-:Мы свернули не туда, Нина. Попробуем вырулить на верную дорогу?
Захныкал Максимка. Господи, что она натворила! Есть муж, сын, семья, дом! Есть всё, чтобы жить спокойно и размеренно! Стыд тяжелой волной плеснул в лицо.
- Сейчас, Максик, сейчас, маленький!
Рванулась к сыну, обняла, больно сдавив теплое, пахнущее детством родное тельце. Успокоила, дала попить, убаюкала. Было страшно выходить из детской. " Натворила делов? Вот и расхлебывай последствия" - Нина рывком открыла двери.
- Каждый заслуживает второй шанс, - голос Жени был непривычно тихим и печальным, - я дам тебе шанс всё исправить.
- Я этого не заслуживаю.
- У нас семья, сын. Это весомый повод попробовать начать заново.
Кинулась мужу в объятия. И ударилась о взгляд: тяжелый, страшный, чужой.
" А ты что хотела? Полчаса назад целовалась с другим и отчаянно желала продолжения, а теперь хочешь, чтобы муж за пять минут забыл об этом? "
Ночью не спалось. Рядом ровно дышал Женя. Закрывала глаза, и тут же мелькали ошметки воспоминаний: руки Игоря, его чуткие губы, запах одеколона и пота..
Утром чувствовала себя так, словно асфальтовым катком переехали. Боялась поднять на мужа глаза
-:У меняесть, скажем так, пожелание, - Женя поставил чашку с недопитым кофе чуть более резко, чем нужно, черная лужица растеклась по светлому столу
- ???? Нина быстро схватила губку, стала вытирать пролитый кофе, толкнула чашку, та упала с жалобным звоном, забрызгав Жене рубашку.
- Начнем новую жизнь на новом месте. Давай переедем. Я хочу быть уверен
- Уверен в чем?
- Что этого больше не повторится. По крайней мере, с Игорем.
Слова, оказывается, бьют больнее кулаков. Женя снял рубашку, скомкал. Сунул в руки опешившей Нине. Раньше хотя бы давал себе труд сам донести грязные вещи до стиралки
- Мамочка! Максик сонным гномиком пришлепал на кухню.
- Кашу будешь?
- Может сырники?
- Хорошо, пусть будут сырники, мой хороший.
Стояла, жарила сырники:" Я, попробую всё исправить. Ради сына.
Они переехали в район на другом конце города.Новая квартира была чуть поменьше, зато рядом садик и школа, Макса не придется далеко возить.
Сыну нравилось в новом детском садике: добрые нянечки, молодые, еще не выгоревшие воспитательницы. Нина подумала о выходе на работу
- Жень, засиделась я что- то. В люди хочу!
- Ну что ж, в люди, так в люди. Но у меня есть условие: меняешь работу, чтобы коллектив был сугубо женский.
-:Господи, ты с ума сошел!
- Я хочу быть уверен.
- Уверен в чем?
- Уверен, что у тебя не завяжется роман на работе.
- Ты мне не доверяешь?
- А у меня нет на это права? Женя иронично поднял бровь.
- Зачем ты делаешь мне больно?
- Я? Тебе? Делаю? Больно? Муж выплёвывал слова, каждое из которых острым камушком било в цель. Больно, Нин, это когда тебя предают. Очень больно, я не хочу повторения.
" Сама виновата! Сама всё разрушила, разбила, сама и склеивай! " Жалко было отказываться от интересных предложений, но так хотелось мира в семье, так хотелось, чтобы Женя вновь смотрел на неё, как прежде.
Но пока ничего не получалось. Муж держался ровно, холодно, отстраненно. Хуже всего было по ночам. То, что должно было доставлять радость, превратилось в наказание. Нина чувствовала брезгливость в прикосновениях мужа и знала, что он понимает это.
Однажды чуть не сорвалась. Всё, хватит,ничего не получается.
- Мама, смотри, лягушка! - Подросший Максим, копия Жени, с восторгом рассматривал упитанную лягушенцию. Та с не меньшим интересом смотрела на Макса
- Мой хороший, надо поговорить.
- Серьезно поговорить? - Макс забавно нахмурил темно- каштановые брови. В точности, как отец.
- Серьезно.
- Если говорить серьёзно, это долго. Лягушка прыгает.
- Мне очень надо.
- Ну, раз очень..
- Максик, давай жить вдвоём.
- Как это?
- Ты и я.
- А папа?
- - А папа будет приходить.
Глянула на сына, и осеклась. Неидай бог видеть, как рушится мир в глазах твоего ребёнка.
Притянула к себе, обняла, уткнулась носом в коротко стриженную макушку.
- Не плачь, мой хороший, мама пошутила, всё будет, как всегда.
Лягушка сочувственно смотрела на Нину.
Женя вроде оттаял. Они вместе смотрели фильмы по вечерам, обсуждали планы на отпуск, покупку новой машины, всё то, что делает семью семьей. Больше не отстранялся, когда Нина пыталась прикоснуться к нему, больше не смотрел взглядом, в котором боль мешалась с брезгливостью и разочарованием
Только один раз не пришел ночевать.
Нина обзвонила всех знакомых, затем больницы, затем морги. Муж вернулся под утро
- Где ты был?
- Я должен что- то говорить?
- Да, блин, должен?
- Уверена?
И тут Нина с ужасом поняла, что вся эта оттепель между ними,это простотпсихологический ход, чтобы потом ударить. Сделать еще больнее. Наказать.
Поняла, что свой грех не замолит никогда, что муж ей устроил пожизненное чистилище, что сын растёт в этом эмоциональном аду, не зная, что такое любовь между родителями, уважение, привязанность. Не учится заботиться о женщине. Не учится любить
- Всё, Жень, хватит. У каждого преступления есть срок давности. Ты принял меня обратно не для того, чтобы простить, а для того, чтобы наказывать всю жизнь. А такого права у тебя нет.За то, что сделала, расплатилась давно и сполна. Хочу жить, а не отбывать наказание.
- А Макс?
- Макс уже взрослый, многое видит и понимает. Видит уродство наших отношений. Ухожу и ради него тоже.
Нина положила ключ и тихо притворила двери квартиры, которая была её тюрьмой Впереди, наконец, ждала жизнь.
-
-