История Людовика Гиеньского, которую рассказывает нам большой друг нашего канала, историк, переводчик и писатель Зои Лионидас, дошла до кровавого бунта кабошьенов, который наш юный герой вынужден был против воли если не поддержать, то молча принять. И пока Арманьяк собирал войска, дофин безуспешно пытался сбежать из дворца, а бунтовщики лили кровь и делили придворные должности.
Впрочем, в королевском дворце в это время тоже царило праздничное настроение. Изабо, как всегда беспечная, полагала, что все уже позади и восставшие, кем бы они ни были, не рискнут поднять руку на принцев и принцесс крови. Через несколько дней должна была состояться свадьба ее брата Людовика Баварского с Катериной Алансонской, богатой дочерью одного из знатнейших вельмож северной Франции. Королева, больше всего на свете любившая богатые празднества, увеселения и танцы, благополучно предпочла забыть о происходящем на улицах, повторимся, полагая, что уж ее и ее семью оно никак не может коснуться, и со всем увлечением отдавшись подготовке к празднеству.
Впрочем, парижане держались иного мнения, напряжение в городе все возрастало, обманчивая тишина за стенами Парижа и отсутствие видимых попыток извне повлиять на происходящее, скорее пугали, чем внушали оптимизм. Мясники, как никто другой понимали, что у города есть своя ахиллесова пята – двухсоттысячная столица не может существовать без постоянного подвоза продовольствия извне, и случись арманьякским принцам перекрыть движение по Сене и перерезать основные дороги, столица рано или поздно сдалась бы сама. Посему, воспользовавшись тем, что 18 мая король в очередной раз пришел в себя, но все еще слабо понимал, что происходит вокруг, решено было добром или силой добиться, чтобы монарх задним числом одобрил все результаты мятежа.
Так что, королевское семейство, которое, по обычаю отправилось в собор Нотр-Дам, чтобы воздать хвалу Господу, вернувшему рассудок королю, в очередной раз окружила возбужденная толпа. Король, не слишком хорошо понимая, что происходит, достаточно легко согласился надеть на себя белый шаперон – знак принадлежности к кабошьенам, вслед за монархом, волей-неволей то же самое пришлось проделать королеве и королевским детям. Впрочем, и это никак не могло остудить возбужденные умы, страх за собственную жизнь рождал в городе сплетни одну страшнее другой, так неизвестно откуда появился, и немедленно стал распространяться слух, будто король сумел каким-то неведомым путем отправить послания арманьякским принцам, приглашая их в столицу на совет. Подобное известие вызвало очередную истерию страха, и 20 мая во все города и владения полетели якобы королевские приказы, приказывающие всем капитанам за пределами Парижа сложить оружие в шестидневный срок.
Видел ли король подобные филькины грамоты, либо они были с самого начала откровенно подложными – в точности неизвестно, впрочем самые разумные из парижан прекрасно понимали, что подобная мера ничем не может им помочь, т.к. если Карл Орлеанский и его присные захотят все же предпринять атаку на Париж, они попросту объявят, что короля вынудили поставить свою подпись при помощи насилия и угроз – кстати говоря, это соображение было совершенно разумным: по законам того времени любая подпись, а также любая присяга, добытая с помощью угроз или прямого насилия, полагалась юридически ничтожной.
22 мая, в день свадьбы Людовика Баварского с Катериной Алансонской, уже начавшийся было веселый свадебный пир был прерван толпой, запрудившей все подходы к королевскому дворцу. В зале для аудиенций появились очередные «просители», вооруженные до зубов, ради которых королю и дофину пришлось, срочно прервав празднество, поспешить им навстречу. На сей раз в руках у восставших был очередной список, который (как неожиданно!) возглавлял сам новобрачный, конечно же, паразитировавший на французских богатствах и транжиривший их в пользу своего маленького герцогства.
Надо сказать, определенный резон в этом был, но в подобных настроениях обвинять следовало королеву, которая подобным образом отчаянно пыталась удержать свое положение после того, как ее супруг впал в помешательство. Но обвинить королеву Франции – все-таки до такого толпа начала XV века еще не дошла, и потому на расправу требовали иностранного принца. Вслед за тем длинный список перечислял множество служителей и фрейлин отеля королевы, вся «вина» которых состояла в их немецком происхождении, а прибыли они во Францию, ясное дело, чтобы проедать и пропивать богатства страны… и продолжению следовать... Поэтому, дорогие мои читатели, подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить что-то интересное. Те же, кто лишь недавно к нам присоединился, смогут найти начало рассказа, а также другие увлекательные истории о героях XV века, здесь:
