- Нет. Посмотри на нее. Она не могла этого сделать. - В ровном мужском голосе послышалось едва уловимое сомнение. Незначительное. Но оно имело место быть.
- Могла! - Возразил его собеседник, - кто, если не она? У нее были на то причины. И свидетели — все, как один утверждают, что она виновна. Соседка дала показания…
- Я знаю. Все факты указывают на нее. Но мне почему-то кажется… - Мужчина склонился к ее бледному, лишенному всяческих эмоций лицу. Как робот. Несколько минут назад она кричала, пыталась сбежать, несмотря на полученную травму. Ее накачали успокоительным. И теперь она лишь медленно моргала, глядя отрешенным взглядом в потолок, - мне кажется, она на это не способна. Белов уже здесь?
- Да.
- Тогда начнем…
В обеденный перерыв в этом кафе всегда много посетителей. Все столики заняты. Но для Аглаи, поклонницы местного баристы, всегда находилось уютное местечко у окна. Максим небрежным жестом развернул спешащего к нему официанта. Дал понять, что ему некогда вкушать свежесваренный кофе, расхваленный его супругой. Он сел за стол, широко развел на нем локти и уставился на Аглаю из-под нахмуренных бровей.
Она и не думала завершать телефонный разговор. Ни тяжелый взгляд супруга, ни их договоренность не сбили ее с толку. На кону стояла ее честь, ее профессионализм, ее будущее. Не их. Теперь только ее.
Аглая открыла ежедневник, полистала и озадаченно качнула головой.
- Могу предложить вам в пятницу. В десять. Либо перенести нашу встречу на понедельник. К сожалению… - «к счастью» - подумала она, - до конца недели у меня все расписано. Хорошо. - Аглая кивнула и с улыбкой вписала имя клиента в свободную строку, - договорились. В десять я буду у вас. Спасибо! И вам хорошего дня! До встречи.
В такие моменты любой другой человек, ликуя от счастья, расслабленно откинулся на спинку стула. И выдохнул с невероятным облегчением. Любой другой, но только не Аглая. Она всегда была при деле, всегда сосредоточена, напряжена. И сейчас она делала пометки в ежедневнике, расписывая план по пунктам, сокращая длинные слова.
Работоспособности Аглаи мог позавидовать даже бариста, проворные руки которого с ошеломительной скоростью варили несколько сотен чашек кофе в день. Кофе, действительно, был вкусный. Самый вкусный в их небольшом, красивом, зеленом городке.
Максим нетерпеливо дожидался, когда супруга вспомнит, что он все еще сидит напротив. Он смотрел на ее опущенные ресницы. Аглая сдунула прядь волос со лба и, не поднимая головы, коротко взглянула на супруга.
- Здравствуй, дорогая! - Вкрадчиво сказал Максим. Он тщательно скрывал свое недовольство. Но Аглая знала его взрывной характер, как никто другой. - Спасибо, что нашла для меня окошко в своем плотном расписании. И не перенесла нашу встречу на пятницу. Или понедельник. Я так понимаю, до конца недели тебе можно больше не звонить.
- Ну что ты?! - Она беспечно улыбнулась, - это всего лишь стратегический ход. Знаешь, кто мне позвонил?!
Вряд ли его интересовали успехи супруги. Но Максим, откинувшись на стуле, сосредоточился на ее лице.
- Печонкин. Свободного времени у меня предостаточно. Но ему не обязательно об этом знать. Чтобы он не думал, что я сорвусь и прибегу к нему по первому звонку. Только потому, что он — Печонкин!
Фамилию будущего клиента Аглая произнесла с нарочитым пафосом и с долей иронии, высмеивая мужчину, который славился своим невыносимым нравом и способностью цепляться к наемным сотрудникам по мелочам. Печонкин — крупный улов. Самый крупный за всю ее карьеру. Можно было пищать от радости, облизывать его с ног до головы. А можно принимать свой неожиданный успех, как должное, спокойно, без эмоций. И получить при этом не только денежное вознаграждение, но еще и уважение. И рекомендацию от самого Печонкина.
- Такс… - Аглая перелистнула страницу ежедневника и снова посмотрела на Максима, приподнимая бровь, - ты по поводу раздела имущества? Мы вроде как договорились…
- Нет! Я по другому вопросу, - Максим хозяйническим жестом захлопнул ежедневник и отодвинул его на край стола. Туда же отправился телефон Аглаи.
Вот это наглость! Чего еще ожидать от этого двуличного человека, за которого она когда-то вышла замуж?!
- Слушай, Аглая. У меня к тебе очень важный разговор. Дата развода назначена, - скороговоркой тараторил Максим, - через неделю. Я понимаю, ты не можешь дождаться, когда нас разведут. Хочешь от меня избавиться. Освободиться. Но… у меня к тебе будет маленькая просьба. Вернее… большая.
- Говори, - Аглая демонстративно посмотрела на часы. Она всегда так делала, намекая собеседникам, чтобы они переходили сразу к делу. И не отнимали у нее драгоценные минуты.
- Помнишь, пять лет назад, когда мы познакомились, я часто уезжал в командировку?!
- И? - Снова взгляд на часы. Если он начнет пересказывать ей последние пять лет их жизни…. Да, вначале было романтично. Даже очень. Но потом…
- В общем… я… - Максим тяжело вздохнул, - познакомился тогда с одной женщиной. Между нами завязалось общение, а потом… - Он посчитал нужным напомнить, - ты меня к себе долго не подпускала. А я — мужик. У меня были потребности. Инстинкты. Я поддался.
- И что?! - Аглая старалась выглядеть невозмутимой, но сердце пропустило удар. Больно. Лицо при этом было каменным.
- У нее родился ребенок. Мальчик. Мой сын. Я узнал о нем в тот день, когда сделал тебе предложение. У меня не было ни капли сомнения. Я тебя любил. До сих пор люблю… - Произнес Максим трагичным тоном, - я выбрал тебя. Она записала сына на меня, но на алименты подавать не стала. И денег не просила. Я сам отправлял. Сколько мог…
- Зная тебя, в деньгах эта несчастная женщина точно не купалась, - парировала Аглая, попутно собирая ежедневник и автоматическую ручку в сумку.
- У нее не было острой потребности в деньгах. Ей помогали родители. Год назад они погибли в автокатастрофе. И она… - Максим прочистил горло, - она недавно разбилась. Насмерть. Мальчик чудом выжил.
Аглая попросила счет. Речь Максима ускорилась. Он понимал, что расплатившись, она встанет и уйдет. Остановить ее будет трудно. Аглая все еще злилась на супруга.
- Очень грустная история, - монотонно произнесла Аглая, улыбнувшись подошедшему официанту, - но мне уже пора. У меня очень важный клиент. Мне предложили оформить выставочный зал…
- К черту этот зал! - Вскипел Максим, обращая на себя внимание не только сотрудников кафе, но и близсидящих к ним гостей. Аглая поднялась со стула, - ты не понимаешь? Речь идет о ребенке! О моем ребенке! Ты можешь хотя бы послушать…
- Ты изменил мне, - ни капли сострадания в голосе Аглаи, шагающей на выход, - не рассказал о ребенке раньше. Я бы поняла тебя тогда. Возможно. Но сейчас… твоя прошлая жизнь меня не колышет. Разбирайся сам!
- Аглаша!
Она ненавидела, когда он называл ее Аглашей. Как удар под дых. Напоминание о ее глубоких чувствах, о слезах, истериках, о потраченном впустую времени, желая сохранить их хрупкий брак. Все это уже в прошлом. Максим преподал ей жизненный урок. Он научил ее сражаться до последнего патрона, хладнокровно и сдержано. Он лишил ее чувств. Лишил доверия.
Серебристый «Солярис» моргнул хозяйке фарами. Аглая намеревалась проскочить за руль, но Максим удержал водительскую дверь. Его лицо исказилось в умоляющей гримасе.
- Аглаш, послушай! Мне позвонили из опеки. Спросили, хочу ли я забрать сына себе. Я сказал, что хочу. Они подробно расспрашивали меня о семейном положении, недвижимости. О работе. А у меня… сама прекрасно знаешь, с работой не все так гладко. Я не сказал им про развод. Про раздел имущества. О том, что временно живу у друзей. Сказал, что женат. Что у меня прекрасная жена.
Прекрасная…. С каким одухотворением и гордостью он это произнес! Была. Прекрасной и заботливой. Была. Всепрощающей и снисходительной к его агрессивным выпадам. А сейчас Аглая смотрела на супруга… сквозь него… не понимая, откуда в ней было столько сил и страха все это терпеть.
- Если в опеке узнают, что мы разводимся. Что у меня всего лишь треть доли в нашей общей квартире. Что за последний год я сменил четыре работы. Сына отправят в детский дом…
- Ничего страшного, - безразлично отозвалась Аглая, - я тоже выросла в детдоме. И ничего. Как видишь, не умерла. Детский дом — это, своего рода, школа жизни. А в некоторых случаях необходимость. Лучше жить в детдоме, чем с неблагополучными родителями.
Аглая имела в виду себя и своих биологических родителей, но с небольшим намеком на Максима. Он поджал губы, посмотрел по сторонам. Пальцы, сжимающие дверь побелели. У Максима был огромный, тяжелый кулак, по сравнению с изящной кистью супруги. Только этот кулак не решит его проблему. А лишь усугубит.
- Аглая… - Его голос дрожал от напряжения, - ты была здоровой. А этот мальчик… он с особенностями развития. Он — глухонемой. Ему нельзя в детдом.
- Его поместят в специализированное учреждение, - не сдавалась та.
- Да. Поместят. Запрут в обществе таких же ограниченных детей. Лишат его нормальной жизни. А у него есть отец. Подумай… - Максим не обладал высоким ростом, но он каким-то образом навис над Аглаей, посмотрел в ее лицо, - а ты хотела в детстве иметь нормальную семью? Иметь родителей?! Свою комнату, свои игрушки?! Свой письменный стол. Хотела, чтобы тебя любили?! Несмотря ни на что.
Он прошелся по больному. Именно желание иметь семью, заслуживать любовь и уважение привели ее к той жизни, в которой она варилась на протяжении последних лет. Откуда так отчаянно бежала. Без оглядки, не оставляя даже мимолетной вероятности переосмыслить, сделать работу над ошибками и начать с нуля. С Максимом. Он стал Аглае чужим. Не вызывал ни капли прежних чувств и эмоций. Лишь сейчас, когда он неожиданно проявил благородство и сочувствие к ребенку, в душе Аглаи загорелся совсем тусклый, едва ощутимый, но теплый огонек.
- Что ты хочешь? - Тем же металлическим тоном отчеканила Аглая. Максим воодушевился, радуясь тому, что непробиваемая супруга снизошла до диалога.
- Хочу, чтобы мы забрали заявление. Забрали сына в семью. Первое время придется постараться. Нас будут проверять. Но потом, через пару-тройку месяцев, когда проверки утихнут, когда все встанет на свои места, я тебя отпущу. Обещаю! Я не стану препятствовать разводу.
- А сейчас, насколько я полагаю, станешь.
Если Максим не согласится на развод, придется обращаться в суд. Можно подключить к этому делу юриста. Процесс затянется. Надолго. Ровно столько же времени понадобится Максиму, чтобы оформить опекунство. Мальчик обретет отца, семью. На одного счастливого ребенка в мире станет больше.
А Аглая?! Готова ли она стать мамой… пусть даже временной… для внебрачного малыша, о котором только что узнала?! Нет!
- Я подумаю, - ответила Аглая, усаживаясь за руль «Соляриса». Пришлось приложить усилие, чтобы вырвать дверь из рук супруга и хлопнуть ею перед его улыбающимся от радости лицом.
- Подумай, Аглаш! - Прокричал Максим, протискивая голову в окно, - я тебя не заставляю, но вдруг это наш последний шанс? Шанс начать все сначала...