Полуденный зной и ветерок, налетавший со стороны выработанного песчаного карьера, породили над вьющейся лентой проселочной дороге пыльную, душную вуаль, от которой першило в горле и слезились в глаза, так что не помогало даже свернуть подальше от обочины, туда, где не знавшие культурного контроля травы вымахали в человеческий рост.
Чихнув, Александр в очередной раз и обругал себя за то, что соблазнился пешей прогулкой — выбрал бы автобус и уже был бы в райцентре, а так — идти еще минимум час… Просто отлично!
Парень остановился на минутку, сбросил рюкзак на землю и вытащив бутылку воды, с жадностью припал к ней. Остатки — вылил себе на голову. Так—то немного лучше! Потом, закинув лямку рюкзака на другое плечо, пошел дальше… А потом, когда дорога сделала очередной крюк — огибая березовую рощицу, воскликнул и улыбнулся. Ну, как можно было об этом забыть?! Раз сто уже в этих местах забыл, а топографическая рассеянность все при нем — тут с дороги можно было свернуть и пойти вдоль озера. Такая перестройка маршрута прибавляла несколько километров, но каждый шаг, несомненно, должен был теперь даваться легче. Александр так обрадовался, что даже взялся напевать под нос веселую мелодию какой—то песни…
— Дяденька! — окликнул его вдруг детский голосок и Александр замер. Померещилось, что ли? Он огляделся… Кажется, он был тут один?
— Дяденька, а можно вас попросить? — повторно раздался голос, теперь — еще ближе и Александр, прежде чем успел вспомнить полушутя и красочно о всяких диких мистических духах, заманивающих подражанием людской речи, увидел обладательницу сего голоса.
Это была девчушка лет семи, худенькая и беленькая вся — от бледной кожи в россыпи веснушек с носа и по коленки и до золотистых, выбеленных солнцем волос. Малышка в платьице, которое, судя по драному виде могло бы некогда служить мешком из—под картошки, выступила из зарослей камышей. Босые ножки шлепали по грязевому берегу озера.
— Эээ, — протянул Саша. — Здравствуй, — сказал он и нервно сглотнул — потому что встретить ребенка в безлюдном месте между двумя деревнями — это было довольно странно и как—то тревожно. — А где твои родители? Где взрослые?
— Вообще то, — насупилась юная незнакомка. — Я уже большая и сама хожу, куда надо!
— Понятно, — кивнул Александр, хотя, естественно, тут ничего не было понятно. — Что… Что у тебя случилось?
— Ничего, — девочка посмотрела на него взглядом говорящим: «вы совсем дурак, дяденька?». — Просто мне нужна помощь. Если ты сама не умеешь — надо других спросить. Меня так мама научила. И еще, конечно, нужно сказать важное слово — пожалуйста. Пожалуйста! Дяденька, вы можете мне сделать кораблик?! — с последним нетерпеливым словом ему был протянут какой—то старый лист, кажется, из альбома для рисования.
— Думаю, могу, — скинув рюкзак на землю, Александр взял листок. Но ничего из него не мастерил, вместо этого — внимательно смотрел на девочку. Что—то тут ему казалось ему странным и неправильным! — Значит, ты гуляешь одна… А где ты живешь?
— Там, в Чернике, — махнула тонкая ручонка в направлении, где и правда находилась деревня с красивым ягодным названием. — А почему вы спрашиваете? — девочка, сбив комара с щеки, нахмурилась. — Вы не плохой человек? Вы зачем вызнаете, где я живу?
Подозрительность юного создания была делом разумным, но вышло у девочки это до того забавно, да еще вкупе с условиями их знакомства, что Александр усмехнулся.
— А тебе не кажется, что просить незнакомца сделать тебе кораблик, это опасно? Может быть, я действительно плохой человек?
— Ну, это навряд ли, — ответила кроха. — Вы похожи на другого!
— Другого?
— На… Хорошего… На инте… Такого умного! — она взмахнула ручками. — Мама их называет интере… теле…
— Интеллигенция? — подсказал Александр и девочка кивнула.
Вообще, она немножко угадала — он действительно был ученым и происходил, как можно было бы сказать из семьи интеллигентной. А что до догадки, ну, Александр и сам знал, какое производит впечатление — высокий, худощавый блондин в очках, часто носит клетчатые рубашки… Да, такими обычно изображают ботаников в кино! Но он просто был собой. И его это вполне устраивало. Что до мнения окружающих… Во—первых, было все равно, во—вторых — впечатление он умел производить, если надо было. Спасибо дедушке, который спуску не давал и в период взросления воспитывал так, что взвыть хотелось порой!
— Ладно, будет тебе кораблик, — сказал Александр и поднял лист повыше, собираясь согнуть в простенькую, но вполне плавучею фигуру.
И раньше, чем лист потрепали и возможно — вымочили в луже, а потом сушили под ногами, он был действительно акварельным и стоило заметить — симпатичным рисунком. Умелая рука тонко изобразила лесную чащобу, над которой взошла луна. Это было интересно! То, что посреди рисунка было оставлено свободное пространство, на котором уже не краской, а похоже — чернильной ручкой, было написано какое—то стихотворение… Строки размылись, истерлись, едва ли можно было что—то разобрать… Но Александр разобрал. Одно слово, два и строчку… Потом еще… И то, что он прочел…
Сердце пропустило удар, замерло… Кинулось в безумный ритм! Как будто ударили по голове и одновременно — в солнечное сплетение! Ему показалось, что он падает и одновременно — все тело как окаменело.
И все дело было в том… Что он знал, кто это написал! Он знал, кому принадлежали эти строки! И это было… Невозможно! Немыслимо! Нереально! Потому что человек, придумавший их… Вот уже много лет был мертв. Она была мертва! Его сестра — Елена.
— Откуда… Откуда это у тебя?
Должно быть, взгляд его был как у безумца — подумал сам о себе Александр, потому что девочка смотрела на него испуганно. Вот только прямо сейчас он не мог остановиться.
— Где ты это взяла?!
— Не знаю! — бедный ребенок, когда он качнулся, кинулся к ней, взвизгнул пронзительно. — Не надо!
— Постой… Прости! Успокойся! Все хорошо, я не обижу, — тараторил Александр, но этим, кажется, делал только хуже. — Мне просто нужно знать, откуда это у тебя? Кто тебе это дал?! Скажи мне… Мне нужно знать!
У бедняжки задрожали губы. Она отступала назад, в шуршащие камыши, а потом… Взвизгнув еще раз, кинулась бежать! Точно мышка шмыгнула в заросли!
Он не думал о том, что делает — он просто кинулся следом! Но… Буквально через шаг — нога зацепилась за какую—то корягу, потом, едва отцепился — ее повело на грязи и в итоге — Александр просто упал… И как—то неудачно при этом ударился головой, потому что, когда открыл глаза, то понял — солнце успело сместиться по небу, а значит, в отключке он успел провести несколько часов.
— Просто отлично, — мрачно буркнул он, с трудом поднимаясь на ноги — все тело затекло от долгого неподвижного положения. Он потрогал пальцами голову — кажется, не ранен и наверное, даже не сотрясения… Хотя, естественно, надо бы теперь к врачу! Вдобавок, одежда в немалой степени промокла, пропиталась запахами тины, испачкалась в грязи… Логично было сомневаться — а пустят ли его в таком виде в автобус вообще?! Но, главное — листок был тут, никуда ветром не унесло. Александр судорожно вцепился в него, разгладил и жадно вчитался в строки… Нет, это не ошибка! Это действительно сочинила она — Елена.
Как же было это странно — ощущать прикосновение прошлого, с погибелью которого давно успел смириться.
...Они были братом и сестрой и Лена была на десять лет младше. Он помнил ее кудрявые, непослушные волосы цвета горького шоколада, которые мама безуспешно пробовала убирать в косу. Он помнил, как сестра топала по паркету — она обожала выражать радость стремительным бегом по квартире! И умела радоваться всему — торту, новому платью, увиденной на прогулке пестрой бабочке. Воспоминания детства застыли в сознании живыми фотографиями — краткие эпизоды из истории одной семьи, которая жила счастливо и спокойно… Пока все не перечеркнула автокатастрофа. Отец, мать и Елена. Говорили, что машина просто заскользила на дороге — в тот день шел густо град. Она пробила заграждение на мосту и слетела в реку. Он хоронил близких в один день. Отец, мать и… пустой детский гробик — тела сестры не нашли, но журналисты и знакомые были уверены, что выжить было невозможно!
Саша не попал в детский дом — у него оставался дедушка Георгий. Старику, конечно, непросто было растить мальчонку… Но он справлялся! Окружал заботой практической и стал для внука лучшим на свете другом. Хорошая пенсия — дедушка был профессором и живая смекалка помогали жить хорошо. Александр получил блестящее домашнее образование и к окончанию школы, помимо английского, также свободно владел французским, немецким, а также знал греческий и латынь — потому что дедушка был сторонником эдакого классического образования, которое было принято у детей знати в начале века. И такой подход… Он, естественно, накладывал определенный отпечаток на все детство Александра! Так, ему было незнакомо, что это такое — носиться по гаражам и баловаться. Дедушка считал, что внук — это последнее, что осталось от их семьи и стремился дать ему все лучшее, что мог передать! И вообще то… Александр был доволен своим юношеским периодом жизни. И он без вопросов поступил в ВУЗ, который в свое время окончил дедушка. А потом… Дедушка, к несчастью, не был вечным. Похоронив его пять лет назад, двадцатишестилетний Александр так и не смог смириться с уходом единственного близкого человека… Спасала только работа — в нее он ушел с головой! А когда было мало работы — он с головой уходил в помощь другим людям. Да, благотворительность дедушка считал одним из главных дел, которыми должен заниматься каждый приличный человек! И Александр, верный заложенным в него принципам, помогал бездомным животным, навещал стариков в приютах, жертвовал сколько мог из доходов…
А в этих краях — близ деревни Черника, он оказался, кстати, по причине благотворительности — он навещал одну старушку. Ее звали Зинаидой и в прошлом она была сельской учительницей.
Были у нее и дети и муж… А потом… Просто происходила жизнь в самых грустных ее проявлениях — муж—пенсионер скончался, дети — разъехались и обзаведясь собственными семьями, перестали мать навещать… Правда, Зинаиде предлагали переселиться в интернат, но она упрямо отказывалась, страшась дурных условий — она наотрез отказывалась поверить в то, что существуют приличные заведения. Зинаида говорила, что где родилась — там и будет жить и точка! В общем, духом бабушка Зина была крепка, а вот здоровьем в свои семьдесят пять — не очень. И вот, когда в благотворительной организации, где Александр числился волонтером, распределяли подопечных, ему досталась она.
— Вы у нас культурный юноша, — сказала ему руководитель организации — Тамара. — Вы с ней найдете общий язык, не сомневаюсь!
И вот, так уж распорядилась судьба, что возвращаясь от Зинаиды Александр решил изменить маршрут… И теперь стоял у озера. Его слепило заходящее солнце. А в руках — ветер трепал, будто вырвать хотел, листок… Которого по логике не должно было существовать в природе!
Александр тяжело вздохнул — что же ему делать? И решил — прямо сейчас идти к автобусной остановке. Потому что завтра еще — на работу и не поймут его в художественной галерее, если не явится на консультацию по поводу этих шикарных зеленых ваз !
— Катя… Дочка, что случилось?
Молодая женщина поморщилась — боль в ноге снова разыгралась, поднялась и подошла к дочке, которая весь вечер просидела на диванчике, хмуро играя с плюшевыми игрушками — мишкой и тигром.
— Обидел кто? — спросила Анастасия.
— Нет, — ответила девочка. — Все… Все хорошо…
— А я знаю, когда ты врушка, — таинственным тоном сообщила ей мама. — У тебя веснушки светятся! Рассказывай, что случилось?
Катенька, вздохнула, крепче стиснула медведя и рассказала, как было дело — что играть ходила с деревенскими ребятами, да те стали на нее кричать и грязью кидаться, тогда она решила сама поиграть и пошла к озеру…
— Но это же далеко! Ты вообще из деревни ушла?! — мать схватила ее за плечи и несильно тряхнула. — Что я тебе говорила?! Так нельзя делать!
— Прости, мамочка, — дрожащим голосом сказала малышка. — Я больше не буду…
Анастасия вздохнула тяжело — ну, что с дочкой делать? Тысячу раз ей повторяла — чтобы играла во дворе, в крайнем случае — рядышком с домом, но не вот так же…
— Ладно, на этот раз прощаю. Но… Ты ведь больше не будешь меня огорчать, правда?
— Правда…
— И к замку не будешь ходить? Не надо туда ходить, это плохой дом! — прищурившись, строго спросила Анастасия.
— Правда! — пылко ответила Катя. — Никогда больше туда не пойду!
— Вот и умница… — улыбнулась мама девочки, а потом, поднявшись, пошла ставить чай — нужно было ужинать. И на ужин… Ну, была еще одна котлета и сколько хочешь макарон!
— Мама, а ты что, не ешь котлету? Держи, она полезная, тут мясо! — малышка протянула свою тарелку.
— Спасибо, милая, я уже кушала, днем котлетку ела, — легко, как привыкла, солгала Анастасия — она снова отдавала лучшие и совсем не лишние кусочки дочери. — Ты кушай, кушай!
А еще, так же легко, как врать о собственной сытости, Анастасия научилась не плакать при дочери. Еще чего не хватало! Сама свою жизнь, дура, загубила, так сама и страдай, а ребенку — нужна мама улыбающаяся, веселая, добрая и заботливая! Вот и весь сказ.
В их маленькой семье больше никого не было. Отец… Это существо, которое, Настя точно знала — животным обозвать и то слишком хорошо было бы, у них давно уже, к счастью, не появлялся. Но кто мог сказать, что будет дальше? Он скоро должен был вернуться. И поэтому Анастасия страшилась будущего.
— Нет, спасибо, но я точно не смогу. Да, жаль, конечно… Нет, все хорошо, так, разные мелочи улаживаю! Увидимся в среду! — отвергнув предложение провести выходные на загородной базе отдыха с шашлыками и прочими летними радостями жизни, Александр завершил разговор и лучшим другом — Владимиром и вздохнув, пошел умываться.
Да, привычка была странная — в любой непонятной ситуации умывайся ледяной водой, но дедушка был прав — она бодрила, помогала как бы «активировать» работу мозга на сто процентов. А ясный ум сейчас ох как был нужен — Александр собирался наведаться в деревню, найти там ту странную девочку и разобраться в том — как же к ей попал рисунок со стихотворением?! Пискнул мелодией смартфон — это пришло сообщение о том, что такси подъехало.
— В гости? — спросил таксист, кинув взгляд на напряженно—задумчивого своего пассажира.
— Можно и так сказать, — ответил Александр.
— Ясно, — кивнул таксист. — В такую погоду — только в гости, за город! Самое, значит, время… Я вот часто тут бываю… Хорошо, когда заказы не в городе, чем там дышать летом, правда?
— Часто тут бываете? — оживился вдруг Александр.
— Ну, в этой местности, — пояснил таксист. — Тут дачное товарищество рядом и значит, не у всех есть свой транспорт… Меня Борис, кстати, зовут.
— Александр. А кто живет в деревне Черника, знаете?
— Ну, вообще то у меня у шурина тут двоюродная сестра живет… В общем, родня дальняя! Ничего так деревня, но люди всякие, конечно, есть…
— А знаете, — осторожно начал Александр. — Нет ли тут… — и он попытался описать девочку, с которой встретился на озере.
— С какой целью интересуетесь? — прищурился таксист.
— Мне показалось, что ребенок… — Саша вздохнул — по опыту знал, что во многих ситуациях лучше говорить максимальную правду. — В общем, я встретил ее одну довольно далеко от деревни и… — он поделился, что подумал, что ребенок явно из неблагополучной семьи и поскольку он сам не чужд благотворительности, то возможно, тут реально оказать помощь.
— Так это Анастасии дочка! — воскликнул таксист. — Их тут хорошо знают! Да, бедовая семейка…
— В каком смысле? — спросил Саша и таксист, явно довольный тем, что в дороге не приходится «голодать» по общению, пустился в повествование.
Оказалось, что Анастасия — детдомовка. Приехала в деревню лет восемь назад, а точнее — ее привез местный житель, Николай. Сам то он был мужчиной сложным — пил, отсидел, задиристый был… А потом вот — жену из города привез! И секретом ни для кого не было, что там, в городе — Анастасия с подачи Кольки квартиру продала. Он ей обещал, что на деньги эти — они тут деревенский дом отремонтируют и фермерское хозяйство создадут, заживут! Но эти деньги скоро пропали. Колька потерял, вот так вот запросто, еще в карты проиграл и пропил! Но Анастасия осталась с ним… Да и куда ей теперь было податься — бездомной и в интересном положении?! Стали как—то жить… Ребеночка вот родили — дочку. Жили плохо… Очень! Правда, иногда, где—то дважды в год, Николай как пытался выгрести из своего бедового состояния — бросал пить и пробовал на заработки уезжал. Но все кончалось одним — Николай возвращался с ничтожными остатками от заработка, если ему вообще там платили, еще злее, чем был и снова тянулся к бутылке. Но два года назад все стало еще хуже. Дело было в том, что Анастасия тогда попыталась от него уйти… Большой скандал был, аж соседи сбежались! Но потом Николай объявил, что они помирились. Правда, Анастасия почему—то перестала на улицу выходить — не видели ее аж три месяца! Потом вылезла наружу… И соседи были в шоке! Потому что оказалось, она упала неловко — и никто не сомневался, кстати, что случилось это, когда Николай на нее с кулаками полез. В общем, Анастасия упала и ногу сломала. Перелом был сложным, к врачам не обращалась… А когда обратилась — то малость поздно уже было! Вот так и стала молодая женщина хромой. Ну и естественно — в таком—то состоянии, когда по сути инвалидкой стала, совсем не было у нее перспектив уйти и ребенка забрать!
— Вот такая история, — подвел итоги таксист. — Так что, если возможность есть, то вы им помогите обязательно! Анастасия хорошая баба так—то… И дочка у нее — загляденье просто! И не скажешь, что отец такой вот кадр…
— Тут очень живописно у вас, — сказал Александр, которому от всей этой истории сделалось как—то жутковато.
— А то! Хоть на открытку виды эти! — ухмыльнулся Борис. — Вроде и простая деревня, Черника, а свои достопримечательности имеются… Взять хоть замок!
— Замок? — приподнял бровь Александр. — В самом деле?
— Ну, это так, для красного словца, — взмахнул рукой таксист. — Но строение весьма примечательное! Отсюда, с дороги, вы его не увидите, да и в самой Чернике нет его… А вот если в лес пойдете, вон, видите, клином он выдается? То там, через пару километров, значит, есть он… Вроде в девяностые его построил, дом то, бандит какой—то! Ну, так люди говорят. Архитектура, понимаешь ли, примечательная! Всякие там башенки, красный кирпич, окна стрельчатые, все такое мрачное, как же это называется?
— Готика, — подсказал Александр.
— Во, точно! Слышал о таком, — кивнул таксист.
— И что же? Это ваши местные развалины с привидениями? — улыбнулся Саша.
— Не, жилое это, — сказал Борис. Ловко выкрутил руль — объезжая разлегшуюся посреди дороги огромную свинью — накануне прошел мощный ливень и животное нежилось в глубокой луже. — Эх, скотинка! Вот же… Никакого понимания правил поведения на дороге, да? Ну так, это… — вернулся он к основной теме. — В замке этом живет старик один. Зовут его — Дмитрий Петрович Лунный. Большой человек раньше был! Это сын его, дом этот построил, вроде… А потом, значит, пропал сын… Говорю же — бандитом был, а такие, известно, долго не жили! В общем, старик и зажил один… Жены его давно нет. Эх, страшная эту штука — одиночество! Живет один там… За продуктами когда выйдет — и к себе обратно! Бормочет себе что—то… Он это, художником был когда—то, картины продавал… Человек искусства! А вон — не уберегло прекрасное от помешательства, выходит…
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка))
