Трудно объяснить дружбу между человеком и собакой. Это за гранью разума: хозяин и его питомец будто становятся одним целым. Мистер Бинд души не чаял в Уоки. В детстве у него уже был пёс — Рой, огромный и тучный сенбернар. Вместе они росли: будущий президент США — вверх, а собака — вширь. Пёс был умным, вежливым, а ещё — очень прожорливым. Про его аппетит в родном городке Бинда слагали легенды.
— Дай ему слона — он и его сожрёт, — сетовал дед будущего президента, человек очень хозяйственный и бережливый. — Не собака, а сплошное разорение!
— Но он ведь нас охраняет, — аккуратно выражал своё несогласие юноша. — За такое можно и покормить лишний раз!
— Охраняет? — возмущался дед. — Да он даже не проснулся, когда эти хулиганы хотели угнать мой байк. Хорошо, что я сам заметил и как следует надрал их жадные задницы!
Пёс действительно не был приспособлен для охраны огромной фермы деда. Да чего греха таить, такую территорию не смог бы контролировать и добрый десяток собак. Но юного Бинда это ничуть не огорчало. Только с собакой он чувствовал ментальную связь, полное взаимопонимание, и за подобное мог простить питомцу всё, что угодно.
Лень — в первую очередь. Когда Бинду исполнилось восемнадцать лет и он сдавал экзамены в колледж, Рой вдруг отчалил в собачий рай. На тот момент пёс уже разменял второй десяток, но выглядел очень бодрым и здоровым. Ничто не предвещало беды, но она пришла. Будущий президент так расстроился, что зарёкся когда-нибудь брать себе других питомцев.
— Клянусь, что никогда больше не заведу себе собаку, — говорил юный Бинд. — Смерть Роя — это огромная потеря для меня… Да, я как будто друга похоронил. Чего там друга — брата. Мне иногда кажется, что его огромная туша здесь, где-то рядом. Я даже слышу его храп по ночам…
Больше всего будущего президента тяготило то, что в минуты смерти своего питомца он был далеко. Не разделил с ним последние часы, не подал миску с водой и даже не обнял напоследок. Своё обещание он держал лет сорок, не меньше. С отличием окончил университет, где был президентом факультета — первые выборы, которые он выиграл.
Немного поработал по специальности, но быстро нашёл себя в политике. И вот, когда на горизонте уже замаячил семидесятилетний рубеж, в его жизни появился маленький зверёк. На очередную встречу с избирателями кто-то позвал заводчицу собак, и она принесла пятерых щенков.
Один из них, ловко обежав охрану, бухнулся прямо в ноги мистеру Бинду. Перевернулся на спину, и президент не удержался от искушения, чтобы потрепать пёсика по пузику. Перед ним был лопоухий, чудной малыш, который ничуть не смущался своей декоративной внешности. В отличие от Роя, собачка была совсем небольшой. Но зато — с огромным сердцем. Это была любовь с первого взгляда. Мистер Бинд взял пёсика на руки — и с тех пор они почти никогда не расставались.
— Чей же это малыш? — спросил президент с восторгом, гладя щенка по голове.
— Ваш, — ответила женщина, неловко улыбаясь и выглядывая из-за спин охранников. — Пусть мой помёт всегда сопровождает вас!
Мистер Бинд вскинул руку в своём фирменном приветствии, хотя слово «помёт» его развеселило. Ему делали разные подарки, даже участок на Луне, но собаку дарили впервые… Впрочем, малыш сам его выбрал. А кто он такой, чтобы отнимать американскую мечту у гражданина Штатов? Пусть даже если этот гражданин — собака.
Уоки сопровождал президента, как тень. Этот пес выделялся на фоне других представителей породы. Во-первых, он был умён. Маленькая собачка выучила несколько команд, а ещё — безошибочно отличала своих людей от чужих. Во-вторых, пекинес был физически развит. И передние, и задние лапы были более длинными и крепкими. Он мог запрыгнуть на диван или на кресло и слезть обратно, ничего себе не повредив.
— Это издевательство над породой, — говорил президенту профессиональный собаковод, которого позвал помощник. — Абсолютно здоров, привит, но… Мы таких называем браком.
— А я зову его Уоки, — добродушно отвечал мистер Бинд, хотя слова собаковода показались ему дискриминационными. Нет, подобных формулировок нужно избегать, даже если речь идёт о животных.
Президент души не чаял в своей собаке. Дети давным-давно выросли, а на внуков он тратил минимум времени — из соображений безопасности. Только Уоки всегда был рядом. Временами Бинду казалось, что собака его внимательно слушает и понимает. И будто даёт советы — на уровне мыслей.
— Не ссорься с третьим миром, — как-то раз сказал ему пекинес, и Бинд передумал вводить новые рестрикции.
Подобно Рою, Уоки не требовал слишком многого. Он был готов часами валяться где-то рядом, под столом. Сам бегал на улицу, чтобы отлить или справиться с задачей посложнее. А ещё — он стал всеобщим любимцем его команды. Каждый сотрудник Белого Дома считал своим долгом понянчить Уоки и покормить его. Обильная кормёжка, впрочем, не привела к ожирению.
Собачка оставалась подвижной и поджарой — насколько это возможно. Но однажды пёсик пропал. Мистер Бинд был готов поклясться, что видел собаку несколько минут назад, пока давал очередное интервью. И вот — Уоки исчез. Куда же он подевался? Этот вопрос он поставил перед своей свитой. Спустя полчаса в кабинет без стука вошёл растерянный помощник. Президент вздохнул. Хотя он относился к подчинённым снисходительно, Патрик точно знал условие: перед докладом — звонить.
— Господин президент… — прошептал помощник. — Господин президент, беда… Беда, трагедия. Чрезвычайная ситуация!
— Ну, говори, — махнул рукой мистер Бинд. — Экономь моё время, Патрик. Мы бы могли его потратить на строительство лучшего будущего для нашей страны.
— Да-да, конечно, — кивнул помощник. — Но…
И когда сотрудник закончил свой доклад, президент испытал чувство, похожее на утрату Роя. Боль, тоску и непонимание. Впрочем, свои чувства в этот раз он надёжно скрыл. Незачем остальным видеть, как он страдает.
В машине громко играла музыка. Настолько громко, что водителю и пассажиру приходилось орать. Но их это полностью устраивало. В открытые окна дул американский ветер, который они оба считали запахом свободы. Временами совсем юный парень и его товарищ, значительно старше, принимались подпевать радио. Но больше — хвастались своей удачливостью.
— Я же тебе говорил, что Белый Дом — это проходной двор, — скалился Гриф, пока они ехали на микроавтобусе. — Проходной двор для простофиль. Странно, что Трамп там не прижился.
— Ага, — кивнул Джек. — Может, нам стоило это, президента, богатых… Того?
И парень сделал многозначительный жест рукой, будто чертит у себя на шее пунктирную линию. Подобные мысли, должно быть, крутятся в голове большинства анархистов. Они почему-то считают, что если со стола снять ферзя, то больше ни одна пешка не сможет обратиться в него — со временем.
— Ты с ума сошёл, — ответил товарищ. — Запомни, насилие — это не наш метод. У нас есть конкретная цель. И план. Мы будем его придерживаться, тогда всё получится.
— Ладно, — махнул рукой юноша. — Ты умнее, чего тут говорить. Я был уверен, что нас схватят… Но тогда мы бы по крайней мере попали в вечерний выпуск «Тудэй». Не так уж и плохо.
— Балда, — усмехнулся Гриф. — Тебе лишь бы в новости попасть! Запомни, действовать нужно дерзко, но тихо. И в своём тщеславии не забывать про товарищей. Помни, сколько людей за нами и как сильно им нужна наша победа.
Всё прошло легко и быстро — как по нотам. Белый Дом манил Грифа так, как нищего притягивает роскошный особняк. Он любил наблюдать за этим великолепным зданием, хотя бы издалека. И он давно заметил, что на лужайке, где любит выступать президент, есть маленький проходик между частями ограждения.
Человек в него никогда не пролезет, а собака — легко. Та самая шавка, которую за собой всё время таскает этот двуличный Бинд. Дальше дело было за малым. Пока он, то есть Гриф, отвлёк ленивого полицейского, Джек приманил собачку пирожным. Эти пекинесы чертовски прожорливы. Схватив самого популярного пса в США, юноша сунул его под байку и отнёс его в машину, которую они арендовали на поддельные документы.
— Знаешь, о чём думаю? — спросил Гриф, улыбаясь. — Они ведь даже не хватились его. Не вспомнили про собачку. Вот мы радио слушаем, никто даже не прерывает. Наверно, пока мы послание не отправим, даже не придут в себя. Не очухаются.
— Угу, — кивнул Джек. — Плевать им и на рабочих, и на животных. И на экологию. И на детей. И на этих несчастных матерей, которые должны вкалывать вместо того, чтобы проводить время с дочками и сыновьями. Ничего, мы этот мир изменим. Это только вопрос времени…
Когда Джеку было десять лет, он впервые узнал о том, что весь физический труд в мире могут взять на себя роботы. И что недалёк тот день, когда необходимость трудиться человеку отпадёт. Можно будет просто получать всё, что тебе нужно, бесплатно. Плазму, приставку, телефон, купоны на питание в кафе.
А в свободное время — заниматься любимыми делами. Играть в приставку, гонять мяч, жарить барбекю, сидеть в любимом ресторане быстрого питания. Что каждый человек получит собственный дом с большим задним двориком, мансардой и беседкой.Можно спать, сколько захочешь, не бежать с утра пораньше в школу или в офис. Красота!
— Я не буду учиться, — заявлял Джек родителям, переварив в голове эти мысли. — Какой смысл? Вот выучусь я на врача, а через десять лет появится доктор-робот. Умнее меня, точнее. Ма, ты же видела, как эти железяки сшивают надрезанную виноградинку? Я так никогда не смогу. Я подожду, совсем скоро всё будет бесплатно. Вот увидишь.
Но получилось иначе. Роботы уже вытеснили людей, забрали у них самую разную работу — от сбора картофеля на ферме до сборки автомобилей. Вот только прибыль за это получили промышленники и богатеи. Обычному человеку, который не был готов просиживать штаны в университете, оставалось разве что устроиться в «Убер» или заниматься доставкой еды.
Так Джек возненавидел промышленников. Он считал, что именно они отвечают за то, что большая часть мира сидит в нищете, вместо того, чтобы бесплатно получать коттеджи с задними двориками, плазмой и приставкой. А приструнить этих недотёп могут только профсоюзы. И хотя Бинд считает, что своим новым законом он перекроет кислород трудящимся — он ошибается. И ему придётся дорого заплатить за это.
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение - лайк и подписка))