Из 10 детей у Михаила Федоровича Романова детство пережили только четверо - страшная, но привычная по тем временам, статистика. Пелагея, Марфа, Иоанн, Софья, Евдокия и Василий до зрелости не дожили, а жаль.
Какой была их жизнь на самом деле? То, о чем нам пишут исторические летописи, как выяснилось, малодостоверные и изрядно подправленные, доверия не вызывает. Только анализ и сопоставление - как в лаборатории. Приступим.
Ирина. Едва не стала датской королевой, переговоры шли весьма успешно, королевич Вальдемар Датский приехал со сватовством в Россию в январские трескучие морозы 1644 года.
И быть бы нашей Ирине Михайловне датской правительницей, да опять вмешались церковники. Духовенство настаивало на изменении женихом, Вальдемаром Кристианом, вероисповедания. Плевались в бороды и настаивали на перекрещивании наследного принца чужого государства - ну, вообще попы берега попутали!
Настоящие дебаты развели, убеждая королевича в ложности его веры и истинности своей, до судьбы царевны Ирины им и дела не было. Главное - мужская гордость церковная святость брака. Вальдемар, которому вся эта суета уже чуток поднадоела, тем более, что свидание с невестой раз за разом откладывались, решил по-тихому улизнуть до родных датских замков. Да кто ж ему бы дал! Принц оказался в кремлевском, уважаемом, но заточении. Уговоры, споры и препирательства продолжались целый год!
А тем временем в палатах белокаменных разворачивалась история, достойная пера Шекспира. Видеться жениху с невестой запрещалось, а вот записочки они друг другу отправляли. «Голубем почты ее и его», вернее, голубкой, стала Мария, сенная девушка царевны.
И так она страстно, образно и в красках расписывала датскому королевичу страдания и душевные метания русской царевны, что сердечко Вальдемара дрогнуло, а потом забилось....в чужую сторону. Мария не устояла перед вспыхнувшей страстью знатного датчанина и стала его возлюбленной.
А тут еще и несчастье прилетело, откуда не ждали: ушел из жизни папа невесты, Михаил Федорович Романов. Ну о каком сватовстве речь? Сердце и постель жениха заняты, он себя дискредитировал, веру не поменял и при первой же возможности слинял домой. Шельмец не забыл вручённые ему немалые подарки в мехах и драгоценностях, и Марию, свою неожиданную русскую полюбовницу прихватил с собой, что делает ему немало чести.
Ирина осталась у разбитого корыта у окна девичьей светёлки московского Кремля, со своей незыблемой (ой ли!) верой, разочарованная в мужчинах и служанках. Особенно, мне кажется - в церковниках.
И занялась девушка хозяйством! А хозяйство у нее было немалое - село Покровское. Повелела царевна выкопать пруд, выкопали. Да запустить туда рыбу, да гусей-лебедей, запустили и кормили изрядно. Сады распланировала и велела засадить плодами местными да заморскими. Посадили. Так царь-девица ту живность и фрукты-ягоды к царскому столу продавать изволила, а на вырученные средства, добавив изрядную толику накоплений, построила женский Успенский монастырь. Нам остается только догадываться о мастерстве садоводов, но по имеющимся данным, выращивали в Покровском не только яблоки и груши, но и дыни, виноград, арбузы, тыквы, и многое другое. А обустройство монастыря царевна лично контролировала.
Вот так она могла выглядеть, если бы ...
Царевна Ирина была девицей столь разносторонней, что братец Алексей, уже став государем, почитал ее за матушку и советовался с ней по многим важным государственным делам. Поддерживала старообрядничество и переписывалась с протопопом Аввакумом, на коленях вымолила у брата не подвергать старца обрубанию руки и урезанию языка.
Царевны Ирины не стало в 51 год. за семь лет до этого она стала крёстной матерью племяннику своему, Петру Алексеевичу.
Алексей, старший сын и единственный наследник мужского пола, преодолевший детство. В 16 лет сменил отца на троне Царства Российского. О нем я расскажу подробнее в центральной ветке повествования.
Анна. Замуж не вышла, постриг приняла в 61 год, незадолго до кончины. Находилась в самой гуще Кремлевских заговоров и трений.
Рождение девчонки царских кровей оказалось громким: в этот день на Москве бушевал ураган. Не просто ветер-ветерок, как бывает в средней полосе, а настоящая буря, сопровождаемая пожаром. Выгорела почти половина Москвы, а сила ветра была настолько мощной, что передвигала терема москвичей. Многие хоромы разнесло по бревнышку, маковки и кресты церквей и монастырей уносило ветром за несколько вест.
Характер девица-краса получила соответствующий. Немалое прилежание выявила в обучении. Царских дочек учили писать-читать-считать. Чтобы «аз» да «буки» не перепутали, счесть могли холопок, да Псалтирь читали без ошибок. Эта же краса сбегала из девичьей в комнаты к братцу Алешеньке и вовсю вникала в логику, риторику и искусство управления государством. Отлично и бегло читала не только старославянские манускрипты, но и иностранные книги. Ибо знала латынь, греческий и английский языки. Умело управлялась с лошадьми и главной царской забавой - соколами. Братец на сестрицу нарадоваться не мог.
И даже когда пришло время испытаний в царской семье, поседевшая царевна первой отправилась на переговоры между племянниками Софьей и Петром, выступая за мир в семье. Она была столь красноречива, что Петру пришлось уступить ее убеждениям и логическим доводам. А ведь он мечтал сестрицу казни предать.
Татьяна, как и старшая Анна стала свидетельницей и участницей многих событий российской истории. Вот уж кто и мог рассказать нам в подробностях о тайных течениях дворцовых интриг царского теремного хозяйства, так это она. 70 лет придворной жизни наложили свой отпечаток: многое ведала, да немногое поведала.
Названная в честь единственной сестры отца, Татьяны Федоровны, в замужестве Катыревой- Ростовской, она была самой любимой дочерью царя. Для Михаила Федоровича в этой темноглазой девчушке вновь ожила сестренка, пережившая вместе с ним заточение, скитания по дальним монастырям и скончавшаяся во время осады Москвы.
Самая деятельная сторонница церковных реформ, она всячески поддерживала, и морально, и финансово, патриарха Никона. Даже ездила к царствующему племяннику, Федору Алексеевичу, с челобитьем о смягчении условий его содержания в заточении в Кирилло-Белозерском монастыре. А когда оного добилась (его перевели в Воскресенский Новоиерусалимский московский монастырь, на пути в который он nомер), то не отступилась и вырвала у племяша уверения, что хоть отпоют старика по патриаршему чину. И проклятием тётушкиным угрожала, по столу кулаком стуча. Внял царь, отпели Никона, как патриарха, несмотря на скрежет зубовный отцов церкви Московской патриархии. И сам царь-батюшка отпевал Никона вместе с певчими, и десницу его целовал устами в великом волнении.
Но энергии женщины могли бы позавидовать многие ее родственники мужеска полу. Когда пришло время Софье принять регентство при малолетних Иване и Петре, она была рядом с племянницей, поддерживая ее и давая советы, которым та, увы, не всегда следовала. Царственная девица даже подвинула у трона вдовствующую царицу Наталью Кирилловну, чем немало выбесила последнюю и навлекла на себя гнев Петра, на которого «глас возвысити не постеснялася», когда тот изволили орать на тутушку о ее самоуправстве и потакании Софьиным интригам.
Вместе с сестрой Анной Татьяна отправилась на мирное урегулирование стрелецкого бунта. А ведь женщине было уже лет немало даже по современным меркам: в 1689 году ей исполнилось 56 лет! А она рассекала в возке не только по Москве-матушке бездорожной, но и по окрестным и не очень монастырям, порой пересаживаясь из возка верхом.
И даже когда Петр единолично занял трон и начал по наущению матушки притеснять сводных сестер, царевна Татьяна возмутилась и открыто помогала царевнам. Злобный племянник сократил ее расходы, а она в ответ посылала все причитающиеся ей деньги нуждающимся девицам. И даже насильно постриженной в монахини Марфе Алексеевне смогла существенно облегчить жизнь.
Вот уж точно, «гвозди бы делать из этих людей» - железная была тетка! Как жаль, что не пришло боярам в голову рискнуть и повторить опыт Британии - посадить на трон умную женщину с сильным характером. Глядишь, и страна была бы совсем иной...
Четверо Михайловичей прожили яркие жизни, и жаль, что современный кинематограф России проходит мимо таких ярких и интересных моментов нашей истории. Фактически, сестры придерживались в отношении Раскола диаметрально противоположных мнений, но это не мешало им мило общаться, поддерживать близкие доверительные отношения и отстаивать свое мнение и то, что они считали правым. Женщины рода Романовых оказались куда крепче, мудрее и дальновиднее мужчин.
Подписывайтесь, чтобы быть в курсе новостей и свежих исторических и прочих опусов. Всего-то кнопочку нажать, вот эту...
На пропитание бездомным пушистикам кидаем сюда кто сколько может...