещает его и однажды утащит его прямиком на тот свет!
— У вас тут, смотрю, богатый местный фольклор, — улыбнулся Александр.
Естественно, он лишь процентов на десять воспринял всерьез рассказ таксиста. Но он рад был этому разговору — это хоть ненадолго помогло отвлечься от предстоящего.
Александр попросил остановиться в начале улицы — он не хотел подъезжать к воротам дома Анастасии, тем самым привлекая к себе излишнее внимание. Расплатившись, он пожелал таксисту удачи и попрощался с ним. Ну а теперь… Началось самое сложное!
Он бы не удивился, если бы хозяйка дома отказалась пускать его на порог. Или спустила бы на него злющую собаку… Собаки, кстати, во дворе не наблюдалось. Да и живность, похоже, тут не держали — от калитки издали просматривался сарай, в котором зияла лишь пустота, а перекошенная дверь — методично покачивалась на ветру.
— Добрый день! — заговорил Александр, когда на его стук и оклики: «извините, есть кто—нибудь дома?», во двор все—таки вышла Анастасия. — Простите, мне нужно с вами поговорить… Меня зовут Александр, Александр Волков. Видите ли, я, — он запнулся, хотя обыкновенно — отличался красноречием, не раз, кстати, выручавшим его. Но теперь… Странно это было, но он как под воду окунулся, увидев ее — Анастасию. Эта молодая женщина показалась ему чудовищно изможденной и прелестной одновременно. Одета она была бедно, двигалась с трудом — хромая на левую ногу, но держалась при этом с поразительным достоинством, а чуть раскосые, по—кошачьи зеленые глаза, смотрели проницательно и настороженно.
Глубоко вздохнув, Александр вновь решил, что путь правды — самый надежный. Он сказал, что является волонтером благотворительной организации и волею случая, возвращаясь от одной своей подопечной, встретил дочь Анастасии и так уж все вышло, что у него возникли мысли о том, что ее семье, возможно, требуется помощь…
— Мы не нищие, — ответила Анастасия. — Нам ничего не надо, спасибо! Я могу позаботиться о своей дочери!
Последнее прозвучало так, будто бы молодая женщина больше всего на свете боялась, что ее обвинят в том, что о дочери она позаботиться не в состоянии, а то и попытаются за это отобрать ребенка…
— Спасибо, конечно, — добавила она, зябко кутаясь в шаль — шерстяное изделие было накинуто на плечи, хотя столбик термометра совершенно точно перевалил за двадцать пять градусов тепла.
Это было очень странно, но при взгляде на этого молодого мужчину Анастасию не накрыла волна настороженной пугливости — ставшая уже привычной долей ее восприятия окружающей реальности.
— Спасибо, — повторила она. — Но мы… Никогда и ни с какими благотворительными…
— Хорошо, — кивнул он. — Вы не беспокойтесь, пожалуйста, у меня ни нет цели навязываться и тем более, — на этих словах она распахнула глаза — потому что он словно читал ее мысли. — Каким—либо образом вмешиваться в вашей с дочкой жизни, как будто вы плохая мать. Я понимаю ваши опасения и могу заверить, что выбор — только за вами и если вы скажите, то я сейчас же уйду. Я не веду сейчас скрытую фото или видео—съемку, не записываю аудио, не беспокойтесь об этом, наше общение — конфиденциально. Но я… Должен узнать у вас одну вещь, — он глубоко вздохнул — как будто готовился нырнуть в воду. — И это второе, что привело меня сюда… Вот это, — он развернул листок, бережно хранимый в кармане одежды с тех пор, как был найден. — Ваша дочь… Она попросила сделать из этого бумажный кораблик и вообще то, в корабликах я не плох, но… Для меня очень важно узнать, откуда у нее это?
Анастасия, издав неопределенный звук — растерянно—настороженное хмыканье, перевела взгляд с Александра на листок и обратно.
— Дело в том, что этот листок… В общем, кажется, он имеет отношение к одному важному для меня человеку…
Настя, плотнее запахнув шаль, снова хмыкнула, прикусила губу и по сосредоточенному лицу было важно — она принимает сейчас решение, которое будет окончательным.
— Это… Не из альбомов дочки, — наконец сказала она. — Катя хорошо рисует, но… Не так… И не из книжек наших… Проходите, — она отступила в сторону. — Дочка, Катя, у нас гости!
Екатерина, сидевшая за столом на табуретке, округлила глазенки и кажется, могла бы завизжать, как тогда у озера, но тут же передумала — рядом была мама и она сказала, что у них гости…
— А гости тортик купили? — выпалила девочка.
— Катя! Как тебе не стыдно?! Нельзя так! Извините ее, — виновато обратилась она к Александру.
— Все хорошо, — улыбнулся он. — Ребенок просто напомнил о банальных нормах вежливости. Но тортика, к сожалению, у меня при себе сейчас нет. Скажите, вашей дочка можно шоколад? — спросил он тихо—тихо, склонившись к Анастасии.
— Можно, — ответила она и едва не шарахнулась в сторону. Но не от неприятного ощущения, наоборот — это было так странно, но когда он приблизился, ее будто окутало облачко умиротворения и тепла, спокойствия, а еще посетила абсолютно неуместная — она это понимала, мысль о том, что этот мужчина… Он кажется… Таким заботливым и добрым!
— Тогда разрешите презентовать, юная принцесса лугов и озер, — с шутливым полупоклоном Александр извлек из рюкзака — с которым не расставался в городе и всех поездках, коробку шоколадных конфет. Вообще, в их благотворительной организации не была принята очень дорогая материальная помощь, но сейчас он действовал от себя лично и поэтому выбрал в магазине конфеты премиум—класса, с натуральным составом. Катенька ахнула — потому что такую красоту она впервые вблизи видела.
— Сейчас поставлю чай, — сказала Анастасия.
И все—таки это было очень странно! Анастасия не привыкла откровенничать с людьми, а в последнее время и вовсе ощущала себя как отрезанной от мира… Но с этим молодым мужчиной разговаривать было легко и просто, как будто… Не было того дурного, что исковеркало, запутало, сломало ее жизнь за последние годы.
И уже минут через пятнадцать Александр в общих чертах знал, что живут мама и дочка одни, а папа и муж — он далеко сейчас… И опыт вкупе с природным чутьем, да еще на фоне рассказа таксиста, все это дало понять Александру — с этим человеком все непросто, Катя его, похоже, боится, да и Анастасия тоже не ждет его с нетерпением…
— Вот, врачи говорят, все плохо, — сказала Анастасия, робко, как—то стыдливо кончиками пальцев тронув свою ногу. — Но ведь бывают и врачебные ошибки, да? Так что я верю в лучшее. Скоро поеду лечиться, обязательно! Нужно же о дочке заботиться, жить хорошо, верно? — последнее было сказано преувеличенно бодро, так, что стало ясно — эта молодая женщина не верит в то, что ей помогут, но страшится признать свою беспомощность.
Александр немного рассказал о себе — чем занимается и все такое… А потом наконец—то беседа потекла в нужном русле.
— Милая, а скажи, пожалуйста, откуда у тебя эта бумажка? — спросила Анастасия.
— Не помню, — Катя отвела взгляд, нижнюю губу выпятила. — Нашла просто!
— Вот как… А если ругаться мама не будет? — Анастасия погладила дочку по голове. — Солнышко… Дяде Саше очень—очень надо знать, где ты это взяла! Это очень важно…
— Почему?!
— Работа у него такая… — на ходу сочинила Настя.
Катенька, вздохнув, отправила в рот еще конфетку — она уже была перемазана шоколадом по самый носик.
— Я правда нашла ее, — заговорила девочка. — На дороге… Ветерок принес… Из замка, — прошептала в конце и глянула опасливо — правда, что ли, не заругают?!
Анастасия судорожно вздохнула.
— Милая… Ну, что я говорила про замок?! Нет, я не ругаю! Просто… Значит, возле него на полянке валялось?
— Да… Ветер принес… Через забор… — рассказывала дальше девочка. — Мама! Я не виновата! Меня деревенские ребята заставили! Они сказали, что я трусиха! И сказали, что они идут приведение слушать… И я тоже пошла! Потому что я не трусиха! Меня… Меня и так бомжом зовут… Инвалидкиной дочкой… Но я не трусиха!
— Ой, ой, — Анастасия порывисто обняла дочь и от этого защитного жеста нежности у Александра аж сердце защемило. — Конечно, не трусиха! Ты у меня самая храбрая! Но… Милая, ты ведь уже большая? Ну, какие привидения?
— Оно там было, — зашептала Катя. — Оно там есть! Я видела, оно ходило в саду…
— Подождите, — вмешался в беседу Александр. — Уже второй раз это слышу! Видите ли, пока я добирался сюда… — и он передал свой разговор с таксистом.
— Говорят всякое, — задумчиво сказала Анастасия. — Но всем известно — старик живет один! Ума не приложу, как он за садом своим ухаживает, но, кажется, там все цветет красиво… Но привидения? Ну, вы же в эту чушь не верите, правда?
— Нет, — покачал головой Александр.
Они поговорили еще немного. Потом Александр сказал, что ему пора идти. И перед тем, как уходить, он рискнул спросить у нее — а может быть, все—таки нужна какая—то помощь? Бумаг заполнять никаких не придется, ехать куда—то или общаться с другими людьми тоже…
— Спасибо, но нет, — вздохнула Настя, но он задержался — она явно колебалась. — Нет, мы справимся!
— Хорошо, но возьмите вот это, — он протянул ей свой номер телефона. — И если нужно будет что—то… Или просто захочется поговорить — звоните!
Теоретически, можно и нужно было возвращаться домой, но Александр подумал, что раз уж он тут оказался, то не лишним будет заглянуть к бабушке Зине, потому что недавно старушке было нехорошо с давлением, а значит, стоит проведать и кстати, у нее, кажется, шаталась створка окна — в прошлый раз заметил, так что можно быстренько починить… Погода стояла теплая, но не знойная, так что путь до соседней деревни дался сравнительно легко.
И по дороге он размышлял… Возможно, он все себе нафантазировал? Возможно, это просто похожее стихотворение? Ведь даже романы порой, незнакомые между собой писатели пишут одинаковые и в этом нет ни капли плагиата, потому что идеи, как говориться, витают в воздухе! Все возможно…
Александр решил — ему во что бы то ни стало нужно познакомиться с таинственным хозяином дома—замка в лесу и… Поговорить с ним об этом!
Елена в свои пять была необыкновенно одарена и умела хорошо, на уровне подростка уже рисовать акварелью и цветными карандашами, родители говорили, что у нее огромный талант и она маленький гений! Девочка также сочиняла стихи… Но, поскольку она с трудом еще умела писать, то их за нее записывали взрослые.
Его мозг уже изобрел логичное объяснение — конечно же, этот человек просто когда—то знал его сестру! Возможно, он работал в детском садике, куда Лена ходила? А может быть, в художественной школе, куда сестру водили?
И вот, спустя годы, человек сам решил заняться творчеством… Да, такое объяснение было вполне логичным! Что этот старик просто вдохновился через года тем, что подсмотрел у маленького вундеркинда Уж всякого лучше, чем по сути — безумные мысли о том, кто еще мог это нарисовать и написать… Потому что… Пора, пора было уже признать и смириться — его сестра мертва! Вздохнув, Александр запрокинул голову и некоторое время шел, глядя в небо, на плывущие облака — хватит быть безумцем, ловить иллюзии, пора уже смириться! Наконец, он успокоился...
По дороге к Зинаиде, естественно, нужно было еще заглянуть в магазин — купить продуктов, потому что неприлично было бы явиться к подопечной с пустыми руками!
— Бабушка Зина, — позвал Александр от забора. Окно над палисадником было приоткрыто, ветер трепал белые тюлевые занавески, а значит, Зинаида должна была услышать визитера. Так и было — вот она выглянула, всплеснула руками — потому что не ожидала увидеть, в следующий раз должен был только через неделю заехать, а потом появилась на крылечке.
— Сашенька! Вот уж, сюрприз! — пусть зубы баба Зина потеряла давно, но улыбка ее была очаровательно—теплой, а глаза — так и вовсе сияли, как у молодой.
— Мимо проходил, решил вас навестить, — улыбнулся Александр в ответ. — Окно, помню, починить надо бы…
— Так, так, — закивала старушка. Но она… Вела себя странновато — не звала в дом, как обычно, топталась на месте. — Ты извини… Просто… Гость у меня!
— Гость? Ну, это хорошо, — сказал немного удивленно Александр, потому что баба Зина была известна как нелюдимый человек.
— Старинный знакомый мой, работала у него когда—то, — пояснила старушка, она вообще — была словоохотливой особой.
— Коллега по школе?
— Нет, нет! — замахала руками Зинаида. — Частные уроки! Я же, знаешь ли, не только по своему предмету, но и еще немецкий, французский языки знаю… В общем, давала уроки его воспитаннице…
— Внучке? — уточнил Александр, у которого просто как у гончего пса чутье появилось на то, что видимо, таинственный гость Зинаиды был непростым человеком.
— Ну… В общем, он как и я, малость сторонится посторонних, — виновато глянула старушка.
— Понятно, — протянул Александр. — Видимо, я не вовремя? Нет, ничего! Я понимаю… И совсем не обижен! Вот, держите, — он вручил подопечной пакет с продуктами. — Тогда я, пожалуй, пойду…
— Да нет, ты что! Заходи, не буду я тебя гнать! — заволновалась старушка. — Дмитрий то уже уходить собирался… Ты просто… Обожди маленько, ладно? — попросила она и вернулась в дом.
Александр, прислонившись к забору, стал рассматривать цветы. Пышные, во всех оттенках розового пионы… Он кинул любопытный взгляд — по крыльцу спустился старик. Да, это был именно старик в самом классическом смысле сего слова! На нем был светлый костюм, матерчатые туфли, новые, но явно — винтажные, так же как и светлая шляпа… У него была окладистая белоснежная борода, а также длинноватые волосы до середины шеи. Старик, бросив на Александра ответный взгляд… Весьма неприязненный, кстати, потопал по дороге.
Александр вошел в дом. И сразу взялся чинить окно, это оказалось просто.
— Какие у вас, однако, колоритные знакомые, — заметил он между прочим. — Глянешь на этого дедушку и кажется, что он на машине времени переместился к нам из тридцатых годов!
— Дмитрий действительно необычный человек, я горжусь знакомством с ним! — сказала Зина. — Он многое отдал, многим пожертвовал ради своего призвания… Ох… Досталось ему!
Рассказ Зинаиды был немножко путанным, но Александр быстро схватил суть. Оказалось, что в молодости Дмитрий был влюблен в красавицу—актрису, которая ради него бросила карьеру… Они мечтали о дочери, но, к сожалению, родился сын… Врачи говорили, что опасно пытаться дальше, но они пытались, верили, что за их любовь им воздастся! Но… Красавица—жена погибла во вторых родах. Дочку тоже не спасли. Дмитрию пришлось стать отцом—одиночкой… Он больше не женился. И женщин от себя гнал! А еще всегда сокрушался о том, что у него сын… Он считал, что будь у него дочка — она была бы идеалом, его принцессой маленькой! А сын… Не оправдал надежд и стал ужасным человеком, бандитом! И потом, когда и он погиб, Дмитрий все—таки сломался, замкнулся в себе, зажил отшельником… Только редко—редко в город выбирался или вот — ее Зинаиду, старую знакомую навещал.
— Подождите, — нахмурился Александр. — Так он жил один или у него была воспитанница? Значит, это тот самый Дмитрий, который живет в лесу?
— Ну, — бабушка Зина тихонько всхлипнула. — Длинный мой язык! Не должна была я этого говорить… Обещала же молчать! Да только… Ты, Сашенька, ты же мне как внук! Вот и потянула поделиться… До тебя то ходили ко мне… Эх, старость! Ходила ко мне одна, все уговаривала на нее дом переписать и доверенность на пенсию! А ты… Добрый ты, вот и разболталась, старуха…
— Баб Зин, ну, что вы? Не плачьте! — Александр утешал ее, заварил торопливо ее любимого успокоительного чаю — с ромашкой и липой. Наконец, Зинаида успокоилась.
— Да, у него была воспитанница, — продолжила она рассказ. — Когда же я видела ее последний раз? Годика два или три назад? Чудная девочка! И чудная… Дмитрий сказал, гостит она у него… Я ее языкам учила… А как она музицирует! Фортепиано, скрипка… Арфа, представляешь?! Поет, как соловушка… Он сказал потом, что уехала она… Ну, понятное дело… Да… Славная девочка была… Чудная только!
— В каком смысле чудная? — спросил Александр.
— Ну, как бы объяснить… — задумалась старушка. — Как чуточку не от нашего мира, понимаешь? Чистая такая… Наивная! На меня глядела, будто на диковинку… Спрашивала, как я, мол, ТАМ живу? Я ее спрашивала — где там то? А она… Ну, в общем, как будто… Чужда нашей реальности была… Мы так—то немного говорили… Учила я ее и все. Дмитрий… Он хороший человек. Но… Не нравилось ему, когда я не по теме урока начинала говорить! Вот так то…
Александр нахмурился — в голове у него начали складываться все части пазла…
— Саша, а ты куда? — Зина растерянно наблюдала, как он подхватывает рюкзак.
— Мне пора, баб Зин! Спасибо… Спасибо за рассказ!
Александр кинулся по дороге из деревни. Зинаида сказала, что Дмитрий ходит пешком. С учетом того, что рассказал таксист про местоположение дома в лесу, выходило, что он, с неспешным стариковским движением, еще просто не мог далеко уйти!
Александр сорвался на бег. И вообще то, он занимался этим — бегом, но сейчас было не размеренное перемещение, когда на руке — цифровое устройство, считающее километры, шаги и пульс… Сейчас он просто бежал… Так, что до боли перехватило дыхание! Он остановился только когда заметил впереди фигуру старика. Заметил и… Пригнулся, скользнул в высоченные кусты у дороги, скрываясь за ними. Да, мог бы нагнать и поговорить прямо сейчас, но почему—то — сам не мог объяснить эту причину себе, решил поговорить с Дмитрием, когда тот дойдет до дома… И старик не замечал «хвоста». Вот он вошел в лес по едва приметной тропинке…
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка))