оглавление канала, часть 1-я
Я собиралась ей уже ответить, как сзади нас послышался недовольный и визгливый голос Степана, шедшего за нами метрах в пяти:
- Эй вы там!!! А ну кончайте свои разговоры!!!
И тут Валентина опять удивила меня. Она остановилась, развернулась лицом к говорившему, и держа свой фонарь наперевес, словно дубинку, пошла на «грызуна», шипя, как разъяренная кошка:
- Ах ты, крысеныш недоделанный!!! Ты еще нам будешь рот затыкать?! Указывать, когда нам говорить, а когда молчать?! Да кто ты такой, черт бы тебя слопал?! Откуда взялся?! Да я тебя сама, собственными руками… - Давно и долго сдерживаемые эмоции наконец прорвались. От возмущения и ярости, подруга потеряла дар речи и просто шипела, будто рассерженная змея на Степана, надвигаясь на него грозовой тучей, меча, словно бог-громовержец, из глаз молнии.
В первый момент я немного обалдела от такого, не ожидая от Вальки подобного буйства. А «грызун», так тот вообще растерялся в первые минуты, а потом начал пятиться от разгневанной, словно фурия, Валентины. Подруга налетела на него, стараясь попасть фонариком по голове, и нисколько не заботясь о последствиях. Атакуемый, словно внезапно взбесившейся Валентиной, стал отступать, стараясь прикрыть голову руками. Остолбенев в первые мгновения от неожиданного взрыва ярости подруги, в следующую минуту я кинулась к ней, стараясь оттащить ее от «грызуна». Тут очнулись и шедшие сзади, остальные, которые тоже на какое-то время впали в столбняк от подобного приступа бешенства, вроде бы спокойной и милой девушки.
Суровый «викинг» Суржацкий первым кинулся их разнимать, а точнее оттаскивать Валентину от визжащего Степана. Но к тому времени Валентина уже умудрилась пару-тройку раз заехать вышеуказанному Степану по мордасам. Простое растаскивание не принесло результата, и поэтому, Роман Сегизмундович, недолго думая, залепил Вальке добрую затрещину так, что она откатилась под стену, чуть не сбив меня с ног. Непогасший фонарик, покатившись, бодро зазвенькал по каменному полу, высвечивая ярким лучом место потасовки.
Я кинулась к Вальке, одновременно пытаясь ее поднять на ноги и удержать от следующего раунда, к которому она рвалась всем своим существом, невзирая на оплеуху. В нескольких метрах от нас рвался в бой, брызгая слюной, подвизгивающий «грызун», удерживаемый Суржацким. Я не была слабенькой. Под моей рукой колун крошил дрова на счет «раз», но удержать Валентину оказалось не так уж и просто. В нее, как черт вселился. Видимо, все так долго сдерживаемые эмоции, которые ей удавалось как-то контролировать: страх за любимого, за друзей, отчаяние, круто замешанное на ярости - все наконец выплеснулось в неукротимую агрессию, словно распрямилась долго сжимаемая пружина. И сейчас весь этот густо замешанный на гневе коктейль, прорвавшись наружу, произвел эффект взорвавшейся бомбы. Она отбивалась от меня, словно я была ее злейшим врагом. Размахивала руками и ногами, пытаясь меня укусить. Я уже было собралась ей тоже залепить затрещину, устав удерживать рвущееся наружу бешенство, но тут, надо всеми этими визгами-криками, сдобренными отборным матом, исходящим от мужчин, прогремел голос Образова:
- А ну, прекратить!!! – Эхо этого рева прокатилось по каменной кишке коридора, затихая где-то далеко впереди. И следом, уже тише, но не менее жестко: - Степан!!
«Грызун», все еще трепыхающийся и подвизгивающий в руках «викинга», утер ладонью кровавую юшку, капающую из разбитого носа, затих, злобно поглядывая на нас с Валентиной. Подруга тоже утихомирилась, но глаза ее все еще испускали остатки молний в сторону неприятеля. Я, по-прежнему, крепко держа ее за плечи, зашипела, словно змея, которой наступили на хвост:
- Что на тебя нашло, черт побери?! Ты что, совсем сбрендила, затевать сейчас потасовку?! Хочешь, чтобы нас связали, как мальчишек?! Угомонись, Валентина!! А то я не посмотрю на нашу с тобой давнюю дружбу и тоже начну руками размахивать…!
Не знаю, мои ли слова, или ледяной тон Образова, привели ее в чувство. Но Валька перестала рваться из моих рук. Шмыгнула носом, и покосившись на Степана, и, тяжело дыша, с ненавистью прошипела:
- У-у-у… Гад…
Чтобы окончательно ее успокоить и закрепить, так сказать, успех, я еще раз как следует тряхонула ее за плечи, так, что у нее дернулась голова, словно шарик на веревочке, и, заглядывая в глаза, с некоторой угрозой в голосе, спросила:
- Ну? Все…? Успокоилась???
Подруга обиженно шмыгнула носом.
- Ты чего?...
- Я чего?! Это ты совсем спятила, затевая эту свару!!!
Валька покаянно опустила взгляд и загундосила плаксивым голосом:
- Ну так сил же уже нет, Полиночка, терпеть этих выродков… Сколько можно-то?! И поговорить нельзя уже без того, чтобы кто-то не заквакал! – При этом, последнее предложение она проговорила достаточно громко, высунувшись из-за моего плеча, явно обращаясь к «грызуну» и остальным.
Я только сокрушенно вздохнула.
- Когда ты, наконец, начнешь своей головой думать о последствиях собственных поступков, а?!
Сзади послышался тяжелый, как булыжник, голос Образова:
- Если вы не будете вести себя разумно и выдержанно, Валентина, не знаю как вас по батюшке, то мне придется присоединить вас к вашему супругу…
Я сделала страшные глаза, взглядом шипя Вальке что-то типа, «ну что, дождалась?!», а в следующий момент, развернувшись лицом к говорившему, холодно произнесла:
- Вы лучше за своим Степаном смотрите… Ему без намордника среди нормальных людей появляться нельзя. И, прошу не забывать, что именно я веду вас туда, куда вы так рвались. И если вас это не устраивает, то можете попросить своего ретивого товарища. Возможно, у него это получится лучше, чем у меня. Только, если он заведет вас в какую-нибудь ловушку, прошу не предъявлять мне претензий!
Образов глянул на меня так, что у меня мурашки по спине понеслись, будто кто их гнал куда-то в спешном порядке. Но глаз я не отвела. Еще не хватало! Юрий Геннадьевич побуравил меня взглядом еще немного, впрочем, без особого толка, потом резко развернулся и бросил своим подчиненным, которые стояли наготове, ожидая дальнейших указаний. Причем, было хорошо заметно, что готовы они были ко всему: прикажет пристрелить – пристрелят, связать – свяжут. Окинул их раздраженным взглядом, уделив особое внимание Степану, который сразу стал словно бы меньше ростом, и сухо бросил:
- Еще рот откроешь – пеняй на себя! Понял меня?! – Тот усиленно закивал головой, мол понял, еще как понял, но «бирюка» этим не смягчил. А тот продолжил: - Всем отдыхать два часа. – И уже ко мне, более спокойно: - Далеко еще?
Обрадовавшись, что никаких репрессивных мер к нам с подругой применять не собирались, я вполне по-человечески ответила:
- Далеко… Впрочем, точного расстояния и времени я вам не скажу. Здесь все очень условно…
Образов в ответ на мои слова просто кивнул, словно не ожидая никакого другого ответа, и, обратившись к Суржацкому, коротко бросил:
- Дай им воды и напои этих… - Кивок в сторону наших мужчин.
«Викинг», отстегнув от пояса фляжку, поджав недовольно губы, протянул ее мне. Приседать в книксене я не стала, обошлась сухим «спасибо». Отошла немного в сторонку и присела прямо на пол у стены, вытянув гудящие гудом ноги. Валентина, постояв немного, переминаясь с ноги на ногу, вскоре присоединилась ко мне, и зашептала мне на ухо с непонятной радостью:
- Кажись, убивать немедленно нас не собираются. Иначе бы не стали на нас воду переводить.
Я усмехнулась:
- Не велика ценность – вода. У них большой запас, не обеднеют. А убивать нас сейчас с их стороны было бы величайшей глупостью. Бояться они, разве не видишь? Хотя и корчат из себя крутых. Вон, посмотри, как фонарями-то обшаривают все пространство вокруг, да прислушиваются к малейшему шороху! Одно слово – герои!!!
Валентина тяжело вздохнула.
- Опять мы с тобою вляпались, Полиночка… Как выпутываться будем? Есть какой план?
Я пожала плечами, стараясь сдержать раздражение на саму себя:
- Какой, к чертям собачьим, план?! Когда у нас с тобой какой план был, скажи на милость?! Все на порыве, все на случае выезжали.
Валентина, почувствовав мои эмоции, сжалась перепуганным воробышком, словно собираясь влипнуть в каменную стену, став ее частью. И это привело меня в чувство. Совсем распустилась! От меня уже подруга шарахается в сторону. Нет… Надо с этим что-то делать, иначе превращусь в какую-нибудь ворчливую каргу! Повернувшись всем корпусом к Валентине, решительно проговорила:
- Знаешь что… Давай немного поспим. Голова совсем не работает, да и нервы ни к черту со всеми этими делами. А в таком состоянии правильного решения не найти…
Валька согласно кивнула, и стала пристраиваться ко мне на плечо. Я не возражала. Тем более, что была уверена, что уснуть мне все равно не удастся. Так и случилось. Не знаю, сколько прошло времени, возможно минут двадцать или больше. Время здесь не имело смысла. На моем плече тихо посапывала Валька, постанывая во сне. Со стороны остальных тоже были слышны легкие храпы и посвистывания. Народ, судя по всему, отключился мгновенно. Но, думаю, кто-то из них, все же не спал, опасаясь, не выкинем ли мы какой-нибудь очередной фортель. Это было бы логично. Но идти и проверять, кто это был, мне, как-то не хотелось. Все равно без ребят мы никуда не сбежим. Да и смысла в этом уже не было. Все равно, дорогу в овальный зал я им уже показала. Так уж лучше держать теперь этот процесс под контролем.
Я уже было совсем собралась прикрыть глаза, когда вдруг в темноте послышалось какое-то, не то хихиканье, не то икание. И чей-то, совсем незнакомый голос что-то быстро забормотал. Я напрягла слух, и всем телом подалась вперед, стараясь не разбудить подругу. Очень хотелось понять, чей это голос, и что он говорит. Неужели кто-то из наших врагов спятил? Было непохоже. Да и голос я не узнавала. Он не принадлежал ни одному из нашей «компании». Тогда кто?
Раздался шорох, кто-то встал на ноги, вспыхнул свет фонаря, и голос замолчал. Луч света пробежал по спящим людям, достигая нас с подругой. За этим светом было не разглядеть, кто это был, но я, почему-то была уверена, что это Образов. Я чувствовала его напряжение, если не сказать, испуг.